Здесь больше нет рекламы. Но могла бы быть, могла.

Просмотр сообщений

В этом разделе можно просмотреть все сообщения, сделанные этим пользователем.


Сообщения - П_Пашкевич

Страницы: [1] 2 3 ... 6
1
Пишу очередную проду к Танькиному путешествию в средневековый Карфаген. Попробовал поиграть с отсылками к миру Арды, точнее -- к персонажам "Хоббита" и ВК.

Итак, напоминаю, Танька -- домашнее имя девушки по имени Этайн, живущей на альтернативной Земле VII века через лет 30 после "развилки". Этайн-Танька в результате переделки генома ее матери выглядит как лунная эльфийка из DnD -- с подвижными заостренными ушами, с необычными большими глазами и т.п. Поскольку ее мать несет в своей памяти "вплавленные" в нее осколки личности (и память) попаданца, Танька с детства знакома с пересказами хорошей литературы нашего мира, в том числе знает большие фрагменты литературного наследия Профессора. Более того, она ассоциирует себя с эльфами Средиземья и мечтает оказаться в мире Арды. Но не окажется.

Еще некоторые упоминаемые персонажи.
Олаф -- молодой житель альтернативной кельтской Британии, сын осевшего среди бриттов викинга.
Гундульф -- знатный, но небогатый житель Вестготского королевства, гот по происхождению.
Аквилина (Акилина) - юная жительница Вестготского королевства, римского происхождения.
Лиах и Торин -- два матроса-ирландца.

Зато время от времени она получает "приветы из Средиземья" -- то в совпадениях имен и реалий, то даже в отзуках первоисточников.

Что я хотел бы спросить - а вот задать два вопроса.
1. Насколько прозрачными получились эти отсылки?
2. Как вы полагаете, мешают ли эти отсылки восприятию текста в целом? Рискну спросить также, будут ли они мешать читателю, незнакомому с творчеством Профессора, хотя понимаю, что такие здесь вряд ли найдутся.
Итак, свежие черновые фрагменты.

1.
Цитировать
– Кстати, реку на самом деле тоже называют иначе: не Дуриус, а Дору, – словно бы пропустив Танькины слова мимо ушей, продолжил Олаф.
– Мне «Дору» больше нравится, – неожиданно откликнулась Танька.
– Да? А мне вот милее «Дуриус», – рассмеялся Олаф. – Похоже на «Дурин» – так звали одного из первых подземных карликов в преданиях нашего народа...
И осекся. Танька смотрела на него изумленными, широко раскрытыми глазами.
2.
Цитировать
А потом Танькины размышления ни с того ни с сего прервал Торин. Медленно поднявшись на ноги, он неторопливо осмотрелся вокруг, затем зевнул и наконец с недоумением пробормотал:
– А Лиах-то где? Неужто еще не пришел?
Олаф молча покачал головой.
– В таверне застрял, что ли? – буркнул Торин и почесал бороду.
Борода у Торина была короткая, а сам он – высоким. И все-таки именно сейчас Танька наконец сообразила, почему его имя всё время казалось таким знакомым. Конечно, моряк-ирландец совершенно не походил на короля подземных карликов, и даже имя его было не совсем тем же: вообще-то у Торина из маминой сказки оно начиналось с зубного звука, обычного в камбрийском языке, но отсутствующего в гаэльском. И все равно совпадение было забавным. «Дурина уже вспоминали, а теперь и Торин отыскался», – подумала Танька и невольно улыбнулась.

3. Тут сначала фокал Акилины, а потом (после звездочек) - фокал Таньки.
Цитировать
А вскоре вернулся белокурый красавец Олаф. Чуть приотстав, за ним подтянулся и Гундульф. Вид у гота был не просто удивленный – обескураженный.
Первым же делом Гундульф учтиво опустился на одно колено перед Этайн.
– Прости, великолепная, – пробормотал он со смущением. – Я совсем не так представлял себе светлых альбов...
– А я не так представляла себе Гэндальфа, – внезапно улыбнулась Этайн в ответ. – Тебя ведь так зовут, да?
Тут лицо Олафа вдруг расплылось в озорной ухмылке. А Гундульф, похоже, еще больше растерялся и так забавно захлопал глазами, что Акилина на мгновение даже позабыла про свой ушиб и едва сдержала смешок.
Явно растерялась и Этайн: та вдруг охнула и зажмурилась, а ее иссиня-бледные щеки слегка полиловели. Акилина переводила взгляд то на одного, то на другого, то на третью и недоумевала всё больше и больше. Неужели неверно произнесенное имя – это так смешно и так ужасно?
А потом Этайн вдруг насторожилась, широко распахнула глаза. Затем она резко дернула своим диковинным ухом и замерла.
Олаф внимательно посмотрел на Этайн и что-то быстро проговорил. Та в ответ бросила короткую непонятную фразу.
– Лиах? – спросил Олаф.
Этайн мотнула головой.
– Торин.
И тогда Олаф весело расхохотался. А и без того разрумянившиеся щеки Этайн сделались густо-лиловыми, словно цветущий чертополох.

* * *

В обществе Аквилины и Гундульфа Танька и Олаф не сговариваясь постарались полностью перейти на латынь. Чем руководствовался при этом Олаф, Танька, понятное дело, не знала, сама же она надеялась таким способом предотвратить всевозможные недоразумения.
Однако избежать неловкой ситуации все-таки не удалось, и винила в этом Танька во многом себя. Давно уже пора было ей раз и навсегда отделить свои детские мечтания от реальности! Танька и без того испытывала неловкость каждый раз, когда кто-нибудь невзначай принимался при ней рассказывать про белого коня на зеленом штандарте принца Кердика или напевать ее детскую балладу о Берене и Лютиэн. Но, видимо, те уроки так и не пошли ей впрок, и она опять наступила на те же самые грабли!
Конечно, не обошлось и без цепочки досадных случайностей. Сначала Олаф ни с того ни с сего вспомнил карлика Дурина из легенд своего народа. Потом один из Танькиных спутников-моряков вдруг оказался почти тезкой уже другого карлика – из сказки про дракона и Одинокую гору. А теперь откуда-то взялся еще и этот Гундульф-Гэндальф, на свою беду, причисливший Таньку к «светлым альбам». Но никто ведь не заставлял ее вспоминать мамины истории про Срединную Землю и уж тем более не тянул за язык!

