У других же имеется понятие "веры", которая является "эстель", её причиной и ей самой. Этим несуществующим (=нематериальным) понятием эти другие затыкают поначалу дыры в теодицее, бывает, приходят к выводу о глупости всего теологического(+)/оккультного(-), а иногда понимают, что применение веры ограничено, но возможно и все- таки полезно. Важно понимать, во что веришь, зачем, как эта вера проявляется.
Согласно вере этих "других людей" (их много, они могут оппонировать или враждовать, но не взаимно) есть некая другая жизнь, другой мир, в который уходят люди после смерти здесь, в миру, на Земле/Имбаре. Наш мир - очень короткий, хотя и важный этап для бессмертного (во вневременном масштабе) человека. Толкин не мог показывать, что будет с людьми потом, после смерти и ухода из мира, поэтому ему понадобились бессмертные эльфы. Посмертных приключений кого-либо вне мира он тоже не мог показывать, это было для него табу (иначе он перестал быть католиком), но Толкин мог выписать царствие небесное на земле, Валинор, и
отразить свои мысли. Чуть-чуть Толкин затрагивает этот вопрос, намекая, что принципиальной разницы между эльфами и людьми нет, все оказываются в Мандосе (если не будут противиться призыву, т.е. все призывают в итоге всех), но вот эльфы остаются, а люди - уходят, причем и те и другие другие делают этот выбор не по своей воле.
Надо понимать, что в этом контексте идея построения царства
божия на земле - глубоко порочна. Б-г этого царства будет земным, со всем комплектом грехов, свойственным земным существам. Толкин это осознавал отлично, и поэтому его "отражение" небес на землю в виде Валинора тоже было лишь тенью, а не оригиналом, который бы ему, возможно, хотелось изобразить. Имбар - плохое место, это, в сущности ад: если он содержит в себе частицы Мелькора-диавола, о чем вообще говорить? В этом аду снуют демоны, покрупнее - балроги и помельче - орки, но само по себе бы это не сделало мир адом, его делает им постоянная бойня, на каждой странице "Сильмариллиона". редкие периоды затишья (пока Мелькор сидит взаперти) сменяются новой кровавой бойней: теневое отражение небес (Валинор) сражается с теневым отражением Тьмы (понимаю, что звучит как оксюморон, но
Тьма - вполне самостоятельный
персонаж у Толкина, она действует в его книгах, можете найти контекстным поиском). В этой битве обе стороны порочны, степень их падения отличается, но важно не это, а то, что победителя нет и не может быть. Чтобы победил Валинор, надо, чтобы погибли все люди (которые априори - Мелькора, даже если не хотят этого) и наоборот. Нуменорцы-люди погибают, но и Валинор исчезает. В аду могут быть области, где жар поменьше и крики потише, но эти крики слышны всё равно даже тем, кого в данный момент не мучают, даже если они заткнут уши и станут твердить мантру "с этим миром все прекрасно, просто они сами виноваты!"
Бог у Толкина обычно вне земной игры, как и положено настоящему Богу. В Сильмариллионе Кристофера Илуватар лично уничтожает материальный Нуменор (и часть Валинора), превращаясь из вневременного Бога во временного демона, в подобного другим существам уровня валар. Это
не ошибка автора (который, однако в черновиках делал убийцами нуменорцев именно валар), но это - еще одно теневое отражение Бога внутри Арды. Нельзя быть вне времени и во времени. Можно быть вне времени и во времени, оставаясь вне времени, посылая действовать Его Божественную Тень (ЕБТ). Этой тенью может быть и Манвэ, и новый эон, как прежде Тулкас.
Если бы Толкин начал
подробно изображать иерархию и устройство Небес, которые вне мира/Эа, и Гэндальф был действительно ангелом
небесным, это была бы халтура. В ТЭ Валинор по-прежнему внутри Эа, он все так же материален, хотя и развоплощён: это не парадокс, а переход на другой уровень материи, которая оттого физической материей (или энергией) быть не перестаёт. Это было бы бестолковое писание Сведенборга, или же пересказ древних шумерских хроник в стиле Закари Хитчина.
К слову, мне самому ближе точка зрения атеистов-материалистов. Они хотя бы не ищут на кого свалить. С другой стороны, людоедство среди атеистов неизбежно, неизбежнее даже чем среди тех, кто, веря в Бога или зная про него, власть Бога отрицает: эти последние съедят других, но оставят в живых своих-избранных, а вот атеисты сожрут друг друга, как только исчезнет их высокоморальная надстройка, действующая "как если бы Бог был"
