Здесь больше нет рекламы. Но могла бы быть, могла.


Ответ

Имя:
E-mail:
Тема:
Иконка сообщения:

подсказка: нажмите alt+s для отправки или alt+p для предварительного просмотра сообщения


Сообщения в этой теме

Автор: Valandil
« : 13/12/2007, 20:54:48 »

 Самый простой случай или пример того, как Советская власть направляет развитие капитализма в русло государственного капитализма, как она  "насаждает" государственный капитализм, - это - концессии. Теперь у нас все согласны, что концессии необходимы, но не все размышляют о  том,  каково значение концессий. Что такое концессии при советской системе,  с  точки зрения общественно-экономических укладов и их соотношения? Это  -  договор, блок, союз советской, т.-е. пролетарской, государственной власти  с государственным  капитализмом  против  мелко-собственнической  (патриархальной и мелко-буржуазной) стихии. Концессионер, это -  капиталист.  Он ведет дело капиталистически, ради прибыли, он соглашается на  договор  с пролетарской властью ради получения экстренной  прибыли,  сверх  обычной или ради получения такого сырья, которое иначе  достать  ему  невозможно или крайне трудно. Советская власть получает выгоду в виде развития производительных сил, увеличения  количества  продуктов  немедленно  или  в кратчайший срок. Мы имеем, скажем, сотню таких-то  промыслов,  рудников, лесных участков. Мы можем разрабатывать не все - не хватает машин,  продовольствия, транспорта. Мы плохо разрабатываем по тем же  причинам  остальные участки. Из-за плохой и недостаточной разработки крупных  предприятий проистекает усиление мелко-собственнической  стихии  во  всех  ее проявлениях: ослабление окрестного (а затем и всего)  крестьянского  хозяйства, подрыв его производительных сил, упадок доверия его к Советской власти, хищения и массовая мелкая (самая опасная) спекуляция и т.п. "На-
саждая" государственный капитализм в виде  концессий,  Советская  власть усиливает крупное производство против мелкого, передовое против отсталого, машинное против ручного, увеличивает  количество  продуктов  крупной индустрии в своих руках (долевое  отчисление),  усиливает  государственно-упорядоченные экономические  отношения  в  противовес  мелко-буржуазно-анархическим. В меру и осторожно проведенная, концессионная политика, несомненно, поможет нам улучшить быстро (до известной, небольшой, степени) состояние производства, положение рабочих и крестьян, - конечно, ценой известных жертв, отдачи капиталисту десятков  и  десятков  миллионов пудов ценнейших продуктов. Определение той меры и тех условий, при которых концессии выгодны и не опасны нам, зависит от соотношения сил, решается борьбой, ибо концессия тоже есть вид борьбы, продолжение  классовой борьбы в иной форме, а никоим образом не замена классовой борьбы классовым миром.  Способы борьбы покажет практика.

   Государственный капитализм в виде концессий является, по сравнению  с другими формами государственного капитализма внутри  советской  системы, едва ли не самой простой, отчетливой, ясной, точно-очерченной. Мы  имеем здесь прямо формальный, письменный договор с наиболее культурным,  передовым, западно-европейским, капитализмом. Мы точно знаем свои  выгоды  и свои потери, свои права и свои обязанности, мы точно знаем тот срок,  на который сдаем концессию, знаем условия досрочного выкупа,  если  договор предусматривает право досрочного выкупа. Мы платим известную "дань" всемирному капитализму, "откупаемся" от него в таких-то отношениях, получая немедленно определенную меру упрочения положения Советской власти, улучшения условий нашего хозяйствования. Вся трудность задачи, по  отношению к концессиям, сводится к тому, чтобы все обдумать и взвесить при  заключении концессионного договора, а затем уметь следить за его исполнением. Трудности тут, несомненно, есть, и ошибки тут, вероятно, на первое время неизбежны, но трудности, это - наименьшие по сравнению с другими задачами социальной революции и, в частности, по сравнению с  другими  формами развития, допущения, насаждения государственного капитализма.
 
 Самая важная задача всех партийных и советских работников, в связи  с введением продналога, - суметь применить принципы, начала, основы  "концессионной" (т.-е. подобной "концессионному" государственному капитализму) политики к остальным формам капитализма, свободной торговли, местного оборота и т.п.

