Здесь больше нет рекламы. Но могла бы быть, могла.

Автор Тема: Военные истории  (Прочитано 30137 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн LittleAlex

  • Ветеран
  • *****
  • Пол: Мужской
  • To die, or not to live, that is the question
    • Просмотр профиля
Военные истории
« Ответ #20 : 06/12/2019, 03:34:23 »
будет еще много интересного!  :)

Кстати - об интересном. Вот очень занимательная книжка, описывающая вторжение союзников во Францию. Там масса описаний и фактов, которых не встретишь обычно в литературе, посвящённой освобождению Франции от немецкой окупации:

Солдаты смущались, иногда злились при виде французов, обрабатывавших поля или занятых личными делами со своими маленькими телегами или тачками, очевидно безразличных к претензиям освободителей на проявление со стороны жителей благодарности. Однажды утром, спустя несколько дней после десантирования, капрала Чарлза Болдуина из Вестминстерского драгунского полка направили обратно на побережье для доставки пополнения в свою роту.

    Как только я покинул на джипе Крепон,- вспоминал он,- в поле справа я увидел несколько убитых английских пехотинцев. Там было также двое гражданских, и я поехал туда. Другой джип с военным полицейским капралом последовал за мной. Мы пешком подошли к двум мужчинам, и стало ясно, что они занимались мародерством. С двоих убитых уже были сняты сапоги. Гражданские быстро заговорили по-французски. Но военный полицейский сказал: «Проклятые ублюдки» — и тут же застрелил их из автомата.

Рядовой Джон Прайс нашел большинство французов угрюмыми и был удивлен преобладанием пожилых — люди помоложе и среднего возраста, по-видимому, бежали. Но он был тронут, когда один доброжелательный старый часовщик попросил монету в один пенни и вделал ее в его кольцо. Многие из англичан, годами живших на полуголодном пайке дома, с раздражением смотрели на изобилие продуктов в нормандских деревнях. «По-видимому, гражданские хорошо питались,- заметил Альфред Ли из Миддлсекского полка.- Мы что-то не встречали отощавших». По всему плацдарму упорно циркулировали слухи о деятельности «пятой колонны» из местных жителей, занимавшихся шпионажем в пользу немцев, и такие слухи резко усиливали недоверие. «Мы почти чувствовали, что эти люди не настроенных враждебно по отношению к немцам»,- сказал Джон Гейн из американской 1-й дивизии {174}. А у захваченного в плен немца из 12-й танковой дивизии СС в дневнике была такая запись: «Когда мы строем проходили через город в сторону порта, французы оскорбляли нас, грозили нам кулаками и делали жесты, означавшие перерезание горла. Но это нас не шокировало. Мы привыкли к такого рода вещам [292] со стороны французов. Если бы было все наоборот, они бы точно так же угрожали «томми»...» В английском секторе пришлось ввести патрулирование вдоль нефтепровода, так как французы прокалывали нефтепровод, изымали для своих нужд горючее и затыкали отверстие деревянной затычкой. Большинство нормандцев относились к воюющим армиям либо с пренебрежением, либо со случайным проявлением заботы. Однажды Гельмут Гюнтер из 17-й моторизованной дивизии СС спросил старую француженку, почему она дает его солдатам сливки, и та со всей серьезностью ответила: «Потому что мой внук в плену в Германии, и я надеюсь, что там люди делают то же самое для него». Ничего удивительного нет в том, что очень многие французские семьи были возмущены и потрясены той ценой, которой стоило им освобождение, когда их собственные дома подвергались более основательным ограблениям солдатами из армий союзников, чем немецкими солдатами. «Нас упрекают,- с горечью писал местный автор спустя несколько месяцев,- по крайней мере те, кто рассматривает сражение за Нормандию как военный сигнал зари свободы, в том, что мы не бросаемся на шею нашим освободителям. Эти люди забыли мучения Христа на крестном пути, который мы прошли за время после 6 июня» {175}. Когда начались дожди в начале июля, местные жители говорили солдатам, что подобного лета не было за последние 50 лет. Но за это по крайней мере они не стремились свалить вину на союзников.


http://militera.lib.ru/h/hastings_m/index.html

Is not for us to decide in which times we should live. All we have to decide is what to do with the time that is given, us.

Оффлайн Juliana

  • Координатор
  • *
  • Пол: Женский
  • Арфинг воинственный
    • Просмотр профиля
Военные истории
« Ответ #21 : 06/12/2019, 19:14:55 »
Отличный, кстати, сайт! Я оттуда тоже многое почерпнула.

Интересные подробности, но да, даже не особо удивительные. Если там оккупанты не зверствовали, то почему бы и нет. И мародеры неудивительны. И вообще... Увы, люди такие люди. А крестьяне - особенно.
Сильмариллион трудно читать только первые десять раз

"Наши короли - из Эльдар" (Дж.Р.Р.Толкин)

"Финрод Фелагунд - благороднейший и наиболее любимый из всего дома Финвэ..." (Дж.Р.Р.Толкин)

Оффлайн Adenis

  • Ветеран
  • *****
  • Пол: Мужской
  • S
    • Просмотр профиля
Военные истории
« Ответ #22 : 06/12/2019, 19:42:33 »
Зачем грабить и убивать лояльных французов, которые создают для Германии валовой продукт: сельское хозяйство, легкая и тяжелая промышленность: Францию для этого и сдали Германии в 1940м союзники-англичане не без указания из-за океана, чтобы кормить немцев, чтобы те смогли одолеть русских Коллаборационисты такие коллаборационисты. И на Украине полно было таких же, лояльных, и в самой советской России. Если ты согласен быть под немцем - ну будь. Славян, которым не нашли применение, убивали, евреев убивали, потому что бесполезны и опасны, а французы - ну пусть пока. Или шведы, которые точно так же и без оккупации, поставляли (небесплатно) Германии руду, чтобы танки из этой руды убивали русских, а потом тут же переметнулись к союзникам - когда запахло жареным. Молодцы, и страну сохранили, и генофонд, и вроде и с Гитлером даже под конец повоевали.
Всё это дерьмовые истории, про французов-коллаборационистов, которые не хотели драться с немцами, и их за это не убили. Поляки дрались хотя бы, и с русскими, и с немцами - и их убивали, но это честнее? В политике и на войне нет честных и нечестных. Есть удачливые убийцы и неудачливые.

Нет, ну вдумайтесь: в США снимают мюзиклы, а в это время в Европе Германия захватывает страну за страной. Если бы процесс был действительно неуправляемым - и Германия действительно могла стать единственной европейской империей, после побед на СССР и Великобританией - тогда США были бы побеждены непременно, это был бы вопрос времени: они бы остались одни против всего мира. даже СССР не был совершенно одинок против непримиримых врагов. Но США вступило в войну, когда уже было всё кончено. Понятно, были поставки по ленд-лизу, что СССР протянул еще немного, пока Германия захлебнется русской кровью. Но если бы вдруг Сталин сдался? Как французы? Как все европейские страны, за малым исключением вроде Польши (но и её надолго не хватило)?

Очевидно, этого не могло быть. Те, кто развязал войну, всё контролировали. США могли не беспокоиться. Иначе бы им стоило начать шевелиться если не сразу после взятия немцами Киева и блокады Ленинграда, то зимой 1941 года - точно. СССР, последнему бастиону в Европе против Германии наступает конец, падение Великобритании - дело времени, на очереди Америка!

Но ничего подобного. Все шло по плану.

Оффлайн Juliana

  • Координатор
  • *
  • Пол: Женский
  • Арфинг воинственный
    • Просмотр профиля
Военные истории
« Ответ #23 : 06/12/2019, 23:34:32 »
Успех разведки

С древнейших времен в военных действиях очень важную роль играла разведка. В самых древних известных рассказах о битвах порой упоминаются и разведчики. Человечество развивалось, придумывало новое оружие. Не отставала и разведка, у которой на вооружении появлялись самые новые технологии. Но все равно разведка – дело сложное и трудное. Бывало так, что разведка не обращала внимания что-то важное, либо делала неверные выводы из добытых фактов. Бывали и еще более обидные случаи: выводы делались самые точные, но правители или командующие не верили им, что приводило, порой, к настоящим катастрофам.

Однако перед битвой при Мидуэе и разведка попала в самое «яблочко», и к ней вовремя прислушались, более того: если бы не разведчики и их грандиозный успех, битвы могло бы вовсе не быть, а вся история Второй мировой войны на Тихом океане могла бы пойти по-иному. 

Мидуэй – маленький атолл в Тихом океане. Во время Второй мировой войны там находился не очень большой гарнизон и укреплен остров был довольно слабо. До поры до времени никто не считал его важной военной целью. Однако после рейда Дулиттла (когда американские самолеты бомбили различные военные цели в самом Токио и других японских городах), японские власти, разъяренные и удивленные, гадали, откуда могли прилететь самолеты. Самолеты тех времен имели не такую уж большую дальность полета, а Тихий океан – огромен и земли там мало. Не подозревая, что армейские самолеты ухитрились взлететь с авианосца (это казалось невозможным), японцы решили, что они прибыли с Мидуэя. «Захватить разбойничье гнездо!» - таковы были намерения японцев. Если бы им это удалось, Япония получила бы плацдарм для самолетов почти посередине Тихого океана, откуда могла бы высылать бомбардировщики к самому американскому материку. Да и у флота появилась бы хорошая база. При этом для американцев эта цель не являлась очевидной. Они больше опасались второго нападения на Гавайи.

У США в то время положение на Тихом океане было не лучшее. Одни авианосцы были отправлены в Атлантический океан, другие – потоплены в битве в Коралловом море. К лету 1942 года на Тихом океане на плаву было всего два авианосца и еще один, сильно поврежденный, стоял в доке. У японцев же авианосцев было девять (это не считая других кораблей, в том числе огромного, самого большого в мире линкора «Ямато»). На Мидуэй направилось четыре авианосца, «Ямато» и много других кораблей.

Казалось бы, четыре авианосца и сильный флот с самым большим линкором против плохо защищенного атолла – верный расклад на победу. Но тут вмешалась разведка.

