Форум Tolkien.SU
Архив => Архив => Тема начата: Иэллэ от 09/01/2004, 12:22:41
-
Сырая земля. Земля, пропитанная водой и кровью. На километры простирается эта мертвая равнина. Тусклое солнце скорбит по погибшим. Ему все равно, кто был прав, а кто виноват. Оно скорбит, нежно освещая каждое тело. Поле усеяно телами. Большинство из них – мертвые. Лишь недавно они жили, они хотели жить, а теперь их вечным домом станет могила.
По огромному полю недавней битвы ходят небольшие группы эльфов и людей, забирая тела своих. Теперь в их глазах больше не горит ненависть. Лишь скорбь и сожаление.
Тишину, эту песню смерти иногда разрывает плач. Громкий и резкий, он чужд здесь, среди этой упокоенной умиротворенности. Еще несколько часов назад гордая воительница, а теперь простая женщина средних лет, жена и мать, оплакивает своих мужа и сына. Ее остроконечный шлем лежит рядом и больше не нужен, кольчуга сползла на одно плечо, светло-русые волосы рассыпаны по плечам и спине и лезут в заплаканные глаза. Неужели она заслужила это? Неужели все они заслужили это? Хельга, Хельга… А ведь тогда ты была права. Ты была права с самого начала. В этой войне обе стороны – лишь орудие. Дальше ты поймешь это в полной мере. Чуть поодаль на земле сидит эльфийка. Ее платье странно смотрится на фоне доспехов и орудия. Она склонилась над телом мертвого эльфа. Тихо, шепотом, она быстро говорит что-то, из ее глаз текут слезы. Она держит в своих руках его руку, целуя ее. Ее возлюбленный больше не откроет прекрасных эльфийских глаз. Нэлладэль, младшая дочь последнего короля эльфов, приехала сюда уже после окончания битвы. Король остался жив.
По полю, не разбирая дороги, идет эльф. Его длинные светлые волосы отражают тусклый свет солнца и сами будто светятся. Как необычно здесь, среди трупов и грязной земли, смотрится этот цвет. Его глаза безучастно смотрят вперед, но, видимо, не видят ничего. В них лишь безысходность. На руках он несет эльфийку. Она мертва. Изящные доспехи испачканы кровью. Эльданиэль, старшая дочь короля эльфов…Иэллэ, как прозвал прекрасную, гордую, но вместе с тем нежную и мудрую деву народ лоссэ. Цветок эльфов лоссэ, ирис... или Иэллэ.
Там еще много таких, скорбящих, плачущих, тех, кто не может себе простить. Там страшно. И вместе с тем, там покойно.
Что же случилось? Что заставило людей и эльфов, столько лет живущих вместе, сойтись в таком поединке?
С давних времен два соседствующих королевства жили в мире друг с другом. Эльфы и люди уже давно забыли распри. Владыка эльфов, Лоссэ, был верным союзником Роберта, короля людей. Шли годы и века, и на соседних землях укреплялось третье королевство. Люди населяли его, а правил в нем Арманис. Он установил мир с эльфами и соседями-людьми, и так они жили довольно долго. Но Арманису не давала покоя власть эльфийского владыки и Роберта, их земли, и, в конце концов, их дружбы. Он решил поссорить союзников, а затем, ослабив их земли, захватить соседские территории. Предлог был найден.Арманис подослал своего человека, чтобы убить одного из приближенных и хороших друзей Роберта. Оружие он, конечно же, подложил одному из воинов Лоссэ, гостившего тогда у Роберта. Разразился скандал, вспомнили и еще одну вещь, о которой давно спорили: озеро, по которому проходила граница, и которое долго делили. Лоссэ выгнали из королевства людей. Началась война.
В тот день сошлись луна и солнце, и когда они встретились, в этом свете две армии встали лицом к лицу. Конные отряды, возглавляемые Робертом и его сыном, с одной стороны, и с другой – эльфийские отряды, во главе которых был Лоссэ. Эльданиэль вела свой отряд. На огромном вороном жеребце она неслась впереди своих воинов, готовая встретиться с врагом. Они встретились… Арманис ликовал.
P.S.: цель темы - помирить два королевства (Керсенгард и Лоссэн), дать понять владыкам (Хельга и Лоссэ), что имнно Арманис развязал войну. Список играющих героев не даю. Играющие выбирают их и придумывают описание по своему усмотрению. Здесь только одно НО: герой должен быть продуман!!! Т.е. не должен появлять с бухты-барахты, падать из современного мира, приходить супер-магом и крушить все на своем пути и т.д. Мыслите логически, плз. Героев, что указаны в начале тоже можете брать. Это Хельга; Лоссэ; эльф, что нес эльфийку на руках; Арманис. Я буду играть за Нэлладэль.
-
Тихо позвякивал серебряной уздой бледно-золотой конь. Тонконогий, гордый и стремительный, как порыв ветра, теперь он стоял понурый, потный, со свалявшейся шерстью, сплошь покрытой запёкшейся кровью. Богатая упряжь была вся в бурых разводах и комьях грязи. Над ним, почуяв запах пота и свежих ран на боках, уже роились мухи. Но измотанный скакун не обращал на них никакого внимания. Он поджимал раненую стрелой ногу, как сиротливая бездомная дворняга.
Рядом с ним на коленях стояла эльфка, в доспехах, под толстым слоем грязи на которых проглядывала затейливая резьба и серебро, и с тонким чёрным мечом в левой руке. Тёмные, испачканные в крови волосы, заплетённые в две косы, падали ей на поникшие плечи. До битвы они были оплетены золотой верёвкой и жемчугом, сейчас почти ничего из украшений не осталось...
Правая рука её чуть дрожала, толи от боли, что приносила рана от меча врага в плече, толи от усталости и горя... Красивое, чуть диковатое лицо было окаменевшей маской горя, в золотых глазах застыла скорбь. Тонкие пальцы с нежностью проводили по спокойному лицу юноши, чья огненноволосая голова покоилась на её коленях, оставляя на золотистой коже грязные следы...
Иниту но-Са'Инсире, старшая дочь Лорда Инсире, потерявшая родителей и дом в детстве, склонилась над своим младшим братом, которого обрела совсем недавно. Владыка эльфов, Лоссэ, дал ей кров и одарил своей заботой, когда юная леди поверженного дома переступила границу его владений. Он всегда был добр к ней, хоть Иниту была из чуждого рода эльфам Лоссэна. Она была ситхи по рождению. Таких как она было не более сотни. И все они нашли прибежище в королевстве Владыки Лоссэ. Когда эльфка достигла зрелости, то стала воином, как и каждый из её племени. К тому времени ситхи уже почти смешались с эльфами Лоссэна. Иниту была независима и её прозвали Ледяной Девой Страля, небольшого лесочка, где располагался её новый дом. Сердце эльфки было свободно и закрыто для всех, кроме воинов её небольшого разведывательного отряда и Владыки, которому она была обязана надеждой и жизнью.
А несколько лет назад с севера пришёл ещё один отряд ситхи, совсем маленький. Всего 25 эльфов. Но среди них был её брат, которого Иниту считала уже давно погибшим. Сердце её ожило и наполнилось любовью и радостью. Она была счастлива. Скауголь стал её жизнью и светом. Всегда бродили они вдвоём, смеялись и пели, бились плечом к плечу и охотились... Вышли вдвоём и сегодня в битву. Но стрела человека-лучника была беспощадна.
Одна единственная слеза скатилась по враз побледневшему лицу ситхи, когда она закрыла золотые глаза горячо любимого брата. В первый и последний раз плакала наследница обречённого Лорда Инсире...
-
Мозг буравило множество мелких червячков, вгрызаясь в немногочисленные, но дававшиеся с огромным трудом мысли. В бок врезалось нечто колючее и мокрое. Девушка попыталась открыть глаза, но веки были ,словно налиты свинцом и ей почему-то вспомнилась сцена из детства, когда она, пятилетняя кроха, с превеликим усердием, которое сопровождалось добросовестным пыхтением и сопением, пробовала сдвинуть с места меч, чтобы принести его владельцу лорду Ферленскому – очередному другу ее вдовствующей матери, которая умело выбирала своих жертв для дальнейшего лишения оных капитала.Сейчас ей показалось,что поднять тогда эспадон было бы намного легче,чем разлепить непослушные веки.Перед глазами кружился радужный издевательский калейдоскоп.Девушка немного пошевелила затекшей рукой.Получилось.потом двинула ногой,норовя перевернуться на бок.Неумело.Медленно.Словно заново училась двигаться.Наконец попытка открыть глаза увенчалась долгожданным успехом. Небо.Серое.Земля.Красная.Почему земля грязно-красная? Кровь. Что колет в бок? Сломанное древко копья. Что за тяжелый запах вокруг? Запах смерти. Что за звуки раздаются на просторном поле? Стервятники.Я ведь не люблю убивать.За последние несколько дней я изрядно привыкла к этому,но все равно лишение кого-либо жизни оставляет неприятное ощущение во рту.Раненная не могла понять,что это - привкус ее собственной крови из разбитых губ.И дышать тяжело не потому,что груз совершенных убийств давит,а потому что через всю спину тянется рваная рана,нанесенная видимо древковым серпом.Одно девушка знала – вокруг покоятся ее друзья, воины ,с которыми последнюю неделю она делила нехитрый походный паек,с кем грелась дождливыми ночами в продуваемых злыми ветрами палатках.И тот молодой мальчик,который с обожанием смотрел на прославленную советницу Арманиса.Девушка сцепила зубы,чтобы не закричать.Нет,не от боли.Боль можно подавить,собрав волю в кулак.Но чувство невосполнимой потери било раскаленной розгой…
-
Небо, теперь оно как огромный купол божественной синевы. Оно одновременно и такое далёкое и такое близкое, и облака - высокие, высокие облака, разбросаны белоснежными клочками будто пух гонимый волею ветра, всесильного, всемогущего, быстрого и тем не менее практически неосязаемого... Он гонит облака, колышет ковыль в степи, стирает с лица земли города и приносит влагу в пустыни. Это сила природы подчиняющаяся высшим законам... Высшие законы... Законы жизни и смерти...
Глаза видели только голубое небо и яркое ослепляющее солнце. Солдат слегка пошевелился. Тело заныло и в галзах всё помутнело, упало в какую-то дымку. Он сделал ещё одно усилие и поднялся. Вокруг было только поле битвы усеяное телами погибших раненых повсюду были видны фигуры людей и эльфов, которые искали своих. Солдат огляделся. Рядом лежало в грязи изорваное и прожжёное в нескольких местах знамя Керсенгарда, прикреплёное к сломаному древку. Он вспомнил как шёл с ним в бой в первых рядах, потом сильный удар, хлопок, провал... Шлем, наверное, валялся где-то рядом но искать его он не стал, так как он был уже не нужен. Накидка превратилась в тряпку, часть кольчуги была сорвана, и теперь свисала с плеча. Портупеи и меча тоже нигде не было видно. Ричард Браун спрятал под одеждой остатки штандарта и оперевшись на обломок древка, хромая, зашагал вперёд сам не представляя куда...
-
Немного придя в себя, девушка могла уже воспринимать, что происходит вокруг нее. Впрочем, зрелище было однообразное. В основном мертвые тела, застывшие в немыслимых позах в бешеной пляске смерти представали ее взору. Немногочисленные выжившие после битвы, среди которых почти все казались ранеными, скорбели об убитых. Истошный крик стервятников перебивался лишь агонией умирающих и стенаниями выживших. Поборов комок слез, внезапно подступивших к горлу она стала вспоминать события, предшествующие битве. Лорд Арманис стал ее покровителем еще в далеком прошлом. Многие считали его жестоким и деспотичным, но она, Лейрия из Эльреаля, видела его и другим. Да, жестокость была присуща этому суровому человеку, хотя он мог быть и другим – предупредительным и заботливым. Мать Лейрии, чтобы обеспечить дочери достойное приданое вышла презрев свои убеждения, вышла замуж за барона Эльреальского, который непостижимым образом скончался вскоре после свадьбы.Вслед за ним отошла в мир иной и баронесса.Девушка осталась одна,не имея ни малейшего представления о том,как взяться за управление землями.Арманис заменил ей отца,наставника и друга,а позже ,когда Лейрия проявила чудеса в стратегии назначил девушку своим советником.Она выступила в битве между людьми и эльфами,чтобы доказать ошибку своему суверену. Теперь Лейрия стала жалеть,что ввязалась в это кровопролитие между двумя могущественными расами.
-
Поле битвы могло повергнуть любого в уныние и грусть, вызывало грусть, слезы и ярость. Любого, но не Кэра Лаэду. Вернее Феса, как он стал называть себя после...Его рад был некогда могучим, но время ничего не жалеет, и настал день когда и его рад обеднел, а после и вовсе выродился, он остался последним из Лаэд. Он был беден как никто другой и все что у него осталось, это его имя, которое он сменил не желая запятнать, тем чем он сейчас занимался. Он взял себе новое имя, похожее на лошадиную кличку, но отображающее его нынешнее положение, безликого, жалкого, призираемого человека, которого многие ценили даже меньше, чем своего коня. Да что там говорить, любая кляча имела больший почет чем он, низшее существо.
Он начал неплохо зарабатывать когда началась война. Собирая доспехи и оружие с тел мертвых. Для него воина стала источником прибыли. Да он мог стать воином и скорее всего погибнуть сегодня, но он не мог себе этого позволить. Он присягнул себе возродить свой род, любыми способами. Род Лаэда станет величайшим, но не сейчас. Сейчас нужно собрать побольше вещей, и подороже продатьих скупщику. Рано или позно у него появятся деньги и уж потом.
*Пусть меня унижают и презирают. Может я не погиб смертью героя, кому это нужно? Но я выждал и сейчас, собрав побольше эльфийских безделушек заработаю кучу денег. Когда началась воина, эльфийские украшения стали стоить просто неописуемые суммы и я на этом наживусь...Пусть меня унижают и презирают*
С такими мыслями он продолжал бродить по полю битвы собирая делая свою нечистую работу...
-
Браун ковылял вдоль поля в неизвестном даже ему самому направлении, когда вдруг заметил человека, который снимал ценные вещи с тел убитых эльфов.
- Мародёрствуешь, собака!- крикнул он и бросил в бандита камнем, который, недолетев порядочное расстояние, упал в траву,- Оскверняешь память павших! Хочешь нажиться на чужом горе, когда жены оплакивают своих мужей!..
Ричард устало облокотился на палку.
- Ты присваиваешь то что не принадлежит тебе по праву...
-
-Вы сударь куда-то идете? Вот и идите. Я вам не мешаю. Вам не понять. Я лишь беру то, что уже никому не понадобится. Да и на вашем месте я бы помолчал, а то вы сейчас ослабленны, я ведь могу и обидеться, напасть... Так что идите. Пусть бог будет с вами.
Фес посмотрел в свой мешок и понял что он уже полон, пора уходить. Тут он посмотрел еще раз на воина и в нем зародилась некоторая обида, ведь тот воин был готов отдать жизнь за свою страну, а он, Фес, нет. оин достоин уважения, он же нет. Фесу стало горько на душе...
-Сударь вы уж извините меня за мои слова. Может вам помочь? Там лекаря найти или что еще? Да я и сам могу вам раны перевязать, есть у меня навыки лекаря. Вы на меня так брезгливо не смотрите,я дело говорю. А то выжить выжили, а от таких ран, которые и загноиться могут, помереть можно.
-
- На всё воля Божья,- тихо сказал Браун,- Пусть вашим судьёй будет ваша же совесть. Я не священник и не жандарм, да и вы сам хозяин своей судьбы... И раны не так уж серьёзны чтоб на меня тратить время... сам добреду куда-нибудь, только теперь не поймёшь где свои, а где "чужие", если так можно выразиться. Это печально...
Ричард ещё раз окинулся взглядом поле битвы.
-
- Ну если не хотите. Ваше решение. А кто здесь свои или чужие и так ясно. Здесь все свои. Все мы здесь братья и сестры и эльфы и люди. Всех обеденяет печаль игоре. Ну да ладно, не мне об этом судить. Прщайте сударь. И советую вам поскорей раны промыть.
Фес закинул мешок за плечо и побрел прочь. Фес подумал, что наверное воину было бы противно и оскорбительно если бы ему помог какой-нибудь мародер, ну да ладно, ему хуже...
-
Игнорируя головокружение и слабость девушка наблюдала, как среди тел погибших стали появляться стервятники-люди - мародеры, срывающие драгоценности со знатных покойников. Негодяи, не знающие угрызений совести, беспечно обыскивающие изуродованные трупы, выворачивающие их карманы в поисках монет. А потом Лейрия упала на колени и мир померк.Оставляющее девушку сознание кричало надрываясь:”Ты ДОЛЖНА идти вперед!”,но потеря крови пагубно сказалась на ней.
-
- Нэлладэль, поверь, его не вернуть... - прозвучал мягкий голос и рука опустилась на ее плечо. Лоссэ стоял подле дочери в почти целой кольчуге искусной работы. - Мы заберем его домой. Пойдем, дочь моя.
- Отец... Я отомщу... люди не забудут о том, что забрали его у меня, - с горечью проговорила она.
Лоссэ промолчал. Она еще не знала, что Иэллэ тоже мертва.
-
Браун только внешне попытался показать всё своё отвращение к подобного рода людям, но в душе это было по-иному. Он, как ни странно, не знал, как ему отнестись к этому человеку, потому что он человек, а это для Ричарда уже много значило. Поступки этого "мародёра" казались ненастоящими, точнее этот парень похоже сам не был рад тому что ему приходилось заниматься этим. А от помощи Браун отказался так как не хотел перегружать на других свои проблемы, быть кому-то лишний раз чем-то обязаным.
Но пора было двигаться дальше. Друзья в одночасье стали врагами, а затем опять были объединены общим горем. Это было печально ужасно. Браун пошёл дальше. Он шёл и шёл, но внезапно его остановил чуть слышный стон где-то сбоку. Доселе ему попадались только тела убитых воинов и поэтому он сразу же обратил на это внимание. На земле лежала девушка. Похоже что она была тяжело ранена и без сознания.
- Странно, так много женщин среди убитых...- заметил про себя Браун. Он ничего не понимал в медицине, поэтому только легко толкнул девушку в плечо, пытаясь заставить её очнуться. После нескольких неудачных попыток Ричард взвалил её на плечо и поплёлся дальше в надежде что весь этот хаос когда-нибудь кончится, что где-нибудь есть хоть чей-то лагерь, эльфов или людей, ему было всё равно...
-
Мерный стук и такая же синхронная тряска вывели Лейрию из забытья.Ломота в теле усилилась за последний час,она открыла глаза и наконец поняла,что движется вперед не при помощи своих ног. Ее нес на плече какой-то воин.Лица его девушка не видела,но все равно была благодарна человеку или эльфу,который не бросил ее среди трупов.Она тихо застонала,давая понять своему спасителю,что уже очнулась.
-
Браун почувствовал как девушка шевелнулась, видимо придя в себя. Он остановился и аккуратно опустил на землю.
- Как вы себя чувствуете? Сможете потерпеть ещё немного пока доберёмся до какого-нибудь лагеря?..- Ричард посмотрел на неё, но как ни старался так и не смог определить её состояние,- Я надеюсь что скоро мы найдём лекаря... надеюсь...
-
Лейрия вымученно улыбнулась ,но воин не узнает скольких сил ей это стоило.
- Дотерпеть всегда смогу, - хрипло прошептала она, - Мне бы воды,а так я не очень ранена.Только спина болит почему-то.Задели наверное.А так, - снова улыбка трогает уголки запекшихся от крови губ , - ничего со мной не случится.
-
Иниту медленно поднялась. Всё тело ныло, но ей было всё равно. Она угрюмо огляделась. Люди… эльфы… трупы и умирающие… стенающие раненые и бредущие без цели выжившие. Она взглянула на своего коня. Поджал ногу, ранен, вряд ли сможет бегать. Новый удар где-то внутри, там где сердце. Но сейчас он мог бы сослужить последнюю свою службу, её старый боевой товарищ.
Не обращая внимания на боль в плече, эльфка аккуратно подняла тело своего юного брата и с трудом забросила в седло. Раненый конь жалобно заржал и впервые попытался укусить свою хозяйку. Ему было очень больно. Но сейчас сердце ситхи было закрыто для жалости. Она ударила его по морде и грубо дёрнула за уздечку, крикнув ругательство на своём шипящем языке. Конь подчинился. Он хромая поплёлся за ней.
Ситхи видела человека, что снимал с её братьев и сестёр искусные изделия её народа, но даже не окликнула его. Что ей с этого золота? Что ей в этом человеке? Где смысл её бессмертного существования?
Вдали эльфка увидела Лоссэ и его дочь на коленях. Без колеаний ситхи отвела взгляд. Сейчас для неё не существовало владык. Весь мир для неё сузился до безвольно свисающего с богатого седла тела юноши с огненными волосами. Скауголь. Как много скорби…
Иниту сглотнула. Она шла к лесу. Она знала, что там, в рощице возле лесного ручья, соберутся оставшиеся в живых ситхи. Сколько их теперь? Десять? Двадцать? А может выжила она одна? Думать нельзя, или сойдёшь с ума. Дочь Лорда Инсире знала это. И эльфка сжав зубы, продолжала тянуть за собой измученное, умирающее животное с бесценным грузом на своей спине.
-
- Где Иэллэ? - спросила чуть погодя Нэлладэль у отца. - Я хочу видеть сестру, - слезы на ее глазах высохли, остался только влажный взгляд.
- Боюсь, Иэллэ не сможет утешить тебя...
О чем он говорит? Глаза Нэлладель замутняются, она пытается понять...
Ваэнор, эльф с золотистыми волосами, подходит к эльфийскому королю и его дочери.
- Иэллэ! - она не верит своим глазам...
Несколько изящных лошадей коротким галопом пересекают поле битвы. Лоссэ, его дочь, Ваэнор, еще с десяток эльфов, сзади уже медленнее движется процессия с убитыми и ранеными.
На своем пути эльфы встречают двух еле живых людей. Это, пожалуй, редкость на этом поле. Почти все люди ушли... Воин, сам едва держащийся на ногах, несет на руках тяжело раненую девушку. Лоссэ медлит, конь под ним играет, затем эльф делает знак, чтобы людей подобрали.
- Зачем? - возмущается Нэлладэль, - они убивали Тинериля, Иэллэ, наш народ! Они заслуживают смерти, как все люди!
- Они живые существа. Они выжили в битве, и теперь заслуживают жизни, Нэлладэль.
Людей забирают.
Лоссэ замечает Иниту, золотоглазую эльфийку, он подъезжает к ней.
- Иниту, мы возвращаемся в Лоссэн!
Затем видит ее брата.
- Я понимаю твою скорбь... но нам нужно быть сильными в этой войне. Заберем твоего брата, и отправимся в город.
По дороге процессия встречает мородера.
- Наживаешься на войне, человек? Ты не достоин и смерти! Лучше отдать жизнь в бою, чем жить так, как ты!
Воины Лоссэ направляются в сторону Феса. Но они не собираются драться с ним, лишь смотрят на него презирающим взлядом и забирают тела убитых.
-
Теперь нельзя сказать нет и сделать вид, что не заметила. Сам Владыка подъехал и молвил своё слово. Иниту склоняет голову, и молча смотрит как эльфы аккуратно снимают тело её брата с седла и перекладывают на повозку. Она смотрит на золотого скакуна - гордость былых табунов ситхи. Вымученное животное, покрытое испариной надо убить. Но рука не поднимается, медлит. Эльфка принимает решение и привязывает обессилевшее животное под изумлёнными взглядами эльфов к повозке, где покоится тело Скауголя. Конь хрипит, но идёт...
Нужно захватить оставшихся в живых ситхи. Иниту даже не просит привести ей коня, а просто ловит первое попавшееся животное, что бродит меж убитых. Человеческая кобыла. Гнедая, тонконогая... Обычная солдатская лошадь. Она вскакивает в седло и мчится к лесу. Оборачивается, и замечает исполненное ненависти к подобранным людям и непонимания лицо Нэлладэли. Иниту пытается найти взглядом Иэлле... не получается.
Издалека до неё доносятся приветственные крики ситхи. Значит кто-то остался в живых...
-
Ричард осмотрелся теперь рядом с ним были эльфы. Он плохо понимал кто они враги или друзья, сам он пленный или нет и где расположение армии Керсенгарда если оно есть. Браун хотел бы задать эти вопросы, но пока всаники занимались своими ранеными и убитыми, он решил не мешать им. Ричард посмотрел на девушку и подумал что наверное хоть эльфы окажут ей помощь. Вскоре к ним присоединилась ещё одна эльфийка. Она похоже искала на поле павших воинов из своего отряда. Всё было в какой-то неразберихе и хаосе.
-
На опушке, как и было оговорено, её ждали остатки её отряда... целых семеро ситхи... Пятеро мужчин и две девы. Иниту покачнулась в седле и сжала зубы. Всё... это конец... Теперь никакая магия не возрадит её род. Тьма опустилась на её сердце.
Сделав знак своим воинам, эльфка развернула кобылу и погнала её обратно к Лоссэ. Может его дочь права? А может прав Лоссэ? Иниту не знала и знать не хотела. Она устала, этот мир тяготил её... Она хотела уйти. Уйти к Скауголю, к своему брату... Вот только надо выполнить свой последний долг и достойно погрести павших.
-
Немного затуманенный болью взгляд девушки случайно упал на убитого мальчика лет 10.Он полусидел-полулежал на разломанном надвое щите и огромное копье пронзало его грудь,в левом плече застряла стрела ,на виске багровел рубец.Страдание навек запечатлелось на его лице и Лейрия удивилась,что в битве участвовал такой маленький,но храбрый воин.А еще ей стало стыдно,что паренек ,не видевший жизни мертв - убит каким-то эльфом,а она,должна была умереть,но до сих пор жива.И незнакомый ей человек заботится о том,чтоб она дотянула до первой подоспевшей помощи,а этого мальчика даже некому похоронить.Стервятники растерзают его тело,мародеры утащат короткимй меч с дорогой инкрустацией,который убитый все еще сжимает в руке,время рассыпет в прах его останки,а ветер унесет пыль,бывшую когда-то отважным мальчиком,в самые дальние края.Лейрия поднялась и шатаясь подошла к мертвому воину,закрыв его глаза.Потом осторожно подняла его тело и уселась,держа его на руках.
"По крайней мере я похороню его,как подобает.Это все,что я могу сделать для него" - промелькнуло у нее в голове.
-
Фес видит приближающихся к нему эльфов, он понимает, что их слова более чем правда, но яростный гнев, зреет в нем. Да как они смеют, говорить такое, когда сами в мириад раз глупее и безчеснее его!!!
- Эй вы, что так не лестно отзываетесь обо мне! Как можете вы призрительно смотреть на меня, когда вы сами, лишь жалкие глупцы, обрекшие свой народ на поражение!? Вы виновны в том, что тыт погибло множество существ! Вы ГЛУПЦЫ!!! - Фес орал, и уже не мог остановиться. - После этой битвы народ эльфов и народ людей будет слаб как ребенок, и будь я повелителем какой-нибудь страны, даже самой маленькой, я мог бы захватить обе выши страны без проблем. И послушайте меня, так оно и будет, только вот правитель конечно буду не я, но он появится, человек или эльф, прийдет со своей армией и поглотит вас. Вы обрекли свой народ на смерть, хотя, может вы что-то и исправите, но потери будут каласальны! Это была бессмысленная битва. Ну так кто достоин призрения? Я или вы? Высокие правители обрекшие на смерть столько людей сейчас и в бедещем? Дайте мне ответ!!! - На лице Феса была выражена такая маска ярости и призрения, что казалось он полон ненависти. Он плюнул в стороны процессии и достал свою любимую глефу и мефрила, он знал что за такие слова он поплатится, но он убьет глупцов и может на их место прийдут более разумные правители. Он удивлялся мвоей смелости, он даже наплевал на свой обет. Он докажет им!..
