30
« : 26/09/2006, 18:25:41 »
Если когда-либо нашим волонтерам придется обменяться пулями с противником, то этим противником будет — всякий это знает — французская пехота; лучшим типом — beau idéal {прекрасным идеалом} — французского пехотинца является солдат легкой пехоты, особенно chasseur {стрелок}.
Французский стрелок является образцом не только для своей собственной армии: в вопросах, касающихся службы легкой пехоты, французы являются до некоторой степени законодателями для всех европейских армий; таким образом, французский стрелок становится в определенном смысле образцом для всей легкой пехоты Европы.
В обоих этих качествах, то есть как возможный противник и как самый совершенный до сих пор образец солдата легкой пехоты, французский стрелок представляет большой интерес для английского волонтера. И чем скорее наш волонтер познакомится с ним, тем лучше.
I
Вплоть до 1838г. во французской армии винтовка не применялась. Старая винтовка с плотно пригнанной пулей, которую надо было заколачивать, что делало заряжание трудной и медленной операцией, была неподходящим оружием для французов. Наполеон, осматривая однажды в батальоне немецких стрелков кремневые ружья, воскликнул: «Конечно, это самое злополучное оружие, какое только может быть дано в руки солдата». Безусловно, старая винтовка была непригодна для больших масс пехоты. В Германии и Швейцарии некоторые отборные батальоны были всегда вооружены этой винтовкой, но солдаты этих батальонов использовались исключительно в качестве метких стрелков для уничтожения офицеров, для стрельбы по саперам во время постройки мостов и т. п., причем много внимания уделялось тому, чтобы формировать эти части из сыновей лесников или других молодых людей, которые задолго до поступления в армию научились обращаться с винтовкой. Альпийские охотники за козами, лесники, охранявшие большие леса в Северной Германии, где водились олени, представляли прекрасный материал для этих батальонов, являвшихся образцом также и для стрелков английских линейных войск.
Те войска, которые французы прежде обычно называли легкой пехотой, были снаряжены и обучены совершенно так же, как и линейные полки; поэтому в 1854г. декретом Луи-Наполеона было отменено наименование этих двадцати пяти полков полками легкой пехоты, и они были включены в линейные войска, где и составляют в настоящее время полки под номерами от 76-го до 100-го.
Правда, в каждом батальоне пехоты было по роте вольтижеров, сформированных из лучших и наиболее развитых солдат низкого роста; a élite {отборная часть} солдат более высокого роста составляла роты гренадеров. Они должны были первыми рассыпаться в цепь, когда требовалось начать перестрелку; в остальном же они были вооружены и обучены так же, как и остальная часть батальона.
Когда в 1830г. началось завоевание Алжира, французы оказались лицом к лицу с противником, вооруженным длинным ружьем, распространенным у большинства восточных народов. Французские гладкоствольные ружья уступали им в дальности стрельбы. Конные бедуины на равнинах и кабильские стрелки в горах со всех сторон окружали французские колонны на марше; пули противника достигали колонн, тогда как он сам был вне сферы эффективного огня французов. На равнинах стрелки не могли далеко отходить от своих колонн из боязни, что их застигнет врасплох и уничтожит быстрая арабская конница.
Когда английская армия попала в Афганистан, она познакомилась с теми же длинными ружьями. Афганские стрелки, хотя и были вооружены только фитильными ружьями, производили в рядах англичан, как в лагере, в Кабуле, так и во время отступления по горам, ужасные опустошения на расстояниях, совершенно недоступных для бедной старой «смуглой Бесс». Урок был жестоким; можно было ожидать затяжной борьбы с племенами на северо-западной границе Британской Индии, и все же ничего не было сделано для того, чтобы снабдить отправляемых на эту границу английских солдат оружием, которое могло бы сравниться с восточными фитильными ружьями при стрельбе на дальние дистанции.
Не так обстояло дело у французов. Как только этот недостаток был обнаружен, немедленно же были предприняты шаги к его устранению. Герцог Орлеанский, сын Луи-Филиппа, во время своего свадебного путешествия по Германии в 1836г. воспользовался случаем изучить организацию двух батальонов стрелков прусской гвардии. Он сразу же увидел, что именно здесь находится отправная точка, исходя из которой ему удастся создать тот тип войск, который нужен для Алжира. Он сразу же сам занялся этим вопросом. Однако на его пути возникало много препятствий из-за старого предубеждения французов против нарезного ружья. К счастью, изобретения Дельвиня и Поншарра на его родине помогли ему; они изобрели винтовку, которую можно было заряжать почти так же быстро и легко, как и гладкоствольное ружье, и которая в то же время значительно превосходила последнее по дальности и меткости стрельбы. В 1838г. герцог получил разрешение сформировать роту, согласно своему замыслу; в том же году эта рота была увеличена до целого батальона; в 1840г. батальон был направлен в Алжир, для того чтобы проверить, как он будет действовать в настоящей войне; он так хорошо выдержал испытание, что в том же году были сформированы еще девять батальонов стрелков. Наконец, в 1853г. были организованы еще десять батальонов, так что в настоящее время во французской армии насчитывается всего двадцать батальонов стрелков.