Американцам удалось разгадать японский шифровальный код, которым зашифровывались радиосообщения. Это был очень большой успех (разгадать код было чрезвычайно сложной задачей, японцам, например, это не удалось). Но, кстати, это не означает, что можно было слушать радиосообщения, будто они были не зашифрованы. Прочитать все равно удавалось далеко не все. Тут в дело вступили аналитики. После их работы (тоже весьма трудной и сложной), анализируя полурасшифрованные радиосообщения, они пришли к выводу, что японцы хотят напасть на Мидуэй. Но, надо сказать, в радиосообщениях, даже зашифрованных, военные цели не называются прямо, обычно они заменены на буквы, например, AF. И попробуй догадайся, что это «AF» значит. В то время считали, что японцы хотят ударить на Гавайи или на Алеутские острова. Особенно опасались удара по Гавайям. И вот разведка сообщает о нападении на таинственный «AF». Аналитики считают, что это Мидуэй, но для властей в Вашингтоне это не очевидно (тем более, что радиосообщения могут быть ложными). Тогда был придуман способ проверки: с Мидуэя передали нешифрованное сообщение «Поломался опреснитель» (на Мидуэе нет естественных источников воды, опресняли морскую). Среди японских радиодепеш появилась такая: «На AF проблемы с водой». Теперь уже почти никто не сомневался, что AF – Мидуэй. Три американских авианосца (поврежденный наскоро подлатали) и другие корабли расположились «в засаде» недалеко от Мидуэя. Японцы вместо быстрой и легкой победы получили жестокое морское сражение (одно из крупнейших морских сражений во Второй мировой войне). Чаша весов склонялась то в ту, то в другую строну, но в конце концов, все четыре японских авианосца и много других кораблей были потоплены (американцы потеряли один авианосец – тот, что был поврежден), было уничтожено много самолетов, погибли наиболее опытные и умелые летчики (у американцев тоже многие самолеты были сбиты, но потери не были так фатальны). «Ямато» отправился восвояси, так и не вступив в битву. От этого удара японский флот и морская авиация так и не оправились, и Япония проигрывала одну битву за другой (успехи были редкими и небольшими), пока не проиграла всю войну. 
« Последнее редактирование: 07/12/2019, 00:44:23 от Juliana »
Сильмариллион трудно читать только первые десять раз

"Наши короли - из Эльдар" (Дж.Р.Р.Толкин)

"Финрод Фелагунд - благороднейший и наиболее любимый из всего дома Финвэ..." (Дж.Р.Р.Толкин)

Оффлайн Мёнин

  • кристофер-толкинист
  • Мафия
  • **********
  • Пол: Мужской
  • посмотри в глаза чудовищ
    • Просмотр профиля
Военные истории
« Ответ #24 : 07/12/2019, 14:46:30 »
"Япония была страной, которая не знала слова экономика". — популярная книга о битве за Окинаву.

Оффлайн Juliana

  • Координатор
  • *
  • Пол: Женский
  • Арфинг воинственный
    • Просмотр профиля
Военные истории
« Ответ #25 : 14/12/2019, 01:27:12 »
Очень интересная биография, особенно поразительно в конце. Фильм, о котором я здесь говорю, это "Возмездие" (оригинальное название "Railway Man", то есть "Железнодорожник"). Есть некоторая жесть.

Враг мой

Книга автобиографическая и, следовательно, соответствует событиям в реальности, насколько их знал и понял автор (книга есть на Флибусте).

Эрик Ломакс родился и вырос в Шотландии и был, соответственно, шотландцем и подданным британской короны. Он был поздним и единственным ребенком. С самого детства его увлекали различные машины, и особенно - поезда, что стало для него настоящим увлечением, "железнодорожной манией", как он назовет ее впоследствии. Его отец работал на почте и Эрик тоже первую свою работу получил на почте - был разносчиком телеграмм. В свободное время он увлеченно ходил и ездил по окрестностям, рассматривая поезда. Мать и отец очень его любили и он отвечал им тем же. Это была крепкая и любящая семья.

В юности Эрик вступил в баптистскую Общину и придерживался именно этого религиозного течения. Он не был слишком увлечен религией (гораздо меньше, чем поездами), но твердо верил в бога.

Когда началась война Эрик записался на курсы связистов и стал офицером-связистом (лейтенантом). Увидев призыв добровольцев на службу в Индию, Эрик вызвался перейти на службу туда. Он тепло попрощался с родителями, обручился с девушкой, в которую был влюблен, и отправился на Тихоокеанский фронт.

В то время Япония не считалась очень серьезным противником. Это была довольно отсталая в техническом отношении страна, англичане (не без оснований) считали себя слишком серьезной силой, чтобы японцы смогли нанести им большой вред. Так что служба в Индии и других колониях Британской империи на востоке считалась не очень тяжелой и опасной.

Но Британия (и ее союзники) серьезно просчитались. Конечно, с метрополией Япония не смогла бы тягаться, но с колониями - вполне. Япония накопила очень серьезные ресурсы и силы, и первое время войска союзников только и делали, что терпели поражение, отступали и сдавались. 

Провоевал лейтенант-связист Ломакс не слишком долго. В феврале 1942 года после разгрома британских войск в Сингапуре (это считается одним из тяжелейших поражений Британии в новой истории) он попал в плен вместе с большим количеством других солдат и офицеров. После недолгого пребывания в фильтрационном лагере он угодил прямиком на строительство печально знаменитой Тайско-Бирманской железной дороги (ТБЖД). Кстати, абсолютная правда (как и говорится в фильме), что некогда Британия отказалась от строительства этой дороги из-за "слишком больших человеческих потерь". Японцев же это нисколько не смущало. Оцените печальную и злую иронию судьбы! Человек, до страсти увлеченный поездами, должен строить железную дорогу для своих врагов.

Дорога к месту назначения была довольно мучительна и сдержанному, закрытому шотландцу пришлось нелегко. Например, он пишет, что здесь его поджидало самое унизительное испытание в жизни (учитывая дальнейшее, можно сделать некоторые заключения о характере этого человека). Ему пришлось на очень длинном перегоне справлять нужду у всех на виду в открытую дверь вагона, причем его придерживали четыре человека, чтобы он не вывалился на ходу.

Однако по прибытии все оказалось не так уж плохо, во всяком случае для Ломакса и некоторых его товарищей, которые имели образование или опыт работы, связанные с техникой. Их не послали на саму стройку (которая была до того тяжелой, что, образно выражаясь, "каждая шпала на этой дороге потребовала одной жизни"), а заставили работать в механических мастерских, помогая японцам-механикам. Япония в те времена была довольно отсталой в техническом отношении страной, поэтому помощь английских специалистов (пусть и подневольная) пришлась весьма кстати. Работа не была очень тяжелой, японцы, работавшие в мастерских (не солдаты), не были какими-нибудь злобными садистами, еды было не то чтобы совсем вдоволь, но пока не так мало, а фрукты можно было срывать прямо по пути на работу. Конечно, были тропические болезни, но здесь они не особо распространились. В общем, все складывалось не так уж печально, если забыть, что ты вынужден работать на врага (тут следует отметить, что Ломакс числился среди пропавших без вести, в списки военнопленных не попал и не получал писем из дома, не написано также, что он и сам писал домой, а почему - неясно, возможно, в том месте не разрешалось отправлять письма, а может быть, они были утеряны в хаосе войны).

Работали пленные медленно и плохо (так, чтобы только можно было избежать наказания) и потому, что старались сохранить силы, и потому, что им совсем не хотелось работать на врага. Ломакс со свойственным ему немного желчным юмором замечает: <i>"Больше всего на свете нам хотелось ставить японцам палки в колеса, всячески мешать, выдавать некачественную продукцию, но так, чтобы нельзя было отследить виновника, хоть индивидуального, хоть коллективного. Даже те, кто ломал спину в каменоломнях — что, кстати, считалось «легкой» работой, — махали кирками со сверхъестественной медлительностью, выполняя лишь минимально приемлемые нормы. Думаю, все пленные до единого стали в итоге лодырями и саботажниками, причем кое-кто из нас так себя ведет и по сей день, раз уж в молодости потратил на это столько времени" (с).</i>

Все это происходило в лагере Канчанабури или Канбури, как обычно сокращали название англичане. Однако, собранные в одну кучу молодые люди, еще пока не слишком голодные и забитые, не желали просто покорно строить дорогу. Как минимум, они хотели знать, что происходит в мире, как идет война и что будет дальше. Любопытно, что им разрешили выписывать англоязычную газету. Впрочем, газета поставляла явную пропагандистскую дезинформацию. Тогда они решили сделать радио.

У них были радиодетали, сохраненные еще со времени Сингапура (японцев было мало, а пленных - много, обыскивали их не очень тщательно). Часть деталей выменяли у местных жителей на свои или украденные у японцев вещи. Собрав все в кучу, они-таки сделали радиоприемник. Слушали его не в машине (как показывает фильм), а прямо в бараке-хижине, накрывшись одеялом. Хранили в банке из-под кофе, присыпав сверху арахисом.

Не оставляли они и надежды бежать. Но для этого надо было знать, где находишься, и сделать карту. Ломакс, кроме того, подстегиваемый своим увлечением поездами и железными дорогами, интересовался тем, как идет строительство дороги. Японцы не очень тщательно следили за пленными (охранников было немного), и Ломаксу удалось срисовать географическую карту с одного справочника. Основываясь на расспросах о строительстве (например, он спрашивал шоферов грузовиков, а иногда и охранников, из тех, что подобрее и хоть немного знал английский), он начертил довольно точную карту ТБЖД на данный момент времени.

Но тут разразилось несчастье. Однажды, в августе 1943 года, японцы принялись тщательно обыскивать бараки, выгнав всех заключенных на улицу. Радио нашли. Оно хранилось в бараке, где жил Ломакс и еще девять офицеров. (Как выяснилось в дальнейшем, никакого предательства не было, японцы что-то заподозрили по обрывкам услышанных разговоров - пленные оказались информированы о ходе войны лучше, чем они сами - и провели масштабные обыски во всех лагерях ТБЖД).

