Стражи Эсгалдора
Глава 28
У последней черты
2 часть
Тем временем новый день неотвратимо вступал в свои права. Нынешним утром цитадель Нимлонда уже не выглядела безупречной, какой её помнили друзья с момента прибытия в столицу Потаённых Земель. Грохот от столкновения каменных снарядов с крепостными стенами по-прежнему не утихал. Сверху на головы сыпались каменные осколки, а здания внутри города были обезображены трещинами и глубокими воронками. Повсюду суетились женщины, подбиравшие тела убитых и раненных, и казалось, что сам воздух вокруг был пропитан смертью.
Тэльтинвэ быстро шагала по парапету цитадели и расспрашивала всех попадавшихся на пути о своём отце. Зачастую ей приходилось переступать прямо через тела погибших воинов, которых не успели подобрать женщины. Пако попытался было уговорить её спуститься вниз, где она не подвергалась бы такому большому риску, однако Тэльтинвэ упрямо шла дальше, и никто не в силах был ей в этом воспрепятствовать. Так обошли по внешней крепостной стене весь Нимлонд, в результате чего стало ясно, что этим утром орды гоблинов уже окружили город со всех сторон, и лишь береговая линия всё ещё оставалась свободна.
Отыскать Тинвэроса друзьям так и не удалось, но у южных ворот им повстречался Кингарвэ, который сообщил, что Владыка Нимлонда вместе с Даэроном и Аргалом уединились в Гостином Зале, чтобы держать совет. Не теряя времени, Тэльтинвэ со всех ног бросилась к дворцу, а её маленькая свита, едва поспевая за ней, тут же увязалась следом.
В сердце Нимлонда было совсем безлюдно. Лишь у входа в дворцовые палаты по-прежнему несли свою службу караульные. Заметив принцессу ещё издали, воины покорно расступились. Тэльтинвэ взбежала по ступенькам и, без промедления толкнув от себя входную дверь, решительно шагнула в Гостиный Зал.
Владыка Нимлонда задумчиво сидел на своём беломраморном троне, а напротив него, на роскошных стульях с высокими спинками разместились Даэрон и Аргал. Едва увидев на пороге Тэльтинвэ, Тинвэрос сурово свёл брови над переносицей и произнёс:
– Дочь моя, сейчас я не могу уделить тебе внимания. Мы здесь принимаем важное решение, которое решит дальнейшую судьбу всего нашего народа, а потому я прошу тебя оставить нас.
– Но, отец! – взволнованно воскликнула Тэльтинвэ, продолжая уверенно шагать вперёд. – Я принесла тебе весть, которая поставит под угрозу провала любые ваши решения!
Услышав решительность в голосе дочери, Владыка Нимлонда на мгновение растерялся, а затем, произнёс:
– Тогда не тяни, дочь моя, расскажи нам всё, о чём знаешь.
– Нам стало известно, – на ходу заговорила Тэльтинвэ, не в силах сдержать сильного волнения, – что враг готовит плоты, чтобы замкнуть блокаду города со стороны озера.
– Но откуда пришла эта весть? – удивился Тинвэрос. – Все подступы к городу полностью перекрыты ещё со вчерашнего дня и ни один из гонцов не мог проникнуть к нам извне, если, конечно, он не умеет летать по воздуху подобно птицам.
– Эту весть принесли нам наши давние друзья – дельфины, – пояснила принцесса.
– Пусть так, но, насколько я знаю, у нас не осталось никого, кто мог бы понимать их язык, – недоверчиво заметил Тинвэрос.
– Да, отец, это так, – согласилась Тэльтинвэ. – Но Гиль, цветочная фея, подруга Пако, хорошо понимает их. И именно благодаря ей мы и получили это важное сообщение.