Своеобразные военные качества бедуинов и кабилов, которые, несомненно, являлись образцовыми легкими кавалеристами и пешими стрелками, весьма скоро побудили французов попытаться завербовать себе на службу туземцев и завоевать Алжир, предоставляя арабам сражаться против арабов. Эта мысль положила, между прочим, начало образованию частей зуавов. Зуавы были сформированы главным образом из туземцев еще в 1830г. и оставались преимущественно арабскими войсками вплоть до 1839г., когда они массами дезертировали в лагерь Абд-эль-Кадира, только что поднявшего знамя священной войны. Таким образом, в каждой роте остался только кадровый состав и по двенадцати французских солдат, кроме двух чисто французских рот, приданных каждому батальону. Свободные места пришлось заполнить французами, и с этого времени зуавы стали исключительно французскими войсками, предназначенными для постоянной гарнизонной службы в Африке. Но первоначальный основной состав старых французских зуавов настолько приобрел характерные туземные черты, что с тех пор все эти войска остались по всему своему духу и навыкам особыми алжирскими войсками, со своими особыми национальными чертами, совершенно отличными от остальной части французской армии. Они вербуются большей частью из лиц, замещающих призывников, и, следовательно, большинство из них являются профессиональными солдатами в течение всей жизни. Эти части по существу входят в состав легкой пехоты армии и поэтому они давно уже снабжены винтовками. В настоящее время в Африке имеется три полка, или девять батальонов зуавов и один полк (два батальона) гвардейских зуавов.
Начиная с 1841г. были сделаны новые попытки вербовать туземцев Алжира для местных войск. Были образованы три батальона, но они оставались слабыми и неукомплектованными вплоть до 1852г., когда вербовка туземцев во французские войска стала усиленно поощряться и достигла такого успеха, что в 1855г. удалось сформировать три полка, или девять батальонов. Это — тюркосы или tirailleurs indigènes {туземные стрелки}, о которых мы так много слышали во время Крымской и Итальянской войн.
Таким образом, не считая иностранного легиона (в настоящее время распущенного, но, по всей видимости, вновь формируемого) и трех дисциплинарных батальонов, во французской армии имеется 38 батальонов, специально сформированных и обученных для службы в качестве легкой пехоты. Из всех этих войск стрелки, зуавы и тюркосы имеют свои отличительные особенности. Войска двух последних видов имеют слишком сильно выраженный местный характер, чтобы когда-либо оказывать большое влияние на основную массу французской армии; однако их яростные атаки, — во время которых, как это было доказано в Италии, управление ими полностью сохраняется, и они даже предвосхищают благодаря присущей им воинской находчивости приказы командира — эти атаки навсегда останутся блестящим примером для остальных войск. Несомненно также и то, что французы в значительной степени переняли от арабов во всех деталях практику действий в рассыпном строю и способы использования преимуществ местности. Но тем видом легкой пехоты, который остался исключительно французским и тем самым сделался, как мы уже выше говорили, образцом для армии, являются стрелки.
II
Первая же страница французского строевого устава 1831г. показывает, из каких низкорослых солдат состоит французская армия:
Медленный шаг: каждый шаг 65 сантиметров (25 дюймов) и 76 шагов в минуту.
Скорый шаг: та же длина шага и 100 шагов в минуту.
Шаг для атаки (pas de charge): та же длина шага и 130 шагов в минуту.
Шаг в 25 дюймов является несомненно самым коротким, а скорость 100 шагов в минуту — самой медленной в сравнении с принятыми при передвижениях на поле боя в любой другой армии. В то время как французский батальон за одну минуту продвинется на расстояние 208 футов, английский, прусский или австрийский батальоны продвинулись бы на расстояние 270 футов, то есть на тридцать процентов больше. Наш широкий шаг в 30 дюймов был бы слишком велик для коротконогих французов. То же самое во время атаки: французский солдат продвигается в минуту на 271 фут, или на такое расстояние, которое английский солдат проходит простым скорым шагом, тогда как беглым 36-дюймовым шагом, при 150 шагах в минуту, англичанин пробегает 450 футов, или на шестьдесят процентов больше. Один этот факт показывает, что установленная норма роста солдата не может быть уменьшена ниже определенного предела без того, чтобы это не отразилось на боеспособности и подвижности армии.