2
Дон - в данном случае имя языческой богини. :) Что, конечно, не явствует из отрывка, факт. Посыпаю голову пеплом, что не пояснил сразу же. Ладно, лучше пояснить поздно, чем никогда.
Чтобы снять вопрос (надеюсь, окончательно - но я не настолько нервный, чтобы в принципе отказываться от обсуждения :) ), показываю пару фрагментов из первой главы.

1. Это 3-й абзац первой главы, так что читатель вводится в курс дела сразу же.
Цитировать
Ветер дул с севера, с дальних гор. Не в силах поднять прибитую недавними дождями пыль на улицах Кер-Сиди, он отыгрывался на ясенях и вязах городского парка, раскачивал их покрытые молодой листвой ветви. Устремляясь дальше, ветер вздымал волны на заливе, гнал их к думнонскому берегу. Завидев многочисленные белые барашки, ирландские колонисты-рыбаки остереглись выводить свои кожаные лодки-куррахи в море, остались в бухтах. Но для больших кораблей, направлявшихся в Думнонию, такой ветер был не помехой, а подспорьем. Вот и паровой барк «Дон», названный в честь древней богини бриттов, воспользовался им и вышел в плавание под парусами.

2. Если читатель не понял, кто такая Дон, но кельтикой интересуется, он получает подсказку вот отсюда.
Цитировать
Не утерпев, Лиах перебрался к «лекарке» поближе. Вскоре представился и случай затеять с ней разговор: «Дон» поравнялась со стоявшей на рейде «Модлен» – вторым паровым кораблем камбрийского флота.
– «Модлен», – произнесла вдруг задумчиво «лекарка» – то ли узнала, то ли прочитала название на корме.
– Сестричка нашей старушки «Дану», – тут же подхватил Лиах. Как и большинство матросов «Дон», он был ирландцем и название своего корабля произносил на гаэльский лад.
«Лекарка» обернулась. С удивлением Лиах увидел странное украшение на ее лбу: два темных блестящих стеклышка, приделанные к хитро изогнутой серебристой проволочке. Но еще более странными оказались глаза «лекарки» – большие, ярко-зеленые и с такими огромными радужками, что казалось, будто вокруг них совсем нет белков.
– Я знаю, – откликнулась она. – «Дон» и «Магдалина»... то есть «Модлен». Я ведь плавала на ней однажды.
– Ходила, – не задумываясь поправил Лиах.
– Да-да, ходила, – торопливо кивнула «лекарка». – Простите, я, наверное, совсем сухопутная...

И наконец, если он решает добраться до Википедии и прочих интернет-источников, то узнаёт про праматерь ирландских богов Дану (часто отождествляемую с бритто-валлийской Дон) и про ее народ Туата Де Дананн (впоследствии, "ши", или "сидов"), сильно похожий на эльфов из фэнтези.

И да, "Дон" - это некоторая игра слов. Но не напрямую с именем реки. "Дон" и "Модлен" ("Магдалина") - отсылка к Киплингу. Обоснованная литературными пристрастиями попаданки, занимавшейся прогрессорством.

Генномодифицированность Таньки - удачное следствие из вводных данных заимствованного сеттинга. Удачное - потому что дает возможность ввести фактически эльфов (и создать фэнтезийный антураж) в произведение, соответствующее скорее стыку альтистории с научной фантастикой. Разумеется, магии  в этом мире нет.

3
В общем, пишу потихоньку вторую книжку из цикла про свою Таньку. Следуя сложившейся традиции, делаю в ней отсылки к произведениям J.R.R.T. Пока это только упоминания гномов. Будем считать их "ружьем на стене", а как оно выстрелит - посмотрим. :)

Напоминаю, что действие у меня происходит в мире, придуманном беларусским писателем Владимиром Коваленко для своего цикла о сиде Немайн. В новой моей истории героев из оригинального цикла о Немайн, видимо, почти не будет задействовано, только придуманные мною (исключением является Владимир -- только вот у Коваленко он был совсем маленьким ребенком, а у меня ему уже четвертый десяток).

Книга задумана как история путешествия в Северную Африку альтернативного 7 века.
Упоминаемые в отрывках персонажи:

Танька (полное имя - Этайн) - 17-летняя сида, приходящаяся дочерью Немайн из цикла Коваленко. По сути она генномодифицированный человек, по внешности (и не только) максимально приближенный к лунным эльфам DnD. От матери-попаданки она наслушалась пересказов сюжетов из Профессора, в мечтах отождествляет себя с эльдар. На момент действия этой книжки она студентка, почти выпускница, естественного факультета местного университета (созданного в рамках прогрессорства).

Олаф - однокурсник и приятель Таньки, сын прижившегося в альтернативной Британии пленного викинга.

Лиах Мак-Шеа и Торин Мак-Ниал - два моряка с парусно-парового барка "Дон", на котором мои герои плывут в Африку.

Серен - однокурсница Таньки, валлийка, гордящаяся тем, что ее род ведет свое происхождение от римлян.

Два фрагмента ниже относятся к сцене стоянки "Дон" у берегов Пиренейского полуострова, возле города Порту.