-
- Как же ты смеешь?! - Нэлладэль не верит своим ушам. - Нет, я убью тебя, человек! - эльфийка не очень умелым движением выхватывает у ближайшего воина лук, однако в том, что она не промахнется, не может быть сомнений. Все эльфы, даже взяв лук в первый раз, прекрасно управляются с ним. А Нэлладэль не первый раз держит лук в руках. Они с сестрой были разными. Эльданиэль любила странствия, она прекрасно обращалась с оружием и знала магию. Нэлли, как ее называла страшая сестра, была домашней, она любила Лоссэн, и ни за что не хотела бы покинуть его. Когда пришло время войны она также осталась дома, присматривать за городом, лечить раненых... И теперь Иэллэ больше нет, а Нэлли держит лук, направляя стрелу на человека, хотя бой уже окончен...
- Нет, Нэлладэль! Опусти лук! - голос Лоссэ глухо звучит на поле, в глазах эльфа грусть и понимание. Нэлладэль в ужасе смотрит на отца. Что с ним? Неужели он позволит этому мородеру унижать их народ?
- Что с тобой, отец?!
- Несмотря на то, что ты мородерствуешь и не достоин даже и слова произносить, разговаривая с владыкой тех, с кого ты собираешь доспехи и украшения, в твоих словах звучит правда... - обратился Лоссэ уже к человеку, не обращая внимания на дочь. - Мои воины не убьют тебя. Не я развязал войну, Роберт, не знаю даже, жив он или нет, объявил войну моему народу, и его было не переубедить. Глупец тот, кто не видит ничего вокруг, заботясь лишь о своих принципах в гневе. - кажется, Лоссэ хотел сказать еще что-то, но он промолчал, двинув лошадь вперед, и уже не смотря на человека сказал, уезжая:
- Взять его!
Несколько воинов направились в сторону мородера, Нэлладэль одарила его убийственным взглядом, задержала лошадь, а затем тоже двинулась за отцом.
Ваэнор заметил, что девушка, та самая, сильно раненая, человек, подошла к убитому мальчику, взяв его на руки. Эльфу стало не по себе. Война не пощадила никого. Он подъехал к ней и тихо промолвил:
-Пойдем... ты слишком слаба. Мы заберем его с собой, раз люди не пожелали похоронить его.
Война не пощадила и его Иэллэ... Ваэнор опустил взгляд. На его руках до сих пор лежала эльфийка, он не мог расстаться с ней. Эльф провел рукой по лицу Эльданиэль, убрав с бледного прекрасного лица прядь волос. Он подъехал к девушке, приказав нескольким эльфам забрать и тело мальчика.
В Лоссэне царила атмосфера скорби. Тишину не нарушали резкие звуки, лишь скорбная песня эльфов, прекрасная и грустная, тихо звучала над столицей. В Лоссэне хоронили. Хоронили не только эльфов. Сами эльфы всегда уважительно относлись к павшим воинам врагов. У владыки Лоссэ в этот день был пустой взгляд, однако, ни одна слеза не скатилась по его щеке. Он должен быть сильным, война еще не закончена. Нэлладэль плакала у гроба своего возлюбленного, Ваэнор тихо скорбил у гроба Иэллэ, по дороге к ее могиле эльфийский народ высадил клумбы ириса. Лоссэ старался поддержать и Иниту. Ей сейчас было, пожалуй, тяжелее всех.
Взятых людей лечили. Они могли ходить по ограниченной части Лоссэна, мородер был взят под стражу.
-
Когда владыка эльфов отдал приказ схватить Феса, то тотконечно решил не сдаваться, но силы превосходили, и даже он, мастер клинка, который обращался с любым холодным оружием лучше чем меногие, был схвачен, а ведь когда-то, несколько лет подряд, он даже был чемпионом королевства, но его схватили и отвезля в главный город эльфов. Оставался только вопрос зачем? Казнить его могли и на месте... В голове Феса кружилась только одна мысль, бежать, и бежать как можно скорее. За его слова его наверное решили казнить на площади, перед множеством эльфов(дабы дать им прочувствовать хоть каплю отмщения), и наверное максимально жестоко... Бежать...
-
Иниту стояла возле потухшего костра, где совсем недавно огонь забрал к себе того, кого более всех на свете любила эльфка. Она с печалью смотрела на то, как ласковый и тёплый ветерок уносит серый пепел.
Остатки ситхи перебрались в новые жилища, чтобы быть ближе друг другу. Теперь в её маленьком лесу были жилыми всего девять деревьев. Иниту опустила голову. Её чело украшал обруч из чёрного металла.
Она слушала тихое пение эльфов Лоссэна. Владыка был добр к ней. Вчера она узнала о том, что Иэлле погибла. Это не укладывалось в голове. Хотя разве можно поверить в то, что весёлого Скауголя больше нет рядом?
Ситхи вытащила свой блестящий тонкий меч из богатых ножен. Клинок поймал луч солнца и сверкнул. Дева некоторое время смотрела на него, а потом решительно преломила о колено, бросив половинки меча на кострище. Пепел облачком взлетел, оседая на белую замшу сапог. Иниту была вся в белом, ибо ситхи верили что белый цвет означает чистоту. А мысли о брате были чисты и исполнены света. Лишь чёрный обруч указывал на её горе.
Она вскинула гордую голову и взглянула на бродивших поодаль смертных. Как животные на цепи. Их взгляды выражают растерянность, страх и непонимание. И желание бежать. Бежать ради жажды жить.
Жить. Это слово вызывало вкус горечи и тлена во рту ситхи, когда она пыталась произнести его...
-
Когда Лейрия оказалась у эльфов,она удивилась.Как же они непохожи на тех,кто был у Араманиса послами!И совсем не такие выфсокомерные,какими их рисовал лорд!Может он ошибся и ненужно было этой войны.Но может быть известие о ее смерти изменит его замыслы.Она попросила о встрече с Лоссэ с намерением спросить у нее возможно ли отправить письмо в человеческие владения.
-
На следующий день Лоссэ принимал людей, которых привезли в город. В дворце невероятно красивой отделки, в большом светлом зале, куда через огромные окна с узорчатым орнаментом золотой солнечный свет проникал в зал и рассеивался, владыка эльфов сидел в большом резном кресле с высокой спинкой, похожем на трон. Справа и слева стояли еще два кресла, меньше, но не менее красивые. На одном из них, что стояло справа от владыки, лежал цветок ириса... только что срезанный. Взгляд Лоссэ был печален. Когда люди вошли, он жестом пригласил их сесть за большой овальный стол, стоявший в зале. Эльф немного помолчал. В этом огромном помещении, украшенном диковинной резьбой, сам Лоссэ в своей печали и молчании был подобен прекрасной мраморной статуе. Его голову украшал золотой венец, длинные светлые волосы спускались на плечи, а одежды спадали красивыми складками.
- Приветствую вас... - обратился он, наконец, к вошедшим. - Не могу сказать, что я рад таким гостям, как вы. Но вы именно гости, не пленники. Как только вы сможете и захотите покинуть Лоссэн, вам будет позволено это сделать. Но и мне хотелось бы знать, кто вы такие.
-
Лейрия выступила ваперед и почтительно склонилась перед Лоссэ,несмотря на рану.
- Возможно вы слышали обо мне,Владыка.Эльфийский народ зовет меня Файлахэри,Справедливая госпожа.Я - названная сэлэр лорда Арманиса ,его скар и кхарма .Я прошу тебя,Лоссэ,отправить известие к моему индона о том,что я погибла в этой битве.
-
Лоссэ удивленно чуть приподнимает бровь.
- Что заставляет тебя, Файлахэри, просить меня об этом? Что заставляет лгать своему господину и нашему соседу, Арманису?
-
- Ложь во благо - это не ложь!Я впервые участвовала в битве.Впервые не потому,что я - изнеженная баронесса Эльреальская и не умею обращаться с клинком.Не было войн долгие годы на наших землях и лишь древние старцы помнят смутные времена.Но теперь...мое сердце разрывается,когда я вижу раздор меж людьми и элдар.Я просила Арманиса бросить и свои военные силы,дабы сдержать ваш гнев,пока он не утихнет,но лорд лишь посмеялся над моей мольбой.Я ушла в поход со своими людьми - с армией Эльреаля,пусть не такой огромной,как у Арманиса,но каждый человек там предан мне и будет биться до последней капли крови.Они и бились так.Все погибли.Все.И юнцы,и мужчины,и старые вояки.Все до единого.Я никого из них не видела в Лоссэн.Так пусть же и Арманис узнает боль утраты.Ведь с моей смертью он теряет сестру,друга,вассала и советника.Пусть и он познает в полной мере ЧТО есть война.
-
Ричарда Брауна мало интересовали политические интриги. Он отстранился в сторону и принялся с интересом рассмотривать огромное, искусно вытканое пано, с изображениями различных животных и дерева жизни. Всё было сделано с необыкновенным мастерством и точностью. Ричард слегка наклонился, рассматривая каждое волоконце из которого было соткано это чудо.
-
Фес немало удивился, когда узнал, что казнить его не собираются. Еще больше он удивился когда его и других пленных, вернее как оказалось приглашенных людей. Странно, но зачем владыка с ними разговаривает, быть может он что-то от них хочет?..
- Владыка, я Фес. Странник, последний потомок некогда славного и сильного рода, который сейчас как и я в нищите.
-
Иниту стояла рядом с ещё одним ситхи, черноволосым, статным и таким же невозмутимым что скалы на севере этого мира. Эльфка наблюдала за смертными. Она не могла отделаться от холодного презрения и ненависти к этим существам. Если раньше она не любила их, то теперь ненавидела. Но это была не яростная ненависть, что толкает на подвиги, заставляет мстить и совершать ради этого чудеса храбрости и дерзости. Совсем нет. Это была та спокойная, холодная ненависть, что так же обыденна как желание видеть каждое утро восход или чувствовать лёгкую прохладу вечернего ветерка. Это стало частью её самой. С этим чувством можно прожить бесчётные века, спокойно и не влезая ни в какие истории.
Золотоглазая отметила любопытство человеческого воина, что изучал тканные эльфийками узоры. О да! Они прекрасны... Но сколько их сгорело в разграбленных дворцах!
Слова Феса не вызвали в ней никакого отклика. Она сама нищая, живёт в чужом доме. Но в отличие от него у неё не осталось ни родных, ни семьи...
А вот слова девы всколыхнули целую бурю чувств в груди ситхи. Её глаза полыхнули жидким золотым огнём. Голос зазвенел от сдерживаемой злости, но лицо оставалось бесстрастным, как гипсовая маска.
- Так что ты теперь предлагаешь нам, Файлахэри, баронеса Эльреальская? Не эльфы напали на людей, а люди на эльфов! Ваш род быстротечен что вода в реке! Умрут сотни, но на их место придут тысячи! Стоит ли горевать о тех, кто восстановят свой род в течении нескольких десятилетий! Людской род неуничтожим... Вы множитесь как грибы после летнего дождя! Но эльфам не залечить тех ран, что нанесла эта битва! Ни эльфам Лоссэ, ни другим народам! Для рода ситхи это была последняя битва! Моего народа больше не существует! У нас была надежда, но вы отобрали её! Эльфы живут долго, но и детей у нас мало! Последний ребёнок, которого родила женщина ситхи, родился более двух веков назад! И это был мой брат! Брат, которого я проводила в долгий путь...
Ситхи замолчала. Она могла бы долго ещё говорить, но не была уверена что смертная, для которой такие стычки меж княжествами и королевствами в порядке вещей сможет понять её. Как же она ненавидела сейчас именно её только за то, что там, за границами земель раскинулось её королевство, где живёт её народ. Там, где через несколько лет она родит кому-то ребёнка, и быть может не одного...
-
Высокие тёмные своды каменного дворца, кругом темнота и трепыхающиеся тени от множества свечей, что устилают ковром весь тронный зал. Огромный трон с зубчатой спинкой на постаменте из чёрного мрамора. И от него сбегающая в трепыхающийся свет свечей чёрная дорожка. Ни разговоров, ни смеха, ни даже шопота. В королевстве траур. Траур по королю и единственному наследнику. Лишь слышен отголосок заунывного пения хора в храме, что возвышается рядом с дворцом.
Зеркала занавешаны чёрным тряпьём, клетки пусты, всех певчих птиц, гордость королевского двора, выпустили. Фонтаны не журчат, цветники голы и пустынны. Все цветы сгорели либо на погребальных кострах, либо вянут на могилах.
В королевстве правит чёрный цвет. Ни одного яркого пятна, даже небо скорбит о погибших. Оно затянуто серыми тучами и уже третий день за раскрытыми настежь окнами моросит дождь. И лишь ветер завывает в коридорах и залах блистающего раньше дворца.
На троне в одиночестве сидит женщина, укутанная в чёрные шелка. И белым пятном выделяется бледное, усталое лицо на котором застыла вечная скорбь. И с трудом в этом печальном, траурном изваянии узнаётся царственная Хельга, королева Керсенгарда и жена короля Роберта, мать Аргильда, наследного принца . Не видны более её чудесные золотые локоны, что приводили в восхищение даже прекрасных эльфов. Отрезаны косы и голову покрывает тяжёлое чёрное покрывало. А синие, лучистые словно звёзды в ясную ночь глаза потухли и покраснели от выплаканных слёз. В ранее ярких, чувственных губах нет более не кровинки. Увяла гордая роза Керсенгарда, сломленная горем и ужасом.
-
Заметив, что воин, который обратился к рассматриванию узоров не ответил ничего на вопрос, который он задал, Лоссэ осторожно обратился к нему:
- Кажется, я всем задал один и тот же вопрос. Почему ты молчишь?
После слов Файлахэри Лоссэ на секунду задумывается.
- Ты вольна делать, что хочешь, баронесса. Однако подумай, не развяжет ли это новую войну, не решит ли твой повелитель, что эльфы виновны в твоей гибели, и, если тебе не безразличен мир, подумай хорошо...
Затем последовала долгая речь Иниту. Владыка с пониманием смотрел на золотоглазую эльфийку. Да, много эльфов лоссэ погибло, но пока это не угрожало жизни всех эльфов этого рода, а род ситхи почти истреблен... Лоссэ помнил, как первый раз встретил небольшой отряд этих эльфов. Они вызывали чувство восхищения. Прекрасные, гордые, красивые. Но их и тогда уже было мало. Лоссэ старался сделать все возможное, чтобы дать им приют у себя во владениях и постараться оградить от опасности. И он не хотел, чтобы Иниту участвовала в битве.
На слова крылатой эльфийки Лоссэ не ответил ничего. Только речь ее отозвалась болью в груди эльфа. Краем глаза владыка посмотрел на одно из кресел, то, где лежал цветок ириса. От прошедшего времени он начал вянуть и умирать, как умерла прямая наследница трона Лоссэна, та, на которую владыка возлагал столько надежд. Вместе с сестрой, они вели бы Лоссэн к процветанию. Что говорить теперь...
К Фесу у Лоссэ был другой вопрос:
- На поле битвы ты многое сказал, Фес. Почему ты думаешь, что все именно так? Ты что-то знаешь?
В зал вошла Нэлладэль. Тихо шуршало ее платье, и этот звук отдавался где-то в воздухе. Вместе с ней в зал вошло еще двое эльфов-воинов. В руках эльфийка несла свежесрезанный цветок ириса. Она прошла рядом с креслом, где лежал вянущий цеток, забрала его, отдав одному из воинов, и острожно положила на кресло свежесрезанный. Затем Нэлладэль подошла к креслу, что стояло слева от владыки, и села в него, так же тихо, не говоря ни слова. Прошедшие события, видимо, подействовали на нее наиболее сильно. Затем она чуть повела головой, взгляд прояснился. Она, не замечая людей, кивнула, здороваясь, Иниту и положила руку на руку отца, чуть сжав ее.
- Отец, потери велики, но мы успешно лечим раненых. Все, кто не погиб в битве, за исключением немногих, выживут. Но для нас жизнь каждого эльфа важна, и их смерть ужасна... - на глаза эльфийки наворачиваются слезы. - Ваэнор и Нэссэнит просили о встрече с тобой.
Лоссэ обращается к эльфам, они принесли вести с фронта.
- Мы забрали всех эльфов с поля боя. Ни одно из наших основных укреплений не разрушено, в общем, как и ни одно из людских. Это была первая битва... и все мы надеемся, что последняя. Люди Керсенгарда также почти не появляются на поле. Мы не обнаружили каких-либо признаков новой группировки их сил. Однако наши силы сильно подорваны. Многие эльфы ранены. Слишком масштабной и кровопролитной была битва... Много оружия сломано или осталось на поле. Думаю, в Керсенгарде ситуация не лучше. Нэссэнит сегодня приехал со своим отрядом. Странные вести, владыка... - закончил Ваэнор, сжимая цветок ириса, что дала ему Нэлладэль.
- Мы заметили моменты странной концентрации военных сил Арманиса. Однако, они непостоянны. Мы не можем понять, что это... Кажется, просто учения. Но в последнее время количество воинов соседа на границах возрастает... Мы следим, но результат неутешителен, - заключил Нэссэнит.
- Отправьте послов в Керсенгард. Я не хочу войны. Просите переговоров. Я встречусь с королями Керсенгарда. А Арманис... с самого начала появления Арсона на наших границах, его стремление к усилению внушало опасения.
Уже вечером послы Лоссэна прибыли на границу с Керсенгардом с посланием королевскому дому и просили передать письмо, в котором Лоссэ желал встречи и переговоров.
-
Солдат повернулся к Лоссэ и сделал лёгкий поклон.
- Прошу прощения, милорд, я думаю моя персона не будет вам столь интересна...- он немного замялся,- Меня зовут Ричард Браун. Я художник и волею судьбы солдат...
Он снова посмотрел на пано, которое висело на стене.
- Я видел подобные эльфийские работы, но не мог рассмотреть их так близко чтобы понять как вы это делаете... прошу прощения...
Ричард слушал их разговор.
- Арманис всегда хотел сделать Кесенгард своей территорией,- подумал про себя он,- Это не было новостью... Но теперь когда армия людей ослаблена...
Дождавшись когда Лоссэн закончил разговор Браун выступил вперёд и обратился к нему, лицо его было серьёзным.
- Этой ночью Керсенгард будет взят в осаду. Я прошу вас об одолжении, дайте мне лошадь, ибо я должен быть там, защищать свой город...
Браун испытывающим взглядом посмотрел на Лоссэ.
-
офф: А разве Лоссэ не владыка? Т.е. не он?
Хельга подняла голову, когда кто-то в третий раз кашлянул перед её троном. В её руках, обтянутых тонким шёлком было ожерелье из золотых топазов, подарок сыну в день совершенолетия. Королева долго смотрела на своего слугу, держащего какой-то пакет в руках.
- Что это? - голос шелестящий, древний, как у старого пергамента. Слуга ёжится, он привык к звонкому, жизнерадостному голосу своего госпожи, к её смеху...
- Письмо от Владыки Лоссэна, моя Королева...
Хельга долго смотрит на обыкновенный конверт, как будто никак не может понять что это такое. Потом взор её туманится гневом.
- Письмо от убийцы моего сына?! - её голос должен быть гневным, но предательски ломается. По бледным впалым щекам катится слеза. Слуга опускает взгляд, ибо не может вынести такого зрелища.
Откуда-то из-за портьеры выбегает худенькая миниатюрная старушёнка. Кормилица Королевы. Отринув все правила этикета, подбегает к слуге и вырывает из его рук послание эльфов. Потом махает на него, побуждая удалиться. Затем подходит к своей воспитанице и по-матерински обнимает её. Хельга плачет уже на взрыд, уткнувшись в грудь последнего дорого человека во всём мире. Кормилица поглаживает её по голове, шепчет слова успокоения, и вкладывает в тонкие, дрожащие руки письмо.
- Прочти, милая, прочти... Прошлого уже не изменить, надо жить дальше. Ты Королева.
- Зачем жить, кормилица? Ради чего?
- Ради своего народа, Хельга. Он верит в тебя...
Кормилица качает головой и уходит. Она опечалена. Уже несколько раз во дворец приезжали гонцы с границ,загоняя своих скакунов, и говорили об угрозе, исходящей от владений Арманиса. Но Королева не хочет этого знать, она закрыла свой слух. Хельга не хочет верить в новую войну и не верит. А с нею не верит весь Керсенгард...
Хельга рвёт тонкий конверт, вытаскивает послание. На тонком белоснежном пергаменте мерцают золотом руны эльфов Лоссэна. Королева плачет, утирая тонкой рукой слёзы. буква срастаются в слова, слова в предложения... Хельга бледнеет.
офф: Black Cat aka Ielle
Плиз! Мне нужен текст письма ;)
-
Иниту поймала взгляд Нэлладэли и кувнула ей. Она чувствовала молчаливую поддержку принцессы, её скорбь и боль, которые полностью разделяла. Как раньше эльфка любила ирисы, так теперь она их боялась. Иэлле... имя болью отозвалось в груди. Скауголь... Глаза защипало. Иниту отвернулась. Черноволосый ситхи тут же выступил вперёд, укрыв её от любопытных взглядов. Позора дочери Лорда Инсире никто не увидит. Некоторые поймут, но не увидят.
Слова об Арманисе пролетели мимо, не достигнув слуха, сердца. Какое ей дело? Всего лишь ещё один смертный...
-
- Я понимаю вас,- ответил после недолгого ожидания Ричард,- Семена вражды были посеяны между нашими народами и они дают первые ростки... Прощай владыка Лоссэ, может быть мы когда-нибудь ещё встретиться при других обстоятельствах... Разрешите идти милорд...
Браун развернулся и вышел из зала. Солнце уже клонилось к закату, а до столицы было довольно приличное расстояние.
-
Ситхи проводила взглядом удаляющегося человека. Он достойно держался. Эльфка сжала зубы. Сейчас этот воин напомнил ей юного Скауголя. Он тоже всегда был сдержаным, когда дело касалось войны, и таким же благородным. Неожиданно Иниту поняла, что Скауголь был бы на стороне людей в этой ситуции. Эльфка ухватилась за плечо черноволосого ситхи, чем немало удивила того. Ей было дурно...
-
- Постой... - остановил воина голос владыки. - Почему ты считаешь, что Керсенгард будет взят в осаду?
Тем временем Хельга читала послание Лоссэ:
"Я, владыка Лоссэна и прилежащих к нему эльфийских территорий, Лоссэ, взываю к тебе, Хельга, королева Керсенгарда. И соболезную, ибо недавно узнал я, что муж твой и сын погибли в битве. Только теперь, по прошествии времени, я в полной мере осознаю, насколько ненужной была она. Не эльфы развязали войну... но не время сейчас говорить об этом. Я желаю мира нашим народам, потому что оба они скорбят, ваш, потеряв правителя и наследника, как и мой, утратив наследницу. Никто не выиграл и не проиграл. Но время дорого сейчас. И я хотел бы лично встретиться с тобой, Хельга. Нам сложно сейчас, и ты уже вряд ли вспомнишь старую дружбу, но нужно оставить противоречия, потому что большая беда угрожает нашим народам. Я не могу в письме передать тебе все. Но дело касается Арманиса, нашего соседа и владыки Арсона. Возможно, ты и сама уже знаешь. Надеюсь, на твой скорый ответ, королева. Время сейчас дорого.
Владыка Лоссэна, Лоссэ."
В конце написанного золотыми эльфийскими рунами письма стояла красивая подпись Лоссэ.
офф: все-таки письмо сюда вешаю:)
-
- Только слепой не может не понимать этого. Армия разбита и город беззащитен. А ваши разведчики донесли что на приграничных территориях активизировались войска Арманиса - это уже о многом говорит. Лучшего шанса не представиться...
Браун за стыл на месте, ожидая что скажет Лоссэн.
-
- Я не думаю, что Арманис выступит сразу же, - заключил Лоссэ. - Но ты можешь идти. Коня ты получишь.
-
Хельга побледнела. Её серые губы шептали молитву. Опять война... Холодный пот выступил на лбу Королевы. Не ей ли не понять что эту битву они не выстоят. Кого звать на битву?! Женщин, детей, раненых, стариков? Оставшихся здоровых и полных сил воинов, которых Керсенгард сможет выставить для защиты после кровопролитного боя... счастье, если пять десятков наберётся... Ну, ещё королевские телохранители... охрана дворца и города... О Боже, ещё не более трёхсот воинов... ну не более тысячи из тех, кто выжил и способен держать меч. Королева зарыдала... Возле дверей послышался шум; то волновалась стража. Тихо всплакнула кормилица за партьерой; она без сомнения догадалась обо всё уже давно. Хельга проглотила ком в горле и до крови закусила дрожащую губу.
Некоторое время она молча сидела, бессильно уронив тонкие руки на колени. Потом вскинулась, как молодая волчица, почуявшая что её волчатам и норе угрожает опасность.
- Стража!
Тут же стражники вбежали в зал и с ними распорядитель и ключница. Раздался плач и из-за спин слуг вынырнула маленькая пятилетная девочка. Королевская племянница, которая в бою потеряла отца (мать умерла при родах), настоящая наследница... Королева посадила крошку к себе на колени и прижала как родного, единственного ребёнка. Её глаза сверкали яростью и в них была решимость того, которому терять уже нечего.
- Привелите мне посланника Лоссэна!
Вперёд вышел стройный эльф.
- Передай своему Повелителю, что я встречусь с ним у холма Прощания, что у южных берегов злополучного озера, что не поделили наши народы... лично!
Когда эльф ушёл, Королева поднялась и заговорила; голос её звенел сталью.
- Мой народ! Страшные дни грядут для нашего королевства... Арманис решил захватить наши земли и поработить нас! Не допустим этого. Вооружайте каждого, кто выразит готовность сражаться за свою свободу и землю! Приготовьте мои доспехи и коня! Охрана мне более не понадобиться... Я еду на встречу с Лоссэ. Да поможет нам Бог!
А потом тихо добавила подошедшей кормилице.
- Бери маленькую Вильгельмину и беги! Беги как можно дальше... Она последняя надежда нашего народа...
-
Браун скакал, подгоняя коня, который и так уже нёсся со всей скоростью на которую был способен. К несчастью дорога на Керсенгард была уже перекрыта войсками Арманиса, видимо он всё же не исключал возможность что эльфы и люди выставят против него объединённую армию. Миновав в обход несколько лагерей противника, Ричард с последними лучами солнца был под стенами родного города. Он соскочил с коня и вбежал в ворота города, навстречу Хельге и нескольким её телохранителям. Браун остановился и припал на одно колено.
- Моя королева, все дороги перекрыты Арманисом - его войска повсюду. Наш город в кольце и оно вот-вот сомкнётся...
-
Уже вечером посланники прибыли обратно в Лоссэн, передав владыке ответ.
- Что ж... Тяжелые дни грядут, дочь моя, - обращался он к Нэлладэль, - надеюсь, Лоссэн и Керсенгард смогут договориться. Завтра... завтра все решится.
Утром Лоссэ выехал на встречу с Хельгой. Ваэнор и Нэссэнит настояли на сопровождении владыки, потому что там рядом проходила граница с Арсоном. Так, небольшой отряд в десять эльфов покинул Лоссэн рано утром. Они больше не вернулись... Уже рядом с холмом Прощания отряд наткнулся на воинов Арсона. Неудачный поворот рядом с холмом, и эльфы буквально вылетели на отряд людей. От неожиданности, люди Арманиса, посчитав столкновение нападением, атаковали эльфов, не поняв, видимо, что среди них был и Лоссэ. Уж слишком неприметным был отряд. Силы были неравными. Арманису доложили о встрече с эльфами. Теперь скрываться не было смысла. Король Арсона решил открыть карты. Войска окружали Керсенгард. Арманис знал, что Роберт мертв, а Хельга в отчаяньи. Он не думал, что она сможет командовать войсками. Арманис боялся Лоссэ, который мог немало помочь Керсенгарду. Но узнав, что это именно владыку эльфов убили его воины, Арманис успокоился. Он сам бы, конечно, не осмелился послать отряд, чтобы убить Лоссэ, но раз это уже сделано... В Лоссэне оставалась только Нэлладэль, та самая дочь Лоссэ, что не участвовала в военных делах. Арманис радовался. Он приказал войскам, что группировались около Лоссэна, окружать город и готовиться к наступлению.
