А через тысячу веков и галактик....
Я проснулась от стука в окно. Ко мне в окна часто стучатся ветки. Но этот стук был какой-то слишком настойчивый. Я подошла к окну. На залитом лунным светом карнизе сидела чайка. Странно, откуда она тут? Чайка хитро посмотрела на меня и, кажется, подмигнула. Мне казалось, чайки мигать не умеют.
Не знаю зачем я открыла окно. Ведь говорят же, что чайки - к несчастью.
Птица шагнула на подоконник, с важным видом прошлась туда-сюда и вернулась на карниз. Посмотрела куда-то в даль и оглянулась на меня.
- Куда? - нерешительно спросила я. Мне показалось, что чайка меня зовет. Глупо. И спрашивать тоже глупо. Хотя, если вас среди ночи будит неизвестно откуда взявшаяся чайка...
Птица крикнула, мотнула головой куда-то за окно и пристально посмотрела на меня. Во взгляде читалось "Туда, конечно, дурочка".
- Я летать не умею, - я почувствовала себя еще глупее.
Чайка наклонила голову и уставилась на меня каким-то уничижительным взглядом, как будто оценивала мои умственные способности. Но, повторюсь, ночь, спать хочется, чайка на карнизе за окном...
- Ну ладно, ладно, сейчас, оденусь только..
Чайка требовательно захлопала крыльями.
- Ну не могу же я в ночной рубашке... - я осеклась. Наконец-то сообразила, что все это сон, а значит никому нет дела, в чем я последую за чайкой.
Я взобралась на подоконник. Чайка с довольным видом хлопнула крыльями.
- Куда дальше?
Показалось, что чайка вздохнула. Мол, кое-что ты, конечно, понимаешь, но толку-то... Ладно, посмотрим, куда можно, а потом разберемся, куда нужно. Стараясь не смотреть вниз - шутка ли, седьмой этаж - я перебралась на толстую ветку дерева. Ту самую, отростки которой иногда стучат мне в окно. И полезла вниз. Спустилась я как-то очень уж быстро, а длинная ночная рубашка даже и не мешала. Впрочем, когда во сне лезешь на дерево, не думаешь о таких глупостях, как босые ноги или неудобная одежда.
Я спустилась с дерева и оглянулась. Мда.. И где это я? Вместо такой привычной кирпичной девятиэтажки был старый деревянный дом. И окно, из которого я выбралась, было всего-навсего на втором этаже. Ладно, допустим.
Чайка слетела с карниза под окном и с криком кружилась над моей головой - мол, хватит уже окрестности осматривать, идти надо. Неугомонная птица. И я пошла за чайкой. Впрочем, птица быстро куда-то исчезла, я даже не заметила куда. Но я и так уже знала, что мне нужно к морю. А куда же еще, если где-то вдалеке слышен ни с чем не сравнимый шум, да и воздух кругом особый, морской, тоже ни с чем не перепутаешь. Ноги как-то сами несли меня в нужном направлении - по тропинке вокруг дома, сквозь забор с выломанной доской, между каких-то густых кустов и - к морю.
Было темно, пусто и зябко. Я присела на песок и стала ждать. И не заметила, как уснула.
Проснулась я, когда уже начало светать.Я встала и прошлась по берегу. Берег был... Берег. Самый настоящий Берег моря. Где-то далеко слева он упирался в скалу, а где-то далеко справа сворачивал куда-то по своим делам. Там, откуда я пришла, не было ничего. Совсем. Песок выбирался из-под волн и упирался во что-то неясно-серое, как отражение в мутном зеркале. И почему-то было совершенно ясно, что так оно и должно быть. Потому что главное здесь все-таки море.
А Море.. море было еще более правильное, чем берег. Большое. Необъятное. И на горизонте оно сливалось с небом. Сейчас оно лениво возвращалось из отлива, подбирая с песка забытые вчера в спешке водоросли. Скоро оно вернется совсем и тогда.. тогда..
Тогда наступило вовремя. На горизонте показался парус. Сначала, конечно, просто точка, но что кроме паруса может показаться на горизонте самого правильного Моря, особенно если наблюдатель стоит на самом правильном берегу. Так что вскоре красавец-парусник замер недалеко от берега. От его борта отделилась шлюпка и уверенно направилась к берегу. Шлюпка, конечно, была пуста. И это, наверное, правильно. Я бы очень не хотела увидеть в ней, скажем, Харона. Хотя, какая разница, если пустая шлюпка с борта Летучего Голландца пришла забрать меня с идеального берега, куда меня привела чайка.
Уже взойдя на борт корабля я оглянулась и увидела берег, теперь уже уходящий в какой-то тихий рыбачий поселок, чайку, кружащую над старым домом и стоящую на берегу девушку в длинном белом платье. Когда-нибудь и за ней придет шлюпка. Когда-нибудь.