На некоторое время всем им дали свободу передвигаться по лагерю. Ломакс уничтожил свой дневник, но, вытащив из тайника карту (она действительно хранилась в пустотелом бамбуковом стволе в уборной) пожалел ее и не уничтожил, а спрятал в свой вещмешок. Как показали дальнейшие события, это была изрядная глупость, которая немало повредила Ломаксу. (Так что здесь никто не находит карты в тайнике).

Всех десятерых вывезли в другой лагерь. Их выстроили в ряд и положили перед ними на стол радиоприемник. Потом оставили стоять, надолго (такое наказание, стойка в течение многих часов, часто применялось в японских концлагерях. Некоторых держали так до четырех суток, упавших поднимали ударами). После этого, ночью, загнав всех остальных заключенных в бараки, охранники приступили к экзекуции.

Четверых виновных вызывали по одному и били тяжелыми дубинками. Как подсчитали слышавшие удары и крики другие заключенные, каждому досталось около двухсот ударов (всего - девятьсот). Было жутко. Ломакс пишет, что в голове всплывали исторические аллюзии, рассказы услышанные и прочитанные: на глазах у схваченных протестантов пытают их друзей, а потом наступает их черед.

Настала и его очередь. Тут Ломакс сделал вещь разумную и логичную для каждого очкарика, но обнаруживающую изрядное присутствие духа: снял и положил на стол очки. Ему не хотелось вдобавок ко всему остаться еще и полуслепым, а очки бы избиения не пережили (очки, кстати, выдержали весь плен и даже падение с высоты, у них только поломалась дужка, которую замотали лейкопластырем).

Результатом избиения были две сломанные руки, сломанные ребра и поврежденные тазобедренные суставы, эти травмы аукались Ломаксу до конца жизни. По странной случайности только у него одного из всех было что-то сломано. Избитых бросили в канаву, слегка наполненную водой. Ломакс пришел в себя утром и обнаружил, что стоит рядом с канавой. Остальные лежали на земле. Он тоже улегся, это в любом случае было легче, чем стоять.

Им позволили лежать до вечера, а потом заставили встать. Так они простояли всю ночь.

На следующее утро произошло следующее. Снова цитирую:
<i>
"Японцы требовали, чтобы всякая рабочая команда пересекала ворота лагеря парадным маршем и брала «равнение направо!» или «налево!», проходя мимо караулки. Каждый военнопленный считал делом чести выполнять это как можно небрежнее; зачастую на людей накатывал приступ кашля или чиха по мере приближения к охранникам.

В то утро авангардное подразделение выглядело как всегда: группа злых и отощавших мужчин в невообразимых одеяниях; у одних еще сохранились рваные шорты из комплекта тропического обмундирования, на других были одни лишь набедренные повязки, кто-то в грязных форменных рубашках или майках в сеточку; большинство в ветхих шляпах или самодельных головных уборах от нещадного солнца. Они волочили ноги, готовясь показать привычный спектакль презрения к тюремщикам. На сей раз, однако, их командир выкрикнул «Равнение напра-во!», когда они поравнялись с нами, еще за несколько десятков шагов от караулки. Шарканье исчезло как по волшебству, каждый четко, без малейшей помарки выполнил команду. Им позавидовали бы и кадеты военного училища в Сандхерсте. Все последующие группы взяли с них пример. Кому еще из офицеров выпадала такая честь?" (с)</i>

Через некоторое время их всех унесли в барак, где принялись лечить (врачом был голландец), поскольку они были нужны для последующих допросов (другие пленные делились с ними едой и лимонами). Японцы подозревали заговор с целью побега или бунта и связь с местными партизанами. На следующий день стали избивать других офицеров. Двоих забили до смерти и наспех похоронили у гребной ямы.

Когда избитые немного поправились (на руки Ломакса наложили шины), их отправили в город Канбури, где передали в руки кемпейтай, военной полиции (японский аналог гестапо). Не только по функциям, но и по методам эта организация не особо отличалась от немецкой. Разве что добавлялась тропическая жара и тропические болезни, кроме того, из-за различия культуры и менталитета японцы и люди европейской культуры (из собственно Европы, а также США и Австралии) часто плохо понимали друг друга несмотря на переводчиков, что, конечно, еще больше раздражало дознавателей.

Ломаксу из всех его оставшихся в живых товарищей особенно не повезло. Он был единственным офицером-связистом среди всех обвиняемых, стало быть, больше других, по мнению японцев, понимал в радиоделе. Кроме того, у него в вещах нашли ту самую карту ТБЖД, которую он так необдуманно сохранил. Короче говоря, это был самый подходящий кандидат на роль главы подпольной группы среди заключенных. Это не соответствовало действительности, никакой особой организации у пленных не было, да и планы побега не дошли еще даже до стадии какой-то детальной проработки и с местными партизанами связаться не удалось (хотя вообще с местными жителями пленные из-за малочисленности и невнимательности охраны общались и даже торговали, продав им немало японских инструментов и амуниции). 

Допросы вели двое: некий капрал довольно брутального вида и переводчик, невысокий и хрупкий, с довольно тонкими и красивыми чертами лица. Капрал не знал английского, а Ломакс - японского (кроме небольшого количества слов и выражений, выученных в плену), поэтому общаться они могли только через переводчика.

Сначала были долгие и выматывающие допросы, по восемнадцать часов в сутки. Зачем сделали радио? Откуда брали детали? С кем из местных установили связь? И т.д. и т.п. Ломаксу стоило большого труда объяснить, почему они никак не могли собрать радиопередатчик (а собрали только радиоприемник, который никак не мог ничего передавать) и зачем он начертил карту. "Железнодорожная мания" показалась японцам вещью весьма странной. Естественно, ему не очень-то поверили и было решено применить более жесткие меры воздействия.

Живописать пытки я не буду, желающих узнать подробности отсылаю к первоисточнику. В фильме все тоже отражено достаточно точно, не считая того, что пафосной речи о бедах Японии Ломакс не произносил, ему было не до того. А вот крики: "Мама!" действительно были (учитывая, что мать Эрика умерла вскоре вскоре после его попадания в плен - о чем он не знал - этот эпизод принимает поистине душераздирающий оттенок).

Приведу лишь несколько интересных моментов. Во-первых, одна из пыток впоследствии начисто выпала из памяти Ломакса, ему о ней рассказали позже. Во-вторых, он отмечает, что парадоксальным образом пытка напоминает собеседование с работодателем: и в том, и в другом случае невозможно уследить за временем и сказать, сколько его прошло - целый день или пять минут.

Но и здесь дознаватели не добились ровным счетом ничего. Ломакс не признал предъявленных обвинений (кроме создания радиоприемника, что было невозможно отрицать) и не выдал ни одного человека, который помогал в создании  радио и карты.

Интересно отметить, что из пары дознавателей Ломакс больше всего возненавидел не капрала (который был главным и отдавал приказы о пытках), а переводчика, чей настырный "деревянный" голос с неприятным акцентом постоянно звучал у него в ушах: "Ломакс, признайтесь. Ломакс, вы нам все расскажете. Ломакс, вас скоро убьют".

Ничего не добились и от остальных пленных, которых тоже пытали. В конце концов обвиняемых просто отправили на суд в захваченный японцами Сингапур (интересно, что переводчик при отправке заключенных взял Ломакса за руку и как-то мрачно-торжественно сказал: "Выше голову"). Пленные боялись, что их казнят, но приговор был неожиданно мягким: по десять лет тюрьмы двоим, и по пять - остальным, в том числе Ломаксу. Возможно, мягкость приговора объяснялась тем, что не удалось добиться от обвиняемых признания вины (Позже один из товарищей признался Ломаксу, что тот со своими переломанными руками в шинах и очками, завязанными лейкопластырем, служил ему примером стойкости).

Однако, познакомившись с тюрьмой Утрам в Сингапуре поближе, мысли о мягкости приговора постепенно исчезли. Условия были очень плохими. Кормили чрезвычайно скудно и плохо. О гигиене не заботились, мыться позволяли редко, зачем-то отобрали зубные щетки, так что зубы у всех пришли в плачевное состояние. Хотя камеры не были одиночными, разговаривать запрещалось и приходилось делать это шепотом, постоянно опасаясь приближения охранника. Свирепствовали болезни, например, разразилась эпидемия такой жуткой чесотки, что кожа буквально слезала клочьями  (здесь охранники обеспокоились - возможно, из-за того, что чесотка могла перейти и на них - и стали лечить заключенных какими-то мазями, отчего болезнь пошла на убыль и исчезла). Дизентерия, бери-бери, цинга и другие болезни, вызванные недоеданием и недостатком гигиены косили заключенных ненамного хуже пуль. Ко всему этому прибавлялась жестокость охраны (за малейшую провинность били), а иногда и тяжелая работа, на которую заключенных выводили в город, например, погрузка огромных мешков, разбор мусора и завалов и т.д.

Кроме того, Ломакс начал постепенно сходить с ума. В камере его преследовали звуковые и зрительные галлюцинации поразительного правдоподобия. В голове сами собой сочинялись стихи довольно странного содержания, с аллюзиями на Библию. В конце концов Ломакс понял, что надо либо выбираться из этого места, либо приготовиться к смерти (при росте больше 180 см он весил около 43 кг). Бежать было невозможно, но Ломакс заметил, что совсем тяжелобольных отправляют в какое-то другое место. Может быть, их добивали там, а может, наоборот, лечили. Ломакс решил рискнуть. Он притворился, что ему куда хуже, чем на самом деле, усилиями воли разгоняя пульс до очень больших значений и имитируя припадки. Во время одного из припадков его и увезли из Утрама, где он пробыл чуть больше года.
« Последнее редактирование: 14/12/2019, 01:29:28 от Juliana »
Сильмариллион трудно читать только первые десять раз

"Наши короли - из Эльдар" (Дж.Р.Р.Толкин)

"Финрод Фелагунд - благороднейший и наиболее любимый из всего дома Финвэ..." (Дж.Р.Р.Толкин)

Оффлайн Juliana

  • Координатор
  • *
  • Пол: Женский
  • Арфинг воинственный
    • Просмотр профиля
Военные истории
« Ответ #26 : 14/12/2019, 01:29:50 »
Верной была оптимистическая догадка - больных заключенных, и правда, переправляли в другую тюрьму, где условия были лучше и их лечили (это была тюрьма Чанги, по воспоминаниям и других военнопленных, действительно, с неплохими условиями). С чего проявлялся такой гуманизм, учитывая все остальное, не очень понятно. Может, играла роль бюрократия, если положено больных отправлять в другое место и лечить - их отправляют и лечат.  Может, играл роль человеческий фактор и какие-то остатки гуманизма еще проявлялись. Может, это делалось ради того, чтобы представить Японию соблюдающей международные законы хотя бы в каких-то случаях. Во всяком случае, это было спасением. Ломакс очутился в тюремной больнице, где его лечили врачи-заключенные. Кормили здесь получше, работать не заставляли, не было и запрета на разговоры, так что больные более или менее поправлялись. К своей радости Ломакс обнаружил здесь и кое-кого из товарищей по "делу о радио", тоже истощенных и больных, но живых.