-
Хельга замерла, глядя на воина. Те новости, что он принёс были ужасными, но всё-таки не такими уж неожиданными. Королева упрямо сжала губы. Она не превыкла сдаваться и явно не собиралась делать этого и впредь.
- Предательский удар в спину, - протянула она и кивнула своим мыслям. - Кто ты, воин? Как твоё имя? Я помню твоё лицо, но не помню откуда ты...
Хельга дотронулась кончиками пальцев до плеча склонившегося перед ней витязя.
- Встань, воин! Перед грядущей бедой все равны... Я смотрю ты крепок телом и душой, значит сможешь взять в руки меч и встать на защиту города... Сейчас каждый клинок на счету.
Королева повернулась к своей малочисленной свите.
- Прикажите трубить сигнал опасности! Пусть весь мой народ знает о предательстве и коварности, что теперь окружают их. Кто успеет бежит, кто успеет войдёт в город. Держите ворота открытыми до последнего. Я не хочу отдавать Арманису ни одной лишний жизни моих подданных!
Потом она подумала и добавила.
- Найдётся ли у нас храбрый, дерзкий и верный человек? Тот, который сможет рискнуть жизнью и быть может зря... Отправьте его с посланием в Лоссэн. Владыка должен получить моё послание и ответ.
-
Когда было получено известие о гибели Владыки, Иниту сжала зубы, чтобы не пугать рядом стоящих тихим рычанием, которое против воли вырывалсь й неё из груди. Хотелось выть, тоскливо и злобно... Выжить в страшной битве и погибнуть от предателей, мерзкой маленькой кучки захватчиков... Интересно, Хельгу тоже подкараулили? Ведь кажется теперь она Королева... Если же погибла эта женщина, то кто же теперь правит людьми Керсенгарда?
Ситхи провела тонкими пальцами по лбу. Как много потерь за такое краткое время. Как всё перепуталось... И кто теперь станет Владыкой Лоссэна? Неужели Нэлладэль?! Но она так молода... справится ли?
В голову лезли какие-то странные мысли, пустые, бесформенные... какие-то глупости. Иниту вышла из дворца, что вновь наполнился скорбью и плачем. Она шла к небольшому загону, где оправлялся от ран её золотистый конь, которого она не смогла умертвить на поле боя.
Жеребец теперь весь был в шрамах и скорее пугал своим внешним видом, чем восхищал; он страшно хромал, но всё-таки он жил. Правда добрый и ласковый нрав исчез навсегда. Теперь это было злобное, нервное животное... впрочем, как и хозяйка. Конь теперь подпускал и терпел только её, да и то без особой радости... Иниту подошла к своему измученному товарищу и прижалась к его боку, обнимая за крутую шею.
- Потерпи, мой любимый. Уже скоро... уже совсем скоро...
-
Солдат встал.
- Я Ричард Браун. Помните художника, который несколько лет назад занимался отделкой вашего тронного зала…- он сделал небольшую паузу, переводя дух,- Один раз я уже прорвался через окружение – сделаю это ещё раз, семи смертям не бывать, а одной не миновать… Если вы прикажете я отправлюсь к Лоссэ и постараюсь вернуться до того как Арманис пойдёт на штурм…
-
Хельга с грустью смотрела на воина.
- Чтоже это за мир, где художники и менестрели берутся за мечи? - тихо вопросила она. Её свита скорбно молчала. - Я помню тебя, Ричард... И до сих пор нас восхищала твоя работа. Надеюсь так будет и впредь.
Она сделала знак рукой и тут же ей подали лист бумаги и перо. Королева начертала на бумаге то, что хотела донести до Лоссэ и поставила печать своим перстнем вместо подписи. Затем свернула бумагу в тонку трубочку и перевязала чёрной лентой. Пдписываться сейчас было опасно, но Лоссэ без сомнения узнает отпечаток перстня, что когда-то дарил невесте Роберта на свадьбу.
Королева протянула свиток воину.
- Да благословит вас Бог, Ричард. Да отведут духи леса глаза врагам нашим, да подарит ветер крылья вашему коню!
Бросив последний раз взгляд на воина, вызвавшегося почти на смерть, Хельга пошла к стенам крепости. надо готовиться к осаде и подбадривать личным примерам перепуганных жителей города...
Офф: в письме было написано...
"Владыка Лоссэ, к вам взывает Хельга, в страшное время принявшая корону Керсенгарда. Я получила ваше послание и ответила утвердительно. Но бстоятельства против этой встречи. Все дороги перекрыты и я не смогу приехать на эту встречу. Я скорблю о моём муже и сыне. Но моя скорбь ничто по сравнению со скорбью моего народа. Надеюсь и уповаю на всевышнюю милость и ваше расположение и поддержку в сей трудный час. По одиночке нам не выстоять, и мне понятно это. Думаю, именно поэтому вы отправили свой глас в мой дом. Чтож, если это испытание, посланное свыше за чрезмерную гордыню королевского дома - я приму это.
Надеюсь видеть в вас союзника в войне с Арсоном..."
-
Во дворце Лейрия чувствовала враждебность,царившую в каждом взгляде,брошенном на нее.Во угрюмом взгляде эльфов из свиты Лоссэ,или же воина из отряда ситхи.Она долго решалась прежде,чем поговорить с надменной воительницей-ситхи.“Почему? - недоумевала девушка, - я ведь не враг вам,Перворожденные!Почему вы считаете меня воплощением зла? Только из-за моей приближенности к Арманису? Но я за все недолгие года,в которые была его советником ни разу не утвердила даже казни!И эльфы никогда не были со мной в таких отношениях, как сейчас.И имя – Фэйлахэри,они не дали бы просто так.И войны этой я не желала и протестовала против нее,как могла.Так чем же я заслужила ваше презрение?”
-
Ситхи оглянулась на подошедшую деву. Конь нервно мотнул головой, прижал уши, угрожая.
- Не ты, так другой утвердит казнь. Презрение заслужила не ты лично, а твой род. А эльфов винить теперь ни к чему. Они оскорблены и забудут обиду не скоро. Это человеческая жизнь быстротечна. А эльфу, для которого 500 лет всего лишь сон, который вечно предан дружбе и никогда не забывает зла, мысль о предательстве претит. И наш народ не сможет забыть того дня, где сошлись в кровопролитной схватке наши народы. Также эльфы не забудут причины, из-за которой многие из них осиротели. И ложного обвинения.
И дело не в тебе, Фэйлахэри, а в том, что люди быстро забывают... В этом беда наших народов. И предрекаю я, что не будет более прежних отношений меж эльфов Лоссэна и людьми этих земель!
Отчуждённость Перворожденных понять не трудно. Да, пройдёт время и это пройдёт. Но время течёт для наших народов по разному. И если для нас до того момента пока эльф подаст руку человеку пройдёт может и малый срок, то для твоего рода могут пройти века.
Крепись дева. И если хочешь чего-то добиться, то вспомни мудрые слова: "Поступки говорят лучше любых слов!"
-
Недобрые вести от разведчиков вскоре достигли Лоссэна. Эльф, глава отряда разведки, просил встречи с Нэлладэль. Ей он сообщил скорбные вести об убитом отряде Лоссэ. Эльфийка побледнела. Казалось, она потеряет сознание. Нэлладэль пошатнулась, но устояла. Ее семья была убита, сестра, отец... любимый и Ваэнор... От шока она не могла даже плакать. Нэлладэль закрылась в главном зале и долго плакала, смотря на пустые кресла Иэллэ и Лоссэ. Она осталась одна... совершенно одна. Всю ночь провела эльфийка в зале. Утром эльфы забеспокоились и стали стучать в зал. Когда Нэлладэль вышла, на ней не было лица. Но закон требовал ей принять присягу воинов, как новой правительнице Лоссэна. В стране был траур, уже днем прошла присяга. Перед новой владычицей остро встали государственные проблемы. Война... Арманис наступал... Но что могла сделать Нэлладэль, не зная даже основ военного дела? Она находилась в отчаянии и на грани срыва.
Вечером, в свете закатного солнца из главных ворот в город из дворцовых владений выехала всадница. На вороном коне, в кожаных доспехах, окованных металлическими узорами, она показалась на улицах. Иэллэ... подумали горожане, собираясь вокруг нее. Да, действительно эти доспехи носила Иэллэ, равно как и ездила она на вороном коне. В воительнице вряд ли можно было узнать Нэлладэль. Найдя одни из доспехов сестры, она одела их, пришло время войны. Конь играл под всадницей, эльфы все больше собирались вокруг нее.
- Эльфы Лоссэна! Я взываю к вам! Я, последняя наследница престола Лоссэна, Нэлладэль! - голос эльфийки дрогнул. - Сложное время пришло для наших земель. И люди начали эту вражду! А теперь завоевание Арманисом угрожает нам! Арсон собирает войска! И это та правда, которую должны знать все вы! Трудные времена грядут, братья и сестры по крови, и может статься так, что немногие остануться в живых! Но мы не дадим завоевателям ступить на нашу землю, до последней капли крови мы будем бороться! И мы отомстим за смерть правителей и эльфов Лоссэна! - под конец речи владычицы на площади собралось большинство эльфов Лоссэна, и последние слова эльфы поддержали овациями. Нэлладэль, вспоминая, что делал Лоссэ в случаях угрозы, делала первые распоряжения: строить укрепления города и границ, выставить на границы войска. Вернувшись во дворец, эльфийка созвала военный совет. Она пока плохо понимала, что происходило, пытаясь делать хоть что-нибудь, потому что осознавала то, что времени уже нет. Все эти действия скорее происходили по инерции, Нэлладэль претворяла в жизнь то, о чем говорил Лоссэ в первые дни угрозы.
Когда Нэлладэль возвращалась во дворец, она увидела Иниту, которая разговаривала с той самой девушкой, назвавшей себя Фэйлахэри. Да как она смеет! Как смеет она, смертная, та, чей народ убил Лоссэ и Иэллэ, произносить теперь эльфийские слова! Нэлладэль посмотрела на девушку, и в ней закипела ярость. Да... они другие... люди... Эльфийка лихо подъехала к девушкам, слезла с коня, почти не обращая внимания на Фэйлахэри, на которую она посмотрела с такой ненавистью, что та отвела взгляд. Иниту оставалась последней близкой душой в Лоссэне. Нэлладэль, без приветствий, просто посмотрела на нее, на глаза наворачивались слезы, и с горечью спросила:
- За что?!
-
Ситхи без лишних слов обняла юную владычицу. Потом заглянула той в глаза. В свой взгляд она вложила всё то, что не могла вместить в себя даже эльфийская речь: нежность, любовь, сочувствие, поддержку, боль, понимание и множество других чувств, которых трудно описать словами. Она мысленно коснулась сознания Нэлладэли, пытаясь передать той хоть немного сил и веры.
- Держись, сестра... - тихий шёпот, слабое пожатие плеча той, что разделила скорбь и горе, познала как и она потери, испила эту горькую чашу до дна. - Мы будем с тобою.
-
офф: Иэллэ, Фэйлахэри меня назвали эльфы Лоссэна,живущие в приграничье с моим Эльреалем.
Лейрия исподлобья глянула на Нэлладэль. Она сочувствовала эльфийке, потерявшей семью. Сама она никогда и не знала семейного тепла – мать ее все время, которое девушка помнила, проводила в праздных развлечениях .Отца она не знала,а братья и сестры от многочисленных браков матери не чувствовали родства с Лейрией.А осиротев почти в двенадцать лет она даже не узнала настоящего детства.Но девушка привыкла быть все время одинокой,поэтому ей было легче перенести утрату семьи,намного легче,чем Нэлладели,которая всегда была окружена заботой и любовью.Она хотела подойти и сказать слова утешения,но повелительница Лоссэна посмотрела на нее с такой злобой,на которую по мнении Лейрии эльфы не были способны.Она отпрянула, обжегшись от взгляда.Но вспомнив последние обращенные к ней слова ситхи,побрела в сторону конюшен с намерением попросить лошадь и отправиться в лагерь Арманиса.
-
Сознание возвращалось медленно. Головокружения было настолько сильным, что юному оруженосцу Лоссэ казалось, что какой-то огромный тролль забавы ради привязал его за ноги веревкой и теперь крутит вокруг себя. Альметке с трудом открыл глаза и понял, что находится в каком-то помещении. Наверное, в обители целителей, подумал он, и тут же вспомнил все. Да, это он первым сообщил нашедшим его разведчикам страшную весть, чуть было не лишившую чувств новоявленную владычицу.
Альметке попытался пошевелиться, но тут же расслабился, сраженный приступом тошноты и головокружения. Кто-то из целителей положил руку ему на лоб и что-то проговорил, и боль исчезла вместе с желанием куда-то двигаться. Внутри юного эльфа начала подниматься злоба на того, кто мешает ему отправиться сейчас же отомстить за своего владыку... но делать было нечего, и он невольно начал вспоминать страшные события...
Отряд эльфийского владыки двигался быстро, может быть, поэтому Альметке и остался в живых. Ведь Арлис, его лошадка, по сравнению с человеческими лошадями, несомненно, великолепное животное, среди прекрасных коней владыки Лоссэна и его приближенных казалась неуклюжей клячей. Она все время отставала, и юному оруженосцу постоянно приходилось подгонять ее. Перед злосчастным поворотом Арлис снова отстала, и Метке даже успел заметить людей прежде, чем они напали на маленький эльфийский отряд. Первым его порывом было броситься в бой, что он и сделал, выхватив из ножен свой легкий меч. В схватке юный оруженосец пытался прикрывать спину своего владыки, и несколько минут ему даже удавалось это, хотя любой из людей, несомненно, был сильнее маленького эльфа. В какой-то момент Лоссэ обернулся и увидел своего оруженосца, и в его глазах мелькнул напугавший Метке гнев. Юный эльф пропустил один из ударов противника, но ловкая рука Лоссэ успела отразить меч врага, и удар пришелся Метке плашмя по голове. В следующий миг у него перед глазами все завертелось, и последнее, что он почувствовал, была сильная рука Лоссэ, выхватившая его из седла и отшвырнувшая прочь из бешеной схватки.
Когда Метке открыл глаза, страшно хотелось пить. Если бы не жажда, он ни за какие богатства мира не сдвинулся бы с места, но во рту у него все пересохло. Приподняв голову, юный эльф увидел неподвижные тела своих спутников, лежавшие в зеленой сочной траве. Его самого, видимо, посчитали мертвым, поэтому и не тронули.
Невдалеке слышалось журчание ручейка. Собрав остатки сил и борясь со слабостью и головокружением, Альметке добрался до живительной влаги, но сил зачерпнуть воды уже не осталось, и он упал в ручей. Может быть, именно это и спасло ему жизнь во второй раз: ледяная вода приятно холодила разбитую голову, тиски, сдавливавшие ее, ослабевали. Там юного оруженосца погибшего владыки и нашел отряд разведчиков...
Альметке снова пошевелился. Теперь боль была меньше. Да, целители хорошо знали свое дело. Юный эльф открыл глаза и снова огляделся. Похоже, его сочли спящим, состояние его здоровья опасений не внушало, поэтому рядом никого не было. Собравшись с силами, Альметке поднялся на ноги и тут понял, что не одет. Немного поразмыслив, он завернулся в простыню и незаметно вышел. Он и помыслить не мог о том, чтобы прохлаждаться здесь в то время, как убийцы его владыки, его короля, его господина, бродят на свободе! В мыслях билась только одна мысль: добраться до дворца, там ему дадут одежду и оружие, и он сможет отомстить... отомстить страшно!
Голова кружилась, Альметке спотыкался на каждом шагу, и вскоре совсем потерял направление. Ему казалось, что он вот-вот потеряет сознание, в мозгу снова проснулся молот, выколачивавший последние остатки знания о верном направлении, но бывший оруженосец владыки так часто ходил этой дорогой, что был уверен: ноги сами вынесут его куда нужно, если, конечно, он не упадет прежде, чем доберется до стен дворца.
Оффтоп: уф, надеюсь, это не будет воспринято как появление с бухты-барахты, и я не нарушил никаких сюжетных линий. Если что, могу исчезнуть, не оставив ни следа, ни памяти.
-
Лошадь,которую ей с недовольством дали в королевской конюшне Лоссэна была великолепной.Огненный взгляд, горделивый изгиб шеи, пышная грива, ниспадающая на плечи, и этот необыкновенный, высокий и как бы танцующий ход,говорили о хорошей родословной.Лейрия и раньше ездила на эльфийских лошадях,но этот скакун был несравним ни с одной другой лошадью.Они мчались быстрее ветру навстречу армиии Арсона.Девушка была полна уверенности,что сможет переубедить Арманиса отозвать свои войска...
Одинокая фигура показалась вдали.Подъехав ближе, она увидела эльфа,шатающегося то ли от раны,то ли от слабости и усталости.
-
Альметке поднял голову. Стук копыт лошади отдавался громом в больной голове. Юный эльф попытался сфокусировать взгляд, но увидел лишь расплывающийся силуэт всадника на лошади.
- Простите, - сказал он еле слышным голосом, ощущая, что если заговорит громче, его голова просто разорвется от боли, - далеко ли до дворца?
-
- До Лоссэна? - переспросила девушка спешившись и склоняясь над эльфом, - День езды на лошади и приблизительно четыре дня ходьбы,но...что с вами? Вы ранены,благородный эльф?
-
Как ни противопоказано сейчас ему было смеяться, Альметке даже фыркнул. Казалось безумием, что девушка, встреченная в такой дали от цивилизации, называет "благородным эльфом" простого оруженосца, пусть и королевского, чью наготу, к тому же, прикрывает лишь украденная простыня.
- Нет-нет, - поспешно сказал Альметке, стараясь не шататься. - Со мной все в порядке, я просто ударился головой, немного тошнит и голова кружится. - Он опасался, что незнакомка решит отправить его обратно к целителям. Особенно, если сочтет, что она может указывать ему только потому, что старше его.
Внезапно Альметке понял, что представшая перед ним девушка - человек. Его глаза полыхнули огнем ненависти. Это ее сородичи убили тех, кто был дороже жизни для всего эльфийского народа и самого Метке в частности...
-
офф: Вайлд, извини, фразой "назвавшей себя Фэйлахэри" Нэлладэль вовсе не отрицает, что сами эльфы назвали твою героиню так... но теперь Нэлли сложно это переосмыслить... мне просто нужно отыграть ее новое отношение к людям в первые дни
Леди Эльреальская покинула Лоссэн.
Днем Нэлладэль собрала военный совет: военноначальники частей эльфийской армии, советники, Иниту и начальники разведовательных отрядов. Первым вопросом новой владычицы был: точна ли информация о том, что весь отряд Лоссэ погиб. Нужно было также найти тела, если они сохранились, и похоронить погибших со всеми почестями. Нэлладэль отправила довольно большой отряд на поиски, наказав быть осторожными и не вступать пока в какие-либо столкновения с армией Арманиса. Советники слушали эльфийку и не могли не удивляться, как могла эта домашняя девочка отдавать сейчас столь решительные указания. Но слова:"Мы отомстим потом...", сказанные неестественным от ненависти голосом, заставили военных испугаться. Совет продолжался...
Тем временем посланный Нэлладэлью отряд уже покинул Лоссэн и ехал как раз по той дороге, на которой встретились оруженосец Лоссэ и Фэйлахэри.
-
Иниту не удивилась отъезду смертной девушки, удивилась её храбрости. Сейчас Арманис скорее всего не жаловал тех, кто побывал в плену.
Она старалась быть рядом с Нэлладэлью, готовая оказать помощь и поддержку. И она ждала нового боя. Ждала с яростью и вожделением, как ждут ночами приход возлюбленного...
-
Странное поведение эльфа смутило Лейрию,но за последние несколько дней она начала смиряться с отношением к себе Перворожденных,поэтому промолчав на невысказанное оскорбление,она подсадила эльфа на лошадь,так как имела свое мнение насчет состояния его здоровья ,взяла точеные поводья и пошла рядом по направлению к Лоссэну.
-
Юный эльф гневно сверкал глазами, глядя на девушку.
- Тебе не удастся пленить меня! - прошептал он. - Эльфы никогда не будут рабами людей!
Альметке изо всех сил пытался удержаться на лошади. Каждый ее шаг отдавался в голове еще большей болью. К тому же, порядком поистрепавшаяся простыня, составлявшая всю его одежду, не защищала от ветра и все время норовила соскользнуть, так что Метке приходилось все время поправлять ее, поеживаясь от холода. Или, может быть, его просто начинало знобить.
-
- Опомнись,эльф!Тебе нужна помощь!Ты ранен или был ранен,но гордость не позволяет тебе в этом признаться! А рабы мне не нужны, - с негодованием фыркнула Лейрия, - Ни эльфы,ни люди,ни иные существа!Кстати,так как тебе придется терпеть мое присутствие,пока мы не доберемся до Лоссэна,позволь представиться - не будем же мы "тыкать" друг другу на протяжении дороги.Я - Лейрия,баронесса Эльреальская.Мое имя среди твоего народа - Фэйлахэри.
-
- Фэйлахэри?
Юный эльф поднял голову, как ни трудно это было.
- Я не думаю, что после того, что случилось между нашими народами, ты имеешь право называться эльфийским именем. Как, ты сказала, тебя зовут? Лейрия? Мое имя Альметке Тениндаль Фалмантиль Аулинке, и я - оруженосец Лоссэ, нашего владыки!
Он гордо выпрямился, стараясь держаться прямо, но перемена позы вызвала новый приступ головной боли, и Метке снова поник в седле.
- И я не ранен, - тихо добавил он. - И не нуждаюсь ни в чьей помощи.
С этими словами юный эльф тяжело соскользнул с седла, с трудом удержался на ногах и сделал целых два шага, после чего мешком рухнул на землю лицом вниз.
-
Отряд эльфов Лоссэна, посланный Нэлладэлью, встретил на дороге баронессу Эльреальскую и юного эльфа. Эльф лежал на земле, он был ранен. Мало ли чего можно было ожидать от человека... Фэйлахэри... начальник не сразу приказал воинам поднять луки. Он подъехал ближе:
- Что здесь произошло? Я вижу человека и раненого эльфа...
-
- Ну вот вы и ответили на свой вопрос,- - пожала плечами девушка, - Вы видите презренного представителя человеческого рода и несчастного представителя несравненных эльфов, - она не обращала внимания на натянутые тетивы луков в дрожащих от гнева руках лучников. - Даже когда я хотела спасти уцелевшего оруженосца владыки Лоссэ,вы все равно считаете меня злоумышленницей! Так стоит ли унижаться,доказывая,что я тоже хочу покончить с этой бессмысленной войной,если вы не желаете меня даже слушать,не то,чтобы слышать?!Мои слова кажутся вам тише шелеста листьев,как бы ни громко я кричала!
-
Метке поднял голову и сел, борясь со слабостью.
- Я... оруженосец владыки Лоссэ... бывший оруженосец. Эта человеческая дева пыталась захватить меня в плен...
Он зябко кутался в грязную полуразорванную простыню, из-за чего выглядел еще более хрупким и маленьким.
-
Начальник эльфийского отряда не мог поверить своим глазам и ушам. Баронесса Эльреальская захватила эльфа?! А эльф оказался выжившим их отряда погибшего Лоссэ?!
- Мы отвезем вас в Лоссен... Назовись, эльф! Владычица с почестями примет тебя! Неужели еще кто-то из отряда выжил? - с нетерпением спросил начальник. - А вас, баронесса... мы тоже будем вынуждены забрать.
Начальник этого отряда происходил из тех мест на границе с Арсоном, эльфы которых и дали имя баронессе "Фэйлахэри". За то, что никогда не нападала, да и ничего против эльфов не имела. Некоторые эльфы даже были в дружбе с ней и приглашали на свои праздники. Именно поэтому он до сих пор поверить не мог в то, что Фэйлахэри может взять эльфа в плен, да и вообще иметь что-то против эльфов...
-
На секунду Лейрия задумалась...перед глазами промелькнули нелепые обвинения...немой укор Нэлладели...слепая ярость ситхи...И оправдания...оправдания...оправдания...Слова,которые никто не услышит,когда дорогА каждая секунда...Она зажмурилась,мотнула головой и вскочив в седло пришпорила лошадь.
- Спасибо...гм...за предложение вернуться,уважаемый...но я тороплюсь...очень тороплюсь...Клянусь,что мои помыслы чисты и я не хотела ничего дурного для этого эльфа.Кроме того,вы сами понимаете,что мне нет смысла делать то,в чем он меня обвиняет.Мое почтение вам и вашей госпоже.Я уезжаю,но обязательно вернусь как только...улажу некоторые проблемы...
-
Метке удивленно смотрел на девушку и пытался осмыслить, что же произошло. Слишком сильным еще было потрясение от нападения людей, чтобы он мог понять, что был неправ.
- Мое имя Альметке, - сказал юный эльф, переводя взгляд на начальника отряда и поднимаясь на ноги. - Только вы ошиблись. Я не из отряда, и недостоин почестей. Я всего лишь оруженосец нашего... - он запнулся, - нашего покойного владыки.
-
- Боюсь, вы не можете уехать сейчас. Придется вернуться в Лоссэн. Я ничего не имею против вас лично, Фэйлахэри, но по всем инструкциям, тем более в это непростое время, вас следует доставить к владычице. Кроме того с вами раненый эльф, говорящий, что вы взяли его в плен.
Началник разбил отряд на две части, меньшая из которых должна была доставить Альметке и баронессу в Лоссэн, другая должна была продолжить путь.
-
- Она воспользовалась моей беспомощностью и силой заставила отправиться с ней, несмотря на мое сопротивление! - воскликнул Метке, кутаясь в простыню, его глаза сверкали. - Никто не смеет задерживать меня на моем пути отмщения!
-
Фес, который все это время оставался в Лоссэне, вел скрытную жизнь. Он старался не попадаться никому на глаза. Сейчас здесь людей ненавидели даже больше, чем после битвы. Он бродил по пустеющим коридорам дворца, редко выходил на улицу. Он обдумывал все происходящее. Все слишком странно. И хоть он и мог покинуть дворец, этого делать он не будет.
В один из вечеров он сидел у себя в комнате и думал о том, что делать дальше, ведь он же не останется здесь навсегда. И как можно помочь эльфам, которые его хоть и ненавидели, хоть и пленили, но ... В голове родилась сумасшедшая, глупая, дерзкая, но тем не менее реализуемая мысль. Фес встал со стула...
-Пора в путь...
-
Фэйлахэри бросила удивленный взгляд на эльфа,которому она хотела исключительно добра,и сейчас была очень уязвлена его обвинениями и нежеланием командира отряда отпустить ее по доброй воле.Но она приняла выбор еще несколько минут назад и поэтому твердо ответствовала:
- Я НЕ МОГУ отправиться в Лоссэн сейчас!Хочу,но немогу!Хочу объяснить все ее правительнице Нэлладели,но не могу!Поймите же наконец,уважаемый эльф!Я спешу! - она подомлчала,потом снова поглядев на отряд произнесла, - Этого эльфа я везла в Лоссэн,как он сам того хотел...Вы можете понять это по тому,что дорога,на которой вы нас встретили вела именно в эльфийские владения.Мои же земли лежат в противоположной стороне... За сим прощаюсь. - она хотела пришпорить коня,но в этом не было надобности - умное животное почувствовав желание всадницы рвануло подальше от отряда...
-
Эльфы уже натянули тетевы луков, собираясь стрелять, но начальник отряда остановил их жестом. Затем он выделил нескольких воинов, чтобы они тайно следовали за баронессой. С десяток воинов было выделено сопровождать Альметке, остальные двинулись дальше, выполняя приказ владычицы Лоссэна.
Во дворце юный оруженосец Лоссэ был встречен, как чудо. По другому сказать было нельзя. Ведь эльфы лоссэна давно думали, что весь отряд Лоссэ погиб... И конечно же, это вселило в Нэлладэль новую надежду... Владычица принялась расспрашивать Метке о бое с людьми Арсона, позабыв все условности.
- Что именно там произошло? Может ли отец быть жив? Еще хоть кто нибудь?