1.
Цитировать
Когда Танька вновь поднялась на палубу, «Дон» как раз входила в устье довольно широкой реки. По обоим берегам тянулись покрытые деревьями пологие холмы, невольно навевая воспоминания о родной Камбрии. Здесь, правда, зелень выглядела куда более яркой и пышной.
Среди рощ и полей тут и там виднелись деревеньки. Возле одной из них, раскинувшейся на правом берегу, Танька заметила небольшое стадо коров. Стоявший у самой воды могучий черный длиннорогий бык, завидев корабль, вдруг повернул к нему лобастую голову, задрал морду и глухо, утробно заревел. Даже с большого расстояния Танька отчетливо видела его маленькие злобные, налитые кровью глазки. Какое же было счастье, что быки, вопреки старинным камбрийским легендам, жили только на суше – а значит, ни за что не погнались бы за кораблем по реке!
А по левую сторону реки на пологом холме виднелись темные стены крепости – вроде бы обычного римского форта – под которой теснились многочисленные приземистые домишки под серыми, тут и там покрытыми зелеными пятнами мха пологими крышами. Белые каменные стены невольно напомнили Таньке Кер-Сиди, хотя в остальном городок совсем не походил на столицу Республики Глентуи.
– Портус Кале... – задумчиво вымолвила Танька, всматриваясь в открывшийся перед ней вид.
– Ага, – согласился все-таки дождавшийся ее Олаф. – Правда, местные вроде бы произносят «Портукале», а то и просто «Порту».
– Я слышала, да. Но это же неправильно! – непроизвольно вырвалось у Таньки.
– Ну так а где сейчас осталась правильная латынь? – Олаф хмыкнул, пожал плечами. – Разве что в монастырях, да и то как сказать.
Подумав, Танька согласно кивнула.
– Ты только Серен это не скажи, а то еще обидится, – улыбнулась она.
– Кстати, реку на самом деле тоже называют иначе: не Дуриус, а Дору, – словно бы пропустив Танькины слова мимо ушей, продолжил Олаф.
– Мне «Дору» больше нравится, – неожиданно откликнулась Танька.
– Да? А мне вот милее «Дуриус», – рассмеялся Олаф. – Похоже на «Дурин» – так звали одного из первых подземных карликов в преданиях нашего народа...
И осекся. Танька смотрела на него изумленными, широко раскрытыми глазами.

2.
Цитировать
Спросить об этом самого́ Олафа Таньке так и не удалось. Сначала было никак не решиться после недавней взбучки, потом снова напомнила о себе совсем было прошедшая головная боль. А потом Танькины размышления ни с того ни с сего прервал Торин. Медленно поднявшись на ноги, он неторопливо осмотрелся вокруг, затем зевнул и наконец с недоумением пробормотал:
– А Лиах-то где? Неужто еще не пришел?
Олаф молча покачал головой.
– В таверне застрял, что ли? – буркнул Торин и почесал бороду.
Борода у Торина была короткая, а сам он – высоким. И все-таки именно сейчас Танька наконец сообразила, почему его имя всё время казалось таким знакомым. Конечно, моряк-ирландец совершенно не походил на короля подземных карликов, и даже имя его было не совсем тем же: вообще-то у Торина из маминой сказки оно начиналось с зубного звука, обычного в камбрийском языке, но отсутствующего в гаэльском. И все равно совпадение было забавным. «Дурина уже вспоминали, а теперь и Торин отыскался», – подумала Танька и невольно улыбнулась.

4
Думал над этим.

Если только в другие, более спокойные, времена, в общем. И жалко отказываться от мира "Камбрии": потенциал у него огромен. У меня были планы на следующую книгу в этом же цикле, но теперь - как уж сложится.

Ну и скажу, что Владимир Коваленко - замечательный писатель, жаль что недооцененный. Фанфики по миру "Камбрии" он, кстати, разрешил официально. Стиль у него своеобразный, но мне в свое время зашло невероятно (о чем, конечно, нетрудно догадаться :) ). А мнения других читателей разнятся до степени полярных оценок.

5
Касательно отсылок к Лему - это, в конечном итоге, наследие "Камбрии" Коваленко, с той разницей, что Коваленко не писал об этом прямо в тексте своих книг (но подтверждал в их обсуждении в комментариях на СИ). Но Сущности у Коваленко - достаточно самостоятельные персонажи, да и я их представляю читателю в прологе не непосредственно героями Лема, а их прототипами, что не одно и то же. К слову, непосредственно в "Этайн", кроме как в прологе, Сущности и не появляются (но оказываются, наряду с Танькой, важными персонажами у меня в "Оксфордской истории").

6
Да, именно, в контексте "Этайн" Толкин "всё придумал", и в этом отношении  у нас с вами нет разногласий. :)

7
Нет-нет, это вы исходно поняли меня неправильно. :) Мир, в котором происходит действие "Этайн", - не копия Арды какой-нибудь шестой или седьмой эпохи, а копия Земли, на которой сколько-то десятилетий назад жил и творил Профессор. В контексте "Этайн", мир Арды - плод творчества Профессора, не больше, но и не меньше. Там вовсе не подразумевается реальность Арды ни в настоящем, ни в прошлом, ни там же, ни где-то далеко. Всё, что прорывается в этот мир, - это пересказы фрагментов произведений Профессора, сохранившиеся в памяти попаданца. А вот дальше происходит их превращение в миф. "Этайн" и не надо ни в коем случае рассматривать как прямой сиквел ВК или "Новой тени", это сиквел "Кембрийского периода" Коваленко с большим количеством отсылок к Профессору.

Ну и по частностям. Эру Илуватар у Профессора - это куда больше, чем демиург, это Бог-Творец, способный творить не только материальное, но и души (фэар). Демиурги в контексте Профессора - это примерно уровень валар. Вот Аулэ, попытавшийся создать гномов, но не сумевший самостоятельно их одушевить, - как раз хороший пример демиурга, но не бога. А Сущности в "Этайн" - они, во-первых, унаследованы из цикла Коваленко, а во-вторых, самим Коваленко позаимствованы из "Кибериады" С. Лема (где они известны под именами Трурль и Клапауций). И, кстати, коль скоро мы их считаем именно демиургами, а не богами, открытым остается важный вопрос: откуда они взяли души для остального населения этой самой копии Земли? По правде говоря, я не знаю ответа на этот вопрос. Его нет у Коваленко, его не придумал и я. Знаю только, что эти люди - настоящие, а не имитирующие человеческое поведение андроиды.