Здесь Ломакс стал поправляться (он, кстати, обнаружил еще одно жутковатое последствие Утрама - он почти разучился читать. Мозг не воспринимал написанные слова как нечто осмысленное. К счастью, этот навык довольно быстро восстановился). Но поправка здоровья означала отправку обратно. Ломакс и врачи как могли оттягивали этот момент, но он все же наступил.

Проведя еще несколько месяцев в страшном Утраме, Ломакс понял, что надо выбираться снова, и принял крайние меры. Он якобы случайно споткнулся на высокой лестнице и упал вниз. К счастью, особых травм не было (и очки пережили падение), но выглядело все достаточно убедительно, чтобы отправиться обратно, в тюремную больницу. И там, в Чанги, Ломакс, наконец, встретил конец войны и освобождение.

В фильме всю эту эпопею с тюрьмами пропустили, хотя она длилась почти два года и, по утверждениям Ломакса, пребывание в Утраме далось ему хуже, чем все побои и пытки вместе взятые. Всего он провел в плену три с половиной года.

Освобождение Ломакс встретил в сравнительно неплохом физическом состоянии, не считая последствий недоедания (к счастью, не катастрофических) и пары кожных болезней (все той же чесотки и экземы). Он вернулся в родные места, но тут его поджидали сразу два серьезных удара.

Мать Эрика умерла еще в марте 1942 года, не выдержав горя по пропавшему (и как многие считали - погибшему) единственному сыну. Отец начал пить и довольно скоропалительно женился снова, не выдержав одиночества и горьких мыслей. Вернувшегося из "небытия" сына он встретил с радостью, но Эрик посчитал отца "предателем" памяти матери и ему показалось (а может, так и было на самом деле), что у мачехи радость была показной, а отец находится под ее влиянием. После единственного визита он больше не переступал порог отцовского дома (через несколько лет его отец умер). Он отправился к невесте, которая, несмотря на отсутствие вестей о женихе, не вышла замуж, и вскоре они поженились. Однако и здесь все не было гладко. От физических последствий плена Ломакс оправился довольно быстро, но душевные раны никак не заживали. Ему снились кошмары, то о пытках, то о тюрьме, как будто он вновь попадает туда и ему уже не выбраться. Снился ему и мучитель-переводчик со своим "деревянным" голосом. Эрик пытался поделиться пережитым с женой, но она не хотела выслушивать подробности, считая, что и "военная" жизнь в Англии была достаточно тяжелой.  Не могу ее слишком за это осуждать, потому что она оберегала и собственную психику от слишком тяжелых подробностей. С другой стороны, злосчастному бывшему пленному приходилось все держать в себе, что не способствовало душевному здоровью. Он был сдержан и закрыт по натуре, плен только усилил эти качества, и, конечно, он не рассказывал свою историю направо и налево, да никто особенно и не интересовался. Небольшую отдушину давала переписка с друзьями-бывшими пленными (только один из его товарищей умер в плену), но этого было недостаточно. Да и отношение к бывшим пленным было далеко от идеального, довольно многие (воевавшие или нет) считали, что пленные "отсиделись" в безопасных местах, да еще и работали на врага, пока остальные рисковали жизнью и проливали кровь. Они не знали подробностей о том, что жизнь в плену можно было назвать "безопасной" очень условно, хотя, нельзя не признать, что парадоксальным образом плен, действительно, оберегал от опасностей войны, и если уж вам посчастливилось обладать крепким здоровьем, некоторым везением, не попасть в самые гиблые места и не нарваться на какого-нибудь записного садиста, то вы вполне могли пережить плен. Но это, конечно, не оправдывает такого отношения.

Интересно, что хотя Ломакс продолжал оставаться верующим, вера помогала ему держаться в плену, но дома никакого особого утешения не дала. Баптистская Община не желала знать о его прошлом и переживаниях так же, как и все остальные. Так что и в религии он не нашел особой опоры.

Ломакса вновь подстерегали удары в мирной жизни. Старшая дочь родилась слабой и болезненной, в двенадцать лет она перенесла инсульт и прожила не очень долгую, наполненную болезнями жизнь (46 лет). Новорожденный сын прожил всего два дня (семья в это время жила в Африке, где Ломакс работал на железной дороге). Только вторая дочь отличалась хорошим здоровьем и только она пережила отца.

Японию и японцев Ломакс возненавидел настолько, что даже не мог писать туда деловые письма (когда ему понадобилось это по работе). Если речь заходила об этой стране, он уверенно заявлял, что ненавидит ее и ее жителей от всей души, от встречи с любым японцем его воротило. Кошмары продолжали сниться  ему больше сорока лет.

В конце концов Эрик развелся с женой, с которой они окончательно охладели друг к другу (в 80-х годах). Пожив какое-то время один, он случайно, в поезде (!), встретил бывшую медсестру Патрицию (Патти), моложе его на 15 лет. Завязался роман и они поженились. (Вся история их романа довольно точно отражена в фильме, за исключением того, что Патти не встречалась с бывшими сослуживцами мужа).

Патти совсем по-другому относилась к мужу и его проблемам, чем первая жена. С ней Ломакс наконец смог поделиться всем пережитым. Кроме того, по ее совету, он обратился в специальную организацию в Лондоне, которая помогала людям, пережившим пытки. Глава организации с удивлением отметила, что он первый ветеран ВМВ, который обратился к ним. К этому времени все товарищи Ломакса по лагерю уже умерли (некоторые из них, которые были старше Ломакса, впрочем, дожили до вполне преклонных лет и, к счастью, никто из них, в отличие от фильма, не покончил жизнь самоубийством). В организации Ломаксу помогли специальные психологи и он хотя бы частично восстановил душевное равновесие.

Тем не менее до настоящего выздоровления было еще далеко. Почти полвека Ломакс размышлял о пережитом и очень долго ему хотелось отомстить своим врагам (это весьма осложнялось тем, что он понятия не имел, как звали его дознавателей). Частично он выполнил эти планы еще в Сингапуре, когда по его показаниям повесили двух охранников, которые забили до смерти двух заключенных. Мысли о возмездии мучили его и, выйдя на пенсию, он стал восстанавливать по памяти, по архивам и по воспоминаниям других людей все, что произошло с ним в плену. Он долго раскапывал архивы и переписывался с выжившими. В конце концов ему прислали небольшую книгу, вышедшую в Японии и переведенную на английский язык. С огромным удивлением и ожившим страхом, в странном оцепенении Ломакс прочитал о допросах и пытках одного молодого пленного в очках и со сломанными руками в шинах. Это был он сам. 

Книгу написал некий Нагасе Такаси, который некогда служил переводчиком в кемпейтай и был в Канбури и на строительстве ТБЖД. К книге прилагалось фото автора в старости. Ломакс долго вглядывался в него и наконец точно уверился: это был тот самый памятный и ненавистный ему переводчик. Его воспоминания с подробностями это вполне подтверждали.

Планы возмездия теперь могли вполне воплотиться в жизнь Теперь Ломакс знал, что его враг жив, знал его имя и где он живет. Он долго об этом раздумывал, ему хотелось убить проклятого японца. Он поделился этими мыслями с женой. В Центре он разговаривал со своим психологом о том, что хочет встретиться с Такаси. Психолог советовал не делать этого, потому что последствия могли быть самыми разными. На его памяти не было ни единого случая, чтобы жертва встречалась вживую со своим палачом, а яркие напоминания о прошлом обычно вредили жертвам.

О его истории узнали и другие, журналисты хотели снять о нем документальный фильм. О книге Такаси тоже многие знали, один из журналистов дал понять Ломаксу, что хорошо бы им встретиться, если они оба не против. Ломакс какое-то время тешил себя планами, чтобы внезапно нагрянуть к Такаси без всякого предупреждения, ну а потом... неизвестно, что произошло бы потом. Однако все пошло несколько по-другому.

Такаси в своей книге говорил о том, что очень сильно раскаивается в своей работе в кемпейтай, муки совести еще более усилились, когда он помогал союзникам раскапывать могилы вдоль ТБЖД и устанавливать личности умерших военнопленных. После войны чем больше он об этом думал, тем хуже ему становилось. Он искренне и глубоко раскаивался, чувствовал вину и свою, и всего народа Японии в целом, причем не только относительно пленных союзников, но и других, мирных жителей оккупированных Японией азиатских стран, немало из которых погибли во время войны, убитые или погубленные тяжелым трудом и голодом. Такаси пытался загладить свою вину добрыми делами, помогал оставшимся после войны в Таиланде рабочим ТБЖД и членам их семей, способствовал строительству музея ТБЖД, где была увековечена память о жертвах этой железной дороги. И однажды, как он описал в своей книге, он подошел к мемориалу жертв ТБЖД и от него как будто исходил золотистый свет, и тогда на его измученную душу снизошел покой. Он посчитал, что его простили.

Ломакс был возмущен этим эпизодом. Мало ли, что там думал этот японец, что души погибших его якобы "простили"! Он, выживший, не простил. Он поделился возмущением с женой и Патти, видя его смятение, предложила написать Такаси письмо от своего имени и выразить его возмущение (она знала, что муж не хочет даже письменно общаться с любым японцем). Ломакс, после некоторого раздумья, согласился (это произошло в начале 90-х годов).