-
Маленький эльф был слишком измучен для того, чтобы чувствовать трепет перед самой Владычицей. Ведь ему не дали ни отдохнуть, ни переодеться... Должно быть, это было жалкое зрелище: закутанный в простыню изможденный худенький эльфийский юноша со слипшимися от крови волосами и полными боли глазами, стоящий перед великолепной Нэлладэлью, и пытающийся поведать ей о гибели ее отца...
Метке с трудом выдавливал из себя слова. Глаза Нэлладэли светились такой надеждой, что он не находил в себе сил сказать ей правду.
- Я видел их всех... - наконец пробормотал он, когда молчание уже стало напряженным, - они все погибли... а я... - он всхлипнул и зарделся, чувствуя, что негоже настоящему воину плакать перед девушкой, - я остался жив... Владыка Лоссэ выбросил меня из седла, он спас меня... а сам погиб... я потерял сознание, и меня, наверное, сочли мертвым...
Прерывающимся голосом юный оруженосец рассказал всю историю, насколько помнил ее.
-
Тем временем Лейрия двигалась по направлению к Арсону.Туда,где по последним известиям находилась ставка Арманиса.Несколько раз ее конь опасливо озирался и девушка подумала было ,что за ней идет погоня,но оборачиваясь она никого не видела,поэтому Фэйлахэри сочла себя излишне подозрительной.При въезде в ставку ей было преградили дорогу,все-таки всадница ехала со стороны Лоссэна,но она показала печатку с гербом королевской семьи,подаренную ей властителем и стража склонившись пропустила ее.По лагерю разлетелся слух: "Фэйлахэри здесь! "С тяжелым сердцем она зашла в палатку лорда Арманиса.
За походным столом сидел человек.Темные глаза изучающе смотрели на вошедшую .
-
Ситхи не веря своим глазам смотрела на выжившего оруженосца. Это Судьба, не иначе, вмешалась... или какие другие Силы. Для чего остался в живых этот юноша? Может он именно тот лучик надежды, что нужен измученным эльфам? Как знак того, что всех убить невозможно, и хотя бы один выживет?!
Ситхи приложила к горячему лбу платок смоченный в холодной воде фонтана. Это было слишком сложно для неё сейчас...
-
Еще один удар взглядом,но Лейрия с легкостью парирует его и делает ответный выпад.Сраженный Арманис капитулирует и отводит глаза.
- Садись,Фэйлахэри, - он придвигает простую лавку - на войне не место королевской роскоши, - До меня дошли вести о твоей смерти,дорогая, - хриплым голосом сообщает лорд и девушка наконец-то замечает,что Арманис носит траур. - Наверное произошло чудо,ибо я вижу тебя в полном здравии. - отрешенно говорит он...
- Сир,никаких чудес не бывает - я давно не верю в них.Но...да,я участвовала в первом сражении между эльфами Лоссэна и людьми Керсенгарда.Я была ранена,но в Лоссэне мои раны исцелились,благодаря искусству эльфов врачевать.
- Значит,ты была в плену,индо?- глубокая морщина прорезает высокий лоб Владыки, - Говорят,трудно убежать от эльфов.Тогда твоя доблесть не знает границ.
- Я была гостьей,мой господин.
- Что? Ты была гостьей в доме Лоссэ,воины которого сожгли твой Эльреаль? Ты ела за одним столом с теми,кто убивают людей? Ты спокойно слушала о том,как они хвастаются победами над Арсоном?
Тяжелый хлыст стремительно бьет в висок."Как Эльреаль мог быть разрушен?Почему они мне ничего не сказали?Почему Нэлладель смолчала?Почему смолчал Лоссэ? "
Лишь дрожащие руки выдавали бурю,бушевавшую в душе девушки.Но она поклялась перед Небом помчь Нэлладели и ее народу и сдержит клятву,а потом...потом видно будет.
- Я мечтала о другом приеме,мой лорд. - горькая усмешка портит точеные черты лица, - Я не ожидала обвинений от вас.Это возмутительно,Арманис! - в гневе,забывая об этикете,она привычно обращается к нему, - Я не знала о падении моего замка.Ты знаешь,что дороже Эльреаля для меня только один бессердечный лорд Арсона.Ты знаешь это и играешь моими чувствами? Тогда ты совсем забыл,что такое любовь! Я люблю тебя,Арманис! Но ты забыл о своей Фэйлахэри!Ты забыл о своей названной сестре!
- Я забыл о ней в тот миг,когда она приняла сторону гнусных эльфов,загребающих мои земли!
- Эти гнусные эльфы,как ты говоришь,скорбят об убитых в бою. Эти гнусные эльфы нескоро оправятся от нанесенного им удара! Эти гнусные эльфы похоронили почти всю королевскую семью! И твой отряд убил Владыку Лоссэ! И ужас войны свел с ума юного эльфа,который видит в людях только врагов!И нежная Нэлладель превратилась в Богиню Войны,когда создана совсем для другого!Все эльфы считают меня предательницей! Как и ты...А я не буду драться ни на чьей стороне,пойми! Не могу поднять руку на человека,ибо это преступление!Я не могу поднять руку на эльфа,ибо не вижу их вины в том,что они защищают то,что принадлежит им по праву!
-
Юный эльф Альметке был оставлен при дворце на лучших условиях, чтобы нести придворную службу и служить новой владычице Лоссэна Нэлладели.
После небольшого перерыва военный совет возобновил свою работу.
- Что теперь нам делать, советники? Керсенгард ничего нам не отвечает. Я пошлю еще посланников к Хельге. Только объединившись мы сможем противостоять Арманису. А Фэйлахэри... Как смели вы отпустить ее?! Пусть только начальник этого отряда возвратится в Лоссэн! Я найду наказание для него, и оно будет суровым! Люди покидают владения эльфов, пусть уйдут! Отец назвал их гостями Лоссэна... отныне все люди, попавшие в Лоссэн, кроме тех, что лично я пригласила - пленные! И обращаться с ними будут, как с пленными. И того мородера, что нам делать с ним? Казнить? Что он делает в наших владениях? Отец был слишком мягок с ним. Люди слишком много горя принесли эльфам лоссэ, и они будут наказаны... в свое время. Сейчас перед нами стоит угроза Арсона, и мы должны думать только о том, как сохранить Лоссэн, - немного помедлив, Нэлладель обратилась к Иниту, - что ты скажешь... сестра?
Отряд, посланный Нэлладелью, обследовал место битвы отряда Лоссэ с людьми Арманиса, но не нашел тел погибших.
-
- Вот как ты заговорила,Фэйлахэри! - усмехнулся Арманис, - Что же...ты очень изменилась со дня нашего последнего разговора...Я не соглашусь с тобой,как и в прошлый раз...Все лучшее должно принадлежать сильнейшему.В данном случае - это я.Пойми,дорогая,сила на моей стороне.У тебя есть три выхода - принять эту истину,не принять,либо сойти с ума.Выбор за тобой,баронесса без владений...
Лейрия опустила голову, поклонившись и вышла из палатки.Для начала она решила осмотреть ставку лорда Арманиса,а потом определится чем она может помочь Нэлладели.
-
Метке, конечно, был благодарен за то, что с ним хорошо обращались, и раньше был бы просто счастлив, если бы ему позволили служить самой владычице Лоссэна. Но внутри него горел огонь, нет, не горел, он пылал, выжигая все на свете. Погасить его могла только кровь... кровь убийц.
И, дождавшись ночи, Метке выскользнул из постели, бесшумно вылез в окно, прокрался по карнизу и влез в комнату одного из охранников, который сейчас был в отпуске, и лихорадочно нацепил на себя пояс с мечом, пожалуй, слишком тяжелым. Когда он служил Лоссэ, Владыка велел выковать ему специальный облегченный меч, чтобы было удобнее. Кольчуга воина болталась на нем, она была велика, но все-таки это было лучше, чем ничего. Юный оруженосец прокрался по безмолвному саду и вышел из города...
Свежий ветерок приятно холодил больную голову, засталяя забыть о перенесенных ужасах. Метке шагал бодро и почти весело, а в его глазах горело неугасимое пламя отмщения.
-
Ночь выдалась тихая и спокойная...Залитое лунным светом небо мерцало звездами и глядя на него Фэйлахэри захотела забыть о войне,о сожженном вместе с людьми замке,о своих убитых людях,об эльфах,которые наверняка ее убьют,если она вернется в Лоссэн,об изменившемся Арманисе...Она смотрела в ночь,пока не начала засыпать,а потом чья-то рука лягла на плечо девушки и она сквозь подступающий сон пробормотала:
- Наконец-то вы одумались,мой лорд...
- Госпожа Лейрия,это я...Беавар...ваш конюший...проснитесь,ваша светлость...
Девушка вздрогнув открыла глаза,всматриваясь в лицо мужчины:
- О Беавар! Но...разве не все из Эльреаля погибли во время атаки эльфов?
- Каких эльфов,госпожа? - удивился конюший.
- Эльфов,которые сожгли мой замок! - крикнула Лейрия.
- Тише!Тише!Никто не должен видеть нас вместе, - взмолился Беавар, - Но нас не атаковали эльфы.
- Так Эльреаль цел? Арманис что-то перепутал,наверное, - с надеждой в голосе прошептала девушка.
- Нет, - покачал головой мужчина, - К сожалению наш Эльреаль сейчас лишь обугленные камни и братская могила всех людей,что были там.
- Но как же? Как же... - снова изменилась в лице Лейрия.
- Утром того злополучного дня мы почуяли запах дыма.Горели амбары...Горели башни.Стража была перебита.Ворота замка заперты изнутри.Мы пытались выглянуть и посмотреть кто предпринял это злодейство,но в нас полетели стрелы отряда,который расположился под стенами Эльреаля.Отбить атаку мы не могли - все воины отправились с вами.К тому времени пламя поглотило уже северную,восточную и западную башни.Огонь с амбаров перекинулся на конюшни - мне едва удалось спасти бедных животных,испуганных до полусмерти.Мы пытались пройти подземным ходом из оставшейся южной башни,но на полпути своды обрушились и почти все беглецы остались в огненной ловушке.Спастись удалось лишь нескольким семьям.Мы вышли в лесу...ну знаете...недалеко от замка...подобравшись с тыла к нападавшим мы слышали их разговор...это были люди...
- Керсенгард? Хельга?
- Боюсь,нет.Дождавшись,что замок падет они двинулись в сторону Арсона,распевающие гимн Арманису.
-
Иниту вздрогнула при последних словах Владычицы Лоссэна. Что теперь делать ей? Мстить?! Кому? Судьбе? Ситхи зло тряхнула головой. Она превращается в тряпку.
- Нэлладэль, нам нужно наладить связь с Керсенгардом. Это жизненно важно! Это дело начал твой отец и он погиб, не завершив его. Это нужно доделать даже из уважения о светлой памяти о нём.
Ситхи пожала плечами.
- А более я не ведаю. Будущее закрыто для моего взора. Всё слишком зыбко. Если на нас нападут, мы будем драться. Ничего более всё равно не остаётся.
-
Лейрия стояла шатаясь,не смея поверить в услышанное.
- Ты врешь! Ты все врешь! Арманис не смог бы этого сделать! - она бросилась на слугу.Беавар перехватил дрожащие руки и крепко до боли сжал их:
- Я никогда не врал,госпожа.Не совру и на этот раз.Вы слишком многое не замечали с тех пор,как лорд появился в вашей жизни. Все несправедливости,что он чинил за вашей спиной на ваших же землях...Сейчас не место и не время для правды...И...я никогда не врал покойному барону и вашей матери...Я верен вашей семье до последнего вздоха.
Фэйлахэри начинала понимать,что конюший з Эльреаля действительно никогда не врал.И если это Арманис сжег ее замок,то он дорого за это заплатит.Но сначала нужно найти доказательства,чтобы бросить их в надменное и родное лицо.
-
К огромному сожалению Фес так и не смог покинуть город, его очень быстро нашли, казалось, что в этот раз ему не выбраться. Ну что ж, может его хоть не повесят, а хотя бы голову отрубят, как настоящему дварянину. Хотя его тут знают как мородера Феса, а не как Кэра Лаэду, ну да ладно, если представится возможность, то он либо убежит, либо... либо унесет с собой за Серые предела как можно больше эльфийских душ...
-
Ночь подходила к концу и первые лучи восходящего солнца слегка ранили макушки деревьев,озарив их багряным светом.Пламя восхода разгоралось все ярче и ярче,но баронесса сгоревшего Эльреаля теперь не могла смотреть на что-либо,олицетворявшее огонь.В прозрачных солнечных лучах - в этих безобидных вестниках утра,девушка видела лица своих людей,сгорающих заживо в родной крепости.
Фэйлахэри шла к Арманису,когда стража преградила ей дорогу,угрожающе сомкнув перед ней крест-накрест пики .
-
Хельга стояла на крепостной стене, жадно вглядываясь вдаль. Она всё ждала увидеть пыль на дороге от быстрых ног скакуна своего посланника или посланника от Владыки Лоссэ. Но дорога уже который день пустовала. Было такое ощущение, что вообще все окрестности вымерли, и лишь Керсенгард бурлил как муровейник. Люди, пришедшие из окрестных деревень и ночующие прямо на улице, крики животных, что крестьяне привели с собой, плач детей и женщин. И как редко в этой мешанине звуков можно было услышать резкий, суровый голос мужчины... Один воин приходился на десять женщин и детей.
Хельга печально посмотрела на свою крепость. Как мало защитников... Как мло шансов... Как мало надежд...
-
"Я к Владыке Арманису, - сверкает возмущенный взгляд из полуопущенных ресниц, - как вы смеете? "
"У нас приказ - никого не впускать,госпожа Фэйлахэри."
"Но я уверена,что на меня он не распространяется."
"Мы сожалеем,баронесса,но лорд приказал...Нас накажут,если мы ослушаемся,вы же знаете..."
"Мне все равно ЧТО он приказал.У меня есть план .Если все пойдет так,как нужно Керсенгард падет и до вашего непослушания не будет дела."
"Ну если так...Мы вам верим,госпожа.Скажите,а это правда,что вы убивали эльфов в первом сражении?"
Молчание и минутное раздумье,и слова цепляясь и словно не желая вылетать из уст все-таки звучат:
"Да,я многих убивала тогда...А теперь я пройду к Арманису."
За спиной раздается приглушенный шепот:
"Вот видишь,я говорил,что она не предаст нас.Она убивала эльфов! Отдавай мои выигранные деньги - ты проспорил..."
-
Темной, безлунной ночью, спящий Лоссэн покинули несколько всадников.
Словно тени, они почти бесшумно, сливаясь с тьмой, неслись в Керсенгард. К исходу ночи они достигли границ города, и вскоре стояли под его могучими стенами.
- Именем владычицы Лоссэна, Нэлладэли, откройте! Я хочу видеть Хельгу, правительницу Керсенгарда!
Капюшон плаща упал на спину всадницы, открыв лицо Нэлладэли. Ее глаза горели решимостью, в голосе было нетерпение. Вороной конь эльфийки переступал с ноги на ногу, глубоко втягивая ноздрями ночной воздух, и храпел, чуя опасность... разведка Арманиса не дремала.
Отряд Нэлладэли состоял из нескольких эльфийских воинов, в число которых входил молодой оруженосец Метке, которого после его чудесного спасения Нэлли не отпускала от себя и заботилась почти как о младшем брате; а еще владычица приказала взять с собой человека, которого держали под стражей, Феса. Правда, зачем, никто из небольшого отряда пока не мог понять.
-
Метке был удивлен и расстроен, когда его на рассвете поймали и отвели обратно. Он хотел плакать от обиды и отчаяния, но глаза прекрасной Нэлладэли светились такой заботой, что юный эльф успокоился. И даже повеселел, когда ему сказали, что возьмут с собой в поход. "Они понимают, что для меня жизнь теперь только в мести!" - ликовал Метке, и его взор горел от радости.
-
Неслышные шаги по мягкому ковру - единственной вещи,неестественно смотревшейся в военной палатке Владыки, и вот Фэйлахэри стоит за спиной Арманиса.
- Мой лорд,я могу помочь вам в войне против Керсенгарда!
-
Ситхи нахмурившись, смотрела из-под капюшона на свою владычицу. Но почему не приказала кому-нибудь другому выполнять роль глашатая? Почему сама подставляется под стрелы? Это город людей! Людей, что понесли от эльфов ужасающие потери! Они могут и не простить... Хоть один, но может спустить в порыве мести стрелу и этого будет достаточно! Да и люди Арманиса! Здесь вполне где-нибудь может быть предатель и его прислужник...
Ситхи была вся напряжена, пытаясь уловить опасность, что могла бы угрожать юной Нэлладэли...
-
Фес был более чем растерян, или он самый везучий человек на этой земле, ведь уже дважды за последнее время его вместо того чтобы убить оставляли в живых, или самый глупый, ибо его могли готовить к тому что будет хуже любой самой жестокой смерти, и он зря так себя обнадеживает. Но так или иначе он жив, а пока что это самое главное, все остальное он решит потом. Но вот что сейчас больше всего беспокоило бывшего дворянина, что с ним собираются делать, и зачем его взяли в этот поход, ведь он может всех предать, напасть на кого-либо, тем более что он мог угрожать и самой повелительнице... Все это очень странно...
-
Аааа! Существа,я скоро дома буду сама с собой разговаривать после своих диалогов с Арманисом :-[
"Неужели? - довольно улыбнулся Арманис, - Я не сомневался в твоих способностях ,моя дорогая баронесса Эльреаля, "- слащаво сказал Владыка Арсона и впервые Лейрию передернуло от его слов.
-
По каменным ступеням застучали сапоги стражников.
- Ваше Величество! - уже немолодой воин в именных цветах владык Керсенгарда был запыхавшийся, вспотевший и встрепанный, как мокрый воробей.
Хельга удивлённо взглянула на него.
- Что случилось, стражник? - её голос был ровным и громким.
- Ваше Величество, у ворот эльфы!!!
Хельга замерла, вокруг неё послышался единый вздох изумления. И тут же испуганный шёпот придворных и дворовой челяди заглушил даже шум крепости, попавшей в осаду.
- Эльфы? У наших ворот?! - Хельга была удивлена. Неужели Лоссэ пошёл всё-таки на них войной, решив отомстить за своих воинов? Или пришёл на помощь? Что ещё более бредовая идея. - Много эльфов, стражник?
- Нет, моя Владычица, всего маленький отряд! И они требую вас, Королева! Именем Владычицы Лоссэна требуют... - стражник замялся, было видно что он сам не понимает того, что говорит. - Именем Нэлладэли...
Хельга похолодела. Она и сама уже мало что понимала. Что произошло? Почему Владычица Лоссэна?! Неужели Лоссэ передал свою корону младшей дочери? Но почему?!!! Почему не Иэлле, старшей?
- Немедленно открыть ворота! - голос Хельги громом раскатился над крепостной стеной. - И оказать почести, подабающие владычице Лоссэна! Я приму их в тронном зале!
И тут же забегали и засуетились слуги, которые так и не решились оставить без присмотра свою Королеву.
...Мощные ворота открылись перед отрядом Нэлладэли, Владычицы Лоссэна...
-
Небольшой отряд эльфов шагом въехал в Керсенгард. Копыта лошадей звонко цокали по камню в притихшем городе. Народ расступался, пропуская эльфов, и сотни глаз были прикованы к ним. В глазах читалась злоба и неприятие, однако, никто не мог скрыть восхищения прекрасными эльфами. Во главе отряда ехала Нэлладэль. Гордо подняв голову, она свысока смотрела на людей, испытывая к ним ужасное презрение и чувствуя себя ужасно неуютно в их окружении. Отряд подъехал ко дворцу правителей Керсенгарда.
-
Юный оруженосец Лоссэ старался держаться позади отряда. Он боялся, что не выдержит вида Нэлладэли, которой приходится чинно шествовать среди убийц ее отца вместо того, чтобы броситься на них и погибнуть в честном бою, забрав с собой как можно больше врагов. Боялся, что сам решит начать первым...
Метке ехал, опустив глаза вниз. Перед его лицом моталась грива коня, однако, даже не видя людей, юный эльф чувствовал ненависть, витающую в воздухе.
-
Оказавшись в городе людей, Фес несильно обрадовался. Ну люди, ну и что, между эльфами и людьми он не видел принципиальной разницы, все они были для него лишь чужаки, которые живут своей жизнью, лишь одно связывало его с этой толпой, он тоже был человеком. Многие из тех, кто наблюдал за эльфийской процессией замечали то, что с ними ехал и человек. Слышался ропот, в котором слышались слова вроде *предатель* или *ельфийский прихвостень *, в одно мгновение из толпы выбежала женщина и, поравнявшись с Фесом, плюнула к ногам его лошади. Все что ему оставалось лишь плотнее сжать зубы...
-
Выслушав план Лейрии Владыка Арманис взял отряд верных,проверенных во многих сражениях людей и устремился вместе с Фэйлахэри к Керсенгарду.
-
Иниту держалась позади Нэлладэли. Она ехала именно на том золотистом жеребце, которого не лишила жизни после боя, как должна бы была сделать по всем правилам кавалерии, где умерщвляли больное, либо сильно израненое и измученное животное. Конь превратился в злобную тварь, что иногда пыталась цапнуть и свою хозяйку. Жеребец шёл сильно хромая и в ярости кусая удила. Его изуродованная морда поворачивалась то в одну, то в другую сторону, выискивая того несчастного, что по глупости своей окажется в непосредственной близости от его зубов. Для коня все вокруг были врагами...
Ситхи разглядывала собравшуюсю толпу. Ненависти в ней не было, было что-то другое. Грусть, печаль... Наверное, такое накатывает на тяжелобольного и умирающего. Тебя уже не хватает на ненависть и злобу, лишь на сожаления о чём-то уходящем. Золотоглазая дивилась плотности населения в этом, в общем-то, небольшом замке. Как они тут все помещались? Запахи немытых тел, пота и гнили тяжело висели над мостовыми. Ситхи чувствовала в этом запах тлена и смерти.
Ах, Нэлладэль, ты не знаешь с чем борешься... Ах, Хельга, ты не знаешь что защищаешь...
Ситхи низко опустила голову, и по её щеке скатилась слеза. Скауголь... Я скоро приду к тебе...
-
Внезапно прямо под копыта лошади вылетело маленькое худенькое тело...
Рой стоял в толпе и с испугон и восхищением смотрел на эльфов...
Именно их появление отвлекло мальчика. Рой был подкидышем его нашли в лесу и люди в замке терпеть его не могли по непонятной для Роя причине. Сильный толчок в спину и Рой оказался прямо под копытами у страшного золотистого скакуна. Рой испуганно вскрикнул "Мама!" И устремил абсолютно зеленые с золотыми искрами глаза на надвигающуюся лошадь...
-
От неожиданности золотистый жеребец встал на дыбы. Его встревоженный храп далеко разнёсся...
Ситхи успокоила коня и свесилась с коня, разглядывая мальчика.
- Кто ты, человеческий ребёнок?
-
Нэлладэль заметила мальчика, с презрением посмотрела на него, но вдруг заметила, что станное чувство, главным в котором было вовсе не презрение или же ненависть, появилось в ней. Однако, она тут же отбросила эту мысль.
- Иниту, - строго обратилась она к ситхи, давая своим видом и тоном понять, что эльфке не следует разговаривать с человеком.
Люди пожирали их глазами. Люди, люди, люди.... Везде они... Нэлладэли потребовалась немалая выдержка, чтобы просто доехать до дворца правителей Керсенгарда. Наконец, эльфы спешились, двери дворца отворились, а затем затворились за ними, когда небольшой эльфийский отряд оказался внутри. Нэлладэль ждала встречи с правителями.
офф: Tata, твой ход
-
Рой был скорее удивлен, чем испуган за свои 12 лет жизни его столько раз лупили, что смерть под копытами коня прекрасной эльфийки не казалась страшной. Он и теперь думал что его изобьют.
Посмотрев прямов глаза Иниту мальчик ответил - Я Рой. и смутившись убежал, просто нырнул в толпу. И лишь издали раздался тихий его голосок -Спасибо.
Рой бежал изо всех сил на конюшню там среди лошадей ему было хорошо и спокойно. Они никогда не причиняли ему боль и еще они с ним разговаривали. Нырнув в ближайшее стойло и свернувшись калачиком под ногами у стоящего там коня Рой попытался выкинуть из головы эльфов. Конь наклонил голову потерся о Роя и спросил- Что тебя напугало маленький? Рой посмотрел на коня и сказал- В замке эльфы.
-Так зачем ты убежал отних?- спросила большая сторожевая собака заглядывая в стойло- им может грозить опасность, а ты их бросил.
-Но что я могу сделать, я не воин-спросил Рой.
-Зато ты понимаешь нас- сказал конь -все животные в замке и запределами его твои друзья.
-Если что они предупредят тебя. Иди и будь поблизости от эльфов- сказала собака.
Рой встал выбрался из стойла и увидел что эльфы ставят своих коней в соседние стояла. Среди них был и тот золотой жеребец под ноги которого вылетел Рой.
Убедившись что эльфы ушли. Мальчик подошел к золотому коню. -Спасибо тебе- сказал мальчик. И протянул черную горбушку посыпаную солью.
-
Хельга не сидела на троне, как было положено, а встречала посланцев Лоссэна и его владычицу стоя, отдавая дань уважения. Её тёмные суровые глаза изучали юную Нэлладэль спокойно, вдумчиво.
- Я, Хельга, королева Керсенгарда, приветствую тебя, Нэлладэль, в своём замке и на своих землях!
После чего королева сделала широкий жест рукой, приглашая и владычицу, и её экскорт присесть. Для высоких гостей были принесены в зал массивные кресла из дуба, с высокими резными спинками.
- Я ждала ответа от Лоссэ, владыки Лоссэна. Что произошло, почему я не получила вестей от него, и почему ты, Нэлладэль, теперь носишь венец Владык?
Хельга хмурилась. Она ждала дурных вестей и бялась их...
-
Рой знал как ему всыпят если кто-нибудь увидет его поблизости от эльфов.
Но разговоры животных не давали покоя.
-Сквик-пищали мыши в замке чужие, они убьют юную королеву эльфов- сквиг Рой будь осторожен.
Рой прбрался в зал спрятавшись за портьерой он видел и королеву и эльфов.
И тут... за окном забили крыльями голуби кричали они-наверху наверху лучник.
- Госпожа берегись- отчаянно закричал Рой. И кинулся к Нэлладэль. Как ему удалось миновать вскочивших эльфов и охрану залы, как удаслоь повалить тяжеленное дубовое кресло - он не помнил. Рой помнил сильную больв плече, и алые сполохи перед глазами.
Стрела предназначавшаяся Нэлладэль попала в плечо мальчика.
Началась жуткая неразбериха эльфы кинулись к своей правительницы охрана на поиски убийцы, а Рой выскользнул из зала и придерживая руку с торчавшей стрелой побежал на конюшню.
-
Ситхи вздрогнула, услышав голос мальчика, предупреждающий владычицу об опасности. Она попыталась преградть ему дорогу, но выскочивший перед ней эльф из охраны Нэлладэли преградил ей догоу. В одно мгновение образовалась свалка.
Через пару секунд Иниту уже стояла подле эльфийской владычицы с обнажённым мечом, но опасности больше не было. Ситхи проследила полёт стрелы и теперь внимательно изучала ту часть крыши соборной постройки, где мог прятаться убийца. Сначала среди небольших и острых куполов ничего нельзя было разглядеть, но потом зоркий эльфийский взгляд заметил какое-то движение.
- Вы оба, немедленно туда! - грозно и немного грубо приказала золтоглазая двум из телохранителей Нэлладэли.
- Владычица, - чуть склонила голову Иниту. - Позвольте мне найти мальчика и поговорить с ним... Если, конечно, Королева Керсенгарда не будет против...
-
Вот и конюшня. Рой хотел зашмыгнуть в стойло и попытаться вынуть стрелу. Но сильный удар в голову отшвырнул его на мостовую. Над мальчиком возвышался старший конюх.
В конюшне бешено рвались кони, собаки на привязи натягивали свои цепи стремясь придти на помощь своему любимцу. Ласточки со свистом проносились перед лицом конюха.