Из солдат с такими короткими ногами, с коротким и медленным шагом нельзя было сформировать легкую пехоту. Когда впервые создавались формирования стрелков, то прежде всего были приняты меры для того, чтобы отобрать в стране лучший материал для пехоты; все они были хорошо сложенными, широкоплечими, подвижными солдатами ростом от 5 футов 4 дюймов до 5 футов 8 дюймов, набранными большей частью в горных районах страны. Строевым уставом стрелков (изданным в 1845г.) длина шага для скорого марша была оставлена та же, но темп был увеличен до 110 шагов в минуту; для беглого шага (pas gymnastique) длина шага была установлена в 33 дюйма (83 сантиметра) при 165 шагах в минуту; но для развертывания, построения в каре или в других случаях, когда необходима быстрота, темп должен увеличиться до 180 шагов в минуту. Даже при такой скорости движения стрелок пройдет за минуту расстояние лишь на 45 футов больше, чем английский солдат при его беглом шаге. Но стрелок достигает необыкновенных результатов не исключительной быстротой движения, а тем, что он может продолжать это ускоренное движение в течение длительного времени; кроме того, в случае крайней спешности, при сборе и т. п., стрелки получают приказание бежать с предельной скоростью.
Беглый шаг — это самое главное, чему обучают во французских батальонах стрелков. Сперва солдат обучают шагу на месте с темпом 165 и 180 шагов в минуту, причем солдаты должны кричать: «раз!», «два!» или «правой!», «левой!»; предполагается, что это регулирует работу легких и предупреждает их воспаление. Затем солдат заставляют маршировать в том же темпе, причем расстояние постепенно увеличивается до тех пор, пока они смогут пройти расстояние в одну французскую лигу в 4000 метров (2,5 мили) за 27 минут. Если обнаруживается, что у некоторых рекрутов для таких занятий слишком слабы легкие или ноги, их отправляют в линейную пехоту. Следующей ступенью обучения являются упражнения в прыжках и беге, причем в последнем требуется достигнуть на коротких расстояниях наивысшей скорости; как в pas gymnastique, так и в беге сначала занимаются на ровном учебном плацу или на дороге, а затем уже на местности без дорог с перепрыгиванием через изгороди и канавы. Только после такой подготовки солдатам вручают оружие, причем они опять проходят весь курс обучения беглому шагу, бегу и прыжкам, но уже с винтовкой в руке и в полном походном снаряжении; ранец и патронная сумка имеют такой же вес, как и в боевой обстановке; так их заставляют двигаться pas gymnastique целый час, в течение которого они должны пройти по крайней мере пять миль. Один иностранный офицер, одетый в штатский костюм, пытался однажды идти наравне с таким батальоном стрелков в полном походном снаряжении, но без тренировки он едва смог поспевать за батальоном лишь в течение часа; стрелки же, двигаясь попеременно то скорым шагом, то pas gymnastique, прошли за этот день свыше 22 миль.
Все передвижения и перестроения на поле боя должны производиться беглым шагом; продвижение в линейном строю, построение в колонны и каре, повороты, развертывание и т. п. осуществляются так, чтобы солдаты сохраняли свои места при этом шаге так же уверенно, как и при обыкновенном скором шаге. Темп движения для всех перестроений — 165 шагов в минуту, и только при развертывании и поворотах он увеличивается до 180 шагов.
Ниже приводится мнение прусского штаб-офицера о французских стрелках:
«На Марсовом поле я видел несколько рот стрелков, производивших маневры радом с линейным полком. Какой контраст составляет их подвижность, весь стиль их движений по сравнению с этим полком! С первого же взгляда на них вы видите, что это отборные войска, составленные из лучших людей лесистых и горных областей; все они хорошо сложены, коренасты, сильны и в то же время удивительно подвижны. Когда они передвигаются с поразительной быстротой и легкостью, вы чувствуете их предприимчивую натуру, их дерзкую отвагу, их быструю сообразительность, их неутомимость и выносливость, хотя, конечно, вы также видите и их огромное самомнение и свойственное французам тщеславие. И где бы вы их ни видели — в Страсбурге, Париже или в любом ином гарнизоне, — они всегда производят то же самое впечатление, они выглядят как бы вылитыми по одному и тому же образцу. Во главе их я видел только молодых офицеров; лишь некоторым из капитанов можно было дать лет тридцать пять; большинство же из них моложе, и даже штаб-офицеры были не старше этих лет. Их большая подвижность не обнаруживает признаков ни принужденности, ни напряжения; постоянные упражнения, казалось, сделали подвижность их второй природой, — так легко и свободно проделывают эти батальоны все свои движения. Их кровь, по-видимому, течет более спокойно, и дыхание менее прерывисто, чем у других. Отдельные связные на улице быстро обгоняют всех, идущих впереди; и тем же быстрым шагом целые батальоны, под веселые звуки рожка, колоннами проходят по улицам. Где бы вы ни видели их — на учебном плацу, в походе или дама, — никогда они не казались мне усталыми. Честолюбие в этом отношении может идти рука об руку с привычкой.