Ответное письмо Такаси было полно смятения и раскаяния. Он не ожидал, что тот пленный выживет, да еще разыщет его и напишет спустя сорок с лишним лет. Письмо заканчивалось поэтичной в японском стиле и пронзительной фразой: "Клинок вашего письма пронзил мое сердце".

Последовало еще несколько писем, Ломакс уже писал и сам, и чем дольше длилась эта переписка, чем больше Ломакс раздумывал о прошлых событиях, о настоящем, о делах Такаси во время войны и после нее, тем меньше в его душе оставалось ненависти и желания мести. В конце концов он обнаружил, что полностью простил бывшего ненавистного врага.

Оставалось только встретиться лично, уже не для мести, а для того, чтобы высказать свое прощение. У Ломакса с женой было не так много денег, но СМИ набрали нужную сумму, эта история была чрезвычайно интересной. Эрик и Патти полетели в Таиланд, потому что Такаси много времени проводил при музее.

Перед встречей Ломакс сильно волновался, иногда ему хотелось просто убежать и оставить эту затею. Но он дождался встречи и Такаси подошел с другой стороны к смотровой площадке над мостом через реку Квай. Оба тут же узнали друг друга несмотря на пятьдесят прошедших лет.

Оказалось, что Такаси испытывал такое же, если не большее волнение перед встречей. После первого формального приветственного поклона он тут же забормотал: "Простите, простите" и заплакал. В конце концов Ломаксу даже пришлось его утешать и оказалось, что ему было гораздо проще встретить лицом к лицу своего мучителя, чем наоборот.

Они стали разговаривать о своих первых встречах, вспоминая их. Теперь это не вызывало страха. Выяснялись и некоторые загадки: Такаси узнал, где Ломакс прятал карту до того, как забрать ее к себе в вещмешок, а Ломакс уверился, что не было никакого предателя из военнопленных, все случилось из-за ряда случайных подслушиваний и проверки вспыхнувших подозрений. Такаси также рассказал ему об одной из пыток, которую Ломакс начисто забыл и даже после рассказа не смог восстановить в памяти.

Вместе они посетили и музей ТБЖД, и место, где когда-то была тюрьма кемпейтай, где допрашивали и пытали обвиняемых (ее снесли после войны) и (отправившись в саму Японию) музей в Хиросиме, посвященный атомной бомбардировке Японии, и храм, где почитали погибших на войне японцев.

Во время этого общения у Ломакса не случилось ни одной вспышки ненависти или желания отомстить Такаси. Более того, он обнаружил, что начинает проникаться к нему дружескими чувствами. У них было много общего, интерес к истории, привычка копаться в бумагах. И однажды, выбрав время, Ломакс позвал Такаси к себе в номер в гостинице и зачитал короткое, заранее сочиненное письмо, в котором говорилось о полном прощении всего, что произошло между ними в прошлом.

Этим история не закончилась. Ломакс и Такаси действительно стали друзьями, японец слетал в Шотландию, да и шотландец тоже посещал Японию. Они переписывались и эта дружба продолжалась до самой смерти Такаси в 2011 году, и была единственной задокументированной дружбой подобного рода (хотя есть случаи дружбы солдат враждующих армий, но чтобы жертва и палач подружились - такого точно не бывало). В 2012 году умер и Ломакс, дожив, несмотря на все испытания, до 93 лет. Через год был снят художественный фильм "Железнодорожник", по одноименной книге Ломакса, которая была написана им в 1995 году, после встречи с Такаси. Последняя ее фраза подводит итог всей истории. На вопрос Патти, которая при посещении могил погибших спросила: "Столько жертв, правильно ли то, что мы делаем?" Эрик Ломакс ответил: "Неужели ненависть должна быть вечной?"

Ну и еще немного про фильм. Если я правильно понимаю задумку сценариста и режиссера, они желали снять более драматичную и вполне правдоподобную версию того, что бы произошло, если бы Ломакс отправился в Японию, еще лелея планы мести, что вполне могло бы случиться. Это интересная и драматичная версия, пусть она и не соответствует действительности, тем более, заканчивается все так же, как в жизни: прощением и дружбой.

P.S. Такаси Ногасе, переводчик, выступает героем еще одного фильма о японских концлагерях и ТБЖД - "Последняя война"
Сильмариллион трудно читать только первые десять раз

"Наши короли - из Эльдар" (Дж.Р.Р.Толкин)

"Финрод Фелагунд - благороднейший и наиболее любимый из всего дома Финвэ..." (Дж.Р.Р.Толкин)

Оффлайн LittleAlex

  • Ветеран
  • *****
  • Пол: Мужской
  • To die, or not to live, that is the question
    • Просмотр профиля
Военные истории
« Ответ #27 : 14/12/2019, 21:40:16 »
Цитировать
Ломакс был возмущен этим эпизодом. Мало ли, что там думал этот японец, что души погибших его якобы "простили"! Он, выживший, не простил.

На войне всяко бывает. Хорошо можно понять Ломакса. Но - если взглянуть на ситуацию глазами японцев - то всё начинает выглядеть уже не так однозначно. Создав приёмник, и - подготавливая побег (а как ещё иначе они могли рассматривать найденную карту?) пленные, во-первых, нарушили правила своего содержания, во-вторых - подвергали опасности жизни охраны - в случае побега вполне могли и перебить охранников. И - не только их. Так что - с точки зрения японского командования - поставили себя ВНЕ всяких законов. Можно спорить о том, что реакция была чересчёр жёсткой, но вряд ли они вышли за пределы женьевских соглашений. Ибо пленные, чтобы подпадать под их действие, должны и сами соблюдать их условия. А там уже - тоько добрая воля содержащей их стороны. Впрочем - попавшего под каток Ломакса тоже вполне можно понять.

Но - опять же, он ведь воевал и попал в плен отнюдь не на своей территории. Он там был таким же оккупантом, как и японцы. Так что я, собстенно, не вижу причин для оправданного возмущения. Но - в таких ситуациях бесполезно искать справедливости. Война - это ненависть основанная сугубо на персонифицированном опыте. Для примера - можно привести вот эти воспоминания, где их автор, под конец, выражает ненависть ко всем - о Гстлера и СД - до русских:



Но он-то хоть попал в плен на их територии. Учавствуя во вторежнии в их страну. Но.. Кто там будет что взвешивать на весах беспристрастной справедливости? Всё сугубо персонифицированно.
Is not for us to decide in which times we should live. All we have to decide is what to do with the time that is given, us.

Оффлайн Juliana

  • Координатор
  • *
  • Пол: Женский
  • Арфинг воинственный
    • Просмотр профиля
Военные истории
« Ответ #28 : 15/12/2019, 01:16:41 »
,Так что - с точки зрения японского командования - поставили себя ВНЕ всяких законов.

Да ну, с чего бы? Даже маньяки и массовые убийцы никак не "ставят себя вне закона", их судят и наказывают именно по закону. В той же пресловутой Женевской конвенции про побеги сказано довольно четко и там нет "ставят себя вне закона" (насколько я помню, там, вроде бы. должно наказываться так же, как наказывается дезертирство в том государстве, в плену у которого эти солдаты пребывают). Однако даже в той же Японии нигде не были законными те пытки и казни, которые применялись к пытавшимся бежать (я тут потом приведу один отрывок из других воспоминаний - чтение не для слабонервных). Тем более, тут даже не побег и не подготовка к нему. А "намерения" вообще не наказуемы, даже если они и были. Так что зря вы апеллируете к закону, тут явно не то.
Можно спорить о том, что реакция была чересчёр жёсткой, но вряд ли они вышли за пределы женьевских соглашений.
Пытки очень даже выходят за пределы любых соглашений. И содержание в той военной тюрьме тоже было никак не конвенционное.
Ибо пленные, чтобы подпадать под их действие, должны и сами соблюдать их условия. А там уже - тоько добрая воля содержащей их стороны.
Ну уж... Нет, я вполне понимаю "требования дисциплины" и те трудности, которые возникают при необходимости контролировать большое количество сильных молодых мужчин, достаточно агрессивных. Однако все равно подобные меры применять нельзя. Возьмем те концлагеря, где содержались сами пленные японцы. Разумеется, там всякое бывало (да и Женевская конвенция не всегда соблюдалась. Впрочем, она настолько "идеализированная", что соблюдать ее полностью в тех условиях могли бы разве что валинорские эльфы и то не все). Тем не менее, такой жути в массовом порядке все равно не было. Что говорит о различии культур и не в пользу японцев, к сожалению их поклонников.
Но - опять же, он ведь воевал и попал в плен отнюдь не на своей территории. Он там был таким же оккупантом, как и японцы. Так что я, собстенно, не вижу причин для оправданного возмущения.

В принципе, да, в колониализме мало что есть хорошего. Но во-первых, какое к этому отношение имеют сами японцы и кто им дал право судить? Во-вторых, японцы сами были оккупантами, причем они вели себя так, что большая часть местного населения охотно поддерживала союзников. Вы думаете, кого сгоняли ту же ТБЖД строить? Местных жителей. Так что по сравнению с такими англичане просто ангелами покажутся.
Но - в таких ситуациях бесполезно искать справедливости. Война - это ненависть основанная сугубо на персонифицированном опыте. Для примера - можно привести вот эти воспоминания, где их автор, под конец, выражает ненависть ко всем - о Гстлера и СД - до русских:

Как говорится: "Всех учили, но почему ты стал первым учеником?" То есть везде были несправедливости и незаконности, но почему-то одна сторона намного превзошла в этом другую. И нет, дело не в "победителей не судят" (хотя - таки не всегда судили). Вполне можно сравнить оккупацию части СССР, Франции, Польши, Китая и т.д. и оккупацию побежденных Германии и Японии. Разительно отличается. 