   Возьмем кооперацию. Не даром декрет о  продналоге  вызвал  немедленно пересмотр положения о кооперации и известное расширение ее  "свободы"  и ее прав. Кооперация есть тоже вид государственного капитализма, но менее
простой, менее отчетливо-очерченный, более запутанный и потому  ставящий перед нашей властью на практике большие трудности. Кооперация мелких товаропроизводителей (о ней, а не о рабочей кооперации  идет  здесь  речь,
как о преобладающем, о типичном в мелко-крестьянской  стране)  неизбежно порождает мелко-буржуазные, капиталистические отношения, содействует  их развитию, выдвигает на первый план капиталистиков,  им  дает  наибольшую выгоду. Это не может быть иначе, раз есть  на-лицо  преобладание  мелких хозяйчиков и возможность, а равно необходимость, обмена. Свобода и права кооперации, при данных условиях России, означают свободу и права капитализму. Закрывать глаза на эту очевидную истину  было  бы  глупостью  или преступлением.
 
 Но "кооперативный" капитализм в отличие от частнохозяйственного капитализма является, при Советской власти, разновидностью  государственного капитализма и, в качестве такового, он нам выгоден и полезен  сейчас,  -
разумеется, в известной мере. Поскольку продналог означает свободу  продажи остальных (не взимаемых в виде налога) излишков, постольку нам  необходимо приложить усилия, чтобы это развитие капитализма - ибо  свобода продажи, свобода торговли есть развитие капитализма - направить в  русло кооперативного капитализма.  Кооперативный  капитализм  похож  на  государственный в том отношении, что облегчает учет, контроль, надзор, договорные отношения между государством (советским в данном случае) и  капиталистом. Кооперация, как форма торговли, выгоднее и полезнее, чем частная торговля, не только по указанным причинам, но и потому, что она  об-
легчает объединение, организацию миллионов населения, затем всего  населения поголовно, а это обстоятельство, в свою очередь,  есть  гигантский плюс с точки зрения дальнейшего перехода от государственного капитализма к социализму.

   Сравним концессии и кооперацию, как формы государственного капитализма. Концессия базируется на крупной машинной промышленности,  кооперация - на мелкой, ручной, частью даже патриархальной. Концессия касается  од
ного капиталиста или одной фирмы, одного синдиката,  картеля,  треста  в каждом отдельном концессионном договоре.  Кооперация  охватывает  многие тысячи, даже миллионы мелких хозяев. Концессия допускает и даже  предполагает точный договор и точный срок. Кооперация не допускает  ни  вполне точного договора, ни вполне точного срока. Отменить закон  о  кооперации гораздо легче, чем порвать договор о концессии, но разрыв договора означает сразу, просто, немедленно разрыв фактических отношений  экономического союза или экономического "сожительства" с капиталистом,  тогда  как никакая отмена закона о кооперации, никакие законы вообще не только сразу не разорвут фактического "сожительства" Советской  власти  с  мелкими капиталистиками, но и вообще не в состоянии разорвать фактических экономических отношений. За концессионером "уследить" легко, за кооператорами - трудно. Переход от концессии к социализму есть переход от одной  формы крупного производства к другой форме крупного производства.  Переход  от кооперации мелких хозяйчиков к социализму есть переход от мелкого производства к крупному, т.-е. переход более сложный, но зато способный охватить, в случае успеха, более широкие массы населения, способный  вырвать более глубокие и более живучие корни старых,  досоциалистических,  даже докапиталистических отношений, наиболее упорных в  смысле  сопротивления
всякой "новизне". Политика концессий, в  случае  успеха,  даст  нам  небольшое число образцовых - по сравнению с нашими - крупных  предприятий, стоящих на уровне современного передового капитализма;  через  несколько
десятков лет эти предприятия перейдут целиком к нам.  Политика  кооперативная, в случае успеха, даст нам подъем мелкого хозяйства и  облегчение его перехода, в неопределенный срок, к крупному производству на  началах добровольного объединения.
 