8
Идея немножко другая. В контексте этой истории, сиды - не реальные потомки эльфов, а их "идейные наследники". Созданные двумя демиургами (для разрешения возникшего у них спора) путем генной и клеточной инженерии на человеческой основе (исходно - вообще даже в единственном экземпляре) и оказавшиеся в раннесредневековой Британии, по сути, они вообще не имели никакого отношения к квенди, а образцом при создании внешности там послужили лунные эльфы из компьютерной игры по мотивам DnD. При этом важной моментом предыстории (то есть трилогии Коваленко) было то, что "экспериментальная" исходная эльфийка несла в себе осколки личности (включая память) попаданца из нашего мира. А дальше (уже в моем продолжении) происходит следующее: дочь этой "эльфийки", еще в детстве ощутив свою инаковость по отношению к окружавшим ее людям и наслушавшись от матери пересказов толкиновских сюжетов, стала идентифицировать себя как эльдие - вроде как в мечтах, но глубоко ощущая духовное родство с эльфами - героями Профессора. Ну и, делясь этими сюжетами со встречающимися ей в ходе развития сюжета людьми, в том числе с принцем Мерсии и с талантливым поэтом, она стала (вовсе не целенаправленно, однако эффективно) пополнять ими местный фольклор. То есть в рамках этой истории и мир, где происходит действие,  - не Арда (и, к слову, не наша Земля, а созданная для эксперимента ее копия в звездной системе другой галактики), и сиды - не толкиновские эльфы по своему происхождению (но и не сиды из ирландских легенд), а такие вот "ГМО" на человеческой основе, несколько отличающиеся от людей внешне и (довольно дорогой ценой) избавленные от физиологического старения. Но у меня задумывалось, что в итоге вольные пересказы сюжетов из Сильма, ВК и даже "Хоббита" превратятся в легенды, в фольклор сидов, что через несколько столетий ученые сломают себе головы, пытаясь реконструировать на их основе древнюю историю этой странной не то расы, не то касты, не то народа, ставшей неотъемлемой частью общества, местной "солью земли".

9
В общем, оно свершилось. Больше четырех лет работы. Очень значимые для меня. Думаю, сильно изменившие меня.
Кому интересно - приглашаю.

Чтобы не звать на кота в мешке - поясню и жанр, и задумку.
Скажу, что сеттинг (и немножко персонажей тоже - правда, осторожно) я заимствовал из серии книг и рассказов Владимира Коваленко о сиде Немайн. Жанр канона я бы определил как стык альтернативной истории и научной фантастики в фэнтезийном антураже. В рамках этого же жанра я и постарался удержаться. Хотел устроить что-то вроде "Детей капитана Гранта", но с эльфами.  :) Разумеется, в процессе работы многое поменялось и в замысле, и в мироощущении самого автора (то есть меня).

А отсылок к Профессору у меня там получилось много, и не без причин.

В общем, вот. Выложено на трех ресурсах. Текст, надеюсь, идентичен.

https://fanfics.me/fic122099
https://ficbook.net/readfic/7290092
https://author.today/work/67137

10
Замечу еще, что существует очень известный отечественный фанфик на эту же тему, в т.ч. про "непожелавших", т.е. эльфов-авари. Его автор - ученый-биолог, позднее ставший проф.писателем. Один из ведущих персонажей там - эльф-авари, принц, обладающий множеством достоинств (главное из которых - живучесть). Произведение это (лично у меня) вызывает гораздо более отрицательные ощущения, чем книга Tinweros: не из-за странных поворотов сюжета, нет, а из-за некачественного языка, которым оно написано, и только из-за него. Поэтому я её так и не прочитал, а сюжет знаю из синопсисов. В отличие от книги Tinweros :)
Судьба такая у биологов - писать фанфики по Толкину...
Вы, как я понимаю, имеете в виду не "Последнего кольценосца" К. Еськова (это случай, когда я не осилил, но ни в коем случае не скажу, что оно плохо: просто категорически "не мое"), а более раскрученную многотомную эпопею другого биолога?

11
Взрослая - не думаю, что выше примерно 175 см. Но здесь ей еще 14 лет. Я принял, что взрослеет она лишь чуть медленнее людей (так что примерно соответствует по нашим меркам годам 12-13) - ну вот и представьте себе девочку-подростка. Вот примерно с 28-30 лет у нее начнется странная жизнь: ее будет отбрасывать примерно раз в десятилетие по физиологическому состоянию примерно на десять лет назад, и она так и будет жить в возрасте между 20 и 30 годами.

12
Цитировать
...варил он себе корешки
- у Робина, как и у Фродо, был слуга, который таскал за ним кастрюльки? Но зачем тогда самому варить, слуга же есть?

Вспоминается "Птицелов" Багрицкого. Но тот был больной, сумасшедший. Ваш-то Робин вроде нет?

Не было у него слуг. Друзья были, и немало. У Таньки вот была подруга, которая пыталась быть при ней кем-то вроде Сэма при Фродо, это да. :)

А "Птицелова" Багрицкого я помнил. Да, немножко повлияло - как и "Гимн деревьям" Киплинга. Но здесь у меня больше другая игра слов: по-английски и по-валлийски малиновка называется robin.

13
Танька - не квендэ. Другое дело, кем она себя считает, на кого равняется - и тут с ней лучше не спорить. :) Но внешность у нее воспроизводит лунных эльфов DnD, а те скорее ниже среднего человеческого роста (правда, конкретно она - в перспективе, "крупный экземпляр": отец-то у нее человек, да еще и богатырского сложения).

Впрочем, и квенди, как я понимаю, ростом соответствовали высоким людям, не более того.

14
А зачем?
Да и человек ли Танька - тоже вопрос. Ну, в конечном-то итоге, да - потому что человечна. Но телом и судьбой она больше похожа на эльфа.

15
Спасибо большое!
Температура-то у меня уже свалила. :) Но вообще, да, аспирин - идея хорошая именно с точки зрения профилактики тромбов. Последую вашему совету, спасибо.