« Последнее редактирование: 15/12/2019, 03:44:28 от Juliana »
Сильмариллион трудно читать только первые десять раз

"Наши короли - из Эльдар" (Дж.Р.Р.Толкин)

"Финрод Фелагунд - благороднейший и наиболее любимый из всего дома Финвэ..." (Дж.Р.Р.Толкин)

Оффлайн LittleAlex

  • Ветеран
  • *****
  • Пол: Мужской
  • To die, or not to live, that is the question
    • Просмотр профиля
Военные истории
« Ответ #29 : 18/12/2019, 02:51:04 »
Однако даже в той же Японии нигде не были законными те пытки и казни, которые применялись к пытавшимся бежать (я тут потом приведу один отрывок из других воспоминаний - чтение не для слабонервных). Тем более, тут даже не побег и не подготовка к нему. А "намерения" вообще не наказуемы, даже если они и были. Так что зря вы апеллируете к закону, тут явно не то.
 

Думаю, что вряд ли бы японские «органы» действовали бы, в этом вопросе самочинно. Наверняка – в строгом духе с инструкциями и подзаконными актами военного времени. Точно также – как и германские нацисты. Хотя – разумеется были и акты чистого самоуправства. Вроде – того же уничтожения пленных «на месте». За которые потом победители уже «по приговору» расстреливали убивавших.
Но на войне странно говорить о каких-либо законах по отношению к противнику. Не даром же издавна существовали максимы «на милость победителя» и – «горе побеждённым». Обычно о каких-то правилах договариваются, и их соблюдают лишь с той надеждой, что – когда сами попадут в плен, с ними также обойдутся помягче. Всё собственно началось со средних веков – когда пленных рыцарей выкупала родня. И поэтому взять в плен противника было гораздо выгоднее, чем его просто убить на поле боя. Но – только того, за которого заплатят. Скажем – орден Тамплиеров своих рыцарей не выкупал. Поэтому они не ждали от противника пощады, и – дрались всегда до конца. А вот обычный рыцарь предпочитал, видя – что дело табак, тут же сдаться победителю. Потому что – потом ведь выкупят. То же самое и с наёмной солдатнёй. Разбитых врагов выгодно было взять в плен, и потом – перекупить. Потому что тренированный солдат был большой ценностью.

Отсюда и ведут происхождение правила «рыцарской войны» - когда с человеком, который, что ни говори, ещё совсем недавно пробовал тебя убить всеми мыслимыми способами, ты обращаешься, выбив у него из рук оружие, более или менее сносно. А иначе – с какой это стати? Известная история, когда, в Египте, Наполеон осаждал турецкую крепость. И – отдал приказ – пленных не брать. Потому что не понятно, что с ними было делать. Удерживать он их не мог, а отпустишь – их снова вооружат, и против тебя направят. И когда – вопреки его приказу, офицер, командовавший осадой, принял их капитуляцию, то он попросту вывел все 30 000 на берег моря и – расстрелял.

Так что установившееся в феодальных европейских вонах традиция более или менее человечного обращения с РЕГУЛЯРНЫМИ военными, попавшими в плен – это лишь смесь определённого рода традиций, и – что ни говори, смягчающего влияния именно христианской морали. Уж какая она там ни была. А с японцев-то что требовать? У них – и совсем другая мораль, и совсем другая ментальность. Они и друг с другом-то невероятно жестоки были. За исключением тех, кого то же христианство – прямо или опосредовано (через европейские культурные традиции) как-то «зацепило».

Кстати – те же европейские колонизаторы в Азии (и – не только в Азии) вели себя, при своих завоеваниях, с «туземцами» именно по азиатски. Просто за время своего правления они с «мирными» туземцами как-то сжились, более-менее, и в отношении их несколько «помягчели». Поэтому то, когда «местные» сравнили «старых» колонизаторов, и новопришедших – во всей своей дикости, то да, старое зло выглядело в их глазах всё же предпочтительнее. Что не помешали им, затем, перевести войну против «новых гадов»  на «старых» - благо появился навык и оружие. И в этих войнах «старые» колонизаторы очень быстро вспомнили свои прежние навыки по обращению с «туземцами» - вспомните ту же вьетнамскую эпопею.

Так что в случае с пленными англичанами – что тут говорить? Они знали, что совершают преступления, собирая радио – и готовя побег. Их предупредили заранее – о последствиях. Разве ж нет? Если б они ЗАРАНЕЕ знали бы, что их в плену ожидает, то – скорее всего, дрались бы до конца. И – живыми бы не сдавались. Как, кстати, поступало большинство японцев. В согласии со своими собственными кодексами. Скажем – согласно статистике (читал где-то) в Германию вернулось только что-то около 4-х процентов тех немцев, что попали в плен под Сталинградом. Если они это знали заранее – то зубами бы грызли врага, а в плен бы не сдавались бы. А так – сдались «на милость победителя». И – на что потом жаловались? Они же не в гости, чаи распивать туда пришли, нет ведь? Ну – и милость была такая же. Ещё хорошо, что вообще хоть кто-то вернулся.

Точно также и с этими пленными британцами. Да – с ИХ точки зрения с ними поступали не по человечески. Они с пленными поступали иначе. Ну – и хвала им за это. Но обижаться на азиатов, к которым они приплыли «править и грабить», и к которым их предшественники относились, мягко выражаясь, также не лучшим образом за то, что те поступали с ними «по азиатски» - смешно. Как говорится – «в чужой монастырь со своим уставом не лезут».

Опять же – японцы их не перерезали сразу же, после капитуляции. Может быть – и скорее всего, из чисто утилитарных соображений. Но – ведь могли бы, и были бы вполне «в своём праве». Опять же – пытали их не ради развлечения. А с целью получения информации. А не применил бы тот же «унтер» всех средств для получения информации по побегу – его бы собственное начальство бы задавило. И куда ему было деваться? А были ли пытки узаконены в японских «органах» или нет, думаю – что были. Точно также, как они были узаконены и гестапо, и в ГПУ-НКВД-КГБ. Да и ЦРУ-шники тоже сейчас пытают. Только – вывозят пытаемых туда, где законы США не действуют. Ну ту же базу Гуатамо, скажем. Или там – тайные тюрьмы.

Так и на той войне – даже англичане с американцами тоже пытали пленных, из которых нужно  было «выбить» жизненно важную информацию. Другое дело – что после пыток таких пленных уничтожали. Так что никто доподлинно не знает, как часто это происходило. Вот если б японцы всех заподозренных после пыток расстреляли бы – то никто и никогда и не узнал бы, что там было. Остались бы только протоколы – расстрелян при попытке к бегству. И всё.

Когда идёт война – милость к пленным, по преимуществу, это исключительно ЧАСТНАЯ инициатива. Даже если это оговорено какими-то там договорами. Потому что – это ведь не детские игрища « в войнушку». Тут – или они тебя, или ты – их. Они ведь не шутят. Они тебя стремятся убить. И – не только тебя, но и твою семью. А твой дом – захватить и разграбить. А уж когда два хищника столкнулись на чужой территории – то выяснения, какой из этих хищников МЕНЕЕ ЛЮДОЕДСКИЙ – это из области чистого курьёза.

А что этого шотландца туда послали не по его воле - так что ж. Это и называется - "коллективная ответсвенность". Ситуацию очень выпукло, ксати, обрисовал Герман Геринг, кода, уже сидя в тюрьме, в ходе Нюрнбергского процесса,он дал интервью психологу Густаву Гилберту:

«Конечно люди не хотят войны. С какой стати какой-нибудь дурак с фермы захочет рисковать своей жизнью, когда лучшее, что он может получить в результате войны — это вернуться обратно на свою ферму одним куском? Конечно, народ не хочет войны... Но, в конце концов, политика определяется лидерами страны. И заставить народ поддержать политику — это дело плевое. И не важно, что это будет — демократия или фашистская диктатура, или парламент, или коммунистическая диктатура».

Гилберт ему возразил: «Но в демократии есть одно отличие — у народа есть возможность высказаться через своих избранных представителей. И в США только Конгресс имеет право объявить войну».

На что Геринг ответил: «Это, конечно, все прекрасно, но имеют они или не имеют они голоса, народ всегда может быть приведен к послушанию. Это просто: надо только сказать ему, что на него нападают. И при этом обвинить пацифистов в отсутствии патриотизма и в том, что они подвергают страну опасности. Это срабатывает в любой стране»
.

Но человеку всегда свойственно искать ПРЯМОЙ источник своих несчастий. Когда собаку регулярно избивают палкой, то она ненвидит и грызёт, прежде всего, именно палку. Скажем - ещё пример, когда отменяют и задерживают рейс самолёта, то озверевшие граждане кидаются и рычат на "ближайшую цель" - бедную кассиршу в окошке. Хотя та к их этой проблеме имеет ну самое наименьшее наименьше отношение. Но просто - она "под рукой", и, в их глазах, представительствует собой всю эту "гадскую авиакомпанию". Вот и страдает бедная женщина ни за понюшку табаку. Хотя, конечно, она на них работает, получает от них зарплату. А могла бы найти и другое занятие, не правда ли? :)

А насчёт того, что была «лишь попытка побега», так в юридической практике, кстати, считается, что если преступление не осуществилось по независящим от преступника причинам, то оно рассматривается всегда как практически совершённое. И за пресечённое намерение судят не менее жёстко, чем за осуществлённое. Я наличие карты - уже прямое доказательство подготовки к побегу. И японцам лишь нужно было выяснить, как далеко она зашла. И кто конкретно её готовил
« Последнее редактирование: 18/12/2019, 03:39:34 от LittleAlex »
Is not for us to decide in which times we should live. All we have to decide is what to do with the time that is given, us.

Оффлайн LittleAlex

  • Ветеран
  • *****
  • Пол: Мужской
  • To die, or not to live, that is the question
    • Просмотр профиля
Военные истории
« Ответ #30 : 18/12/2019, 03:18:00 »
Как говорится: "Всех учили, но почему ты стал первым учеником?" То есть везде были несправедливости и незаконности, но почему-то одна сторона намного превзошла в этом другую. И нет, дело не в "победителей не судят" (хотя - таки не всегда судили). Вполне можно сравнить оккупацию части СССР, Франции, Польши, Китая и т.д. и оккупацию побежденных Германии и Японии. Разительно отличается.

