Здесь больше нет рекламы. Но могла бы быть, могла.

Просмотр сообщений

В этом разделе можно просмотреть все сообщения, сделанные этим пользователем.


Темы - Alex The Owl

Страницы: [1]
1
Решил освежить память после беседы на тему, прочитал статью про Маэглина: https://tolkien.su/wiki/маэглин

В ней говорится, что "В позднем тексте «Квэнди и Эльдар» имеется дополнение: «…Маэглин действительно был эльфом с дурным нравом и темными мыслями и стремился удовлетворить свое вожделение и зависть; но даже при этом он совершил то, что совершил, только после пыток и находясь под тенью страха». Также обращается внимание и на его отца, взявшего мать в жёны силой, что является очень злым деянием в глазах эльдар"

Нет ли здесь противоречия с Законами и Обычаями Эльдар? Почему Арэдэль тогда не сбежала/не убила Эола/не решила умереть, а осталась с ним жить и родила сына, хотя в ЗОЭ написано, что эльфы рожают только по обоюдному желанию, и изнасилований не переносят (тем более, Арэдэль была "бесстрашна и тверда сердцем, как все потомки Финвэ"(с) и прошла невредимой через пустоши с монстрами)? Или это не было изнасилованием? Но тогда что это было? Прошу консультации у более знающих товарищей. Возможно, тема уже поднималась - но найти не смог.

Из текста "Сильмариллиона" у меня сложилось впечатление, что это было не насилие, а относительно мирное соблазнение заблудившейся девушки "героем-спасителем", и всё было добровольно с обеих сторон, хотя ситуация была спланирована от и до Эолом:

"Не говорят, что Арэдель совсем уж была против этого, или что жизнь в Нан-Эльмоте была ей ненавистна многие годы. Ибо, хотя по велению Эола она избегала солнца, они долго гуляли вместе под звездами или под светом лунного серпа; могла Арэдель ходить и одна, куда пожелает, разве что Эол запретил ей искать сыновей Фэанора или других нолдор. "(с)

На лицо манипуляция, но это не "взять силой".

Не стоит ли поправить текст в Энциклопедии?

PS: Adenis-а прошу не беспокоиться, мне его мнение не интересно.

2
 Нолдор прославились своими достижениями в ремёслах и искусствах. В этой теме предлагаю попытаться собрать список продвинутых "технологий" нолдор. Сильмариллы, как уникальные изделия, в список не заношу. Итак, что вспоминается с ходу:
1) Искусственные алмазы (и, возможно, другие драгоценные камни)
2) Незатупляющиеся мечи и т.п. (м.б. самовосстанавливающиеся?)
3) Различные сплавы с уникальными свойствами (у кого-нибудь есть их названия?)
4) Палантиры
5) Камни-светильники
Что ещё упоминалось в текстах? 

3
 Известно, что Фродо не смог самостоятельно бросить Кольцо в огонь, что в пещере Саммат Наур. Как вы считаете, мог ли он в принципе пересилить себя и выбросить кольцо по своей воле, или артефакт к тому моменту полностью контролировал хоббита?

4
  Про небезызвестного адвоката Плевако ходят анекдоты, что он начинал свои речи со слов:  "Господа, а ведь могло быть и хуже". Я буду рассуждать в таком же ключе и поэтому скажу, что феаноринги и другие плохие эльфы вроде Эола, несмотря на все совершённые ими злодеяния, по сравнению с многими персонажами реальной истории не так уж и плохи. Дами и господа, всё могло быть гораздо хуже.
   Да, феаноринги - поехавшие отморозки, погубившие множество своих сородичей ради блестящих камушков и призрачной мести. Эол - моральный урод, тиран и собственник.  Но они:
1) Никого не изнасиловали.
2) Не занимались каннибализмом. 
3) Не занимались пытками.
4) Не приносили эльфийских/человеческих/гномьих и др. жертвоприношений, не поклонялись сомнительным "богам".
5) Не гордились своими "подвигами" по убийству себе подобных (в данном случае других эльфов).
 
  Уже этого достаточно, чтобы заключить, что по сравнению с многими человеческими народами и отдельными личностями реальной истории феаноринги, Эол и др. выглядят достаточно неплохо. Разумеется, они отвратительные негодяи; но полными чудовищами назвать их язык не поворачивается. И, само собой, не стоит судить по этим конкретным эльфам о квенди как негодяях вообще. Потому что рассуждающему подобным образом (делающему вывод о группе только по худшим представителям) придётся признать людей полными чудовищами, так как среди людей были те, кто виновен по всем перечисленным выше пунктам одновременно и более того.