Услышав слова дочери, Тинвэрос будто о чём-то вспомнил, погрузившись в воспоминаниях в давние дни своей беззаботной юности. Пока перед его воображением проходили памятные мгновения былых времён, его лицо смягчилось и даже несколько раз озарилось улыбкой. Лишь несколько минут спустя он заговорил вновь:
– Давным-давно моя мать и твоя бабушка Эсгаэрвен водила дружбу с этими удивительными созданиями. Впервые о них стало известно во времена, когда мы, Перворожденные, были ещё молоды. Некоторые поговаривали, что их привела в наши края сама Владычица Йаванна, и сам я тоже чаще всего склоняюсь именно к этому мнению, однако сегодня многие считают, что эти дивные создания появились на свет от великой любви Эсгаэрвен к цветам. Так это или нет, навсегда останется тайной, ведь на мои робкие расспросы мать отвечала лишь молчаливой загадочной улыбкой. Как же давно всё это было…
Наконец Тинвэрос выпрямился, его взгляд вновь обрёл суровые черты, а в голосе почувствовались нотки строгости: – Но вернёмся к нашим делам, – вновь заговорил он. – Я хотел бы услышать эту цветочную фею.
– Конечно, отец, – согласилась Тэльтинвэ. Она повернулась к своему небольшому эскорту и скакзала:
– Пако, попроси Гиль показаться моему отцу.
Пако немного растерялся, и неспроста. Он уже привык к тому, что никогда нельзя было быть уверенным в том, на месте ли Гиль, или нет. Лишь аккуратно отвернув клапан кармана, он вздохнул с облегчением. В этот раз его крохотная подружка была рядом и, не дожидаясь просьбы хоббита, тут же молнией юркнула к Тинвэросу. Она зависла в воздухе перед восхищённым государем и стала ждать, когда тот о чём-нибудь её спросит.
– Стало быть, благословение Владык Запада по-прежнему с нами, – улыбнувшись произнёс Тинвэрос и в его глазах блеснули слёзы радости. – Наши Старшие Братья и сегодня говорят с нами устами своих детей, и мы должны принимать их помощь с благодарностью, храня верность в своих сердцах. Это ли не чудо – видеть перед собой дочерь Йаванны, передающую послание наших давних друзей – дельфинов.
Владыка Нимлонда в почтении склонил голову перед крошечной «посланницей» и сказал:
– А теперь расскажи нам, благословенное создание, что именно тебе поведали дельфины?
– Тиуви сказал, что всего в одном дне пути на север отсюда, келварья валят деревья и связывают их в плоты, – скороговоркой выговорила Гиль.
– И это всё? – несколько разочарованно переспросил Тинвэрос, ведь ожидал получить прямое обращение самого Ульмо, как это не раз бывало в древние времена.
– Да, мой государь, – кивнула головкой летунья и, не дожидаясь разрешения Тинвэроса, юркнула назад, в карман Пако.
Не обратив совсем никакого внимания на простоватую выходку крошечного существа, Владыка Нимлонда немного подумал, а затем поднялся с трона и сказал:
– Воистину тревожную весть получили мы. Однако, несмотря на то, что впереди нас ожидают ещё более тяжкие испытания, чем все те, что уже свалились на наши головы, надежда по-прежнему остаётся. На заре нашей истории зачастую именно дельфины были посланниками Владыки Ульмо. Вот и сегодня случилось так же, как и в те давние, добрые времена. А это значит, что Владыки Запада не забывают о нас, как давно уже считают многие!
Тинвэрос окинул гордым взглядом изображённые на стенах зала барельефы эпических сражений древности и, вновь усаживаясь на трон, сказал:
– Теперь к делу, мои друзья! Раз уж оно приняло такой оборот, то это значит, что у нас осталось совсем немного времени. Возможно, завтра у нас уже не будет возможности отплыть на кораблях и теперь, дочерь моя, пришёл твой черёд! Воистину настал тот час, когда ты должна исполнить свой долг перед нашим древним народом!
Тэльтинвэ внезапно побледнела, а в её глазах появились испуг и нерешительность. Этого момента принцесса боялась более всего, хотя уже давно понимала, что он неизбежен.
– Готова ли ты исполнить предначертанное, дочь моя? – сурово и торжественно произнёс Тинвэрос.
– Да, отец. Я сделаю всё, что ты мне велишь, – ответила Тэльтинвэ дрогнувшим голосом и покорно опустила взгляд под ноги.
– Время пришло, – громогласно провозгласил Владыка Нимлонда, вновь поднимаясь с трона и эхо, отразившись от высоких сводов, вторило его властному голосу. Он медленно спустился по ступеням, ласково приподнял голову Тэльтинвэ и, заглянув ей в глаза, сказал:
– Теперь твой долг надеть Ромэнсильмэ, возлюбленная дочь моя, ведь это последний шанс исправить нашу давнюю ошибку и принять волю Владык Заокраинного Запада.