- Где тебя черти носят ведьмин ублюдок- зарычал старший конюх. И не дожидаясь ответа выхватил кнут. Рой съежился на земле стараясь закрыть голову и не закричать от жгучей боли.
Кнут со свистом расек и рубашку и спину вызывая жуткую больв спине. Удары спылись один за другим постепенно все подернулось дымкой и поплыло. Голоса животных доносились как через вату.
Перед глазами всплыл обаз эльфийки под коня которой его вытолкнули..... Она была такой прекрасной...
-
Метке держался позади Нэлладэли. Ему было стыдно, что он не сумел защитить ту, которая была так добра к нему. Глаза юного эльфа горели бешенством, его взгляд был устремлен на Хельгу.
- Люди, - прошипел он. Гримаса ненависти исказила тонкие черты лица. - Все вы, люди, одинаковые. Моя повелительница, - он склонился к уху Нэлладэли, - мне кажется, то, что здесь произошло, может иметь только один ответ с нашей стороны.
-
Телохранители сбили Хельгу с ног, она не успела даже вскрикнуть. Когда же осыпая их всех проклятиями, ей наконец-то удалось выбраться из-под переполошившихся мужчин, королева не сразу поняла, что происходит. Но когда осознала действительность, то побледнела. Первый вопрос, что пришёл на ум: "Кто посмел?" Ответ напрашивался сам собою: "Арманис"... Отпираться, оправдываться не имело смысла... Всё было слишком хорошо подстроено. Им не дали даже поговорить.
Хельга устало глядела на пркрасные лица эльфов, перекошенные ненавистью. Неожиданно она почувствовала себя обыкновенной женщиной... усталой и измученной. Услышав вопрос ситхи, Хельга кивнула. Пусть лезут на эту башню, какое ей теперь до этого дела? Если это поможет обелить народ Керсенгарда, могут перевернуть эту злосчастную крепость вверх дном...
Хельга без сил опустилась на каменные ступени, безучастно глядя на опрокинутый толпой трон. Потом она перевела потухший взгляд на Нэлладэль. Т.е. попыталась найти её среди телохранителей.
- Нэлладэль, - тихо сказала Хельга, и голос её дрогнул. - Я потеряла на этой войне мужа и сына... Ты тоже потеряла всю семью... Я понимаю. что гнев и ненависть будут жить долго. Но сейчас перед нами враг - Арманис... И перед ним мы равны... равны в своей слабости. Поверь, у меня не было причин подсылать убийц... при чём в собственном же замке! Я ничего не могу противопоставить этому вероломству кроме своего слова... Надеюсь, слово Королевы Керсенгарада ещё чего-нибудь стоит...
-
- Ну что там,Фэйлахэри? - спросил Арманис у побледневшей девушки,которая уронила арбалет.
- Я не попала в Хельгу! Я не смогла! Там был какой-то мальчишка,мой лорд,он все испортил! - в отчаянии крикнула девушка. - По-моему нас обнаружила эльфийка из рода ситхи.
- Кто? Какая ситхи? Может быть ты недостаточно метко стреляешь, Фэйлахэри?
- Ситхи...Это воительница,которая после смерти Лоссэ и королевской семьи стала поддержкой и опорой для Владычицы Нэлладели! Благородная дева,которая одна из всех эльфов смогла выслушать меня в Лоссэне! - с жаром крикнула девушка,пропустив мимо ушей оскорбление Арманиса.Она действительно давно не стреляла из лука и арбалета,но надеялась,что с годами не утратила свое мастерство.Просто удача была не на их стороне.А главная проблема в войне - это Королева Керсенгарда.Если не получился этот план,что ж...придется сменить тактику.
-
Все произошло слишком быстро. Что? В чем дело? Странный переполох, голос мальчика, стрела, Иниту куда-то убежала... Только спустя несколько мгновений Нэлладэль смогла осознать все это и выстроить в голове цепочку произошедших событий. Тут же послышался шепот Альметке на ухо. В эльфийке закипала ярость. Они сами приехали в этот жалкий Керсенгард! Да как люди смеют! Когда Нэлладэль встретилась взглядом с Хельгой, в глазах эльфийки горела злость, почти безудержная. Сейчас можно было, в порыве эмоций, сломать все, уйти, даже убить несколько людей, хоть саму повелительницу Керсенгарда... но Нэллдэль вдруг вспомнила отца, сестру... Она еще пару секунд справлялась с гневом, оставаясь стоять на своем месте, натянутая, как струна, эльфы из ее отряда окружили свою повелительницу и держали луки наготове, целясь в основном в Хельгу. Одно движение... Нет! Как Лоссэ, как Иэллэ завещали ей! Они погибли в этой войне, без Керсенгарда она не отомстит Арманису. Воздух, казалось стал настолько плотным от общего напряжения, что невозможно было двинуться. Нэлладэль сделал глубокий вдох, она держалась, ярость начала отступать. Отец был мудр! И она, Нэлладэль, должна сохранить Лоссэн.
- Этот инцидент не отразится на наших отношениях, - ледяным тоном прозвучали под сводами зала слова владычицы эльфов. - Мы приехали, чтобы заключить военный договор, и ничто, ничто! - Нэлладэль повысила тон, обращаясь уже куда-то в сторону, откуда стреляли, - не помешает этому.
Эльфийка сделала знак, лучники опустили луки, но оставались настороже.
Из головы эльфийки не выходил этот человеческий мальчик. Он даже и не очень был похож на людей. Что-то другое... Нэлладэль подивилась таким своим мыслям, но отправила одного из эльфов разыскать его. Эльф нашел мальчишку в конюшне, все животные подсказывали дорогу. Конечно, конюший не хотел отдавать мальчишку, но внушительный лук сделал свое дело.
- Фес! Ты поможешь мне в переговорах с Хельгой, - обратилась к человеку Нэлладэль. - Я назначаю тебя своим советником.
-
Метке отступил в тень в углу зала, глухо зарычав. Его мускулы напряглись, в нем не осталось больше ничего от хрупкого эльфийского мальчика. Сейчас он весь олицетворял собой саму Месть.
- Проклятие... - бормотал он, - эти люди околдовали Владычицу... она верит им... они подослали арбалетчика к мирным гостям, а Владычица, обезумев от горя и страха за свой народ, готова верить всем, кто обещает помощь...
Юный оруженосец попытался незаметно выскользнуть из зала, но был остановлен стражниками: он был слишком заметен. Глухая ярость бушевала в глазах Метке, но он молчал. Молчал, потому что понимал: сейчас именно от него, возможно, зависит судьба его народа и Владычицы Нэлладэли. Сжав губы, юный эльф занял свое место позади молодой королевы, твердо решив дождаться подходящего момента, чтобы нанести удар и спасти Владычицу, пусть даже ценой собственной жизни.
-
Рой почти ничего уже не осознавал сквозь вату доносились голоса. Один из голосов был похож на голос его матери.
Рой ее не помнил он был слишком маленький когда его нашли в лесу, но он помнил ее голос дивный чарующий голос и песню которая мать пела ему укачивая.
- Мама- шепнул мальчик в бреду...
На спине у Роя не осталось ни одного живого места стрела припадении сломалась, но наконечник остался в плече. Жестокая боль не давала покоя, а кнут ее усугублял.
И мальчик попытался уйти в мир грез, который так часто его спасал.
Он изо всех сил потянулся к эльфам которые остались в замке, а еще он увидел две фигуры которые ускользнули от погони мужчина и женщина остальное было так расплывчато.
Четко и ясно он видел напряженное лицо Иниту и потянулся к ней ему так хотелось чтобы она тоже увидела этих двоих. А еще Рою так хотелось сказать королеве эльфов что обитатели замка не виноваты они устали от войны. Мысленно он говорил Нэлладэль "Госпожа это чужие. Не жители замка. Боже как больно!!!!!!!!"
Новый удар вырвал его из оцепенения мир грез не спасал от невыносимой боли.
-
Когда Иниту выбежала из тронного зала, она на секунду остановилась в нерешительности. Один из эльфов уже спешил в конюшню... Нэлладэль станет настоящей Владычицей - она быстро справилась с ситуацией. Ситхи перевела взгляд на купола храма. По его крыше уже ловко бежали эльфы, которых она послала перехватить убийц.
Эльфка зло прищурилась. Откуда-то она уже знала, что на крышах никого нет. Знание пришло само собой. А потом... Она тихо вскрикнула и покачнулась. Как будто кто-то дотронулся до её сознания. Перед глазами всё замелькало. Картинка реальности стёрлась и вместо крепостного двора, полного испуганных мечущихся людей, появилось другое смутное видение. Картинка была зыбкой, как будто Иниту смотрела в запотевшее и покрытое копотью стекло... Она видела бегущих мужчину и женщину... а ещё она чувствовала нестерпимую боль. Плечо горело адским огнём и спина... О Небеса! Такое ощущение, что её раздирали на части крюками!
Ситхи упала без чувств на землю...
-
Цитата из: Авриэль on 20-02-2004, 10:20:53
а еще он увидел две фигуры которые ускользнули от погони мужчина и женщина остальное было так расплывчато.
Никуда мы не ускользали и не убегали! Что за привычка решать за других?
Фэйлахэри стояла в оцепенении не обращая внимания на Владыку Арсона,который дрожа мелкой дрожью,взывал к благоразумию баронессы Эльреальской и просил ее побыстрей покинуть это место,пока эльфы не нашли их.
- Арманис,неужели ты считаешь,что эльфы подумают,что мы будем дожидаться ,пока они придут и либо убьют нас,либо захватят в плен.Ничего подобного! Они снарядят погоню за нами во все стороны,примыкающие к этой башне.Значит,самое благоразумное будет - это остаться неподалеку и переждать.А еще лучше,попасть в Керсенгард.Так будет легче следить за Хельгой.
Через несколько чаов в открытые еще ворота крепости прибыло двое. Высокий мужчина,несущий на руках неподвижное тело измазанной в грязи девушкой с коротко остриженными волосами , на виске которой запекся ужасный рубец.Казалоссь она была без сознания. Сам же мужчина был не менее грязен,чем его бесчувственная ноша.Его волосы,слипшиеся от грязи и пота являли жалкое зрелище,а лицо в садинах и кровоподтеках отворачивало взгляды окружающих.Он шел понуро опустив голову и лишь девушка знала с каким трудом ему это дается,как дрожат его руки от этого жеста покорности.
-
Шум, бестолковая беготня людей – и быстрые точные движения эльфов. Котел, в котором кипит жизнь. Так много людей и так мало из них мужчин. Медленно продвигаясь с Фэйлахэри на руках по главной улице крепости, Арманис украдкой осматривался, оценивая обстановку. Теперь он видел недостатки плана баронессы Эльреальской. «Нет, надо было сделать все по-другому, - гневно шептал он, еле шевеля побледневшими губами. – Неужели мало наемных убийц? Поддался чувствам, поддался ее уговорам…»
Девушка ощутила, как сжались его руки, причиняя ей боль, - ей стоило немалых усилий, чтобы продолжать изображать глубокий обморок. «Что такое?» - промелькнуло в ее голове.
Арманис встряхнул головой, чтобы волосы еще больше свесились на лицо. О, он старательно принял все меры, чтобы не быть узнанным – по крайней мере, первое время. Не хватало только изумленно-ненавидящего возгласа «Вот он!». Люди могут его и не узнать, но вот эльфов приходится опасаться – эти дьяволы чуют сердцем.
- Посторонись! – раздался громкий крик прямо над ухом.
Кавалькада вооруженных воинов стремительно проскакала по узкой дороге; подкованные копыта гремели по булыжникам мостовой, пыль и грязь летели во все стороны. Лорд Арсона замер на обочине дороги. Его темные глаза сверкали ненавистью – ах, если бы только сила была со мной! Никто не посмел бы командовать, а тот, кто крикнул «Посторонись!» - валялся бы на камнях, и кровь его смачивала пыль, становясь из алой – багрово-черной…
Он завернул за угол какого-то каменного строения и пригнулся к лицу девушки:
- Ну, баронесса, каковы же ваши дальнейшие планы?
Голос его был холоден, и руки, державшие Фэйлахэри, казались тверже железа.
-
Лейрия вздрогнула от стали,звучавшей в голосе Арманиса.Она кивнула ему и прошептала несколько слов на ухо.
- Нужно пробираться к дворцу королевской семьи.Во-первых передать новости про наши с вами злодейские планы,например,про то,что вы подожгли ближайшие деревни и перебили всез спасающихся.Естественно рассказ будем вести от имени уцелевших.Направим основную часть войска,как эльфийского так и этих жалких остатков Керсенгарда,в ложную сторону и посмотрим,что будет далее.Ну а во-вторых,будет возможность расправиться с Хельгой. Вы ведь этого хотите?
-
Фес немало удивился узнав, что его сделали советником, но он отлично понимал зачем это было сделано. Ведь это как ничто другое поможет в перегаворах. Человек советник эльфов. Чтож, это интересно.
- Владычица, я готов приступить к выполнению обязаностей немедленно.
-
Арманис внимательно взглянул в лицо девушки, лежавшей у него на руках. Потом, двигаясь медленно, - словно погруженный в раздумия или принимающий решение человек, - опустил ее на землю и притиснул к каменной стене дома. Лейрия увидела, как исказилось его лицо - побледневшие губы двинулись:
- Ты уверена, что еще долго сможешь морочить мне голову? Я знаю, чего ты добиваешься. Ты хочешь отдать меня в руки моих врагов!
Его тяжелая рука, привыкшая к мечу, прижала плечо Лейрии, словно старалась вдавить прямо в выщербленный камень. Девушка с ужасом увидела в чертах знакомого - и когда-то любимого - лица незнакомые, непонятные тени. Арманис говорил глухо, голос его, обычно такой звучный и глубокий, был непохож сам на себя. Лицо лорда казалось маской:
- Ты заманила меня в самое сердце, в самое средоточье их силы. Думаешь, я не догадаюсь? Они здесь, а я - один. Ты не зря так долго была вместе с эльфами. Ты набралась духа этих дьяволов! - он говорил тихо и горячо, и взгляд его темных глаз причинял почти физическую боль.
Девушке захотелось отвернуться - не от страха. Ей было больно видеть его таким...
- Не думай, что я дам покорно себя убить? Не, я утащу за собой хоть нескольких... в том числе и тебя!
Услышав внезапный шум за спиной, Арманис инстинктивно бросился к стене, закрыв Лейрию своим телом. Этот его порыв был неосознан, и шел вразрез с его собственными словами. Девушка ощутила, как его тело прижимается к ней... это было, как странное объятие. Объятие прощания.
-
Побледнев Фэйлахэри попыталась поднять обмякшее тело и отвернулась,чтобы не смотреть в остекленевающие глаза.Из спины,чуть пониже левой лопатки торчала стрела.С ужасом осмысливая произошедшее девушка повела взглядом по толпе в надежде выяснить кто же стрелял.Ее взору предстало два воина в одежде королевской стражи связывающие юношу с такой же стрелой как и у Арманиса,но торчавшей из плеча.Выполнив свой долг по отношению к пойманному стражники подошли к своим переодетым врагам.Они сперва переминались с ноги на ногу,подтолкивая друг друга и не решаясь заговорить.Потом один из них наконец набравшись смелости кивнул на бездыханное тело лорда Арсона и заикаясь спросил:
- Этот человек жив?
Расценив их предыдущее замешательство как чудовищнейшую ошибку воинов Керсенгарда Лейрии смело ответила:
- Да,он еще жив.Но живы ли будете вы,Когда владычица Хельга узнает о том,что вы подстрелили человека,который выжил даже после атаки бессердечного Арманиса! Думаю,нетМы не для того преодолевали столько трудностей и лишений,чтоб незадачливая стража Ее величества - долгая ей лета! - при этих словах Фэйлахэри чуть заметно поморщилась, - убила веренйшего Ее слугу.
- Мы выполняли волю Хельги - известно,что в замке обнаружен наемный убийца,жаждущий смерти Владычиц.Мы лишь немного промахнулись - ведь мы не эльфы,чтобы метко стрелять...
- Ваши оправдания будут уместными на исповеди перед казнью.Если мой брат умрет я вам это обещаю, - с гневом прорычала Лейрия так,что стража даже попятилась назад.
-
Ситхи обнаружили двое эльфов. Её бережно подняли и привели в чувство, сунув под нос флакончик с ароматной солью. Сначала Иниту не поняла где она и что с ней. Слабость была во всём теле.
Эльфы бережно отнесли её с дороги. Расстелив плащ под деревом возле каменного дома, её уложили на него. Эльфка лежала и пыталась восстановить силы, осмыслить происходящее. И она стала свидетельницей диалога стражников Хельги и Фэйлахэри.
Тонкие брови золотоглазой полезли на лоб. Когда Фэйлахэри стала подданной Хельги? Ситхи наморщила лоб. Странные вещи творились в Керсенгарде. Иниту понимала, что ей видна дева, а той она сама - нет. Поэтому эльфка решила пока себя не выдавать.
-
Хельга долго смотрела на Нэлладэль. Вокруг её глаз резко обозначились морщинки, которых раньше не было заметно.
- Я рада, что мы понимаем друг друга. Нашим королевствам нанесён непоправимый урон, но мы не пали и не сдались! И клянусь именем и памятью моего мужа, я не допущу, чтобы Керсенгард пал к ногам подлого захватчика и лжеца!
Я предлагаю заключить договор о взаимопомощи и поддержке. Понимая, как наши народы теперь относятся к друг другу, предлагаю сделать договор временным. Положим... на время боевых действий с Арманисом.
Надеюсь вы согласны со мной, Ваше Величество?
И прошу ещё об одном одолжении... скажите мне, что стало с Лоссэ, вашим отцом?
-
- Я согласна. Главное для нас сейчас - сохранить жизни эльфов и... людей наших владений, - начала Нэлладэль, смотря прямо в глаза Хельги, ее голос звучал звонко и твердо. - Мы постараемся забыть распри, забыть убитых и тех, кто убивал... ах, как это сложно! - молодая владычица Лоссэна не выдержала, ее голос сорвался на миг, как камень, долго катившийся к обрыву, и наконец-то упавший вниз, она с горечью повернула голову в сторону, на прекрасные глаза навернулись слезы. Не обращая внимания ни на королеву Керсенгарда, ни на стражей, Нэлладэль устало сняла с головы изящный шлем, с грустью посмотрела на него и осторожно провела пальцами по выгравированному изображению ириса.
- Доспехи, что видишь ты на мне, Хельга - доспехи моей сестры, Иэллэ. Она, не я, должна была наследовать трон Лоссэна, она, не я(!), должна была управлять сейчас войсками... Но она погибла, в той самой битве, Хельга, где погибли твои муж и сын. А отец... - продолжала Нэлладэль с потерянным видом, - он ехал на встречу с тобой, когда столкнулся с отрядом Арманиса. Силы были неравными. И нет больше великого владыки Лоссэна, Хельга! Нет больше Лоссэ! - и слезы покатились по щекам Нэлладэли.
-
Метке фыркнул. В его глазах светилось презрение.
- Сохранить людей? - тихо прошептал он себе под нос, в конце концов, он - всего лишь оруженосец, и не имеет права голоса, - Да на что они годятся, эти люди! Только на зависть к эльфам да гнусные убийства!
Юный воин сжал свой меч. Люди поплатятся...
-
Рой очнулся в светлой и большой комнате на мягкой кровате. Очевидно это быда комната выделенная эльфам или эльфу. При попытке пошевелится Роя пронзила жгучая боль, но он по привычке не обратил внимание.
Его больше тревожило другое.
- Рой как ты???? Они ускользнули... И снова в замке- кричали ласточки проносясь мимо окна.
- В замке пахнет опасностью и тревогой- пищали мыши.
Рой встал и побрел во двор. Так как в самом замке он был первый раз он даже немного заблудился пришлось прибегнуть к помощи все тех же мышей и кошки.
Выйдя во двор Рой начал прислушиваться.... К животным...
-Ну где они???- проговорил Рой Ласточки начали пролетать низко над двором, собаки принюхиваться.
А Рой побрел к воротам двигаться было очень больно. Рой плохо понимал что же он будет делать если найдет этих двоих. Ведь несомненно они великие воины.
-Где же они?-снова спросил Рой у привязанной у ворот собаки.
-Вот ведьмак опять со зверьем разговаривает-пробурчал один из солдат- ну гладишь найдет этих двоих. В кои то веки пользы от этого эльфийского приблудыша будет....
-
Фэйлахэри пришлось оставить лорда Арсона там, куда его отнесли воины. Нечто вроде наспех сооруженного госпиталя или Палат Врачевания - как бы их ни называли в королевстве Хельги, место являлось именно тем, что сейчас было необходимо. Пройдя между бесконечных рядов брошенных прямо на пол одеял и тюфяков, а то и просто связок соломы, на которых лежали или метались в бреду раненые, девушка проследовала в дальний, еще никем не занятый угол. Арманису повезло. Его уложили на несколько досок, застланных старыми плащами. Доски находились за углом небольшого выступа стены, и, увидев это, Фэйлахэри горько усмехнулась - вот она, честь, оказываемая лорду. Возможно, последняя его честь... Старый врачеватель осторожными и вместе с тем уверенными движениями вынул стрелу и, озабоченно качая головой, сообщил девушке, что дело чрезвычайно серьезно.
- Сложно сказать, выживет ли он, - проговорил старик, равнодушно поглядывая на распростертого Арманиса. - Рана слишком серьезна. Ты его сестра?
- Да, - тихо отвечала Лейрия.
- Возьми стрелу, детка. Может, найдешь по ней убийц.
"Его убийцы - воины Хельги!" - хотелось крикнуть девушке. С огромным трудом она сдержалась, глядя на простые действия врачевателя.
Она все никак не могла понять, почему движения его так осторожны, а взгляд вместе с тем так спокоен. Сама она еле могла оторваться от брошенной на пол, разорванной и окровавленной рубашки лорда.
- Ступай пока. Если он умрет, то произойдет это тихо. Он все равно вряд ли придет в сознание.
Врачеватель поправил бессильно свесившуюся руку лорда Арсона, и Лейрия внезапно поняла. Старик просто много-много раз видел подобное, и никакие раны, никакие слезы не были для него вновинку...
Она заставила себя взглянуть на лицо лорда. Оно страшно побледнело от потери крови, губы, обычно такие яркие, были едва различимы. Темные волосы, которые всегда красиво спадали плавными волнами на плечи, намокли и слиплись прядями. Дыхание почти не было заметно. Нет, не таким - совсем не таким - видела она его в Арсоне... Счастливое время, которое никогда не вернется. Проклятая война. Проклят тот, кто развязал ее. И прокляты те... кто его убили!
Фэйлахэри отвернулась и вышла, сжимая сломанную стрелу. В груди ее закипали злость и отчаяние. Но на кого и отчего - в этом она еще не могла разобраться...
* * *
Арманис медленно открыл глаза, изо всех сил преодолевая черную, дремотную слабость, тянущую за собой, на дно, где спокойно и ничего не тревожит. Не хотелось шевелиться... не хотелось думать... но руки стали ощущаться, а вместе с ними - боль. Тянущая горячая боль в плече. Забыть ее... Но вместе с телом приходило в себя и сознание. Неторопливо - о, им некуда было торопиться! - вспоминались события, разворачиваясь в обратном порядке. Глухота, неподвижность... перед ними - резкая, удивительная боль... перед ними было - изумленное лицо Фэйлахэри... и его собственные слова.
"Не думай, что я дам покорно себя убить? Нет, я утащу за собой хоть нескольких... в том числе и тебя!"
Значит, она все-таки опередила его. Проклятая сучка.
Он открыл глаза. Это простое действие далось с таким трудом, что первое время он ничего не видел. Только потом в кровавом тумане начали вырисовываться высокие каменные своды. Где это он? В плену? Что за шум рядом?...
Прошло немало времени, прежде чем лорд Арсона понял, что он лежит на очень низком ложе... скорее всего - на полу; что его левый бок стянут повязками, а камзола и рубашки на нем нет, - сверху он прикрыт одеялом или плащом. Он сам находится в помещении, наполненном ранеными. Об этом ему сказали стоны и негромкие деловые слова врачевателей, суетившихся неподалеку. Его самого считали то ли безнадежным, то ли рассчитывали, что он очнется еще нескоро, а потому рядом никого не было. Это дало возможность собраться с мыслями. Что ж, если он пришел в себя и пока не впадает вновь беспамятство, значит, дела не так уж плохи. Есть шанс выкарабкаться, несмотря на горящее адовым огнем плечо. Арманис поморщился. Раны - не новость для человека, не раз охотившегося на опасных животных... и не раз принимавшего участие в стычках. Он слабо усмехнулся, вспоминая свой первый бой... тогда ему было всего пятнадцать. Но уже тогда он знал, чего хочет - власти. И тогда убил человека, впервые вставшего на пути к желанной цели. Арманис хотел усмехнуться еще раз, но тут же одернул себя: в беспамятстве? значит, никаких усмешек. Или ты хочешь привлечь внимание всех , находящихся рядом?
Он заставил себя лежать неподвижно, собираясь с силами. Рядом нет никакой стражи... это хорошо. Это очень хорошо. И вдруг словно ударили в горящее плечо: почему нет стражи?! Его не охраняют - почему? Неужели... Он почувствовал, как холодный пот выступает на лбу, и липкая капля, мучительно медленно щекоча кожу, стекает по виску к щеке.
Значит, Фэйлахэри не выдала. Не выдала - и исчезла. Он глухо застонал, чувствуя, как поворачивается в ране огненный меч...
- Эй, здесь один очнулся, похоже, - раздался над его телом удивленный голос.
P.S. Приношу глубочайшие извинения всем благородным дамам, которых может покоробить грубость, допущенная моим персонажем. В свое оправдание (а также для господ модераторов, кои могут счесть сие выражение излишне грубым и исправить его) выдвигаю следующие объяснения:
1. Лорд Арманис находится в критическом, пограничном состоянии души и тела.
2. Лорд Арманис - воин, т.е. не чужд резких выражений.
3. Лорд Арманис считает себя преданным самым близким человеком.
4. Сие слово, хоть я лично его не люблю и стараюсь не злоупотреблять, считается допустимым в литературе ругательством.
Думаю, этого достаточно, чтобы не подвергать текст исправлению. Иначе образ будет искажен.
-
Лейрия выйдя из Врачевальной Палаты устало присела на каменном крыльце.Гнев на убийц Араманиса,поднявшийся было жадным до крови зверем,утих,оставив место слабости.Ах,как же чертовски хочеться есть! Она не ела с того самого дня,как они начали планиовать нападение на Хельгу,а ведь прошло уже три дня...И жутко саднила рана на виске - воин из личной стражи Арманиса явно перестарался приложив ее рукоятью от меча.Да,рана выглядела натурально,но и болела она соответствующе.Девушка изучающе посмотрела на стрелу,подаренную ей лекарем и обдумывала свои последующие действия.В свете случившихся событий она уже не знала чью сторону принять.С одной стороны клятва данная перед ситхи не давала ей покоя,но с другой...Чувства к Арманису поднялись в душе Фэйлахэри с новой силы,но злость и ненависть к нему перевешивали любовь,когда она вспоминала о сожженом дотла Эльреале.
Собравшись с мыслями она решила последний раз взглянуть на Арманиса и уйти своей дорогой.Нет,она не будет выдавать его - на войне есть и другие способы кроме предательства.Она найдет,обязательно отыщет эти способы...потом...а сейчас она отомстит стражникам...и убьет Хельгу конечно.В том,что ей это удастся, баронесса сгоревшего Эльреаля не сомневалась.
-
Когда ситхи второй раз открыла глаза, борясь с тошнотворной усталостью, ни Фэйлахэри, ни её спутника уже не было. Иниту зажмурилась. Перед глазами запрыгали яркие звёздочки. Её сильно мутило.
Эльфка ещё раз посмотрела на то место, где недавно видела знакомое лицо. Пусто... Может привиделось? Что же с ней такое произошло?
Золотоглазая рыча, как молодой раненый зверь, тяжело поднялась, опираясь о ствол дерева и хватаясь за его ветви. Рядом никого не было. Даже люди куда-то исчезли...