Кстати – немцы в оккупированной Европе себя вели гораздо цивилизованней, чем на «восточных территориях» (ну – если исключить геноцид евреев, разумеется). А в Первую Мировую – те же немцы и японцы, даже на оккупированных территориях, были и ещё гораздо более благодушны. По крайней мере – поначалу.

А штатовцам вести себя благодушно при оккупации было куда как проще. Во-первых – за ними не стояла память того, что оккупируемые творили на их собственных землях. Даже англичан – за исключением бомбардировок они не пережили оккупации «коренных» земель. И потом – и в США, и в Англии у власти были режимы, идеологически ориентированные на соблюдение законности и порядка. Как высших догм существования. Когда такой режим был в Германии, те то же вели себя по человечески. А когда, после Первой Мировой, его там уничтожили (в том числе и бесчеловечными репарациями), ну так что ж – что хотели, то и получили.

В той же мере это можно сказать и о бывшей Российской империи. Хотя там и при царях право и закон не в особой чести были. На уровне национальной ментальности. Но – всё же. А японцы – так что ж. Когда они увидели, как европейцы «резвятся» (гражданская война и большевики в России, нацисты в Германии), то они, с детской наивностью, и решили – значит ТАК тоже можно. И даже НУЖНО – потому что поначалу (до разгрома или распада этих режимов) казалось, что такой стиль поведения гораздо ПРАКТИЧЕСКИ эффективнее. Чем эти «заигрывания» с правом и законом.
Is not for us to decide in which times we should live. All we have to decide is what to do with the time that is given, us.

Оффлайн Adenis

  • Ветеран
  • *****
  • Пол: Мужской
  • S
    • Просмотр профиля
Военные истории
« Ответ #31 : 18/12/2019, 10:02:08 »
А японцы – так что ж. Когда они увидели, как европейцы «резвятся» (гражданская война и большевики в России, нацисты в Германии), то они, с детской наивностью, и решили – значит ТАК тоже можно.
Это наивное неверное суждение.
В гражданскую войну (в Советской России в 1918-19м) японцы действовали весьма жестоко:
Цитировать
В деревнях Мазаново и Сохатино Амурской области, в ответ на репрессии японцев был поднят мятеж, 11 января 1919 года, японский карательный отряд по приказу своего командира капитана Маэды, расстрелял более 300 жителей этих деревень, включая женщин и детей, а сами деревни были сожжены дотла. В «Истории экспедиции в Сибири в 1917—1922 годах», издание Генерального штаба японской Императорской армии, было нейтрально сказано: «… в наказание дома жителей этих деревень, поддержавших связь с большевиками, были сожжены». В феврале генерал-майор Сиро Ямада, командир 12-ой пехотной бригады интервенционных сил, издал указ с такими инструкциями: "Перво-наперво, вражеские экстремистские ячейки, противостоящие японским и русским [белогвардейским] силам, разбросаны по всем территориям, иногда русские смеют нападать на нас, а иногда наоборот ведут себя как мирные люди, делая невозможным внешне определить, кто есть кто, поэтому впредь, если что случится с русско-японскими силами, а жители деревни смогут оказаться сопричастными к экстремистской деятельности, всякая такая деревня должна уничтожаться и сжигаться." Во исполнение этого приказа, в марте 1919 года были проведены карательные акции в Приамурских деревнях: Круглое, Разливка, Черновская, Красный яр, Павловка, Андреевка, Васильевка, Ивановка и Рождественская. В Японии были опубликованы в 2017 году письма японского военнослужащего Ваити Танабэ, который в период с 1918 по 1920 год находился в Сибири в составе специального подразделения военно-морских сил. В его письме указано, что в деревне Ивановка под Благовещенском враги (то есть партизаны) захватили телеграф. В марте 1919 года подразделение Танабэ атаковало Ивановку. Дома были сожжены; погибло около 300 жителей деревни. Танабэ так пишет о действиях своего командира: «Было принято решение сжечь всех, кто присоединился к экстремистам.».Интервенты официально пропагандировали методы расправы с Ивановкой, как образец для действий карательных экспедиций. Генерал-майор С.Ямада 23 марта 1918 года опубликовал объявление, в котором доводил до сведения населения об уничтожении Ивановки и заявлял, что такая же участь постигнет всякое село, «замеченное в укрывательстве и поддержке красных». При этом В. Г. Болдырев (бывший главнокомандующий Уфимской директории) в 1919 году отмечал, что японцами на «деревнях приамурских и забайкальских „большевиков“ испытывается новая артиллерия»

Оффлайн LittleAlex

  • Ветеран
  • *****
  • Пол: Мужской
  • To die, or not to live, that is the question
    • Просмотр профиля
Военные истории
« Ответ #32 : 18/12/2019, 14:10:39 »

В гражданскую войну (в Советской России в 1918-19м) японцы действовали весьма жестоко:


Тк я ж и говорю - обучались на ходу. До своей экспедиции в "совдепию" иператорская армия, вроде бы, ни в чём подобном замечена не была. А тут - насмотрелись.

Хотя.. Если вспомнить то же Ихэтуа́ньское восста́ние , и то, что там творили обе стороны конфликта (в том числе и евопейско-христианские военные и администраторы), то - чему удивляться?

Слухи о жестоких массовых убийствах, совершаемых китайцами, вызвали в городе панику среди мирных жителей. В ответ на это губернатор К. Н. Грибский, реализуя директиву военного министра А. Н. Куропаткина о решительных действиях против китайцев, приказал казакам выселить их из города. Силами полиции и добровольцев были устроены облавы, в ходе которых несколько тысяч человек было интернировано. Облавы сопровождались массовыми грабежами, избиениями и убийствами. (17) июля первая партия численностью до 3,5—4 тысяч человек была отправлена в посёлок Верхне-Благовещенский. Из-за жары часть людей стала отставать, тогда пристав отдал приказ всех отставших «зарубить топорами», в результате было убито несколько десятков человек. В посёлке было выбрано место для переправы (ширина реки составляла 200 м, глубина — до 4 м), людям было приказано плыть. Китайцы большей частью не умели плавать, поэтому после того, как первые вошедшие в воду утонули, оставшиеся отказывались идти, тогда их стали загонять в воду с помощью стрельбы, нагаек и холодного оружия. В итоге, из нескольких тысяч на другой берег Амура переправились только около сотни человек. В последующие дни аналогичная участь постигла ещё несколько сотен человек. По оценкам историков, в ходе бойни погибло от 3000 до 7000 китайцев. Убийства китайцев имели место и в других населённых пунктах губернии, хотя и не приняли столь массового размаха.

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B8%D1%82%D0%B0%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%BF%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%BE%D0%BC_%D0%B2_%D0%91%D0%BB%D0%B0%D0%B3%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%89%D0%B5%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B5
Is not for us to decide in which times we should live. All we have to decide is what to do with the time that is given, us.

Оффлайн Adenis

  • Ветеран
  • *****
  • Пол: Мужской
  • S
    • Просмотр профиля
Военные истории
« Ответ #33 : 19/12/2019, 02:27:45 »

В гражданскую войну (в Советской России в 1918-19м) японцы действовали весьма жестоко:
Тк я ж и говорю - обучались на ходу. До своей экспедиции в "совдепию" иператорская армия, вроде бы, ни в чём подобном замечена не была.
Армия та же самая, в 1918м после русско-японской войны прошло 13 лет. Еще меньше через 20 лет японцы показали все, на что способны. И не они одни, конечно: война есть война, не ты, так тебя. Побеждает самый коварный, жестокий, ужасный - это реальность, это Земля, не вымышленная Арда.
Если не жечь деревень, не бомбить городов, не убивать партизан вместе с мирным населением,  которое их поддерживает, успеха в войне не достигнуть. Ничего необычного, неадекватного в том, чтобы убивать мирное население, нет. Для тех, кто живет по правилам этого мира.

Слухи о жестоких массовых убийствах, совершаемых китайцами, вызвали в городе панику среди мирных жителей.
О нет, это были не слухи, это был обстрел русского города китайцами из артиллерии.

Оффлайн LittleAlex

  • Ветеран
  • *****
  • Пол: Мужской
  • To die, or not to live, that is the question
    • Просмотр профиля
Военные истории
« Ответ #34 : 19/12/2019, 03:35:14 »

Если не жечь деревень, не бомбить городов, не убивать партизан вместе с мирным населением,  которое их поддерживает, успеха в войне не достигнуть.

Если воевать только за свою землю, и - не зариться на чужую, то не понадобится ни убивать партизан, ни жечь мирное население.

У меня на тему справедливой войны однажды доклад был написан, ксати. Когда отцы города собрали конференцию религиозных лидеров региона. По поводу очередной заварушки в мировой политике - "О войнах мирских и духовных":