5
    Мне очень нравится, как Толкин реализовал во "Властелине Колец" волшебство. В Средиземье оно никогда не навязывается читателю и уместно в каждом эпизоде, в котором встречается. Это выгодно отличает мир Арды от многих фентезийных миров, созданных современными авторами, где магия напоминает либо систему спеллов из плохой РПГ, либо манипуляции плохого инженера.
    Мне бы хотелось обсудить магию Арды со знающими людьми. С особым интересом, вниманием и благодарностью выслушаю julia_monday.
    Как я понимаю данный вопрос. Эа был сотворён Музыкой Айнур. "Магические" способности основываются на исполнении  вариаций на тему различных фрагментов Музыки. Они тем самым позволяют напрямую влиять на мир. Изменённый фрагмент Музыки, исполненный кем-либо, называется "Песней могущества". "Эльфийское волшебство" отличается от магии того же Саурона тем, что эльфы не заглушают своими песнями Музыку, а дополняют и украшают уже имеющуюся партию. В то время как Саурон и К пытаются "перекричать" Музыку, внося диссонанс.
   Возможно, многие предметы эльфийского производства, кажущиеся волшебными, таковыми не являются - всё дело в высоком качестве и хорошем знании физических/природных законов.
   Сама концепция волшебных песен заставляет вспомнить "Калевалу". 
   

6
 Во "Властелине Колец" Гэндальф, описывая битву с Балрогом в беседе с Арагорном, Гимли и Леголасом, говорит следующие слова: "Глубоко, глубоко, глубже самых глубоких гномьих пещер, живут под землею безымянные твари, исподволь грызущие Основания Мира. Даже Саурон ничего не знает о них. Они гораздо старше его… Я был там, но говорить о них не стану, ибо не хочу, чтобы вести из того мира омрачали солнечный свет. "
 Возможно, я не буду первым в своем умозаключении, что данный фрагмент очень нетепичен для Толкина в плане духа и содержания; кроме того, при ближайшем рассмотрении в нем можно отыскать противоречия с основными положениями мироустройства толкиновской вселенной.
 Отрывок невольно пробуждает ассоциации с произведениями в жанре лавкрафтовских ужасов. Присутствие даже столь крохотного кусочка данного жанра у Толкина - парадокс, на мой взгляд. Где Джон Толкин и где Говард Лавкрафт? Абсолютно противоположные по мировоззрению писатели.
 Как вы думаете, почему возник этот странный фрагмент? Что за существа старше Саурона грызут Основания Мира? Не "забыл" ли Толкин убрать или изменить это место? Слишком уж к чуждым Арде сущностям отсылают эти предложения...

7
Проза / Безлюдные скалы
« : 08/06/2015, 16:51:37 »
1262 год, Исландия, где-то на территории современного Нордюрланд-Эйстра