Ситхи сжала до скрипа зубы и неуверенно сделала шаг... и через мгновение рухнула на землю. Сама она не дойдёт, это точно. Эльфка не превыкла сдаваться. Собав остатки сил она свистнула. Голова тут же отозвалась нестерпимой острой болью. Иниту глухо застонала. Она не знала, услышал ли её конь...
Но он услышал и пришёл, как приходил и раньше. Эльфка ощутила его дыхание на щеке. А когда открыла глаза, пытаясь не допустить ещё одного обморока, то увидела изуродованную шрамами морду коня. Золотистый зло захрипел, но всё же опустился на колени перед ней. Ему было больно, кости в повреждённой ноге срослись неправильно, но чувство долго перевесило.
"Эх", - подумала эльфка, с трудом взбираясь на его спину. - "У всех было бы такое же отношению к долгу и чести"...
Золотистый тяжело поднялся и пошёл к дворцу, ступая осторожно и неторопливо...
-
Рой почуствовал дурноту она накатывала на него волнами. Все тело болело. Мальчик покачнулся и позвал мысленно- Помоги, пожалуйста помоги мне.
Животные начали воноваться в конюшне заржали кони.
Мальчик чуствовал злобу окружающих. И внезапно как будто со стороны пришло -Убить Хельгу...
-Убьют Хельгу- прошептал мальчик и потеряв сознание упал на землю.
-
Прошло несколько минут молчания, когда, наконец, Нэлладэль едва заметно горько усмехнулась, повертела в руках эльфийский шлем, и снова заговорила:
- Однако, сейчас не время и не место скорбить о погибших... Я понимаю, что раз такая доля выпала мне, я должна нести свое бремя до конца... за Иэллэ, за отца... за всех погибших эльфов. Я ненавижу тебя, Хельга, ненавижу этот город и всех людей, когда-либо живших, живущих и тех, кто еще будет жить. Но тебя мне жаль. Потому что я понимаю, что выпало тебе... в общем, как и мне, - эльфийка говорила уже совершенно спокойно и просто, без какой-либо злости в голосе. - И это чувство, и чувство долга, они перекрывают все. Я надеюсь, что наш союз поможет оградить Керсенгард и Лоссэн от угрозу Арсона. Мы постараемся сделать все, что в наших силах. Сила эльфов - с тобой. А сейчас, думаю, нам следует открыть карты и разработать план. Фес, - обратилась Нэлладэль к человеку, - ты знаешь этот город? Я прошу тебя найти членов нашего отряда, которые ушли в город и до сих пор не вернулись, особенно Иниту... да... И если встретишь того мальчика, тоже приведи его.
Эльфийка проводила Феса несколько шагов до дверей, и незаметно шепнула ему:
- Я хочу, чтобы ты внимательнее осмотрел город. У меня предчувствие... будто наш враг все еще здесь.
Затем Нэлладэль вернулась к Хельге и велела принести карты, а также усилить охрану помещений.
- Альметке! Ты верно служил моему отцу. А теперь я хочу, чтобы ты остался здесь, со мной и Хельгой, и охранял нас... как меня, так и ее.
-
Войдя в душную комнату,где лежал Арманис, девушка удивленно остановиласьвозле его
койки.Лорд Арсона смотрел на нее пусть не очень осмысленным взглядом,но смотрел же!
"Что случилось?? Почему я здесь?"
Лихорадочный блеск красных воспаленных глаз.
"Ты во Врачевальной палате Керсенгарда.Тебя ранила королевская стража.По ошибке.Благодарю,что спас мне жизнь,мой лорд.Я в долгу не останусь - будь уверен.А пока что отдыхай,мне нужно найти тех стражников..."
"Не уходи,Фэйлахэри! Я приказываю тебе!"
"Не место и не время для приказов,я выполняю свой долг."
Легкий шорох занавески и девушки уже нет...
Найти стражников было легче легкого.Они опасливо озираясь по сторонам,словно ждали кого-то.Вот к ним подошел один из помощников лекаря и стал что-то рассказывать им не менее затравленно глядя на прохожих.Лейрия подкралась ближе,но сквозь шум толпы смогла разобрать лишь обрывки фраз..."Это Арманис...слышал их разговор...берегитесь...спрячьтесь пока...
...вашу стрелу...можно заработать..."
Далее заговорил стражник,но его слов невозможно было разобрать из-за звона колокола,который возвещал о том,что ворота крепости на ночь закрываются.Когда стих набат, в ушах Фэйлахэри все еще стоял колокольный звон и адаптироваться к тихому заговорщицкому голосу одного из тех,кто ранил Арманиса,не представлялось возможным.
Сумерки,захватившие город были как нельзя кстати.Когда разговор был окончен и помощник лекаря получил увесистый кошель видимо с монетами,Лейрия свернула в переулок,следуя за стражей.Она двигалась бесшумно,но однажды все же наступила на что-то заскрипевшее под ее ногами.Стражники обернулись и никого не заметив последовали дальше,но на несчастье из подворотни кривой улочки выскочила плешивая собачонка и прнялась истошно лаять на девушку.Проигнорировать и этот знак стражники уже не могли.Они вернулись и подошли ближе.Собачонка испугавшись звуков тяжелых сапог поспешно ретировалась.
"Девчонка! - обрадованно вскрикнул один из них и облегченно вздохнул, - хотя бы раз за этот злосчастный день удача улыбнулась нам.Мы все думали,как же нам провести этот вечер." - сказал стражник и маслянно ухмыльнулся.
Фэйлахэри позволила ему подойти ближе,когда мужчина поравнялся с девушкой она атаковала наглеца.Нерадивый стражник не заметил боевый спиц,появившихся на тонких девичьих пальцах,только мелькнули ярко-красные платки,прикрепленные к ним.Сегодня Фэйлахэри приготовила этот кровавый цвет,как символ мести, для оружия,единственного,которое можно было спрятать под ее порванной одеждой при входе в Керсенгард.Лейрия погрузила острые края спицы из левой руки в горло врага и ослепила ударом другой спицы по глазам.Резко крутанувшись,она вытащила окровавленные спицы и отпрыгнула к побелевшему от ужаса следующему стражнику.Жертва стояла даже не сопротивлявшись,на секунду девушка даже засомневалась стОит ли убивать человека,который не пытается бороться за свою жизнь,но вспомнив почерневшую от крови Арманиса стрелу,которую отдал ей лекарь сомнений не осталось.Описав спицей короткую дугу,Фэйлахэри ударила противника прямо в грудную клетку.По сдавленному хрипу она поняла,что промахнулась и лишь разорвала ему легкое,но не попала в сердце.Второй удар был более точен и он оборвал жизнь стражника Керсенгарда.
Оставался помощник лекаря.Но за ним не нужно было странствовать по всему городу,так как в его обязанности входило всегда быть во Врачевальных палатах и прислуживать Главному Лекарю.Это и упрощало,и усложняло задачу.С одной стороны,его местонахождение было известно,но с другой - как можно убить человека,когда рядом снуют другие люди.Действовать надо было осторожно.Вернувшись к Врачевальным палатам,Лейрия заглянула в ближайшее окно.Никого.Еще в одно.Тот же результат.Когда она наконец нашла человека в одежде помощника лекаря,то со злостью обнаружила,что не помнит лица того,кто разговаривал именно со стражей Хельги.Затаившись под окном она продолжала наблюдать.Вот в комнату вошел еще один помощник и ...о,чудо!... к его поясу был прикреплен тот самый кошель.Выманить его правда оттуда девушка не знала как.Когда ее начало клонить ко сну,громкий голос Старшего Лекаря,приказывающий одному из помощников принести нужных трав для отваров, вывел Фэйлахэри из приятной дремоты.С надеждой она ожидала кто же пойдет исполнять поручение.Счастливый из-за полученных денег и перспективы удачного будущего за заслуги пекред Керсенгардом нужный девушке человек вызвался идти за травами.Подкараулив мужчину,который мог погубить все планы ее и Арманиса,около домика,где хранились душистые целебные травы,девушка холодно улыбнулась растущей луне и не скаав ни слова взмахнула спицей,погружая ее в тощее горло.Острый край смертоносного оружия прошел сквозь шею и достиг мозга.
-
Фес с радостью отправился выполнять поручение Нэлладэль. Странно, но он начал думать, что нашел то что искал, он возродит свой род, он поможет воссоеденить рассы. Как приятно снова стать нормалным человеком, отбросить грязное прошлое. Как приятно... Фес выходил из дворца переполненный хорошими мыслями, предчувствиями...
Мгновение и из-за угла вынырнуло двое... мгновение и удар тяжелой дубины лишил Феса сознания... мгновение и к уже распростертому на земле Фесу подошел второй, в его руке был нож... мгновение и горло Феса было перерезано, кровь алыми струями потекла по земле...
- Так будет со всеми эльфийскими прихвостнями - гаркнул один из нападавших и плюнул на мертвое тело.
На пустой улице лежало тело человека, вскоре с него были сняты сапоги, плащь и все ценное что могло у него быть, нищие тоже хотят жить. Так был прерван славный род Лаэда, и никто никогда не скажет, *Вот был когда-то сэр Кэр Лаэда, великий представитель своего рода, тот кто подня род Лаэда из могилы забвения...*, нет этого не бедет, бедет что-то вроде *Был Фес - мородер и нищий, который ничего хорошего за свою жизнь не сделал*...
На пустой улице лежало тело человека...
-
Месть свершилась...Фэйлахэри довольно улыбнулась,хотя воспоминание о последнем убийстве не радовало,но этот жалкий человечишко был слишком алчен для того,чтобы жить не причиняя вреда другим.
Находясь так близко от врачевальной палаты Лейрия не смогла пройти мимо.Она зашла в комнату,где был Арманис и встала над спящим лордом Арсона.
- Я отомстила за все, - тихо сказала она и бросила ярко-красные платки со своих спиц. - Ты уже видел эти платки,мой лорд,и ты поймешь ЧТО они значат.
Бесшумно она вышла и пошла ко дворцу Хельги.
-
Метке удивленно поднял глаза на Нэлладэль и несмело приблизился.
- Как пожелаешь, моя госпожа...
Юный эльф склонился перед Владычицей, пытаясь скрыть огонь мести, который не могло погасить даже уважение к дочери его бывшего повелителя.
-
Эльфка почти задремала на спине коня, убаюканная его плавным шагом, когда неожиданно сообразила... что золотой замер. Ей всё же не хотелось открывать глаз. Она ждала, что крепкие руки эльфов возьмут её, и эти прикосновения принесут покой. Но вокруг была тишина. Тяжело вздохнув, ситхи открыла глаза. Не сразу она восстановила зрение...
На земле лежало тело человека. Сначала Иниту даже не узнала его. Смерть меняет черты... Но потом память одбросила нужные картинки. Вот его подобрали на поле боя, вот он в Лоссэне, вот Нэлладэль забрала его с собой в Керсенгард. А теперь он убит. За что?
Ситхи смотрела на спокойное, бледное лицо человека, а видела лицо Скауголя...
-
Хельга молча слушала Владычицу Лоссэна, изредка кивая. Она была согласна с ней. Потом, помолчав, королева Керсенгарда молвила:
- Да будет так. Ибо я согласна с тобою. И долг перед моим народом заставляет меня забыть обиды и боль утраты. Ибо Короли не имеют права на желания, злость и ненависть... Хотя нам легче... Мы женщины, а женщины всегда терпимие мужчин. И более лояльнее, дипломатичнее. Думаю, так было угодно Небесам. И раз таков наш удел, я не сверну со своей дороги и не попрекну более судьбу несправедливостью, допущенной в отношении меня. Мы дадим отпор Арсону и возродим Керсенгард и Лоссэн, Нэлладэль! Принисите карты...
-
Проснувшись от внутреннего толчка, Арманис быстро окинул помещение внимательным взглядом. Этот взгляд был выработан им уже давно тогда, когда он только начал… нет, даже только еще задумал бороться с многочисленными родственниками за престол. Их было слишком много, этих родственников и каждый хотел забраться на престол. Но тот был предназначен самому удачливому… А им, как всегда был уверен Арманис, являлся именно он. Тогда он и выработал у себя этот взгляд – осматривающий все кругом, мгновенно замечающий настораживающие перемены в окружающем, затаившихся убийц, ненароком блеснувшие клинки…
Но сейчас все было спокойно; стоял вечер, огней в палате почти не было; голоса врачевателей слышались далеко, и даже стоны раненых притихли – «То ли все умели, то ли пошли на поправку», - зло усмехнулся лорд. Что же разбудило меня? – мелькнуло в безжалостно горящей от лихорадки голове лорда. Что-то знакомое… Он непроизвольно втянул воздух – и даже приподнялся. Запах свежей крови.
Да! Так и есть… возле его постели валялись окровавленные платки. Он знал, что это такое… его Фэйлахэри так ловко действовала этими милыми приспособлениями. Арманис улыбнулся, вспомнив, как блещет сталь спиц при ловком ударе. Ах, Фэйлахэри! Если бы не ее упрямство, баронесса была бы отличной подругой, - как раз такой, какая и нужна лорду. Но иногда в ней замечаются совершенно ненужные… непонятные… глупые вспышки гуманности!
Но кого же она убила? Хельгу? Нет, это смешно. Если бы Хельга отправилась туда, куда страстно желал отправить ее лорд, здесь не было бы так спокойно. Значит, девочка отомстила воинам. Ну что ж, тоже неплохо. Значит, у Хельги теперь двумя воинами меньше…
Арманис тяжело вздохнул – рана давала себя знать. Но тут же скомандовал себе: пора. Он не может позволять себе долго валяться здесь, практически в руках врагов. Если опознали одни – ну, пусть не опознали, услышали – то что мешает через час появиться здесь тому, кто узнает его лично? Мало ли их, воинов Хельги, ездило в Арсон? Нет, нужно во что бы то ни стало выбираться отсюда.
Лорд приподнялся; хватаясь то за постель, то за выступ стены, встал на ноги. Плечо взорвалось болью - обжигающей и рвущей, но он только морщился. На охоте ему доставалось сильнее. Однажды, когда Арманису было всего двадцать два, вепрь, загнанный к Скале Короля, так ударил его клыками в бок, что след от раны остался до сих пор. Но и тогда, на виду у всей свиты, Арманис не жаловался и ничем не выдавал своих страданий. Не выдаст он их и теперь. Не годится врагам видеть его униженным и бессильным. Скрипнув зубами, он оторвал руку от стены и, покачиваясь, остался стоять.
Теперь главным было раздобыть подходящую одежду. Ну, здесь, к счастью, сложностей не возникло. Лорд подобрал валяющиеся рубаху и куртку, которые вчера вечером сняли с раненого лучника. Сейчас тот валялся без сознания, и Арманис от души пожелал ему смерти. Конечно ему, лорду и правителю, было противно одевать потную и заляпанную кровью одежду простолюдина, но… война диктует свои условия. Арманис улыбнулся, вспоминая слова из баллады придворного барда Ронгрэля: «Ты лорд на престоле, ты воин в пути, ты маг и мудрец для народа». Эти слова, которые правитель Арсона повторял, словно заклинание, помогли ему на время забыть о боли и молча, осторожно, пройти между лежащими и в общем-то не обращающими на него внимания подданными Хельги, а там - добраться до выхода. Плащ, совсем недавно служивший ему постелью, помог скрыть фигуру лорда от любопытных взоров в полумраке коридора.
Очутившись на улице, Арманис глубоко вдохнул вечерний, почти холодный, наполненный удивительной свежестью воздух. После душной вони помещения, заполненного запахами гнилой крови, пота и человеческих страданий, улица казалась раем. Этот воздух помог ему – головокружение прошло, и даже плечо как будто притихло. Осторожно потрогав его, лорд убедился, что рана завязана надежно и не кровоточит.
Он огляделся вокруг. Пустынно и темно; в переулках прячутся тени и убийцы. Придется быть осторожным, - город на военном положении, и его могут… перепутать. Ночь уже почти наступила – небо сохраняло лишь слабый слег густой синевы, и звезды почти все зажглись. Прямо над головой сверкала Пасть Дракона – на месте глаз горели ослепительные Арнил и Нарнил, желто-зеленые звезды войны. Это хороший знак, - понял лорд и неуверенным шагом раненого зашагал по улице. Лицо его, несмотря на телесную слабость, сохраняло выражение мрачной уверенности и суровости.
-
Шло время. Карты давно принесли, и Нэлладэль, Хельга, а также несколько советников, склонились над большим тяжелым столом, освещенном факелами. На картах раскинулись богатые земли этих краев, реки синими лентами пересекали расписанную бумагу, зеленые леса пестрели то тут, то там, города, границы... И все это было так знакомо... Однако, Нэлладэль пока не решалась предпринимать какие-то решительные действия, несмотря на теперешнюю решимость Хельги. Время шло, а никто из приближенных Нэлладэли не возвращался. Наконец, когда волнение перешло все границы, и последний, кто отправился в город не вернулся, а им был Фес, эльфийка решительно прервала совет, и попросила Хельгу выделить отряд воинов на поиски членов ее отряда. Тем более, странная тревога все нарастала в душе Нэлладэли. Она пока не могла понять, что это. В конце концов, владычица Лоссэна сделала совсем необычный шаг: когда воины Хельги прибыли в зал, Нэлладэль сказала, что сама пойдет в город на поиски своих эльфов и Феса. Конечно, это действие было вряд ли оправдано, но эльфийка решительно ответила отказом на все уговоры остаться. В городе людей, при решении таких важных дел, она чувствовала себя более чем неуютно, и теперь это перешло все границы. Конечно, вряд ли Лоссэ или Эльданиэль поступили бы так, но Нэлладэль не была ими. Она накинула капюшон плаща, и решительно покинула зал во главе отряда воинов Хельги.
- Мы найдем их... - прошептала она Альметке, хотя... скорее, говорила это она самой себе.
Улица неприветливо встретила эльфийку, и она уже пожалела, что пошла на такое безрассудство. Отовсюду на нее смотрели глаза... Из тьмы, из подворотен, из окон, с улиц... Такие неприятные взгляды. Нэлладэль ниже надвинула капюшон и опустила голову. Сырость и промозглость ночи пробирала до костей. Наконец, эльфийка начала осматриваться...
-
Метке не отходил от Нэлладэли ни на шаг. Его глаза горели мрачным огнем, а рука сжимала рукоять обнаженного клинка, слишком большого для столь юного эльфа. В другой ситуации это могло показаться даже забавным, настолько серьезный вид Метке не соответствовал его внешности. Но, встретив взгляд юного телохранителя, вряд ли кто-нибудь осмелился бы смеяться.
-
Ночь умирала,истекая кровью рассвета ,но
в агонии своей она давала жизнь дню.Дню,который будет решающим для бывшей советницы лорда Арсона,названной сестры Арманиса,человеческой девы с эльфийским именем Фэйлахэри,которое она рисковала потерять после ухода от своего Владыки для выполнения клятвы перед врагами своего народа.
Под ускользающим покровом предсумеречного утра Лейрия
проникла во дворец Хельги,обойдя посты со стороны терновых зарослей,которые жадно взимали плату с наглецов,смеющих направить свой путь сквозь них.
Изрядно оцарапавшись и оставив в терновнике еще часть своей и так нецелой одежды девушка вскарабкалась по плющу,увивающему стену на веранду второго этажа.Она знала,бывая на приемах в Керсенгарде,что покои Хельги и рабочий кабинет Владык находится выше,но сил лезть дальше уже не оставалось.Свалившись с перил на каменный пол,Фэйлахэри тяжело задышала.Этот последний рывок отнял много сил и энергии,а учитывая то,что она не ела уже вот как два дня наибольшей угрозой быть замеченной было урчание голодного желудка.
Сперва девушка решила стащить что-нибудь из кухни,чтобы выполнение миссии стало возможным физически,а позже она уже решила разработать стратегию...
Скрываясь за колоннами и и петляя бесконечными коридорами Фэйлахэри наконец достигла королевской кухни.Украсть,нет,лучше сказать позаимствовать что-нибудь съестное из трапезной Хельги было намного заманчивей,но рисковать девушка не стала,так как слишком многое было поставлено на карту.Рассудив,что ее вид привлечет внимание на кухне,особенно в этот час,когда повара и стряпчие готовят завтрак для Владычицы и кухня переполнена народом,Лейрия подумала,что было бы неплохо также и переодеться.Пришлось спускаться назад на первый этаж с досадой ругалась про себя девушка.Подкараулив служанку,торопившуюся с ворохом белья по направлению к прачечной Фэйлахэри решила,что для нее это лучший вариант и зажав ничего не подозревающей женщине рот слегка придушила ее,когда тело обмякло,девшка прислушалась есть ли дыхание.Слабое биение сердца подсказало ей,что она не стала убийцей еще одного человека.Наскоро переодевшись в простую одежду горничной Лейрия стояла над телом,не зная куда его спрятать.Если спрятать где-нибудь во дворце его обязательно рано или поздно найдут,поэтому извинившись перд несчастной служанкой баронесса Эльреальская подбежав к ближайшей веранде,спустила тело к тем самым зарослям терновника...
Нащупав в кармане служанки зеркальце Лейрия с ужасом посмотрела на свое лицо - садины и кровоподтеки! Где же есть такие горничные?
Вид служанки в низко опущенным чепцом не привлек ничьего внимания.Так иногда поступали девушки,которых поколачивали их благоверные.Напротив среди слуг было принято из уважения не выражать своего интереса к несчастным служанкам,у которых были столь грозные мужья или ухажеры.Несмело взяв поднос с едой Фэйлахэри покинула королевскую кухню.Наскоро перекусив в ближайшей каморке,она с удовлетворением потянулась,как сытая кошка.Теперь в покои Хельги!
-
Офф: за Хельгу буду писать голубым.
Ситхи сидела в седле, машинально поглаживая взволнованного хромого коня, который бесился от запаха крови, но с места не сходил. Эльфка смотрела в остекленевшие глаза человека. О чём он думал когда умирал, что хотел сказать, о чём сожалел? Ситхи спрыгнула на землю и медленно приблизилась к телу. Странно, но слабость уходила. Золотоглазая чувствовала, как к ней возвращается капля за каплей сила и уверенность, как будто бы погибший делился с ней тем, что у него оставалось в этом мире. Ситхи опустилась рядом с человеком на колени. Её руки дрожали, когда она закрывала ему глаза, но не от страха, а от осознания того, что она это делает для человека.
И именно в эту минуту выехал отряд. Нэлладэль, её приближённые, и воины Хельги, охранявшие эльфов...
Ситхи осторожно и медленно поднялась. Она просто смотрела на владычицу Лоссэна, слова были не нужны...
Хельга, после ухода Нэлладэли, резко оберулась к своим военачальникам. В тронном зале оставались эльфы, что прибыли вместе со своей Владычицей. Но они держались в стороне, обособленно ото всех. Глаза Королевы Керсенгарда светились гневом и яростью.
- Воины! - прогремел её голос. - Почему ваша кролева чувствует себя униженной и стеснённой за ваше поведение?! Почему я должна опускать глаза пред гостями, жители славного Керсенгарда? Или наш род забыл законы гостеприимства и превратился в трусливых и мстительных зверей?!
Люди вокруг опускали глаза в стыде и страхе перед гневом Королевы.
- Доведите до народа, что в прибежище и крове будет отказано в этих стенах любому, кто забыл чтимые законы наших предков! Закон гостеприимства нерушим и таким останется пока я жива и правлю по воле Небес на этом троне! Не оскверняйте имя народа Керсенгарда! И не гневите ваших предков! Не очерняйте память их и не забывайте их заветов! Или закон и порядок, слово и честь более ничего не значат для моего народа?!
Постарайтесь донести это до моего народа! Сейчас война и мести в ней не место! А кто не может прямо взглянуть в глаза опасности, а способен лишь на предательский и трусливый удар в спину - пусть убирается с моей земли! Я не потерплю изменников законов Керсенгарда!
Хельга перевела дух и успокоилась. Потом помолчала и добавила, уже более тихо, наблюдая за тем, как её приближённые спешат в город, чтобы огласить новый приказ и слова Королевы до простого народа и воинов.
- Приведите мне коня моего сына... Я поеду туда, где мне место. Я выеду к своему народу и буду говорить с ним.
-
Пробродив по лабиринтам дворцовых коридоров,Лейрия нашла сначала личные покои Хельги,но там никого не было.Запамятовав,где находится ее кабинет,она проблуждала еще некоторое время,но когда ее попытки увенчались упехом,девушка с горечью обнаружила,что и там нет королевы Керсенгарда.Почти в отчаянии Фэйлахэри бросила лежавшую на столе кипу бумаги в огонь камина,когда услышала громкий властный голос,раздававшийся эхом из трубы.Точно такой же камин был сооружен двумя этажами ниже в тронном зале,где находилась Хельга.Затаив дыхание Фэйлахэри прислушалась и вскоре знала о планах корлевы.Она вернулась в покои Владычицы Керсенгарда и одев первую попавшуюся амазонку с изящной шляпкой и вуалью,которая была обязательной деталью для выполнения ее плана,вышла по направлению к тронному залу,захватив впрочем с собой кожаный ремень.
Воины покинули свою госпожу,чтобы исполнить ее приказание относительно коня,но эльфы оставались в пронизанном солнечными лучами зале,хотя и лица их не выражали особого одобрения от вида человека рядом с ними.
Когда вошел грум и объявил,что лошадь подана к крыльцу,Хельга последний раз бросив взгляд на портреты мужа и сына,висевшие над королевским троном,почти выбежала из зала.Она спускалась по лестнице не для слуг и поэтому Лейрия смогла найти момент,когда рядом никого не будет.Она подбежала к королеве Керсенгарда и как в случае со служанкой прижала локтем ее горло к своему плечу.Но если горничная покорно упала на пол,то Хельга лягнула Фэйлахэри ногой по голени,не сколько причинив боль,сколько удивив ее.
- Ах так! - зарычала девушка. - Сопротивление тебе не поможет,королева Керсенгарда! - процедила сквозь зубы она.
Прыгнув к Хельге,опешившей от ненависти,сквозящей в обычно тихом голосе Фэйлахэри,девушка зашла к ней за спину и оглушила королеву ударом сцепленных в замок пальцев.
- О как же я хочу тебя убить... - прошептала она,склонившись над лежащей без сознания женщиной. - Ты изменила моего лорда,превратив его в алчного зверя! Ты и только ты виновата в этой войне и я знаю,что сделаю с тобой... - кривая усмешка искривила пересохшие губы Лейрии.Наскоро обыскав Хельгу баронесса Эльреальская нашла изящный кинжал.Оттащив тело Владычицы к излюбленным ею зарослям терна,девушка опустив голову вошла в зал.Группа эльфов отошла видимо для того,чтобы лицезреть речь королевы Керсенгарда.Лишь один эльф оставшись смотрел неотрывно на искусный портрет покойного короля Роберта похоже эльфийской работы.Он не услышал звуков приближающейся сзади девушки,ибо в этот момент толпа,ждавшая свою королеву,неистово ревела на улицах города."Ненавижу действовать со спины,подумала с отвращением Лейрия, - но чего не сделаешь во имя долга..." Вонзив кинжал по самую резную рукоять под левую лопатку эльфа,убедившись,что он мертв,Фэйлахэрибросила рядом кинжал.
Опустив вуаль девушка почти выбежала из дворца.Конь недовольно всхрапнув,учуяв чужой запах,но все же позволил Лейрии сесть на свою спину.Все шло по плану...
Толпа затихла,узрев свою королеву,присмирев люди слушали неторопливую речь Владычицы.Труднее всего Лейрии было имитировать грудной голос Хельги и девушка надрывая горло все же начала:
- Народ мой! Верные подданые Керсенгарда!Мы не должны внимать эльфам! Сколько еще продлиться наше раболепское преклонение перед этими заноcчивыми существами? Они считают,что бессмертие дает им право указывать нам как жить! Не сдавайтесь,люди! Я уезжаю в поисках армии для того,чтобы свергнуть тиранию эльфов,воцарившуюся в нашем городе! Вся надежда на вас!
С этими словами она удариланогами в бока коня и выехала из города.Сделав крюк и вернувшись к ставке Арманиса, Фэйлахэри спешилась и сменив одежду и лошадь вновь помчалась к Керсенгарду.