    ..возникает вполне практический вопрос - если войны в мире этом, по законам Божественного Провидения, неизбежны, пока существуют зло и ложь среди людей, то что же должен делать, в обстоятельствах этих, верующий христианин? Должен ли он принимать участие в них, если обстоятельства его к тому принуждают, и если да, то как и каким образом?
       Согласно вере и канонам нашей церкви:
      Тот человек пребывает в любви ко благу (charity), кто вершит правосудие и справедливость, наказывая злых и вознаграждая добрых. Любовь ко благу потому пребывает также и в наказывании злых, что именно к таковому действию мы бываем побуждаемы сердечным стремлением к их исправлению, и, в то же время, к защите добрых, дабы те не страдали от руки злого. Только таким путём и может благочестивый человек способствовать и вспомоществовать достижению благополучия для злого, или же врага своего, и проявлять, по отношению к нему, свои добрые чувства, в той же степени, в какой он совершает это по отношению ко всем остальным членам общества, а также и по отношению к собственно общественному благу, проявляя, таким образом, благолюбие, или же любовь к ближнему. (Э. Сведенборг "Тайны Небесные" н. 2417)
       Соответственно этому, в нашей церкви существует и понятие справедливой войны, которая ведётся исключительно для защиты и спасения своей собственной страны, и своего народа от вражеского нашествия, и от тех разрушений и несчастий, которое оно может им принести, и участие в которой есть для всякого истинного христианина не только оправданным, но и является его прямым религиозным долгом.
     И если такой христианин, во время выполнения своего воинского долга, всегда:   взирает к Единому Господу, и избегает зол, как грехов, и если он, исполняя должность свою, всегда и во всём действует честно, справедливо и верно, то он тогда пребывает внутренне всегда в подлинной любви ко ближнему. Он, затем, всегда с отвращением относится к подлым грабежам, и он ненавидит бесцельное пролитие крови. Правда, в самой битве - это для него совсем иное дело. Здесь он не избегает кровопролития, ибо он тогда о нём совершенно не думает, но лишь сосредотачивается на своём противнике, как на враге, жаждущем его собственной крови. И когда он слышит сигнал к прекращению сражения, его ярость стихает. Тогда он взирает на пленных, захваченных благодаря победе своей, как на ближних, согласно качеству добра их, которое он в них в состоянии увидеть. Пред самою битвою, он возвышает взор ума своего к Господу, и вверяет жизнь свою Его руководству, и, совершив это, он погружает своё сознание затем уже безраздельно в тело своё, и обращается в воплощённую храбрость, где помышления о Господе, которые бессознательно тогда продолжают обитать в сознании его, витают тогда над его мужеством. И если он гибнет затем, то он гибнет в Господе, и если он выживает, то он выживает в Господе. (Э. Сведенборг "О Благолюбии" н. 166)


http://samlib.ru/w/wasilxew_aleksandr_walentinowich/b050.shtml

« Последнее редактирование: 19/12/2019, 03:40:42 от LittleAlex »
Is not for us to decide in which times we should live. All we have to decide is what to do with the time that is given, us.

Оффлайн LittleAlex

  • Ветеран
  • *****
  • Пол: Мужской
  • To die, or not to live, that is the question
    • Просмотр профиля
Военные истории
« Ответ #35 : 19/12/2019, 03:57:28 »
Кстати - о пленных и плене во вторую мировую. В япоских лагерях над англичанами и американцами измывались хоть исключительно враги. А вот в лагерях для советских военнопленных чистюли-немцы организовали "прослойку" между собой и пленными. Из них же самих. И это было куда как хуже, чем иметь дело непосредственно с немцами. Вот, к примеру - из записок одного пленного офицера:

Когда стало возможно нам, «конюшечникам», ходить по всему лагерю, я встретил несколько знакомых, и среди них — киевского инженера Николая Кочергина, попавшего в плен в первые дни войны у Коростеня. С его помощью я смог переселиться из конюшни в барак, и не только сам, но забрал с собой Завьялова, Борисова и Суворова, ставших моими близкими друзьями за эти недели плен. Комендантом 4-го барака был некто Овчинников, военный инженер 2-го ранга, т. е. подполковник. Овчинников и несколько его приятелей решили создать «улучшенную атмосферу» в комнате, где они жили, и заполнили ее в основном интеллигентной публикой. Здесь почти все были с высшим образованием, инженеры, экономист: преподаватели, научные работники, юристы и т.д., все были вежливы, корректны и доброжелательны. Первое время было чрезвычайно приятно, я отдыхал от почти двухмесячного сожительства с грубой массой теряющих человеческий вид, грязных, невыдержанных, непрестанно ругающихся армейцев. Вскоре, однако, проявились отрицательные стороны этого «интеллигентского» окружения. Там, среди кадровиков, царили грубость, хамство и деморализация, но все это было предельно искренне: все были голодны, злы, ругали то, что осталось сзади, и то, что было теперь. Но здесь, среди 56 представителей интеллигенции, чувствовалась наигранность, фальшь и, пожалуй, лицемерие. Подчеркнутая любезность в обращении, с обязательным «господин», вежливые споры, осторожные слова и скользкое выражение своих мыслей. «Простите, но я не могу согласиться с вами, господин», «благодарю вас, господин». Все это было настолько утрировано и настолько не соответствовало моменту и окружению, что начинало действовать на нервную систему. Как будто вся комната пропахла сильнейшим запахом нафталина от вещей, вынутых из сундуков прошлого столетия. Кроме того, за всей этой внешней любезностью и вежливостью чувствовалось полное отсутствие доверия к собеседнику или соседу по нарам. Точно так, как в Советском Союзе всегда нужно был помнить о рамках дозволенного отклонения от «генеральной линии», так и здесь, в комнате подсоветской интеллигенции, уже были и новые «рамки дозволенного», и новая «генеральная линия», начерченная Гусевым и его помощниками. Творцы этой «новой генеральной линии», лагерная полиция, не стесняясь грабили всех. Забирали все, что имело хоть какую-нибудь ценность. Если человек не сопротивлялся, за отнятую вещь давали кусок хлеба или котелок баланды «полицейского разлива», а если сопротивлялся, избивали, забирали и не давали ничего. …
С каждым днем жизнь в лагере делалась все хуже и хуже. Террор полиции увеличивался, а выдаваемое питание, ухудшалось. Крупа в Баланде совершенно исчезла, а картофель и брюква часто попадались совсем гнилые. Голод, настоящий голод стал ощущаться все больше и больше.
Самым страшным местом в лагере был барак № 5. Перед бараком всегда дежурили полицейские и никого не подпускали к дверям или окнам. Каждое утро из всех трех комнат барака пленные вытаскивали параши, опоражнивали в выгребную яму, мыли у колодца и уносили обратно в комнаты. Вид у жителей барака № 5 был ужасающий: грязные, в лохмотьях, полуголые, с кровоподтеками на теле и на лицах, с глазами, в которых застыл ужас. Полицаи, под надзором которых производилась операция выноса параши, изощрялись, как бы соперничая друг с другом в ругани и в избиении этих заключенных. Это ежедневное зрелище даже на уже привыкших ко всему пленных производило удручающее впечатление. В этот барак собирали всех тех за кем охотилась в лагере полиция и добровольные ее помощники. Полиция — по положению, а добровольны из любви к искусству и за котелок баланды с барского стола. Охотились за политруками, комиссарами, работниками органов НКВД и, конечно, за лицами еврейского происхождения, детьми от смешанных браков. Почти каждый день можно было видеть, как из какого-нибудь барака полицаи выволакивали очередную жертву и, избивая по пути, отводили в этот проклятый барак № 5. Добровольцы вкрадывались в доверие к «подозрительному» и в «задушевных беседах» о доме, семье, о довоенной работе выпытывали «страшную тайну": женат на еврейке! Мать или отец, бабушка или дедушка были евреями... этого было достаточно. Жертву избивали полицаи, а доносчик получал котелок супа или лишнюю пайку хлеба. Комендантом этого барака был некий «господин Георгий», так большинство его называло. Фамилии его мы не знали. Человек лет пятидесяти, с очень благообразной внешностью, с небольшой седоватой бородкой, спокойными темными глазами и постоянной мягкой улыбкой на полноватых ярких губах маленького, почти женского рта. Он всегда был одет в очень приличный штатский костюм и рубашку с галстуком. Был он приятелем Гусева и главною переводчика Степана Павловича. В списках пленных он не числился и жил не в лагере, а на стороне. О нем ходили разные слухи, говорили, что он сын священника, что в 20-х годах был арестован и много лет пробыл в лагерях строго режима в Сибири. Ходил он прихрамывая, но без палки. Полицаи называли его «батька Георгий». Приходил он в лагерь обычно после обеда, часа два-три сидел в комнате у Гусева, играя в шахматы со Степаном Павловичем, а потом, под вечер, уходил в свой барак, «на работу». Входил в одну из трех комнат, в сопровождении двух своих помощников, и вскоре оттуда раздавались крики и визги явно истязуемых или избиваемых людей. В каждой комнате он проводил по часу или больше, а потом с той же улыбкой и спокойными глазами медленно проходил через лагерь и уходил в немецкую комендатуру. Он был по природе изощренный садист и, допрашивая несчастных, применял всякие способы пыток. Это все знали. Когда барак наполнялся, приезжали два грузовика с небольшим отрядом эсэсовцев и всех заключенных увозили. Безусловно, на расстрел. Через руки этого психопата-садиста за осень 1941 года прошло 318 человек. Мой знакомый Коля Кочергин тоже погиб в бараке №5. Говорили, что его мать была крещеная еврейка и что выдал его полиции доктор Ишенко, заведующий санчастью, который тоже был киевлянином и знал Кочергина еще по трудовой школе, где они вместе учились.


http://militera.lib.ru/memo/russian/paliy_pn/index.html


Is not for us to decide in which times we should live. All we have to decide is what to do with the time that is given, us.

Оффлайн Мёнин

  • кристофер-толкинист
  • Мафия
  • **********
  • Пол: Мужской
  • посмотри в глаза чудовищ
    • Просмотр профиля
Военные истории
« Ответ #36 : 19/12/2019, 17:01:06 »
Побеждает самый коварный, жестокий, ужасный - это реальность, это Земля,
Это было влажной мечтой нацистов — только вот она как раз и не сбылась. Самые жестокие — проиграли. Как и в ряде других случаев, в общем-то.
« Последнее редактирование: 19/12/2019, 17:49:55 от Мёнин »

Оффлайн Adenis

  • Ветеран
  • *****
  • Пол: Мужской
  • S
    • Просмотр профиля
Военные истории
« Ответ #37 : 19/12/2019, 19:28:06 »
Злостный оффтопик
Побеждает самый коварный, жестокий, ужасный - это реальность, это Земля,
Это было влажной мечтой нацистов — только вот она как раз и не сбылась. Самые жестокие — проиграли. Как и в ряде других случаев, в общем-то.
Вы или наивный, или коварный. Склоняюсь пока к первому.

Оффлайн Мёнин

  • кристофер-толкинист
  • Мафия
  • **********
  • Пол: Мужской
  • посмотри в глаза чудовищ
    • Просмотр профиля
Военные истории
« Ответ #38 : 20/12/2019, 16:03:47 »
Считать сорок больше десяти — коварство или наивность?

Старый Тук

  • Гость
Военные истории
« Ответ #39 : 20/12/2019, 20:41:19 »
Мёнин
Цитировать
Самые жестокие — проиграли.
Проиграли менее сильные.  Достаточно посмотреть на карту и соотношение сил.
Боженька на стороне больших батальонов.