Отойди от окна!- воскликнул рыцарь, заметив спутника близко к окошку. Мэтью отпрыгнул с места, как от огня.
- Они могут схватить,- пояснил герой и скинул сумки на пол.
- Что нам делать?- спросил парень.
- Ждать рассвета. Днем они станут людьми. Оборотни не выносят света, хотя и могут преследовать под ним. Надеюсь, отступят.- заключил крестоносец и разложил все из плаща. Затем рыцарь снял заслон с печи и посмотрел внутрь. Там было совершенно пусто, а стены в саже. Герой взял поленья рядом с печью, коих было два, и разрубил вдоль, мечем. Кинул их в печь, к ним же добавил шторки с окна, и пару ножек от стульев. Мэтью не ждал когда появится огниво, и верно. Константин взмахнул, захраком и запылали дрова.
- Как ноги?- наконец заговорил рыцарь, продолжая искать что-то, но уже на печи.
- Болят немного…- скромно ответил парень, не желая признаваться в полной беспомощности.
- Отлично. Котелок,- сказал крестоносец и слез с полатей. – Я так понимаю ноги твои совсем негодные. Но сейчас поправим.
Константин плеснул немного воды из своей фляжки, и затем еще из фляжки Мэтью. Достал какие-то листья из узелка на поясе и посыпал в воду. Вскоре котелок стоял в печи у огня.
- Что это за трава?
- Ацелос. Королевский лист как его называю в очень далекой стране. За пределами твоего понимания. Там немногие были, но мне посчастливилось попасть туда и даже прожить там пару лет. Оттуда я и привез этот лист. Конечно сухой он слаб. Но все - же еще содержит свою силу,- рассказал герой, утаив почти все, что хотел.
- Мне бы стать таким как вы… Знать многое и уметь все.- задумчиво произнес парень.
- Я много не знаю и в три раза больше не понимаю мой друг. А из того, что знаю и понимаю, половину забыл, а четверть и вовсе не нужна,- сказал Константин с усмешкой, и добавил:- Снимай сапоги. Мэтью послушно снял сапоги сев на стул, настроение героя улучшилось.
В сторожке потянула приятным запахом, свежим и тонким, сладостным и терпким, прямо как после грозы. Крестоносец достал котел и поставил на пол.
- Пусть стынет,- сказал он, и приблизился к окну. Там во мраке ночи, он еле заметил белые, глаза, что мелькнули в сторону прочь от строжки.
Когда вода остыла, ей омыл ноги Мэтью. По телу от отвара потекло теплое, приятное чувство. Слегка потянуло в сон, от дороги. Отвар заключал в объятия, из которых не хотелось вырываться. Стало так хорошо, и все опасности вдруг для парня стали далекими, как вдруг послышался вой. Долгий и протяжный.
- Неужели! Не может быть,- вскочил крестоносец, сидевший на столе у двери, и подлетел к окну.
- Милэхен. Белые волки, слава Богу!
Мэтью не понял радости. Что хорошего, в том, что их еще осадили и волки. Пусть даже белые. Или они не в ладу с оборотнями? Да нет. Волки бояться их, но ни как не воюют с ними.
- Стая. Надеюсь справиться. Они враги с оборотнями, в отличие от серых бродяг,- ответил на вопросы парня герой.
- А почему?
- Белые волки, были воспитаны архангелом Михаэлем и стали героями. Серые люцифером, и он оставил в них свои семена. Но не стоит об этом. Слушай.
В лесу раздались сначала дикий вой, а затем рычание. На мгновение все притихло, и месяц осветил деревья, выйдя из-за тучи. Волки были лишь белыми пятнами в тени. Милэхен, кинулись на врагов, и послышалось жалобное скуление, грозное рычание и хруст веток. Один из оборотней выскочил на поляну, но в спину ему тут же вцепился белоснежный волк. Статный, рослый, на шее его густой мех, вроде воротника. Шерсть его взъерошена, а вид грозен. От укуса оборотень упал и больше уже не поднялся. Следом еще пятеро волков поменьше довершили начатое рослым зверем. Вожак гордо отошел в сторону, по меху текла кровь.
- Мелис май. Мелис,- сказал Константин.
К сожалению, вожак упал. Стая еще долго прощалась с ним, а затем новый вожак увел стаю. Волк остался умирать.
- Сиди здесь, я скоро,- сказал крестоносец и, отодвинув стол, вышел на улицу. Ловко прыгнул через забор, и, пройдя по заросшему огороду, дошел до волка. Зверь зарычал, и, сморщив нос, оскалил белые клыки. Никак нельзя передать его величия, не вровень его взгляду короли и владыки, как эльфов, так и людей и других народов. Но не надолго властная сила окружала волка. Сил уже не было в нем. Константин осторожно осмотрел рану, и поднял волка. Зверь был тяжелый. В стороне от вожака уже умер оборотень. Рыцарь зашел в дом, и парень захлопнул дверь.
- Ты уверен в этом,- недоверчиво сказал Мэтью, косясь на волка.
- Да. Все, верно, не волнуйся,- ответил крестоносец и положил на стол раненого героя.
- Отвар подай мне.- Сказал рыцарь. Парень подал, неустанно продолжая следить за происходящим. Константин бережно омыл рану, и достал из сумки кое-какие повязки. Ими он и затянул раненый бок волка.
- Если повезет, выживет. Больше сделать я не могу.
Вожак до утра так и не встал. Дыхание его сохранялась, и еще теплилась жизнь в теле, но слабая. Крестоносец полагал, что шансов нет. Мэтью предпочитал не думать об этом. Наскоро перекусив утром, путники собрались в путь снова. Константин завернул все в плащ и, закинув за спину, вышел навстречу утреннему солнцу, которое только и успело осветить поляну.
- Прощай. - Сказал Мэтью и оставил кусок вяленого мяса рядом с волком. После прощания со сторожкой герои вернулись на тропу и продолжили дорогу, шел уже третий день как они покинули Крестфал.
Мэтью бежал даже легче. Одеревеневшие ноги стали более послушны, гибки. Теперь усталость была меньшей, по сравнению с вчерашним днем.
Весь путь пролегал у склона гор верхушки, которых укрыты туманом. Привал рыцарь решил сделать у подножия гор.
-Эти холмы называю эльфийскими, или Холмы Эльфов,- сказал крестоносец и стал доставать еду.
- Почему?- спросил Мэтью.
-Ходят легенды, что здесь были спущены перворожденные. А сердце креста поместил их…- оборвал речь герой:- Конечно после драконов.
- Драконов? Они еще существуют?- воскликнул парень. Константин повернулся.
- Кувелталас на севере. Последний оплот мудрых. Я бывал там. Давно,- ответил рыцарь и отломил хлеба себе и попутчику.
Герои недолго сидели в тиши деревьев, высоких сосен, что благосклонно склонились над ними. От холмов тянула запахом смолы, и перед глазами невольно всплывает детство, радость нарядной елке и подаркам. Но эти двое мало, что доброго могут вспомнить о своем детстве.
Небо хмурилось. С юго-запада тянулись угрюмые и тучные облака. То серые, то чернее ночи. Солнце затянуло и стало темнее. Константин уже подумал, что стоит поторопиться, ночь настанет теперь раньше. Крестоносца, правда, не оставляла надежда что дождь уйдет по реке, вдоль Нирэт выльет всю воду.
