InnaLte,
В охоте (убийстве для еды) хотя бы есть практический смысл: поесть. В войне, убийстве ради убийства, ради мести и чтобы отобрать побрякушки вроде Наугламира, например, смысла гораздо меньше. С этой точки зрения дикари каннибалы логичнее и адекватнее, чем белые пришельцы, которые перебили дикарей, а есть не стали. Перебили не потому, что тех их съели бы, а просто так, потому что занимали жилплощадь (Lebensraum).
Насчет того, кого можно есть, а кого нет, мнения разных авторов расходятся. Например, у Льюиса та же исходная мысль про "воплощенных", т.е. имеющих душу, которых нельзя убивать, например, для еды (и вообще нельзя убивать), имеет слегка иную реализацию: если мы не знаем, говорящий это был медведь ранее, его убийство - преступление. Но как узнать, говорящий этот медведь, олень, волк и т.д., или нет у Толкиена, когда мы на него охотимся, не пытаясь идти на контакт? Он бежит от нас, а мы бежим за ним, тут не до переговоров. Если жертва попытается остановиться и что-то сказать, её пристрелят.
Для этого прекрасный писатель Толкиен вводит хочет ввести новую категорию существ: разумных и говорящих, но не-воплощённых (не обладающих вечной, боговдохновенной душой). Такие животные умеют говорить (вороны, волки-оборотни, орлы, орки), но не являются воплощенными, поэтому относятся к келвар, зверям. У Льюиса подобное невозможно по тексту: говорящий и разумный медведь автоматически одушевлённый медведь.
У Толкина не так. Орки вполне разумны, способны на независимое мышление и умеют говорить (так в тексте LOTR), однако они - "невоплощённые". При этом "души", как критерия воплощенности никто никогда не видел, включая Гэндальфа, эльфов-из-за-моря, вроде Глорфинделя, и хоббитов с кольцом на пальце: все они видят только иномирный образ, а не некую "душу", которая нематериальна, внемирна, и глазами незрима.
Здесь, очевидно, вступает в силу воля Эру Илуватара. Он позволяет своим чадам считать, что другие менее любимые его чада, заслуживают смерти и поедания. А раз так - герои в своём праве.