Затем он повернулся к своим мудрым советникам Даэрону и Алатару, и добавил:
– Друзья мои, не хотите ли вы ещё что-нибудь добавить к тому, что я уже сказал?
– Сегодня мы во всём с тобой согласны, владыка, – ответил Алатар, молчаливо переглянувшись с Даэроном. – И всё же ты хорошо понимаешь, что многим отплыть не удастся, даже если бы корабли в гавани и могли вместить всех желающих. Кто-то должен оставаться на городских стенах, чтобы прикрывать отход остальных. Хочу так же добавить, что мы по сей день не знаем всей силы влияния Ромэнсильмэ, а потому и использовать эту древнюю реликвию нужно обдуманно.
Маг повернулся к первому советнику Тинвэроса и продолжил:
– Полагаю, что из всех нас лишь ты, мой друг Даэрон, ведаешь всю силу воздействия диадемы, а потому нам очень важно выслушать твоё мнение.
Даэрон задумался, видимо воскрешая в памяти те далёкие времена ушедших эпох, когда хозяином Ромэнсильмэ ещё был его старый господин, Тингол Серый Плащ, а затем заговорил:
– Воздействие чар диадемы на Перворожденных очень сильно. Она наделяет своего хозяина неимоверным красноречием и убедительностью. Всё, сказанное обладателем Ромэнсильмэ, принимается на веру без всяких сомнений, и если дочь твоя, мой господин, позовёт за собой, не исключено, что даже воины оставят свои боевые посты и последуют за ней. Однако мы слишком хорошо понимаем, что это погубит всех, ведь город по-прежнему в осаде. Стало быть, принцессу должны услышать лишь те, кто с самого начала пожелали последовать на Заокраинный Запад. Те же, кто решили с оружием в руках встретить врага и встать на защиту нашей земли, должны остаться на своих боевых постах. В противном случае у тех, кто уходит, даже не будет времени взойти на корабли, поджидающие у пристани. Исходя из этого всего, становится ясно, что среди тех, кто отплывут на кораблях, большей частью окажутся женщины. Однако для того, чтобы добраться до западного побережья Средиземья ушедшим придётся преодолеть огромное расстояние по неизведанным нами землям. На пути могут встретиться враждебные племена степных кочевников. Стало быть, мы должны отобрать воинов, которые смогут защитить наших женщин во время длительного и непростого перехода. Лишь в Хаэрасте нам могут помочь братья, всё ещё тайно обитающие в прибрежных лесах южного побережья Священного Озера. Дальше, по большей части, следуют пустынные земли и равнину трудно пересечь незамеченному путнику, я уж не говорю о том, что вереница бредущих по степи эльфов сразу привлечёт внимание кочевников. Могу лишь добавить, что среди степняков у нас никогда не было союзников ни в давние времена, ни в нынешние. Стало быть, нашим братьям и сёстрам понадобится пламенный дух, который сможет возглавить воинов и защитить наших сестёр от набегов кочевников. А так как ты, мой повелитель, остаёшься на страже наших святынь, то мы должны избрать того, кто во время долгого перехода сможет достойно тебя заменить.
– Ты как всегда прав, мой друг, – задумчиво отозвался Тинвэрос. – И, кажется, я знаю, кто сможет справиться с этой непростой задачей. Как ты смотришь на то, что этим предводителем станет мой племянник Эвингил?
– У меня ещё никогда не было причин сомневаться в твоей мудрости, владыка, – ответил Даэрон, не задумываясь, – а потому я уверен в несомненной правильности твоего выбора.
– Что ж, тогда самое время нам послать за ним, – произнёс Тинвэрос. Он трижды стукнул о пол своим жезлом, который всё это время не выпускал из рук, и звук гулко прокатился по огромному залу. Ещё не успело стихнуть эхо под высокими сводами, как входная дверь отворилась, и на пороге показался один из стражников караула.
– Отыщите моего племянника Эвингила и приведите его сюда, – громко повелел Тинвэрос.
Воин поклонился и тут же скрылся за массивной, богато расписанной чудесной резьбой, дверью.