  Возьмем третий вид государственного капитализма. Государство  привлекает капиталиста, как торговца, платя ему определенный комиссионный процент за продажу государственных продуктов и за скупку продуктов  мелкого производителя. Четвертый вид: государство сдает в аренду  предпринимателю-капиталисту принадлежащее государству  заведение  или  промысел,  или участок леса, земли и т. п., при чем арендный договор похож более  всего на договор концессионный. Об этих двух последних видах  государственного
капитализма у нас совсем не говорят, совсем не думают, совсем их не  замечают. Но происходит это не потому, чтобы мы были сильны и умны, а  потому, что мы слабы и глупы. Мы боимся посмотреть прямо  в  лицо  "низкой истине" и слишком часто отдаем себя во власть "нас возвышающему обману". Мы постоянно сбиваемся на то, что "мы" переходим от капитализма к социализму, забывая точно, отчетливо представить себе, кто именно  это  "мы".  Перечень всех - непременно всех без изъятия  -  составных  частей,  всех
разнородных укладов общественного хозяйства в  нашей  экономике,  данный мной в статье 5.V.1918, необходимо иметь перед глазами, чтобы это отчетливое представление не забывалось. "Мы", авангард, передовой отряд  пролетариата, переходим непосредственно к социализму,  но  передовой  отряд есть лишь небольшая часть всего пролетариата, который, в  свою  очередь, есть лишь небольшая часть всей массы населения. И чтобы "мы"  могли  успешно решить задачу нашего непосредственного перехода к социализму,  для
этого надо понять, какие посредствующие пути, приемы, средства,  пособия нужны для перехода докапиталистических отношений к  социализму.  В  этом весь гвоздь.
Автор: Valandil
« : 13/12/2007, 20:52:45 »

Цитаты из брошюры Ленина "О продовольственном налоге"

В чем сущность замены разверстки продналогом?

   На этот счет очень распространены неправильные представления.  Неправильность проистекает большей частью от того, что не вникают в  сущность перехода, не спрашивают себя, от  чего  к  чему  ведет  данный  переход. Представляют себе дело так, как будто бы переход был от коммунизма вообще к буржуазности вообще. Против этой ошибки приходится неизбежно указывать на то, что говорилось в мае 1918 года.

   Продналог есть одна из форм перехода от своеобразного "военного  коммунизма", вынужденного крайней нуждой, разорением и войной, к правильному социалистическому продуктообмену. А этот последний, в  свою  очередь, есть одна из форм перехода от  социализма  с  особенностями,  вызванными преобладанием мелкого крестьянства в населении, к коммунизму.

   Своеобразный "военный коммунизм" состоял в  том,  что  мы  фактически брали от крестьян все излишки и даже иногда не излишки, а часть  необходимого для крестьянина продовольствия, брали для  покрытия  расходов  на армию и на содержание рабочих. Брали большей частью в долг, за  бумажные деньги. Иначе  победить  помещиков  и  капиталистов  в  разоренной  мелко-крестьянской стране мы не могли. И тот факт, что мы победили (вопреки поддержке наших эксплоататоров могущественнейшими державами мира), показывает не только, на какие чудеса героизма способны рабочие и  крестьяне в борьбе за свое освобождение. Этот факт показывает  также,  какую  роль лакеев буржуазии играли на деле меньшевики, эс-эры, Каутский и К°, когда они ставили нам в вину этот "военный коммунизм". Его надо поставить  нам в заслугу.

   Но не менее необходимо знать настоящую меру  этой  заслуги.  "Военный коммунизм" был вынужден войной и разорением. Он не был и не мог быть отвечающей хозяйственным задачам пролетариата политикой. Он был  временной мерой. Правильной политикой пролетариата, осуществляющего свою диктатуру в мелкокрестьянской стране, является обмен хлеба на продукты промышленности, необходимые крестьянину. Только такая продовольственная  политика отвечает задачам пролетариата, только она способна укрепить основы социализма и привести к его полной победе.

   Продналог есть переход к ней. Мы все еще так разорены, так придавлены гнетом войны (бывшей вчера и могущей вспыхнуть благодаря алчности и злобе капиталистов завтра), что не можем дать крестьянину  за  весь  нужный нам хлеб продукты промышленности. Зная это, мы вводим  продналог,  т.-е. минимально необходимое (для армии и для рабочих) количество хлеба  берем как налог, а остальное будем обменивать на продукты промышленности.

   При этом надо еще не забывать следующее. Нужда  и  разорение  таковы, что восстановить сразу крупное, фабричное, государственное,  социалистическое производство мы не можем. Для этого нужны крупные запасы хлеба  и топлива в центрах крупной промышленности, нужна замена изношенных  машин новыми и т.п. Мы на опыте убедились, что этого нельзя сделать  сразу,  и мы знаем, что после разорительной империалистской войны даже самые богатые и передовые страны лишь в течение известного, довольно долгого, ряда лет смогут решить такую задачу. Значит, необходимо в известной мере  помогать восстановлению мелкой промышленности, которая не  требует  машин, не требует ни государственных, ни крупных запасов сырья, топлива, продовольствия,  -  которая  может  немедленно   оказать   известную   помощь крестьянскому хозяйству и поднять его производительные силы.