16
Явно нет. Даже просто начало февраля - сложный вопрос. Вообще-то я сейчас лежу с ковидом, так что даже скорость написания предсказать не берусь. Но стараюсь. Явно осталось несколько страниц - и всё. Но если учесть, что на страницу у меня уходят 1-2 дня, а сколько составляет это "несколько страниц" - неизвестно, то думаю, что займет это всё вряд ли меньше недели.

17
Большая моя задумка сиквела к "Кембрийскому периоду" с отсылками к творчеству Профессора вот-вот будет реализована до конца. Дописывается последняя глава: видимо, остались считанные страницы.

Я хочу показать большой отрывок из главы, посвященной памяти одного из важных персонажей этой книги - Робина Доброго Малого, "доброго трикстера", в конце жизни ставшего у меня похожим то ли на Тиля Уленшпигеля в изображении Шарля де Костера, то ли на Ходжу Насреддина, каким его увидел Леонид Соловьев.

В общем, вот.

Цитировать
Огам Танька и правда знала – от мамы. В университете – по крайней мере, на естественном факультете – ему не обучали: у гленцев старинное письмо ирландских и пиктских друидов так и не прижилось. По слухам, тому противились сами друиды. Те будто бы считали, что в огаме содержится слишком много опасной волшбы. Мама полагала иначе, даже пыталась когда-то вводить его в обиход – но без особого успеха. Не было пользы от владения огамом и для Таньки. И вот наконец это знание все-таки пригодилось.
Перебираться в фургон не пришлось: господин Лэри принес в дом крышку сундука. Вся ее верхняя сторона оказалась испещрена свежими, совсем недавно вырезанными штрихами огама. Длинные линии были покрыты короткими черточками букв – ни дать ни взять нотные линейки с нотами.
Пристроив громоздкую крышку у себя на коленях, Танька погрузилась в чтение. С непривычки пришлось водить пальцем по строчкам. Мама – та вообще умела считывать огам рукой, наощупь. У Таньки так не получалось. Но этого и не требовалось: света для ее зрения вполне хватало. Как ни странно, написано было по-бриттски, так что штрихи легко складывались в слова. И в освещенном маленькой масляной лампой помещении вскоре зазвучал тихий, но взволнованный голос сиды:
– Любезным друзьям моим Эрку ап Кэю ап Касуину ап Йестину ап Бенезеку ап Зетару из клана Вилис-Румон и жене его Гвенифер верх Мадрон ап Маррек ап Керезик ап Уителл ап Эловен, ныне состоящей в том же самом клане. Я, Хродберт, сын Радалинды верх Храмн, уроженки города Териваны, что в Австразии, будучи свободным человеком вне кланов и племен и находясь в трезвом уме и твердой памяти, поручаю вам беречь дом, доверенный мне думнонским кланом Плант-Дубногарт, до тех пор, пока я не вернусь с острова Авалон, и разрешаю вам пользоваться этим домом и всем находящимся в нем имуществом, ни в чем себе не отказывая. Если я задержусь на острове так долго, что заботиться об этом доме вам станет уже не под силу, то передайте его на тех же условиях своему сыну Беорну. Если же вы сочтете этот труд для себя непосильным или неподходящим, то смело возвращайте дом клану Плант-Дубногарт и не тревожьтесь обо мне.
Сыну своему Родри ап Хродберту я передаю в дар свиток с волшебными письменами, в свое время присланный мне отцом, Альбероном из народа Дон, и дарующий своему владельцу способность получать всё, чего бы он ни пожелал. Прошу, однако, хранить эту вещь при себе упомянутому выше Эрку ап Кэю с тем, чтобы не ранее чем через три года передать ее Родри, предварительно убедившись, что тот по-настоящему овладел моими умениями и использует их только против злых людей и в помощь честному народу. Пока же прошу при первой возможности вручить Родри золотой солид. Надеюсь, что мой сын сумеет распорядиться этими деньгами разумно и достойно. И свиток, и солид должны найтись в шкатулке, зарытой под большим папоротником возле входа в упомянутый выше дом.
Славной леди Этайн верх Тристан ап Эмрис а Немайн верх Дэффид я оставляю в дар свою дудочку, поющую птичьими голосами. Надеюсь, что эта вещица окажется для нее не только занятной, но и полезной. Храброй Орли Ни-Кашин и ее подруге Санниве я дарю на счастье и на память о себе по серебряному милиарисию. Дудочка и монеты отыщутся в повозке на моем ложе под подушкой.
Да хранят вас всех Господь и святой Давид!
Хродберт, сын Радалинды верх Храмн, известный также как Робин Добрый Малый.


Танька читала письмо – и словно наяву слышала хрипловатый, чуть насмешливый голос Робина. Пауз старалась не делать: они давались слишком тяжело. Стоило хотя бы на мгновение оторваться от вырезанных на доске знаков – и перед глазами немедленно появлялось видение из недавнего сна – корабль под белым парусом, уходящий навстречу закатному солнцу. Глаза тут же застилали слезы, а строчки начинали расплываться и двоиться, так что приходилось вытирать лицо рукавом.
И все-таки она справилась – дочитала письмо до конца, и даже голос у нее вроде бы ни разу не дрогнул.
– А про Мэйрион – ни слова... – задумчиво проговорила Гвен, а потом глянула на Таньку и вдруг вплеснула руками: – Ох, Эркиг, ну вот зачем ты ее читать заставил!
– Да я... – начал было господин Эрк, но тут же оборвал фразу.
– Всё хорошо, госпожа Гвен, – поспешно воскликнула Танька и тоже смущенно запнулась. – То есть я хотела сказать…
Гвен посмотрела на нее, печально улыбнулась, вздохнула:
– Да что тут говорить... А Робин – он и правда хороший был очень. Даже о нас вот, выходит, позаботился напоследок. Вроде ведь и не завещание это никакое, а все равно вышло, что он нам свой дом оставил. Теперь перед Родри даже и неловко...
– Совсем не о том ты, Гвеног, – перебил жену господин Эрк и продолжил, обращаясь уже к Таньке: – Знаете, леди... Спасибо, что вы тогда сказали Робину, что в нем есть сидова кровь. Даже если он и не поверил – все равно это было для него очень важно. Ведь Мэйрион – она никогда не замечала в Робине ничего особенного. То ли не могла разглядеть, то ли не хотела – не знаю даже. А он...
Не договорив, господин Эрк вновь умолк. Некоторое время он неподвижно стоял и робко смотрел то на Гвен, то на Таньку, словно порывался сказать что-то еще, но никак не мог решиться.
– Эрк, – вымолвила наконец Гвен. – Говори уж.
Господин Эрк кивнул.
– Ладно, – произнес он. – Вроде, не ко времени оно совсем, но уж призна́юсь. Я когда-то о Робине песенку сочинять взялся, а в эту ночь как раз ее и окончил... Ну, в общем, вот.
Гвен посмотрела на мужа, чуть подумала, а потом твердо, уверенно произнесла:
– Ты плохого не сочинишь, Эрк. Так что пой – или просто говори, если тебе так удобнее. Может быть, он там услышит и обрадуется.
– Вот и я так подумал, – неожиданно оживился господин Эрк.
Пожалуй, это оказалась не совсем песня – скорее, стихотворение без припева и вообще без какого-либо подобия рефрена. Впрочем, господин Эрк петь ее и не пытался. Вместо этого он медленно вышел на середину комнаты и, остановившись возле очага, негромко продекламировал:

То взбираясь на холм, то спускаясь в овраг,
Не боясь ни канав, ни колдобин,
По Британии шел озорной весельчак,
Добрый малый по имени Робин.

Камень римских дорог и утоптанный дерн –
Путь любой для него был прекрасен,
И встречал его в мае цветением терн,
А по осени – золотом ясень.

Находил то и дело себе он ночлег
Под густою дубовою кроной
Да и спал безмятежно, чудак-человек,
Словно в доме под крышей зеленой.

Вместо мяса варил он себе корешки,
Но не ведал от этого горя –
Просто жил – не тужил, распевая стишки
И малиновке дудочкой вторя.

А когда доводилось грустить одному,
То недолго бывал он в печали:
Улыбались девчонки на фермах ему,
А друзья кружкой пива встречали.

Ведь повсюду друзей находил удалец
Там, где ясень рос, дуб и терновник.
А боялись его только скряга-купец,
Поп-святоша да жадный чиновник!


Закончив чтение, господин Эрк откашлялся и слегка поклонился – должно быть, по старой лицедейской привычке. А в доме вдруг сделалось тихо-тихо. Молчала вышедшая из-за занавески леди Эмлин, молчали замершие рядом с ней сэр Идрис и сэр Тревор. Молча выглядывала из-за спины леди Эмлин Санни, молча смотрел на нее непривычно грустный весь этот день мастер Сигге. Молчал, накручивая ус на палец, стоявший возле дверного косяка господин Лэри, молчала, теребя косу, прильнувшая к нему Нуала. Застыла неподвижно с ошарашенным видом и тоже молчала обыкновенно такая шумная Орли. Молчал сидевший на скамейке Беорн, наверняка не понявший в стихах господина Эрка ни единого слова. И среди этого молчания раздавалось тихое, едва слышное всхлипывание Гвен.
У Таньки тоже наворачивались слезы на глаза, но она мужественно сдерживала рвавшийся наружу плач – опасалась заразить им остальных. Сейчас она почему-то совсем не надеялась, что это принесло бы им облегчение.
Между тем Гвен всхлипывала всё реже и реже и, наконец, затихла – но, как оказалось, ненадолго. Неожиданно она приподнялась на скамейке, устремила полный надежды взгляд на господина Эрка и громко, отчетливо произнесла:
– А может, они все-таки доплыли? А, Эркиг?
Тот в ответ лишь развел руками:
– Ох не знаю, Гвеног. Все-таки Авалон – это ведь где-то за Эннором, неблизко...
– Да нет там никакого Авалона, – мотнув головой, вмешался вдруг в их разговор господин Лэри.
– Как это? – удивленно повернулся к нему господин Эрк.
– А вот так, – господин Лэри хмуро посмотрел на него и пожал плечами. – Хаживал я туда – и на Эннор, и дальше на запад. Нет там ничего – ни дворцов, ни садов. А за Эннором и земли нет – одна вода, и конца-края ей не видно.
Господин Эрк понуро вздохнул, опустил голову. Зато Гвен, наоборот, оживилась. Погладив по голове сидевшего рядом притихшего Беорна, она вдруг что-то шепнула ему по-саксонски и поднялась со скамейки. Затем Гвен уперла руки в бока, пристально посмотрела на господина Лэри и со странным отчаянным задором воскликнула:
– Говоришь, одна вода, ирландец? Ну так я сейчас сама посмотрю!
Вслед за этим она отворила дверь и шагнула наружу.
Не успела Танька осмыслить происходившее, как Гвен вернулась в дом – и, так и не закрыв за собой дверь, тотчас же поманила господина Лэри рукой:
– Говоришь, одна вода, значит? Эй, ирландец, а ты выгляни-ка на улицу! И дубок возле дома стоит как прежде, и старый ясень на склоне холма, а уж терновник и вовсе всё собой заполонил! А наша леди говорила: «Пока дуб, терновник и ясень»... Помнишь ее слова, Эркиг?
Кажется, господин Эрк только и опомнился, когда услышал свое имя.
– Гвеног!.. Да что же это с тобой такое, девочка моя?! – ахнул он и суетливо засеменил к жене – а подбежав, тотчас же обхватил ее, словно ребенок мать, обеими руками вокруг пояса.
– Гвеног, опомнись же, моя маленькая!..
Гвен вздрогнула, повернула к нему красное, мокрое от слез лицо. И, всхлипнув, торопливым полушепотом проговорила:
– Нет-нет, Эркиг, ты не бойся! Я еще не выжила из ума, я не как Мэйрион, правда же! Просто... Ну сам подумай, как же теперь люди без нашего Робина будут? А сам он, – Гвен всхлипнула еще раз, – даже без могилки останется! И ведь люди наверняка решат, что он и правда перебрался на Авалон...
И тут господин Эрк вдруг встрепенулся. Отпустив Гвен, он сделал шаг назад и, задрав голову, быстро проговорил:
– Так, Гвеног! Подожди-подожди... Знаешь, а может быть, именно так и нужно?!
Гвен вздрогнула. Потом вдруг перекрестилась.
– Ты что, Эркиг? Господь с тобой!
Теперь Гвен уже не плакала и даже не всхлипывала. Застыв, она смотрела на мужа – сразу и удивленно, и испуганно.
А тот не отрываясь смотрел на нее и говорил горячо и взволнованно:
– Смотри, Гвеног! Простые люди все равно ни за что не поверят в его смерть. Не из-за терновника, дуба и ясеня, а просто потому, что они давно видят в нем своего защитника. Непохожего на Артура, совсем другого, – но настоящего и притом волшебного. Знала бы ты, сколько песенок о нашем Робине я выучил за последние годы на постоялом дворе Суэйнсуика! Я слышал их и от англов, и от проезжих бриттов – от гвентцев, от поуисцев, даже от северян из Алт Клуита – и все они славят его озорные сидовские шутки и его добрые дела! К тому же Робин ведь и сам хотел, чтобы все поверили, что он уплыл на Авалон. Так зачем нам идти против воли людей и против его собственной воли?
– Ох, Эркиг, – задумчиво вздохнула Гвен. – Верно ты сказал, только вот... Если бы он хотя бы и правда был сидом! Только вот не вышло ли, что наша леди поверила в то, чего нет?
Едва лишь Танька услышала эти слова, как ее бросило в жар. Она и так-то отчаянно страдала от случившегося: то ей казалось, что Робин заболел после ее дурацкой прогулки по деревне, то – что без ее лживой клятвы Мэйрион не потащила бы его в море... Рассудок говорил ей, что Робин мог заболеть по самым разным другим причинам, что все равно никто не смог бы исцелить его тяжелую пневмонию – вот только чувства с этими доводами никак не желали соглашаться! А теперь, после слов Гвен, Танькой овладела новая мучительная мысль: неужели даже «цензор» сбежал, устыдившись ее чудовищной лжи?! И ведь получалось, что Гвен все равно ей верила – ее искренности, ее правдивости!
В замешательстве смотрела Танька на Гвен и лихорадочно раздумывала, как поступить. Всё казалось ей неправильным – и молча согласиться, и признаться в намеренном обмане. Потом откуда-то явилось отчетливое понимание: молчать точно нельзя, надо непременно сказать какие-то настоящие, правдивые слова – не ради себя, ради памяти Робина! Вот только что это должны быть за слова, о чем?.. В голове у Таньки стремительно пронесся целый вихрь образов: Орли, вспоминающая родную Иннишкарру; бард Овит, поющий под расстроенный крут о подвиге защитников Кер-Глоуи; похожие на штили нот палочки огама на деревянной крышке сундука...
А потом перед ее внутренним взором вновь предстал уходящий к закату белый корабль из недавнего сновидения – и вдруг нужные слова сами собой прозвучали в ее голове. И тогда Танька, сама себе удивляясь, громко воскликнула:
– Госпожа Гвен, господин Эрк!
В следующий миг Танька ощутила сгустившееся вокруг нее напряженное внимание. Казалось, все люди в доме повернулись к ней, смотрели на нее, ждали ее слов.
– Выслушайте меня, пожалуйста! – продолжила она. – Да неважно, кем был Робин по рождению! Важно совсем другое – каким он был. Знаете что рассказывает об Авалоне наше старинное предание?!
Господин Эрк вдруг вздрогнул. Затем он резко повернул голову к Таньке, блеснул глазами.
– Старинное предание? Леди, вы говорите о какой-то легенде сидов?
– Можно сказать и так, господин Эрк, – торопливо ответила Танька. – Мне эту легенду поведала мама, а сама она узнала ее от своего учителя.
Господин Эрк кивнул и тут же приоткрыл рот, явно намереваясь спросить что-то еще, но опомнившаяся к этому времени Гвен дернула его за рукав, как расшалившегося ребенка.
– Эркиг, пожалей леди: она едва жива! – шепнула она тихо, но вполне разборчиво.
– Нет-нет, – воскликнула Танька. – Мне совсем не трудно, госпожа Гвен!
Та растерянно кивнула и, ничего больше не сказав, медленно опустилась на скамейку.
– Так во́т... – начала рассказ Танька. – Когда-то в давние времена на далеком западном острове стоял город, звавшийся Аваллонэ. Сам остров, конечно, тоже имел название, но какое-то другое... – на мгновение Танька запнулась, но быстро собралась духом и уверенно продолжила: – А рядом с тем островом лежала огромная, куда больше Придайна, земля, которую наш народ называл Аман. Предание говорит, что и Аман, и остров возле него были в те времена поистине благословенным землями. Жившие там сиды не знали ни голода, ни болезней. Войн они тоже почти не знали. Но потом смертные люди, жившие по другую сторону моря, сделали одну очень большую глупость...
Танька вновь запнулась. Рассказывать историю одурманенного врагом правителя людей, решившего завоевать бессмертие, она все-таки не хотела: не ко времени. Пришлось немножко подумать – и выход все-таки отыскался.
– В общем, люди пошли на сидов войной, – продолжила Танька рассказ, выбросив лишние подробности. – И тогда Господь в ответ скрыл от людей и Аман, и остров с городом Аваллонэ...
– Так что́, путь туда открыт теперь только сидам? – перебила вдруг Нуала.
– Нет-нет, – поспешно мотнула головой Танька. – Людям тоже. Самым достойным, по особому Господнему благоволению. Этот путь называют еще Прямым, потому что увидеть его способен лишь тот, у кого праведна жизнь и чисты помыслы.
– Верно, – подтвердил вдруг господин Лэри. – Если этот остров звался Тир-На-Ног, то святой Брендан, сказывают, дотуда все-таки добрался.
– То, что я вам рассказала, – всего лишь предание. Время, конечно, могло его сильно исказить, – подумав, на всякий случай уточнила Танька.
– Филиды говорят, что за всяким преданием стоит правда, – снова вмешался господин Лэри. Господин Эрк сначала чуть усмехнулся, однако, подумав, согласно кивнул.
– Пожалуй, это верно, – медленно произнес он. – Магистр Пиран, мой учитель, говаривал когда-то: даже если Плавт и верил, что сам царапает стилом по доске, на самом деле его рукой водила Талия. А музы – они такие, праздными выдумками баловаться не станут. Только вот Мэйрион – кто поверит, что ее пустили на Авалон? Вот уж кого я бы не назвал теперь ни праведной, ни чистой помыслами!
– Эркиг!.. – укоризненно воскликнула Гвен. – Да много ли кто запомнил Мэйрион такой вот безумной старухой? Вся Думнония знала ее совсем другой!