– Итак, дочь моя, ты слышала, кого избрал я тебе в защитники, – сказал Тинвэрос, поворачиваясь к Тэльтинвэ. – Эвингил опытный воин и многие считают его одним из лучших наших военачальников. Кому, как не ему, могу я поручить эту важную миссию. В его распоряжении будет отряд испытанных воинов, на каждого из которых я могу положиться как на себя самого. А теперь нам надо решить, что делать с Ромэнсильмэ, и сейчас я хотел бы послушать тебя, почтенный Алатар, – сказал Тинвэрос, поворачиваясь к магу.
– Раз уж тебе, государь, интересно моё мнение, – заговорил Алатар, немного подумав, – то считаю нужным сказать, что дочь твоя должна надеть Ромэнсильмэ лишь на причале гавани. Там мы соберём всех тех, кого она поведёт за собой к западным берегам Средиземья. И ни один из воинов, остающихся защищать город, не должен слышать её речей, когда она наденет прославленный венец. Только таким образом мы сможем удержать врага вне города и не дать ему разрушить наши планы. Теперь же мы как можно скорее должны собрать всех тех, во имя кого мы всё ещё удерживаем защитные рубежи Нимлонда, потому как в свете последних неутешительных новостей, каждый потерянный час может стать роковым для осуществления нашего плана.
– И с тобой, мудрейший Алатар, я полностью согласен, – кивнул головой Тинвэрос. – Стало быть, мы всё именно так и сделаем, и время не ждёт. Теперь, мои старые друзья, – обратился владыка к Алатару и Даэрону, – вы пройдёте повсюду, где наши сёстры и братья доблестно отражают яростный натиск врага, и возвестите им мою волю. Моим именем вы должны собрать всех женщин на берегу гавани. Там же будут собраны те воины, на плечи которых ляжет задача защищать в длительном путешествии наших матерей, сестёр и дочерей. И вы не станете говорить о цели этого сбора, так как тогда многие из наших прекрасных сестёр откажутся оставить своих мужей и братьев.
Тинвэрос замолчал, пристально вгляделся в грустные глаза дочери, а потом властно добавил:
– Да свершится воля дважды Позвавшего! Да будет так!
Тэльтинвэ смиренно склонила голову и развернулась к выходу, собираясь уходить, но её остановил голос отца:
– Не торопись, дочь моя. На твои хрупкие плечи ляжет ответственность за успех нашего общего дела, и мне ещё многое нужно тебе сказать.
Тинвэрос подошёл к дочери, ласково взял её за руку, и они вместе, не спеша, направились к выходу.
Едва за правителями Нимлонда затворилась дверь, как Пако почувствовал, что его плеча коснулась чья-то рука. Обернувшись, хоббит увидел перед собой Алатара (как он уже давно успел привыкнуть называть мага в Белом Городе). Мудрец окинул малышей почти отеческим взором и сказал:
– Пойдёмте со мной, ребятки. У каждого из нас свой долг, и сегодня мы все должны выполнить его с честью. Сейчас Вам лучше будет держаться рядом со мной, а я уж прослежу, чтобы вы не угодили в какую-нибудь переделку и к моменту отплытия кораблей оказались на пристани.
Друзья переглянулись и молча последовали за магом. Уже во дворе они поняли, что Алатар направляется к северной части города, в то время как Даэрон зашагал к южной.
По мере приближения к рубежу обороны города, шум осады усиливался. Вокруг вновь появились очаги пожарищ, а на ярко-зелёных лужайках уродливыми кляксами повсюду была разбрызгана чёрная смола. Многие деревья были охвачены пламенем, а некоторые из них, прогорев насквозь, с треском валились на землю, разбрасывая вокруг мириады подхватываемых ветром искр.
Время едва ли перевалило за полдень, а казалось, что вокруг уже сгущаются вечерние сумерки. Тучи над головами, смешавшись с поднимающимся к небу чёрным дымом, стали ещё более мрачными, а багровые отсветы пожарищ придавали им ещё более зловещий вид. Внезапно Пако поймал себя на мысли о том, что вскоре ему будет трудно припомнить, как выглядит обыкновенный солнечный день, однако в следующее мгновение эта безрадостная мысль была вытеснена треском валящегося на землю дерева, сломленного точным попаданием огромного камня.