-
офф - если можно не находите Хельгу,хотя бы в течении дня-двух ???
-
офф: нда... ничего не скажешь... хм... тогда получается, что ты будешь отыгрывать этот день или два одна, либо с Арманисом... ведь ясно как день, что всех эльфов в городе схватят... я не хочу играть супер-эльфийку воина, которой Нэлладэль не является, и выбираться из города... что ж, посидим в темнице... и, кстати, как ты могла напасть на Хельгу, когда вокруг полно охраны? охрана ведь не только в покоях... я могу понять то, как ты пробралась в замок, то, как меняла одежду, но ты не могла пройти незамеченной и оглушить королеву Керсенгарда одна в замке, который после первого нападения просто кишит воинами... или тогда объясни, куда могла деться вся охрана, все телохранители, которые по законам логики не отходят от Хельги, куда делась все прислуга: часовые, горничные, хотя бы охрана у лестницы и входа, дворецкий и т.д.? я не прошу править сообщение, не хочу обидеть тебя и т.п., просто объясни логически, угу?
-
Ну,ведь слуги в массе своей предвкушали речь Хельги перед людьми Керсенгарда.Ну а во-вторых...почему это я была незамечена? Была .Но вид мой не вызвал подозрения,когда я была в одежде служанки ,что ж тут подозрительного? служанка - она и Африке служанка!Тем более не могла я вызвать подозрения у дворецкого и слуг,что были у парадного входа,ибо лицо мое скрывала вуаль :P
С практической точки зрения насчет этого могу сказать тебе,что в игрушках типа Хитмэна вполне реально пройти через вражескую территорию ,если ты переодет в форму аналогичную со стражей и не быть пойманным,если ты не стреляешь в самую гущу врагов конечно.
Охрана же...ну если предположить,что это охрана Хельги убила Феса дейтсвуя во благо как они считали Керсенгарда,то тирада Хельги могла их обидеть и личная мое имха - я бы держалась подальше от своей разгневанной госпожи,даже если бы это грозило мне трибуналом или чем там. В конце концов личная стража могла занимать позиции для охраны королевы Керсенгарда на площади,дабы не произошло еще одно покушения.
А вообще действуйте по желанию,на то у нас и ДМ,чтобы каждыцй писал сам ;)
-
офф: Насколько я поняла, Феса убил простой люд, а не телохранители... Ну да ладно. Прорвёмся!
Ситхи замерла. Её чуткий слух ловил каждое слово Хельги. Но хельги ли?! Люди, несомненно, были удивлены... А как же?! Только что её ближайшие соратники говорили другое! Да и сама Королева Керсенгарда не походила на сумасшедшую, менявшую свои решения по 10 раз на дню. Да она всегда была за мир... И слово Хельги было свято. Ни подписи, ни печати были уже не нужны.
Иниту плохо знала Керсенгард, но всё же её сообразительности и знаний хватало для того, чтобы понять какая междоусобица вспыхнет в крепости!
Да и что за глупая выходка, бросить свой народ на произвол судьбы? За какой армией и куда она собралась?!
Как бы в подтверждение опасениям ситхи, в отряд Нэлладэль полетели первые камни... и тут же нашлось несколько горожан и воинов вставших на их защиту. Гадать не приходилось, и те и другие были дворцовыми, приближенными к Хельге.
Ситхи зажмурилась. Да охранят их Небеса!
-
Рой очнулся от того, что кто-то лижет ему лицо…Это была большая сторожевая собака.
-Рой эльфам грозит большая беда- сказал пес- с Королевой что-то случилось…. А люди готовы убить эльфов….
Мальчик медленно встал и пошел на конюшню, на псарню и в коровник …. Никто не обратил на мальчика внимание…Он выпустил всех животных….Все зверье обитавшее в замке услышало его мысленный приказ.
Рой с трудом залез на лошадь, у него болело все тело, голова кружилась.
-Будьте настороже- мысленно обратился мальчик к золотоглазой….
Животные приближались к площади тихо….
-
офф: ок
Фес... Теперь его тело, полуобнаженное, лежало на холодной земле, чуть освещенное лучами восходящего солнца. Нэллдадэль слишком удивилась в первый миг, когда увидела его, чтобы сказать что-либо, потом посмотрела в глаза Иниту, которая сидела на своем золотом жеребце, и так ничего не сказала. Больше всего эльфийку поразило даже не то, что она почувствовала к этому человеку, к этому мородеру сочувствие, осознала, что все эти дни он был рядом с эльфами и помогал им, а умер на службе Лоссэна, ее поразило то, что люди способны убивать друг друга! Убивать себе подобных в городе себе подобных - разве такое может быть? Это просто не укладывалось в голове владычицы Лоссэна. Теперь она чувствовала себя так, будто была ребенком, в первый раз увидившим убийство. Глаза Нэлладэли широко открылись, в них было удивление и немая эльфийская грусть. Разве способны эти существа, люди, жить? Разве заслуживают они существования на земле? Нет... Нэлладэль посмотрела в глаза Иниту. В этом момент с площади донеслись громкие голоса, толпа ревела, желая слышать свою королеву, желая знать, ответят ли эльфы, которых так милостиво приняла Хельга, за убитых мужей, сыновей, отцов?.. В городе до сих пор не могли понять, как Хельга позволила эльфам остаться в живых, почему не схватила, не приказала казнить? А тут людская толпа вдруг стихла... странная тишина, как стрела, пронзила весь город. Сердце Нэлладэли упало куда-то вниз и замерло. Она уже в тот миг почувствовала, что они обречены. И тут вдруг посреди этой тишины раздался голос Хельги. Надрывный, громкий, он разносился так далеко, что, пожалуй, каждая собака в тот день знала каждое слово своей королевы, а глашатые в тот же миг передавали речь Хельги во все концы города. Отряд стражей владычицы Керсенгарда, который был с Нэлладэлью, ловил каждое слово своей королевы... Стражники с удивлением воззрились на эльфов, когда осознали смысл речи королевы Керсенгарда. Толпа на площади заревела, сердце Нэлладэли бешено заколотилось у нее в груди. Эльфийка озиралась по сторонам, как загнанный зверек, в сужающемся круге стражников. Пожалуй, у них не было шансов выбраться из города людей, и владычица Лоссэна понимала это. Через несколько секунд толпа ринулась на улицы города, чтобы отыскать эльфов, чтобы наказать их. Стражники плотным кольцом окружили Нэлладэль, Иниту и Альметке... пожалуй, только это и спасло их от рассвирепешей толпы. Наверное, воиниы сами убили бы эльфов, если бы не сомневались, какое действие Хельга посчитает более правильным. Конечно, были в городе и люди, которые встали на сторону эльфов, потому как жили когда-то в эльфийских владениях, либо кто-то из эльфов был в числе их хороших знакомых. Однако, все это скорее осталось в их сердцах. Толпа быстро вразумила этих "отходников". Война стерла все старые связи...
Эльфийский отряд был заточен в королевскую тюрьму, оружие и доспехи забрали воины Керсенгарда. Люди города еще долго кричали под окнами, требуя выдать "бессмертное отродье" родственникам погибших в битве за озеро.
-
Эльфов посадили в темницу, приставили к ним охрану, воины разогнали бушевавшую возле ворот толпу. Лишь голодранцы мальчишки нет-нет, да проскальзывали мимо, с любопытством взирая на решётчатые окна.
А во дворце стояла тишина. Высокородные вельможи, приближённые к трону, потирали бороды, морщили лоб и избегали прямых взглядов. Здесь не было высокородных болванов, посты при дворе можно было получить лишь благодаря преданности королевству и смекалке. Королева удивила, если не испугала придворных. Женщины не стесняясь плакали. Все привыкли видеть волевую, властную, но справедливую и мудрую правительницу, а не оттягощённую местью и не бросающую необдуманных слов. В след её пслали отряд телохранителей, но воины вернулись ни с чем. Хельги и след простыл. Как испарилась...
Зато нашли её кормилицу с девочкой. К ребёнку приставили усиленную охрану. Ведь теперь она была наследницей короны и трона. Малышка всё время плакала, чувствуя беду. Кормилица выслушав новости, оснулась и вымолвила лишь одно: "Моя девочка не могла так поступить!" Самое интересное, что бльшинство придворных думало также, но вот народ... народ был охвачен эйфорией гнева и справедливой мести, как они полагали. Было приказано закрыть ворота и если Королева не объявится, объявить новую наследницу и назначить ей опекунов...
По требованию кормилицы, которая как-то сразу стала править во дворце суровой старческой рукой, эльфам в темницу была принесена еда, лоханки с водой, одеяла и прочие нужные мелочи.
-
Метке сидел в углу камеры, мрачно уставившись в пол. К еде он не притронулся. Его мучали угрызения совести. Хотя что мог сделать один маленький эльф против толпы людей? Он пытался утешить себя тем, что, пока жива его Владычица, он должен оставаться в живых, чтобы, возможно, суметь еще защитить ее. Но внутренний голос, преследовавший юного оруженосца с того самого страшного дня, нашептывал, что лучше было бы умереть с честью, взяв с собой хотя бы пару врагов, нежели томиться в подземелье и мучаться невозможностью хоть что-нибудь предпринять.
-
Офф: мой фрагмент получился немного слишком длинным. Но я считаю, что сокращать его нельзя. Вывешиваю его, пока не поздно.
Дело происходит днем раньше того, когда Хельгу "подменили".
"А в это время..."
* * *
Один на вражеской территории, не имея в руках никакого оружия, раненый и обессиленный, Арманис не сдавался. Жажда победы вела его вперед. Он был человеком, не останавливающимся ни перед чем во имя исполнения своих планов, - а сейчас на карту было поставлено слишком многое. Осторожно пробираясь по залитым мраком улицам, он лихорадочно думал. Насколько вкрадчиво-неторопливы были его движения, настолько же быстро неслись мысли. О, он ничуть не обольщался по поводу того, что станется с ним, если эльфы вместе с Хельгой одержат победу. Лорд хмыкнул, скривив губы. Самое лучшее, на что он может рассчитывать – это пожизненное изгнание, если эльфы, эти хваленые мудрецы, будут гуманны. Но если они вспомнят («Я бы вспомнил!») пролитую кровь, они и сами ее потребуют. В таком случае – казнь через отсечение головы, если не повешение. «Ну уж нет, такого удовольствия я им не доставлю», – прошипел Арманис, стремительно сворачивая в проулок, потому что заметил впереди движущиеся фигуры.
Тяжело дыша и изо всех сил стараясь справиться с этим, выдающим его хриплым звуком, лорд замер под защитой стены. Приближающиеся шаги идущих стали слышней, но с ритма не сбились – значит, его все-таки не заметили. Людей было двое. Наверное, воры или патруль. Скорей, последнее – какой вор пойдет на дело, когда город в осадном положении?
Шаги – один шаркает, другой идет легко; молодой, наверное, - были рядом. Идут очень медленно: темно, вот и боятся запнуться. Слышней стал негромкий разговор:
- …уходить надо. Неделя, две – и конец Керсенгарду, - мужской хриплый голос не скрывал насмешки.
- Ничего твоя осада не даст, - действительно, второй голос куда моложе. Ломкий, - мальчишка совсем, должно быть. – Все выдержим, дай строк!
- Так нету у тебя срока-то этого самого! – фыркнул старший мужчина. – Наседают на нас, понял? Куда ты денешься-то из мышеловки этой проклятой? Храбрец нашелся, воин с мышами…
- А ты трус! – взорвался внезапно второй, со всей горячностью юности видя врага в осторожности. – Такие, как ты, готовы крепость сдать!
«Ага, - мелькнуло в голове Арманиса, не дыша, вжавшегося в шершавый камень. – Значит, у Хельги неспокойно. Подумывают уже, что пора сдаваться. Это хорошо…»
- Идиот! – рявкнул старший. – Да я столько боев и осад повидал – тебе столько с девками не спать!
- А что ж тогда на стороне трусов?
- А то, что голову на плечах надо иметь, а не пивной котел… - старший понизил голос, и Арманису пришлось напряженно вслушиваться – так, что кровь зазвенела в ушах. – Кто у нас? Бабы, дети… Им-то за что погибать? А если вместо Хельги Арсон придет – тоже дело. Ему на что нас гробить-то? И ему, чай, подданные нужны – не пустырем же владеть собрался! А мужик на троне все лучше, чем баба.
- Ах ты… – дальше последовало ругательство, а сразу же за ним – резкий удар по чему-то твердому. Раздался негромкий стук, - с таким стуком оседают на мостовую убитые люди. После этого слышно было только негромкое аханье, выкрикнутая шепотом молитва – и быстрый топот убегающих ног.
Арманис закрыл глаза. Все как нельзя лучше. Жаль только, что убит старший, - тот был куда разумней, чем этот пламенный юноша. Ну да ничего, пламенного юношу найдет своя стрела на крепостных стенах. В крайнем случае, когда Керсенгард будет в его руках, он отыщет этого верного защитника и «наградит» его на славу.
Сказав это себе, лорд Арсона вышел из укрытия и наклонился над телом. Конечно же, юноша не стал обирать тела своего нечаянно убитого товарища. Все оружие было при нем. Арманис взял все, что было нужно – кинжал, засапожный нож, веревку с крючьями, короткий меч. Подумав, он снял с трупа кожаную жилетку, простеганную и плотно набитую конским волосом – не самая лучшая защита от стрел и вражеских клинков, но лучше, чем задубевшая от крови рубаха. Плащ трогать не стал – кто его знает, может, он с какой-нибудь меткой – зачем же выдавать себя за воина Хельги? И так судьба слишком милостива к нему – снабдила одеждой и оружием, - о последнем он не смел и мечтать, выдумывая по пути немыслимые способы его раздобыть. А тут оно само пришло в руки! «Удача сопутствует мне», - прошептал лорд, охнул от прострелившей плечо боли и засмеялся своей самонадеянности. Нет, надо надеяться не на судьбу, - а на самого себя, и только.
Лорд выпрямился. Тело у его ног слабо шевельнулось, раздался стон. «Да он даже не смог убить его с одного удара, - с презрением подумал Арманис. – Щенок». Потом наклонился и аккуратно перерезал лежащему горло от уха до уха. Сопротивление тела, судорожное бульканье вырывающейся на волю влаги жизни, плотность рассекаемой трахеи неожиданно навела на забавную мысль. Арманис отрезал от плаща убитого клок ткани, обмакнул его в кровь и крупно – так, что сам разбирал, несмотря на темноту – намалевал на стене:
«Бессмертные мстят вам, люди!»
Молча засмеявшись, он пошел по улице.
-
* * *
Ночь стремительно заканчивалась, небо заливал кровавый восход – тот самый, который видела Фэйлахери, пробирающаяся ко дворцу Хельги. Небо раскалялось, наполняясь алым цветом – скорбью по погибшим и предвестником будущих потерь, дымилось утренним туманом, чтобы выпустить на волю солнце. Арманис еле брел по улице. Он заблудился в ночном Керсенгарде. Слишком часто приходилось ему сворачивать, прячась от патрулей или же просто ища более темного угла. Мысли его путались – он был утомлен и истощен, и лишь усилие воли заставляло ноги двигаться. Лорд кусал губы, и без того распухшие от бесполезных укусов, - жажда мучила его.
Он находился в какой-то старой и бедной части Керсенгарда. Домишки здесь лепились один на другой, словно грибы на пне, из крыши одного вырастал другой, и в каждом ютилось по семье с многочисленными детишками. Арманис не видел этого. Предрассветный синий цвет лишил все окружающее теней и объема, а холод заставлял все стать ледяным царством. Это озноб, понял лорд. Это лихорадка начинается.
Когда-то давно – он только занял трон Арсона – лорду пришлось пережить приступ лихорадки. Как назло, именно тогда приехал правитель соседнего княжества, и перед ним нельзя было показать свою слабость, - ни за что, ни при каких условиях. Арманис помнил, как он тогда шел к тронному залу – опираясь на двух оруженосцев, еле справляясь с головокружением и жаром. Но у дверей все исчезло. Он вошел твердым шагом, крепко пожал руку соседу, говорил с ним ясным и внятным языком; только глаза его неестественно блестели, но это ведь так понятно у такого молодого правителя. Сосед уехал, ни о чем не подозревая. А через два года Арманис разгромил его войска и зарубил соседа в бою. Арсон стал больше на целое княжество.
Очень небольшой, если не сказать – маленький домик предстал вдруг перед его взором. Покосившаяся стена – подмыта дождями, что ли? на крыльце в три прогнивших ступеньках растет высокая жесткая трава; окна плотно закрыты ставнями; никаких признаков жизни. «Надо заползти туда, - понял Арманис. – Отлежаться, отдохнуть; выспаться хотя бы…»
Он сделал половину шага и рухнул на прогнившие ступени.
* * *
Сознание возвратилось мгновенно, словно просто открыли крышку – и образы, звуки запахи хлынули широким потоком в мозг лорда. Он сидел – именно сидел, прямо и твердо! – в высоком деревянном кресле, плотно придвинутом к столу в низкой комнате. Было полутемно – с улицы не проникало ни единого лучика солнца, весь свет давал только пылающий очаг, представляющий собой разверстую каменную пасть чудовища. У очага стояла сгорбленная старуха – узловатые руки, седые волосы, виднеющиеся из-под чепца, старческая плоская грудь. Старуха поправляла огонь, шуруя в нем длинной жердью. Стены тонули в густой коричневой мгне, или же были затянуты темной тканью, что не давало возможности их рассмотреть. Арманис, не зная, как на все окружающее реагировать, подобрался… и остолбенел. Он не чувствовал ни малейшего признака слабости или дурноты, - и плечо не болело! Он словно бы отлично отдохнул и к тому же целиком поправился!
- Что со мной? – изумленно произнес он. – Сколько времени прошло?
Старуха не спеша обернулась. На лорда взглянули проваленные выцветшие глаза, которым пляшущий огонь придавал какое-то подобие жизни.
- А? – переспросила она, приложив ладонь к уху. – Чего?
Голос ее был странным… что-то в нем было, что нисколько не сочеталось со всем остальным.
- Сколько прошло времени? Сколько я здесь? – повысив голос, повторил лорд.
- А, вот что… - пробормотала старуха. Она скользнула к столу, и тут Арманис понял, что было таким раздражающе неестественным в ее голосе – и в ее движениях. Голос был моложе, чем внешность, а движения – те вообще текли и переливались, словно вместо немощи старости рядом была полная сил жизнь. Старуха подошла ближе; каждое ее движение было мягким, уверенным, точным – никакого дряхлого дрожания, слабости или неуверенности.
- Уже часов десять прошло, - сказала она, взглядывая в лицо лорда.
От ее взора Арманиса пробрала дрожь.
Выцветшие, безжизненные водянистые глаза были маской. Они были настоящими, и в то же время он прекрасно понимал, что они не более настоящие, чем стеклянные. Под ними, под этим обманчиво-бессмысленными глазами выживающей из ума старухи таилось нечто совершенно другое.
- Я поправился? – неуверенно спросил он.
Арманис был смелым человеком. Его трудно было напугать военной угрозой, боем или болью. К смерти он относился с презрением, кровь – свою и чужую – лил без страха. Но колдовство всегда вызывало в нем цепенящее ощущение. Он начинал чувствовать себя мальчиком, заблудившимся в лесу, - ему легче было выйти на бой против легиона, чем говорить с человеком, знающимся с потусторонними силами.
Старуха почувствовала это:
- Храбрец Арманис Арсонский задрожал? – спросила она насмешливо. – Так чего же он боится? Где здесь враги, где воины Хельги? Где эльфы, хоть самый завалящий?
- Это ты меня вылечила?
- Да, я, - мелодичным голосом, так не вязавшимся с ее внешностью, сказала старуха. Ловко и стремительно двигаясь, она вынула из воздуха хрустальный кувшин и два кубка, которые стремительно наполнила искристым вином.
- За несколько часов?
- Конечно. А ты хотел – за несколько минут? Извини, дорогой, надо было предупредить, - она хихикнула.
Арманис в напряженном раздумии потер подбородок и отметил, что был чисто выбрит. Одежда на нем тоже была чистая, но та же самая.
- Почему я сижу? – спросил он наконец, обхватывая кованую ножку кубка. Металл был холодным и тяжелым.
- А это я с тобой разговаривала, - отвечала на это ведьма. – Мне же нужно знать, кто свалился ко мне на порог… как подарок в день Летнего Солнцестояния. Люди в обмороке хорошо говорят… если знать, как спрашивать. Пей, дружок, - это не отрава. Хорошее вино, специально для людей.
Отхлебнув золотистую жидкость, Арманис убедился в ее правоте. Некоторое время они молчали. Огонь бросал яркие всполохи на стены, отражался в полированной поверхности массивного стола.
- Ты живешь в Керсенгарде, - наконец сказал он задумчиво, отодвигаясь от стола. Потом, размышляя вслух, встал и принялся ходить по комнате, наслаждаясь вернувшимся ощущением здорового сильного тела. – Живешь под рукой Хельги. И помогла мне. Ты противница Хельги?
Старуха захихикала:
- Я ничья не противница, малыш. И не твоя сторонница. Я сама по себе, понимаешь? Захотелось – сделала то, что сделала. Была бы в плохом настроении – от тебя бы и клочка одежды не осталось, ветру поиграть, и косточки, вороне клюнуть.
- А часто ты бываешь в плохом настроении?…
- Дам-ка я тебе коня, - без всякого перехода сказала ведьма. – И убирайся ты на все четыре стороны. Хоть сейчас уезжай. Или нет… через несколько часов стемнеет, тогда и отправляйся. Я тебя и сквозь стражу проведу.
- Скажи мне, ведьма, - тихо произнес лорд, - что ждет меня?
- Ты мне и так сам сказал свое будущее, - произнесла она звонко. - К чему повторять, когда ты и так все знаешь сам?
- Я говорил в бреду, - возразил он.
- Нет, - рассмеялась ведьма. – Так что – смотри свои сны, толкуй свои предчувствия. Сам все поймешь. Но вот что скажу тебе – не сегодня ты закончишь путь, но все же закончишь. Бойся светлой стрелы, бойся ребенка. Уподобишься ядовитому насекомому – постигнет тебя такая же участь. Выйдешь на бой, подобно оленю – короной твоей украсят стену. Больше всего бойся березы золота, богини обручий, ольхи шелков.
Арманис прикрыл глаза, чтобы не видеть уродливого лица старухи. Внезапно его руки коснулись нежные пальцы – тонкая, теплая, девичья рука погладила его трепетным касанием. Он распахнул глаза – это старуха касалась его…
- Ты… - задохнулся лорд Арсона.
Закрыв глаза, он протянул руку к лицу старухи… нет, к тому, что казалось лицом старухи. Его пальцы ощутили восхитительную упругую кожу молодой щеки, узкую полоску бархата брови… на руку упал шелковый локон, целая волна волос скользнула по тыльной стороне руки. Замерев, лорд открыл глаза. Ничего не изменилось. Ухмыляющаяся старуха сидела перед ним, а он тянулся к ее сморщенной щеке.
Дрожа, Арманис отошел. Взгляд его погрузился в пляшущие, оранжево-золотые языки пламени, гудевшего в очаге. Он не слышал шагов сзади, но почувствовал, как девичьи тонкие руки обнимают его. Одуряющий аромат окутал его сознание. Стремительно обернувшись, он, зажмуря глаза, обнял упругое тело, провел рукой от плеча вниз. Тонкий шелк одежды, ведьминского платья, сшитого без единого шва, ласкал его пальцы. Вместо иссохшего старушечьего тела к нему прижималась юная девушка - полная грудь, горячие бедра.
Странный звук заставил его открыть глаза. Он стоял посреди поля, сжимая в объятиях кустик полевой ивы. Рядом щипал траву гнедой конь в полной сбруе, которая, позвякивая, и производила этот странный звук. Вдалеке, на горизонте виднелись башни Керсенгарда.
-
Приблизившись к городу,Фэйлахэри услышала многоголосовый рев толпы и подумала было,что Арманису удалось неведомым образом протащить часть войска в крепость,но прислушавшись внимательней девушка различила крики:"Смерть эльфам! " и в отчаяниии закусила до крови губу.О боги! Она совсем не подумала,что все может обернуться именно так!Она хотела,чтобы эльфы обвинили Хельгу в предательстве и смели с лица земли Керсенгард,вот только то,что отряд Нэлладели был таким маленьким,а основные силы Лоссэна - далеко,Лейрия упустила из виду.Соскользнув с седла лошади девушка начала лихорадочно соображать.Без Арманиса здесь не обойтись!Придется идти к людям Керсенгарда,верным ему,но он так или иначе узнает о ее проделках,хотя теперь уже все равно - нужно исправлять содеянное.Развернув маленьких засаленный кусочек бумаги с именами нужных двух нужных людей,лазутчиков лорда Арсона,Фэйлахэри выучила наизусть информацию и присела на траву.Несколько часов спустя она наконец заметила торговцев,возвращающихся домой после видимо удачной сделки.На попоне лошадей,везущих повозки Лейрия увидела знак гильдии - клубок золоченных ниток и ножницы.Значит,Гильдия торговцев тканью.Отпустив коня,она приблизилась к ним.
- Приветствую вас! - обратилась девушка к ним.Потом повернувшись к самому важному из торговцев она спросила у него:
- Я слышала о дивных тканях,что ты продаешь,о уважаемый,и вышла за город,чтобы просить тебя продать мне лучшие из твоих чудесных тканей для моей свадьбы!
Алчный блеск мелькнул в глазах купца и так слово за слово они вошли в Керсенгард.Попрощавшись с купцом и договорившись о встрече для покупки парчи к мнимому свадебному наряду Лейрия улыбнувшись продолжила свой путь.Найти людей Арманиса было нелегко,так как каждый житель города считал своим святым долгом прошествовать по улицам и прокричать хотя бы несколько раз проклятия эльфийскому роду.Из одного разговора между горожанами она узнала,что Владычица Лоссэна со своей свитой находится в тюрьме.Дела оказались еще хуже,чем ожидалось."Мама,мама!Ты сейчас так нужна мне! - взмолилась про себя" Найдя наконец одного из лазутчикови показав ему кольцо,подаренное Арманисом,Фэйлахэри объяснила мужчине что от него требуется и назвала сумму.Спокойно выслушав,как тот набавил еще столько же,она молча согласилась и приступила объяснять подробности.
Знакомые терновые заросли ласково норовили выцарапать глаза Фэйлахэри,но девушка упрямо пробиралась сквозь колючий терн.Вот лежит Хельга неестественно выгнув шею.Неужели она неудачно упала? Нет,все нормально,дыхание слышно,и пульс хоть и слабый,но есть.Странно,что она до сих пор не очнулась...Бережно завернув тело королевы Керсенгарда в старый плащ,данный сообщником Лейрии,она стала пробираться назад.Изранив кисти и локти в непокорных зарослях,девушка наконец передала Хельгу шпиону лорда Арсона по имени Люсьен.Отдав первую порцию золота трясущемуся от страха мужчине,она напомнила:
- Немедля иди к купцу из Гильдии торговцев тканями,опиши ему меня и скажи,что правила немного изменились и что за ту работу,которую ты ему предложишь он получит Тинвэмир,Искристый Камень.Выезжай на рассвете в ставку Арманиса! Там тебя наградят по достоинству!Только не говори ничего про меня,за это я тоже заплачу.
Она растворилась в темноте,нырнув в заросли колючек.Не обращая внимания на саднящую боль на лице и руках,Лейрия упрямо пробиралась ко дворцу.Обойдя замок Хельги девушка приблизилась к севрной стороне замка,туда,где можно было увидеть решетки из подземных казематов.
Она пыталась разглядеть в одном таком зарешетчатом проеме хоть кого-то из свиты Нэлладели,но попытки были неуспешны,кромешная мгла пресекала всяческие поползновения увидеть даже собственную руку.
-
брр! Люди, да как вы так все просто входите и выходите из осадного города?! Ни из него, ни в него никого не впускают и не выпускают! Ворота открылись всего лишь раз - для отряда Нэлладэли!