Если быстрота движении и точность прицеливания кажутся несовместимыми, то стрелки, по-видимому, преодолели эту кажущуюся несовместимость. Я сам не видел их учебной стрельбы по мишеням, но, по мнению опытных офицеров, нельзя не придерживаться высокого мнения о выполнении ими таких упражнений. Если точность прицеливания у них и нарушается, то это, конечно, происходит в таких размерах, что оказывает очень небольшое влияние на эффективность их огня на поле сражения. В Африке, где во многих случаях стычкам предшествовали подобные марши беглым шагом, они всегда умели поражать противника своим огнем, а это доказывает, что специальная система тренировки, которую они проходили, служит соответствующему развитию их физических сил и не нарушает точности прицеливания. С войсками, не прошедшими такой тренировки, дело обстояло бы, конечно, совсем иначе.
Большие преимущества этой системы тренировки очевидны. На войне бывает много случаев, когда способность вашей пехоты передвигаться быстрее, чем она делает это сейчас, может приобрести решающее значение; например, чтобы предупредить противника при занятии важной позиции, быстро выйти к командующему над местностью пункту, поддержать часть, атакованную превосходящими силами, или застигнуть противника врасплох внезапным появлением отряда с той стороны, откуда его не ожидают».
Война в Алжире со всей очевидностью показала французскому военному командованию огромное превосходство пехоты, обученной такому длительному бегу. Начиная с 1853г. велось обсуждение вопроса о том, не следует ли ввести эту систему во всей армии. Генерал Лурмель (убитый под Севастополем 5 ноября 1854г.) специально обратил на это внимание Луи-Наполеона. Вскоре после Крымской войны pas gymnastique был введен во всех французских пехотных полках. Правда, скорость была несколько меньше, да и самый шаг, возможно, короче, чем у стрелков, к тому же продолжительность бега, принятая у стрелков, была для линейных войск значительно уменьшена. Это было необходимо: неодинаковые физические силы и рост солдат в линейных войсках привели к тому, что возможности более слабых физически и более низких ростом солдат были приняты как норма при обучении войск в целом. Но все же прежнюю медлительность при передвижении можно теперь в случае нужды преодолеть: милю или около этого время от времени можно пробежать, а способность солдат производить перестроения беглым шагом позволяет, в частности, атаковать бегом на дистанции от шестисот до восьмисот ярдов, что и сделали французы в прошлом году, пробежав в несколько минут то самое расстояние, на котором отличная австрийская винтовка была наиболее опасна. Pas gymnastique в значительной степени содействовал победе в сражениях при Палестро, Мадженте и Сольферино, Самый бег вызывает у солдат сильный моральный подъем; атакующий батальон, двигаясь скорым шагом, может проявить нерешительность, но тот же батальон, достаточно тренированный, чтобы преодолеть это расстояние не запыхавшись, в большинстве случаев будет бесстрашно двигаться вперед, достигнет цели, понеся сравнительно небольшой урон, и, конечно, произведет гораздо большее впечатление на стоящего на месте противника, если он пойдет в атаку бегом.
Достижение стрелками такого высокого совершенства в беге целесообразно только для такого рода специальных войск, но это было бы непрактичным и бесполезным для массы линейной пехоты. Тем не менее, английские линейные войска, с их лучшим солдатским материалом, могли бы без труда быть подготовлены так, чтобы далеко превзойти в этом отношении французские линейные войска, и, как всякие полезные для здоровья упражнения, это оказало бы на солдат прекрасное физическое и моральное воздействие. Пехота, которая не сможет в течение нескольких часов попеременно двигаться милю бегом и милю шагом, скоро будет считаться медлительной. Что касается волонтеров, то при больших различиях между ними по возрасту и физической силе трудно было бы достигнуть хотя бы таких результатов, однако постепенная тренировка в беглом шаге на дистанциях от половины до одной мили, безусловно, не повредила бы их здоровью, но чрезвычайно улучшила бы их подготовку к действиям на поле боя.
Просмотр сообщений
Что вызвало в Норвегии натуральную бучу в газетах. Норвежцы связались с крейсером и попросили временно прекратить полеты, на что командование согласилось.
незапамятных времен: