Не повлияло ли что-нибудь на его здоровье уже в лагере? И не замешан ли в этом все тот же фельдшер?
Кепка повернулся к Астроному, меняя на лице выражение разочарования - снисходительности - превосходства... Но тут произошли трагические события, связанные с гибелью Ковбоя. Когда публика успокоилась и интерес к беседе вернулся, выражение лица и тон Кепки были уже иными.
- Ваше упорство достойно лучшего применения, коллега, однако спасибо: Вы доказали мне, что моя самонадеянность ничем не лучше Вашей и также заслуживает изрядной порки. Я никудышный адвокат, если прозевал свое право на допрос свидетеля. Сэр! - обратился он к Майору. - Вы можете ответить на ряд уточняющих вопросов?
- Безусловно, сэр!
- Клянетесь ли Вы говорить правду, только правду, ничего кроме правды?
- Что Вы имеете в виду?! Я - джентельмен! И если Вам недостаточно моего слова - будет и клятвы недостаточно!
- Извините, сэр, но это формальность. Никто не сомневается в Вашей личной честности, однако раз уж мы устроили судебное заседание - пусть все будет по правилам. Примите мои извинения еще раз.
- Примите и Вы мои. Я Вас неправильно понял. Несколько нервозная обстановка, знаете ли...
- Ваша Честь! Э-эй, господин бакалавр!
Студент, оторванный от явно увлекательного общения с Бетти, не сразу смог понять, что от него хотят. Однако, уяснив свою роль, принял её со всей подобающей серьезностью.
- Итак, - Майор тоже проникся торжественностью, - я клянусь говорить правду, только правду, ничего кроме правды. Задавайте свои вопросы, джентельмены.
После ряда процедурных формальностей Кепка перешел к сути дела:
- Скажите, насколько квалифицированным был фельдшер?
- Не знаю. Он мог давать хинин от лихорадки, касторку от коликов и не забывал про стерильность, когда бинтовал раны. Нам этого хватало.
- Что Вы знаете о его образовании и подготовке?
- Он, кажется, был учеником местного врача. Не очень долго, пару лет.
- Вы это знаете только с его слов?
- Да, только с его слов. Но насколько я знаю те места, это очень похоже на правду.
- А что вас заставило пользоваться его услугами?
- Его предшественник был убит в случайной перестрелке, а нового могли не прислать еще невесть сколько времени. Так и осталось.
- Долго ли он у вас служил?
- Кажется, три месяца. Или четыре, не уверен, но что-то вроде того.
- А как Вы установили, что он собирался отравить гонца?
- Помогли косвенные улики и Коран.
- Коран?!
- Да. Видите ли, оба обвиняемых - магометане, и это нам очень помогло. Большинство из них верует очень ревностно, им легче принять смерть, чем дать ложную клятву на Коране; поэтому, если знать, кому какие вопросы задавать, вести следствие очень легко. А для этого косвенных улик достаточно.
- Вы допускаете, что кто-то из обвиняемых мог все-таки оказаться клятвопреступником?
- Нет, сэр. Помимо того, что я мог судить о степени их религиозности, есть и более веский аргумент: клятвопреступник мог бы отказаться от вины, чтобы спасти свою жизнь. Но ложной клятвой навлечь на себя вечное проклятье в посмертии... чтобы взять на себя чужое преступление? Нет, сэр. Это исключено.
- О том, что фельдшер отравил воду, Вы знаете только с его слов?
- Да, только с его слов.
- Проводились ли какие-то анализы на обнаружение яда в теле покойного или в опустевшем бурдюке?
- Нет, сэр. У нас тогда и фельдшера-то уже не было.
- Вы видели тело покойного?
- Да, сэр! Мы хоронили его со всеми почестями, как подобает офицеру, павшему в бою. Я тоже нес вахту в карауле у его тела.
- Можете вы с уверенностью сказать, какова причина его смерти?
- Нет, сэр. Он выглядел, как погибший от жажды... после нескольких дней пребывания в песках, если Вы понимаете, что я хочу сказать. Но откуда мне знать, каковы должны быть признаки отравления? Может быть, их и не должно быть вовсе. Я думаю, фельдшер был не дурак, чтобы использовать яд, который выдает себя слишком явно.
- Но, может быть, он рассчитывал, что тело не найдут никогда? Или, что найдут слишком поздно?
- Может быть, сэр. В пустыне бывает и так.
- То есть, никаких признаков отравления на теле покойного не было?
- Можно сказать и так.
- Теперь о бедуине. Он тоже признался во всем под клятвой?
- Да.
- Он под клятвой говорил, что не знал о планах фельдшера?
- Под клятвой тоже.
- Как он реагировал на известие о яде?
- Схватился за голову и повторял: "А-ай, дурак! Не надо было дырку делать! Дырку видно, яда не видно!"
- Что значит "яда не видно"? Он знал свойства яда?
- Нет, я же говорю! Он узнал про яд только от нас. Но мы при нем неоднократно спорили, какова причина смерти. Все знали, что признаков яда не видно, и еще во время следствия все узнали его результаты.
- А бедуин с фельдшером были знакомы?
- Странный вопрос, сэр! В небольшом гарнизоне все знакомы. К тому же оба - местные жители.
- Извините, вопрос был задан неудачно. Скажите, они были знакомы и дружны больше или меньше, чем в среднем обитатели гарнизона?
- Скорее меньше. У них еще и сословные различия, и племенные...
- Они происходят из одного поселения?
- Нет. Фельдшер жил в торговом поселке, а бедуин - со своим племенем.
- Благодарю Вас. Ваша честь! Допрос свидетеля установил, что однозначных доказательств отравления гонца нет. Доказана только попытка отравления, причем защита полагает возможной неудачу этой попытки. Я настаиваю на формулировке "осознанное покушение на убийство, не удавшееся по независимым от обвиняемого причинам".
- Аргументы защиты фельдшера приняты, однако решение по формулировке будет принято позже.
- Благодарю, ваша Честь!
- Адвокат бедуина! - возгласил студент... то есть судья. - используете ли Вы свое право на допрос свидетеля?
Подсказка: цвет связан со смыслом аббревиатуры. 