       За стенами полувкопанного в мерзлую землю домишки дул ледяной ветер. Домишко был совсем крошечный, и в нем едва хватало места для семьи из шести человек, не говоря уже о скотине; впрочем, семья была совсем бедная, даже по меркам этих выстуженных северными ветрами земель, и скотины было немного. Соседи были куда богаче, их дом был больше, теплее, хотя был сделан так же — из деревянного каркаса и дёрна, да и скота у них было куда больше; раньше в их сторону нередко бросали завистливые взгляды, но сейчас и им приходилось несладко — лето выдалось неурожайным, а зима пришла на несколько недель раньше положенного. Людям уже пришлось зарезать большую часть скота, чтобы выжить самим; но до весны было еще долго.
       И в это суровое время у жены бедняка родилась девочка; бедняжке не повезло появиться на свет тогда, когда у семьи еды было едва-едва дотянуть до конца зимы. Мать была истощена тяжелой беременностью и голодом, и у нее не было молока. Кроме того, малышка была совсем слабенькой. Ее родители понимали, что их дочь не доживет до весны.
       Мать очень любила своих детей, и мысль, что ее дочь обречена, рождена лишь для того, чтобы умереть от голода и холода, вызывала в ней тоскливый ужас. Но, к сожалению, и остальным тоже было тяжело: младший сын, которому недавно исполнилось три года, так исхудал, что с трудом стоял на ногах. Отец тоже понимал, что, возможно, сейчас ему придется принять самое тяжелое решение в жизни. Проклиная себя и призывая на свою голову гнев всех богов, задавив жалость, он сказал несчастной жене, что пятого ребенка им не прокормить. Поэтому, когда ветер немного утихнет, он отнесет девочку в скалы и оставит.
Скрепя сердце, жена подчинилась мужу. Когда метель утихла, бедная женщина поцеловала малютку в лоб, и, давясь слезами, протянула ее отцу.
       Одевшись, бедняк завернул обреченную дочь в истрепанный кусок материи, и, еще раз взглянув на жену полными боли глазами, вышел за порог и быстро затворил дверь, стараясь как можно меньше впускать в дом холодного воздуху. Оглянувшись на засыпанную снегом деревню, мужчина отправился в сторону возвышавшихся в стороне от деревни скал; за ними начиналось безлюдное и опасное каменистое плато, через десяток миль переходящее в небольшой, но коварный горный хребет.
       Дорога так и норовила подложить под ноги незадачливого путника острый камень, а толстый слой снега не давал идти быстро. Бедняк видел, как мерзнет его несчастная дочь, как краснеет от холода ее крошечное личико, и продолжал шагать вперед, словно во сне. По обеим сторонам вздымались неприступные скалы, будто охраняя путь в некую потаенную страну. Вышедшее из-за облаков солнце, заставив сверкать звездными огнями огромные снеговые шапки на чудовищных булыжниках и придав серым теням в расщелинах между скальными пиками режущий глаза контраст с освещенными участками, лишь усилило чувство близости к запретному. В разворачивающемся перед крестьянином пейзаже было что-то неземное, потустороннее, вызывающее у человека одновременно страх и неодолимое влечение.
       Вот мужчина поднялся на небольшой холм с крупным плоским булыжником посередине. Когда он сделал предпоследний шаг к вершине, ему почудилось — или не почудилось? - движение на краю поля зрения, там, где дорога терялась в диком нагромождении потрескавшихся от времени валунов и стылых сугробов. Внимательно присмотревшись, он не заметил ничего необычного — ни человека, ни зверя не виднелось среди камней. «Просто со скалы упало чуток снегу, вот и все» - подумал бедняк. В досужие слухи, что ходили в народе последние два года по поводу расположенного за скалами плато и тамошнего ущелья, он не верил.
       Решив, что ушел от деревни более чем предостаточно, мужчина на прощание поцеловал дитя, к тому времени свернувшееся в клубочек от пронизывающего до костей мороза, и положил на запорошенный снегом камень; вместо материнского тепла замерзающей малютке досталась белая колыбель из сотен тысяч сверкающих снежинок.
       Тяжело вздохнув, убитый горем отец последний раз взглянул на своего ребенка, повернулся и пошел прочь. Решив спуститься более коротким путем, он совершил ошибку; под снегом оказался слой льда. Поскользнувшись, он кубарем скатился с холма и угодил в неглубокую расщелину, вдобавок больно приложившись головой о некстати подвернувшийся камень.
       Выбираться было нелегко, так как во многих местах под снегом был лед, также как на том злосчастном склоне, поэтому крестьянин решил передохнуть полминуты, собраться с силами и одним рывком выбраться из расщелины.
       Внезапно он насторожился: с невидимой отсюда вершины холма, как ему показалось, донеслись обрывки речи; толком ничего расслышать не удалось, даже отдельного слова; но было в голосах говоривших что-то чрезвычайно странное, что-то такое, что нельзя было описать словами, но что вызывало некое необъяснимое волнение.
       Сколько бедняк ни прислушивался, голосов больше не было. Тогда, собрав все силы и сноровку, он с трудом вскарабкался на склон расщелины, отчаянно цепляясь за камни. Наконец, выбравшись из неожиданной ловушки, крестьянин, повинуясь необъяснимому порыву, вновь поднялся на холм и взглянул на камень, где только что оставил свою дочь.
       Девочки нигде не было. Присмотревшись, он рассмотрел на снегу противоестественно легкие следы диковинного рельефа, не похожего на следы ни от обычных сапог, ни от лаптей, или какой-либо другой известной ему обуви, ведущие в сторону безлюдного плато...

Страницы: [1]