Вы превратно понимаете свободу воли, коя суть не более, чем свобода выбора из возможного.
Свобода выбора из
возможного, верно. Проблема тут в том, что мы не знаем, что возможно, а что нет. Для Бога все возможно, и только для него, согласно христианской этике (Толкин=католик, а католики себя тоже считают христианами, неважно, последовательно или не очень). Бог, следовательно, может дать широкий выбор (много вариантов), сузить выбор до минимума (2 варианта), или лишить выбора (без вариантов, т.е. 1 вариант), или вовсе убить (0 вариантов).
Выбор из возможного - это прерогатива людей и прочих воплощенных существ, или подчиненных Господу другим способом, не через сущую материю (не обяз. именно живую плоть, но с привязкой к сущему, временному). У Гэндальфа (до конца) и его команды истарей (поначалу) нет такой привязки: они
до смерти рады освободиться от своих тел, уплыть на корабле прочь из Средиземья. Не нужны им кексы и пиво, они не Том Бомбадил, который как заведенная кукла, как андроид, мечется в кругу мира, делая одно и то же много тыщ лет, бесцельно, бездумно. Том не счастлив и не несчастлив, он просто привык так, и не хочет по-другому, не хочет "уплыть" в настоящий или призрачный Валинор, например. Голдберри, или другая живность в доме - какая разница, он бы и не взял ее в жены, каб она его за бороду не схватила: но она ему помочь ничем не сможет, спустя десятки тысяч его ...существования.
Мог Гэндальф пойти путём Сарумана? Мог. Мог удариться в дауншифт по примеру Радагаста.
Но он остался верен генеральной линии ЦКВ. Т.е. выбор его оказался наиболее ангельским - не делать выбора. "Моя честь зовется верность".
Хотя Гэндальф, Саруман и Саурон у автора размышляют точь в точь как люди (с учетом доп.могущества), их судьба отличается от человеческой, и от эльфийской. Все герои произведений толкина - люди, эльфы, майар, валар, энты, орки - все по сути одинаковы, не в смысле линии поведения, а в смысле способа мышления. Все они, начиная от Манвэ и заканчивая Голлумом, ведут себя очень по-человечески: делают ошибки (которые считаются за "грехи" или нет, но суть не меняется), совершают промахи и падения, исправляются или падают еще ниже. Если бы Арагорна сделать верховным валой, он бы справился ничуть не хуже Манвэ - в смысле, точно не налажал бы сильнее. Мы этого, разумеется, точно узнать не можем, но в роли Верховного Короля Арагорн вполне убедителен
и не более опрометчив чем Манвэ, который практич. насильно переселил эльфов, выпустил Мелькора, позволив тому убить Финвэ, затем сделал все, что нолдор мучались сами (обратно-то он их, нолдор, не обещал вернуть-перевезти, билет в Валинор был в один конец) и убивали телерей, и погибали в течение 500 лет во множестве, как и прочие средиземские эльфы-отказники, а потом вовсе сдался, написав по собственному желанию.
Насчет верности, первое что сделал Гэндальф в Средиземье - нацепил кольцо Нарья, сделанное по лекалам Саурона, пусть и не им самим: кольцо, которое нельзя было надевать, пока в Средиземье существовал Саурон и существовало The Оно, Кольцо Саурона. Допустим, Саурон находит свое Кольцо и надевает его - и тут же если и не берет управление над всеми прочими кольценосцами, то узнает, кто они, зачем и что задумали. Гэндальф мог уснуть с кольцом на пальце, он и не снимал его никогда: а в это время Саурон читал бы его мысли.
Хотя нет - получается, Гэндальф (как и остальные двое носителей эльфийских колец), безбоязненно и открыто используя Нарья, был уверен, что Саурон не найдет свое управляющее кольцо? Потому что Гэндальф сам давно его нашел и перепрятал?
Цитата Толкина из его писем, что-де можно заключить договор даже с орками, лишь бы для дела - противоречит его же идее, что Кольцо нельзя надевать ни в коем случае. Ну а что, скажете, ну орки... Что такого? натравить их на Саурона. Саруман тоже так думал.
Нельзя заключать договор с орками - но ведь можно попробовать исправить орков, привести их обратно, до уровня эльфов или людей? (но не в коем случае не испортить людей, скрещивая их с орками, как Саруман.) Но нет. "Вылечить" орков
нельзя, и ни валар, ни Мелиан, ни Гэндальф так и не попробовали, увы. Даже не попытались взмолиться Эру Илуватару - он бы отказал, очевидно. Табу. Должно же быть в мире зло, да побольше! а то Силам Добра придется убивать в отсутствие орков кого-то еще попроще, злых людей, и не очень злых людей, а там и до не очень злых эльфов недалеко, которые хоббитов в тюрьму сажают, например. Для Голлума у Гэндальфа было два варианта: убить, или оставить побегать - авось пригодится. Третьим вариантом, перевоспитать, заморские призрачные хозяева Гэндальфа своего посланника не снабдили.
Автор, очеловечивая Гэндальфа, заставляет читателей переживать за него сильнее, чем за вещь, за робота или табуретку. Пусть айну - тоже одушевленное (как будто) существо, но знаем мы о его внутреннем мире не больше, чем про оный у табуретки. Вот люди - другое дело, им можно сочувствовать, мы понимаем, как они устроены, т.к. сами такие же. Ну или видели людей, по кр. мере. Но Гэндальф не человек и даже не эльф, у него совсем другие категории. Даже будучи в "почти" смертном теле - т.е. возможность умереть есть, но вот уйти из мира до окончания миссии нельзя - Гэндальф может только искусно притворяться человеком, при помощи автора, разумеется. Никто из смертных ему не противник, он - судья и прокурор, и исполнитель приговора, он не может не вынести иного приговора кроме данного когда-то извне хозяевами, и из единственного варианта он всегда выбирает первый. Но Гэндальф может отсрочить приговор. Не сделать выбора он не может, обойти ангелические правила
робототехники нельзя. Его человеческая часть может, благодаря данной теми же его Хозяевами смертной частицы в нем, сопротивляться и спорить, не влияя на решение, но оттягивая время исполнения. На 1500 лет, или чуть более того.