18
Фургон внезапно фургон, а не эльф...
А где тут фургон можно перепутать с эльфом?  :o Не Тургон он же, чай, и не Фингон!

19
Еще кусочек, в котором сплелись мир "Камбрии" Коваленко, ирландская мифология, английский фольклор и, конечно, наследие Профессора.

Цитировать
– Фай! Шяс! Шяс! Ох ты ж проклятущие... Уэ, уэ!
Фургон вдруг резко остановился – аж дышло затрещало. Следом откинулся полог, открыв клочок серого неба. В проеме показалась взлохмаченная рыжая голова Орли.
– Гвен, миленькая, выглянь-ка! Куда ехать-то теперь?
Сидевшая подле Робина Гвен поднялась. Высунулась наружу. Удивленно воскликнула:
– Ой, Ланнуст уже! Налево, конечно, – и тут же предложила: – Давай сменю: там дальше дорога была неважная, не знаю как сейчас.
Кивнув, Орли посторонилась. Пропустив Гвен, сама нырнула внутрь. Осторожно прокралась к Таньке. Шепнула тихонько:
– Ты как, холмовая? Поспала?
Танька честно помотала головой. Призналась:
– Так и не заснула. Сон никак не идет.
В ответ Орли вздохнула. Шепнула:
– Эх... Ну ничего, там помощь твоя не к спеху. Сейчас Гвен лошадьми правит – а потом, если хочешь, опять я ее подменю, – и, вдруг хихикнув, продолжила: – Ну я и опростоволосилась! Вожжи натянула – а они все равно идут. Я им «шяс» по привычке – а они гаэльского не понимают. Хорошо, сообразила потом, как это по-бриттски будет!..
Со стороны задней стенки, где по своему обыкновению примостился на полочке господин Эрк, послышался короткий смешок. Засмеялась было и Санни – но сразу же, словно чего-то испугавшись, тихо ойкнула и замерла, понуро опустив голову.
Тут Орли вдруг спохватилась:
– Ой... Робин-то как?
– Спит, кажется, – отозвался господин Эрк. – Ты вот что, красавица: не шуми сейчас!
– Он теперь почти всё время так, – грустно вымолвила Санни. – То тихо лежит, будто спит, то закашляется, а то в забытье что-то по-франкски забормочет. Слова вроде на наши похожи – а смысла никак не ухватить.
– Так это язык его матери, – пояснил господин Эрк. – Госпожа Радалинда – она родом из Австразии: то ли франконка, то ли фризка. Тамошние фризы тоже по-франкски говорят, родной язык совсем позабыли.
– А отец у него кто? – брякнула вдруг Орли и отчего-то покраснела.
– Сид из Коннахта, – не задумываясь ответил господин Эрк. – Робин мне однажды даже его имя называл – то ли Оберон, то ли Альберон.
– Альберон? – удивленно протянула Орли. – Ну и имечко! Оно же на гаэльское совсем не похоже!
– Ну так и что? – уверенно откликнулся господин Эрк. – Это ж не народ Миля, а сиды! У них небось и язык свой собственный, и имена тоже...
Господин Эрк замолчал, потом вдруг хмыкнул. И, помолчав еще немного, задумчиво добавил тихим, но отчетливо слышным Таньке шепотом:
– А в другой раз он вроде говорил, что отцовского имени и вовсе не знает... Да кто его разберет! Сам-то Робин с отцом никогда не встречался.
Стоило господину Эрку заговорить о сидах, как Танька напряглась. А потом ей и вовсе стало не по себе. Вдруг он что-нибудь спросит и у нее – про язык сидов, про имена, про обычаи? И что, опять придется выкручиваться, пересказывать всё, что удалось выпытать у мамы, – про квенди, про эльдар?.. А ее народ – он ведь на самом деле и не угас в полых холмах, и не ушел на Заокраинный Запад – он просто никогда не жил ни на Придайне, ни в Гибернии, ни на континенте! Танька ведь знала даже имя человека, создавшего и подарившего людям целый мир, в котором нашлось место таким, как они с мамой... Знала – а внутренне примириться с этим не могла. Вот же она сама, вот же ее мама – обе живые, теплые, из плоти и крови! Разве они могут быть ненастоящими, выдуманными?! А может быть, тот университетский мэтр явился в городок на берегу Табвиса с другой планеты, с той самой Арды, – совсем как мамин Учитель? Может быть, он вовсе ничего не выдумывал, а поведал жителям той Земли самую что ни на есть правду?
Одернула себя. Незачем выдумывать утешительные сказки! И вообще, совсем не о том думает она сейчас, когда Робину становится всё хуже и хуже!

20
Спасибо!  :)

История эта к финалу приближается, скоро допишу.

Страницы: [1] 2 3 ... 6