Кормилица сидела в маленькой комнатушке. На её груди ревела маленькая девочка, принцесса Керсенгарда. Некоронованная, несовершенолетняя. Правила Керсенгарда позволяли править женщинам и в истории оставили свой след несколько суровых и властных правительниц. Вот и Хельгин след остался. Кормилица чувствовала беду, что приключилась с её воспитанницей.
В комнатку вошёл высокий и жилистый старик с длинной белоснежной бородой. Старик был одет скромно, но в дорогую одежду и драгоценный пояс выдавал занимаемый им высокий чин.
- Герейта, - тихо сказал он. - Я знаю как ты любишь Хельгу. Мы все её любим. Но в городе волнения. Королева пропала, народ испуган и недоволен. Как бы не начались беспорядки... А мы не можем этого допустить... Город на осадном положении.
- К чему ты клонишь, Сирвус? - грозно и сухо спросила кормилица. Она уже отвыкла от звука собственного имени. Её иссушенная костлявая рука ласково гладила головку девочки.
- Народу нужен правитель, - тихо и почти несчастно сказал старик. - Властный правитель.
- Но его у нас нет. У нас есть Вильгельмина, - и старуха указала на девочку.
- Она ребёнок! - вскричал Сирвус, и девочка захлебнулась в новом потоке рыданий.
- Напуганный к тому же, - кивнула старуха. - Ты это хотел сказать?
Старик молчал. Кормилица зажмурилась, потом взглянула на доверчиво прижавшегося к ней ребёнка. Её губы дрогнули, когда кормилица прошептала:
- Прости меня малышка, но жизнь у королей тяжела...
Она взглянула на старика, и тот в испуге отшатнулся.
- Пригласи во дворец младшего сына конунга Сегваниса.
- Ты говоришь про Юрдаса? Юрдаса рыжего?! - в испуге прошептал Сирвус. - Но ему 19 лет! А ей...
- А ей пять, - зло оборвала его кормилица. - Но конунг никогда не упустит такой кусок как Керсенгард. Если Хельга вернётся, она будет Королевой. Если нет... у народа будет Король! Юрдас воспитывался в Керсенгарде, он предан ему и любит наш народ. А также он младший сын своего отца, и на родине его не ждёт ничего хорошего. Он будет биться за Керсенгард отчаянно! Но и отец с его народом поддержит Юрдаса! Ибо с тех пор как на его голову оденут корону - он станет не просто младшим сыном - он станет Королём Керсенгарда! А значит такое родство и такие связи нужно беречь...
- Да... Бедная малышка, - тихо сказал Сирвус, и выскользул из комнатки. Медлить было нельзя...
Через несколько часов зарёванную принцессу Керсенгарда и племянницу Хельги выдали замуж за рыжего и лихого Юрдаса, одев на его курчавую голову корону. И Юрдас Рыжий, новоиспечённый Король Керсенгарда, дал клятву королей. А ещё через час герольды возвестили о новом Короле на улицах крепости...
Народ ликовал... Юрдаса любили и уважали. Лучшего правителя и желать было нельзя.
Девочку тут же увели в её комнату к куклам и нянькам, а Юрдас облачился в доспех....
В то время, когда проходило венчание и он целовал веснушчатую пятилетнюю Вильгельмину, обряжанную по традиции в дорогое платье усыпанное драгоценными камнями, из верхнего стрельчатого окошка башни вылетел юркий и быстрый сокол с посланием привязанным к лапке. С посланием к конунгу Сегванису...
-
ПРочитав послание конунг Сегванис приказал спешно собирать войска, а сам во главе своего хеордверода и небольшого отряда направился к осажденному городу. Основные силы должны были догнать его по пути к Керсенгарду. Конунг ликовал - всё складывалось просто замечательно, его младший сын стал королем Керсенгарда! ПО правде говоря, Сегванис с тревогой наблюдал за действиями Арсона и войной эльфов и людей. Он понимал, что если Арманис воплотит свои планы в жизнь, то и княжеству придет конец, ибо не сможет оно, несмотря на всю доблесть своих воинов, противостоять войскам Арсона.
Поэтому сокол бы отправлен обратно с письмом от Сегваниса, где он обещал немедленную поддержку, а сам Сегванис уже был на пути к Керсенгарду.
-
Сокол, выбиваясь из сил, но верный зову, прилетел чуть живой в башенку, где стояла его клеть. Ловкий мальчуган, приставленный к птицам, быстро отвязал послание от лапки крылатого посыльного, и бросился со всех ног к кормилице. Старуху любили и уважали. Она была как мать каждому, мудрая, строгая и любящая...
Кормилица прочитала послание конунга и улыбнулась. Всё шло замечательно. Но вот только глаза оставались печальными и грустными, а в руке был зажат медальон Хельги...
К ней подбежала маленькая Вельгельмина, с покрывалом на волосах, как и подобает замужней женщине. Малышка протягивала ей с детской непосредственностью свою куклу, приглашая поиграть с ней...
Кормилица поглаила её по голове, дала печенье и вдруг... заплакала. Ребёнок прижался к ней и стал поглаживать своей ручонкой морщинистую руку, стараясь утешить. А кормилица надеялась лишь на одно, что они не сгубили жизнь этой ни в чём неповинной сироте...
Ситхи молча стояла в углу, облакотясь о холодные и шершавые камни темницы. Сумерки, что установились в камере, её даже устраивали. Они чем-то напоминали ей прохладу родительского дома... Лишь запах плесени от старых камней мешал этому...
В коридоре послышался шорох шагов. Эльфка скосила глаза, пламя воткнутого напротив зарешоченного окошка двери факела трепыхнулось... И тут же показался силуэт пришедшего. Высокий худой старик с белой бородой. Эльфка напрягла память и вспомнила его имя... Сирвус...
- Вам принесли одеяла и еду? - тихо спросил старик. Его голос дрожал, и золотоглазая сразу поняла чего стоило ему прийти сюда и спросить это.
Эльфы надменно и презрительно молчали, обращая на смертного внимания не более чем на паука в углу.
- Да, человек, - наконец ответила ситхи.
Взгляд старика нашёл её. Человек помялся и продолжил.
- Я не знаю отчего всё так вышло... Вы нужны Керсенгарду... и Хельге...
- Мы заметили, - не удержалась от ядовитого замечания ситхи. Кто-то из эльфов зло заворчал в углу, сыпля проклятия на род людской и на голову Хельги в частности.
Старик подавился, закашлялся. Он немного постоял, явно не решаясь продолжить разговор. Но видимо ставки были слишком высоки.
- Хельга всегда была сторонницей мира, - наконец начал Сирвус. - Она всегда была против развязанной войны... И она никогда не меняла своих решений...
Старик воззрился на эльфку, но Иниту упрямо молчала.
- Она не стала бы так делать.
- Вы хотите сказать, что Хельга, выкрикнувшая призыв истребить эльфов на площади пере народом - не Хельга? - спокойно уточнила Иниту. Она чувствовала, что Нэлладэль прислушивается к их разговору, но вида не подаёт. Ситхи в душе гордилась ей. Не каждый Владыка смог бы в такой ситуции держаться с такой же невозмутимостью и величием как она...
Старик вздрогнул, втянул голову в плечи, его аж перекосило, но в конце-концов он кивнул утвердительно.
- Да. Я думаю так. И не я один... В городе кто-то ведёт активную агитацию за Арманиса. Но и это не главное... - он сглотнул. - Хельга пропала...
Иниту ничуть не удивилась. В душе она была к этому готова.
- Мертва?
- Тела не нашли, - тихо прошептал старик. - Но народу нужен правитель! Так что... у Керсенгарда теперь новый Король...
Вот этого не могла предвидеть даже ситхи.
- Переворот? - искренне удивилась она. - Так быстро и тихо?
- Нет, - покачал головой Сирвус. - Выдали замуж племянницу Хельги... за Юрдаса Рыжего...
Так как ситхи всё ещё продолжала смотреть на старика вопросительно, тот с неохотой продолжил:
- Он младший сын конунга...
Ситхи почувствовала лёгкую дурноту... Одни из тех, что много веков назад лишили её дома, крова, семьи...
-
Да, Нэлладэли стоило огромных усились казаться спокойной и не вымолвить ни слова, когда Сирвус пришел к ним. Хельга не Хельга? Переворот? Да какое это теперь имеет значение? Быть благоразумной... слишком долго была она благоразумной. И терпение Нэлладэли иссякло.
Кап...кап...кап... в сырой темнице, капля за каплей, со звонким звуком о камень разбивалась вода. Она стекала откуда-то с потолка и, скапливаясь в одном месте на полу, образовывала лужицу. Уже несколько часов эльфы находились здесь и за все время не проронили почти ни слова. Все было и так понятно. Ситуация была более чем неприятной. Нэлладэль теперь сидела на плаще, сложенном в несколько раз так, чтобы холод, исходящий от каменного пола не пробирал настолько сильно. Один из воинов без слов отдал свой плащ владычице Лоссэна, осторожно накинув его ей на плечи. Нэлладэль уже несколько часов сидела, не двигаясь, невидящим взглядом наблюдая за тем, как каждая капля, сорвавшись с потолка разбивалась о гладь воды на полу и оставляла после себя брызги. Вот она стремительно падает окуда-то с высоты, упруго ударяется о водную гладь лужицы, скорее даже просто мокрый камень, оставляя после себя небольшой фантанчик и брызги, искрящиеся в лучах утреннего солца, и исчезает... "А мы ведь похожи..."-подумала про себя Нэлладэль. -"Я тоже жила, плыла по течению жизни, как сейчас эта капля летит к земле, так и я шла к неизбежности... Вот умерли Эльданиэль... моя Иэллэ, отец, возлюбленный... И я ударилась о сырой камень... Вот я барахталась, пытаясь спасти Лоссэн, но, как и от этой капли от меня остались лишь брызги... Неужели же жизнь бессмертного эльфа и мимолетная - капли так схожи?.." Эльфийка уже давно блуждала где-то в мыслях, уносясь далеко от событий этого дня. Одна мысль затягивала ее, уносила с собой сознание, к ней примешивались уже другие мысли, совершенно не относящиеся к происходящему. Люди назвали бы это сном, или дремой... Но ведь эльфы не спят. Возгласы за пределами тюрьмы давно стихли и уже не мешали Нэлладэли уноситься далеко в своих мыслях. Иногда кто-то из воинов вставал и ходил по камере, иногда слышались приглушенные разговоры, и их обрывки ласкали слух эльфийским произношением. Эльфы скорее относились к Нэлладэли с сожалением и опекой, они вряд ли могли осуждать ее. Но чувство вины, словно червь, впивалась в душу юной эльфийки. Вдруг за окном послышалась суматоха, протрубили трубы, и эльфы в темнице узнали о восхождении на престол нового правителя. Громкий звук труб словно разбудил Нэлладэль. С этим победоносным звуком, хоть и не предназначавшемся ей, решимость наполняла сердце эльфийки. Решимость и горечь... Нэлладэль вдруг тряхнула головой, приложила руки к лицу, будто собиралась зарыдать, но когда пальцы рук медленно открыли лицо прекрасной Нэлладэли, на нем не было не слезинки, напротив, оно выглядело так, будто бы было вытесано из камня, навеки запечатлевшего суровую маску решимости.
- Братья и сестры... - начала она, посмотрев на своих эльфов. Как же нелепо выглядели они в этой сырой и темной тюрьме! Нэлладэль встала с пола и вошла в луч света, который отбрасывало узкое окошко вверху темницы. - Не я выбирала свой путь... как и вы. Я хочу сказать вам, что не я должна была править Лоссэном в эти трудные времена. Но мы не выбираем свою судьбу. И сейчас я здесь, перед вами... и моей жизни не хватит, чтобы сожалеть о том, что стало с Лоссэном, и что еще может статься. Но не время сейчас сожалеть. Я ваша правительница. И я постараюсь нести с честью свою ношу. Как могу...
Воины Нэлладэли, еще пятеро эльфа, посмотрели на свою правительницу и попытались, кажется, сказать что-то вроде "мы все понимаем", "вы не должны винить себя", но Нэлладэль не дала им ничего сказать.
- И теперь мы должны сделать все, чтобы хоть как-то постараться спасти наш Лоссэн. Хельга предала нас. И я клянусь памятью своих отца и сестры, люди еще ответят! - глаза Нэлладэли разгорались с каждым словом, голос стал уверенней и громче, она встретилась взглядом с Альметке. - Теперь в Керсенгарде новый правитель. Кто знает, может быть он заключит мир с Арманисом, а нас и вовсе завтра повесят на городской площади или отдадут на растерзание толпы. В Лоссэне еще не знают. Сейчас же я пошлю весточку в наш стан. Конечно, Лоссэн сильно ослаблен. Ему не выстоять, тем более против объединения людей. Но мы еще докажем, что военное искусство эльфов не утеряно. И... говорят, в Таинственных лесах, еще с тех времен, когда первые эльфийские правители пришли в эти земли и заключили между собой договор о вечном мире и поддержке, там еще остались эльфы. Быль перемешивается с легендами, и о наших лесных братьях уже давно не слышно, но иногда, я помню, появлялись вести о странных эльфийских отрядах на наших границах, эльфов, похожих на лесных духов или дриад... Говорят, их еще достаточно осталось в лесах. Я хочу разыскать их. Отец рассказывал когда-то, что еще очень давно, в старые времена, говорил с одним из них. Надеюсь, они не забыли договор. Если Лоссэн не выстоит, все эльфы будут вынуждены бежать к морю, чтобы навсегда покинуть смертные земли. Может... и к лучшему... - Нэлладэль понизила голос, опустив голову, затем вновь подняла ее и пристально посмотрела на каждого из своих подданных, потом с короткой улыбкой, скользнувшей по ее лицу, уже совсем не по-королевски сказала:
- Я люблю вас всех, мой народ, - затем подошла к Иниту, и крепко обняла ее, положив голову на ее плечо. От этого эльфийка почувтствовала, как силы вновь возвращаются к ней, в этом объятии она увидела частичку Лоссэна. - Мы отстоим дом, - прошептала она.
Нэлладэль встала под окно темницы, посмотрев на решетку. Прутья умело разрезали солнечный свет, и тот плоскими полосками ложился на лицо эльфийки.
- С нами силы природы, - как-то отрешенно сказала она. - Если придет роковой час, мы взовем к ним... А сейчас...
Нэлладэль закрыла глаза и запела. Прекрасная эльфийская песня разлилась по тюрьме и выпорхнула на улицу. Там, внутри, где-то в глубине своей души в этот момент Нэлладэль видела Лоссэн. Освещенный лучами доброго солнца, он стоял, нетронутый, и там были Лоссэ... и Иэллэ, и все, кто погиб. Одинокая слеза скатилась по щеке владычицы Лоссэна. Она открыла глаза, на окошке теперь сидели несколько воробьев. Обычные городские воробьи смотрели на нее и беспокойно щебетали. Нэлладэль вытянула руку, и один из воробьев осторожно сел на палец элфийки так, чтобы не поцарапать его своими коготками. Нэлладэль грустно улыбнулась, поднесла воробушка к губам и тихо прошептала ему что-то. Воробей взмахнул крыльями и, прихватив свою компанию, улетел прочь.
- К завтрашнему дню Лоссэн соберет войска, - повернулась к эльфам Нэлладэль.
-
- Да, Нэлладэль, - кивнула Иниту. - Мы будем отстаивать свой род, свою родину... Если правителем стал сын конунга, то Керсенгард скорее всего выстоит... Но это уже будет не тот Керсенгард, который мы знали. А Хельга не предала нас, сестра... Боюсь, она также погибла, как и её муж, и наш Правитель. Или же попала в плен к Арманису, что ещё хуже чем смерть...
Племя конунга страшнов гневе и войне. Когда-то ситхи не смогли выстоять против них. Но на союз с Арсоном ни Керсенгард, ни конунг не пойдёт... Нет, думаю они станут нашими невольными союзниками в этой войне, хотя бы потому, что будут врагами Арманиса... Но политику конунга мне не дано предугаать. Эти варвары уже давно превратились в купцов. И эльфы, к сожалению, не противники им... Они задавят нас численностью. Но наши вещи очень ценятся у их племени. Можно будет играть на жадности и тщеславии конунга...
И вдруг эльфийка расхохоталась.
- Если конунг сможет править здесь! У них звериные законы и главенство получает тот у кого острее зубы и крепче кулаки. И вряд ли его сын допустит правления в Керсенгарде своего отца. Нет! Он не отдаст свой кусок... Надеюсь, когда Юрдас учился в Керсенгарде, среди его учителей были и эльфы... Тогда у нас и впрямь есть шанс. Но если он пошёл в своё яростное племя - мы не доживём и до вечера... Нас просто колесуют.
Иниту стояла хмурая и впервые злая.
- Но я не сломлюсь перед людьми! Смертным никогда не поставить эльфа на колени!
-
Вдруг раздались крики. Паника нарастала и охватила весь замок.
-Животные взбесились-неслись крики-Да что на них нашло???
Прямо на пол камеры упала связка ключей. На ретчатом окне сидела кошка и щюрила зеленые глаза.
-
Один из воинов Нэлладэли кинулся за ключами, но голос владычицы Лоссэна охладил его пыл.
- Мы не воспользуемся ключами.
Она повернулась к кошке.
- Эльфы Лоссэна приносят благодарность живым существам, помогающим нам, но сейчас мы не можем воспользоваться вашей помощью. Слишком много воинов Керсенгарда и людей... людей... Даже если все животные города будут помогать нам, нам не вырваться. Не ставьте себя под угрозу, ибо эльфы будут скобить о каждом живом существе, погибшем ради них. Время еще придет... но не сейчас, - уже тише сказала эльфийка.
-
-Хорошо. Ваши лошади не в городе, я их спрятал. А насчет риска Вы ошибатесь есть секретный выход из замка.- Рой заглянул в камеру и кошка перепрыгнула ему на плечо.
-
Ричард прогуливался вдоль лесного поселения, он наконец-то более менее оправился после ранения. В этой общине лесных эльфов он находился уже чуть больше полутора недель.
Браун прошёлся вдоль небольших домиков, которые словно какие-то диковинные грибы группами висели на деревьях. Раньше он никогда не встречал никого из этого народа, и такие города видел впервые. Он вспоминал прошлое. Хельга послала его с письмом в королю Лоссэ. Он прибыл в условленное место встречи вовремя, но там была засада, завязался неравный бой. Он, Ричард Браун, был ранен. Дальше всё как в тумане: лес, ночь какие-то люди. Он не знал, как долго шёл по лесу, и в каком направлении… сознание вернулось к нему уже здесь.
Прошло уже много дней, а он ничего не слышал о Керсенгарде. Может город уже пал или до сих пор в осаде. Ричард погрузился в свои мысли и не заметил как к нему подошёл Иву ве Дренель или как звали его все остальные “Зимний волк”. Друид в доме которого до сего момента жил Браун. Это был преклонного возраста эльф с кое-где проглядывавшей, сквозь чёрные как смола волосы, сединой. В городе поговаривали что его отцом был какой-то шаман и королевства конунгов… Со слов эльфов Ричард понял что их город находится где-то северней дороги ведущей из Керсенгарда в королевство варваров.
- Прошу прощения,- Браун вздрогнул от неожиданности и обернулся, но увидев Зимнего волка успокоился и улыбнулся. Тот стоял перед ним с походной сумкой за плечами,- Пошли…
- Куда?
Но друид уже зашагал в сторону леса.
- Куда?- ещё раз спросил Ричард, догнав его.
В ответ тот только протянул ему вещевой мешок. Иногда Брауну казалось, что Волк умел читать мысли.
- В Керсенгард?
Друид утвердительно кивнул.
-
Арманис хмуро взглянул на лейтенанта, докладывающего обстановку. В Керсенгарде вовсю трубили, раздавался странный шум. По сведениям лазутчиков, вместо пропавшей Хельги на трон взошел новый король. Лорд Арсона помотал головой – события шли по незапланированному пути. Вместо привычной битвы, в исходе которой он был уверен, совершались непонятные вещи.
- Вернулась ли баронесса? – не глядя на лейтенанта, спросил Арманис.
- Нет, милорд.
- Вести?
- Вестей от баронессы нет, милорд.
- Дьявольщина. – пробормотал Арманис, сминая в кулаке карту. Хрупкий пергамент, зашуршав, надорвался – как раз по территории Арсона. Это показалось лорду скверным предзнаменованием.
Отослав лейтенанта, он встал и начал медленно ходить по палатке, описывая неровные круги по небольшому пространству. Яркие лучи солнца, бьющие с высокого пустого неба, просеивались сквозь ткань полога рассеянным светом без теней. Ставка лорда шумела за стенками палатки. Воины, уверенные в скором и победоносном окончании войны, отдыхали. Пелись песни; кто-то занимался делами – чистил оружие, приводил в порядок сбрую – но большинство отдыхало. Только лорд находился в состоянии нервного напряжения. Левая рука его непроизвольно ерошила длинные черные волосы, откинутые с высокого лба на спину – жест, означающий крайнюю сосредоточенность и погруженность в мысли. Он чувствовал, что события идут не так, как должны были бы идти. Постоянно вспоминались слова колдуньи: «Бойся светлой стрелы, бойся ребенка. Уподобишься ядовитому насекомому – постигнет тебя такая же участь. Выйдешь на бой, подобно оленю – короной твоей украсят стену. Больше всего бойся березы золота, богини обручий, ольхи шелков». Светлая стрела – кто это? Эльф? Кто ребенок? Неужели смерть ему принесет юный эльф, эльф-ребенок? А береза золота, богиня обручий? Это женщина; во всех песнях так называют женщин. Одно ли это лицо – эльф, ребенок, женщина, - или разные? Но как смерть может прийти в трех лицах?…
Арманис потряс головой. Хватит, довольно об этом. Пока надо смотреть не на год вперед. Сейчас цель – захватить Керсенгард. Новый его король, Юрдас – мальчишка. Сколько ему там - восемнадцать, двадцать?... Еще совсем щенок. В этом может быть его, Арманиса, преимущество.
…Вечером, когда в палатке собрались военачальники, лорд Арсона, не садясь, обвел их всех строгим взглядом:
- Готовность войск? – спросил он своим глуховатым голосом, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Соберутся по первому звуку трубы, - отвечал старый герцог, участник многих войн. Кривой шрам пересекал его лицо, отчего оно казалось постоянно улыбающимся зловещей улыбкой.
- Сколько сейчас у нас людей?
- Две тысячи воинов в первой линии нападения, еще столько же на флангах.
- Юрдас король. Сегванис пойдет к нему на выручку в случае войны?
- Наверняка, - кивнул герцог. – За такой лакомый кусок, как крепость, он будет биться со всей своей жадностью.
- Наверняка уже и пошел, - сказал кто-то из собравшихся в палатке.
- Сколько может привести с собой старый Сегванис? – лорд говорил отрывисто и кратко, словно не хотел тратить на военачальников лишних слов.
- Много, - после паузы ответил один из них – барон, чьи земли располагались близко к владениям конунга Сегваниса. – Уж на что, а на войну он никогда не скупится, и войско у него отменное, и в превосходном порядке. В любую минуту снялись – и пошли.
Арманис сел на свое место – во главе походного стола, перед лежащим обручем Правящего Лорда. Слегка касаясь его тускло блестящего обода напряженными пальцами, сказал:
- Для того, чтобы добраться сюда, конунгу нужно время. Как быстро бы он не двигался, но его войско – не птицы и не ветер. Наше оружие во внезапности. Сегодня в ночь нападаем на Керсенгард.
- Лазутчики доносят, что они стягивают силы… - начал было один из военачальников.
- Тем более! – рявкнул Арманис, еле сдерживаясь, чтобы не грохнуть кулаком по столу. – Или ты хочешь дожидаться, пока они стянут эти свои силы? Так тебе легче будет сражаться?
Военачальники притихли. Когда лорд находился в таком состоянии, с ним лучше было не пререкаться. Могло закончиться худо, - это они знали наверняка. Такое состояние бывало у лорда перед каждой военной операцией, а воевал он частенько…
* * *
Наступил вечер – ясный, на редкость безмятежный. Солнце мирно ушло в теплую дымку на западе, по чистому небу рассыпались битым хрусталем звезды. Войско Арсона двигалось к Керсенгарду. В полном молчании шли ряды пехоты – первый ряд нападения. За ними продвигались лучники, сбоку шли отряды копейщиков. Сзади цокали подковами ряды кавалерии – последний удар, который намеревался нанести Арманис. Сам он ехал сбоку основной части войска, хмуро уставясь между ушей коня. Это был гнедой, подаренный ему колдуньей. Его лорд оставил, как счастливый талисман. Арманис, покачиваясь в седле и непроизвольно сжимая коленями двигающиеся бока коня, собирал все свои силы для атаки.
Башни Керсенгарда вознеслись до половины неба. Величественный город-крепость.
Арманис выехал вперед, оглядел остановившиеся ряды. Лица воинов – обычные лица людей, готовых к битве. Они привыкли делать эту тяжелую кровавую работу; в глазах их не было страха, потому что каждый из них надеется, что убит будет сосед, а не он. Солдат идет на войну, чтобы жить, а не чтобы умереть.
- Люди Арсона! – крикнул лорд во всю немалую силу легких, привстав в стременах. – Один бой – и Керсенгард наш. Два дня получите на разграбление. Каждый унесет с собой то, что сможет поднять обеими руками!
Ряды ответили на это слитным ревом; в воздухе замелькали поднятые копья, луки, просто воздетые ладони. Лорд всегда щедро награждал своих пахарей войны.
Солнце совсем скрылось за горизонтом, и обессиленная синяя тень, как тяжелая вода, поползла по холмам, заливая мир. Керсенгард темнел перед ними – притихший, высокий, мрачный и торжественный, словно предчувствующий свое падение.
- В бой! – гаркнул Арманис, поднимая светлый меч, как жало указывающий на жертву – крепость Керсенгард.
Хрипло, надрывно взревели трубы. Войско Арсона пошло на приступ.
-
За окном темницы послышались бегущие шаги. Слишком быстрые, пожалуй, для взрослого человека. А вскоре появился и голос. Звонкий, детский голосок с немалой долей испуга на всем бегу кричал:"Войско Арсона! Арманис здесь! Арманис нападает!" Наверное, это был один из пажей Хельги, а теперь нового короля, но возможно и просто городской мальчишка. В любом случает он бежал в сторону дворца. Видимо, народ города не сразу воспринял весть должным образом, все еще шла борьба со взбесившимися животными. Наконец, протрубили трубы, что означало тревогу.
- Госпожа! - вдруг обратился один из эльфов к Нэлладэли. - Нам нужно выбраться отсюда. Наши войска вот-вот подойдут к Керсенгарду. Я вижу, гордость не дает Вам бежать, но это вынужденная мера.
При этих словах Нэлладэль выпрямилась и в упор посмотрела на эльфа. Ведь он был прав. Гордость. Хотя... какая гордость? Она приехала в город людей, сама, она назначила советником человека... она... вообще уже мало понимала, что происходит с ней. Будто бы это вовсе и не была она, и бывшая Нэлладэль еще иногда возвращалась, выражая свое появление в необдуманных и странных для других поступках. Так, она приехала сюда всего с маленьким отрядом эльфов, назначила советником Феса, сама вышла на улицы города...
- Моя госпожа!- эльф прервал размышления Нэлладэли. - Эльфийскому народу нужен владыка! Войскам нужен начальник. Вы должны вести войска... как Иэллэ, - не сдержался эльф.
Иэллэ... Эльданиэль... сестра. Вот в чем причина. Все эти дни Нэлладэль стралась быть ею. Быть во всем. Она пыталась думать, действовать, жить, как Иэллэ. Зачем? Да потому, что уже не было бы Лоссэна, если бы новая владычица не поступала бы так. Но Иэллэ никогда не сделала бы столько необдуманных поступков... Поэтому здесь, когда было время подумать, Нэлли поняла, что теряет себя, что сама она уходит в тень сестры. Так было всегда. Только тогда Эльданиэль была жива. Она была старше, рассчетливей, виртуозно владела оружием и хорошо знала военное дело и законы, которым училась, всегда была добра к народу, в гражданских делах тоже хороший специалист, и это уже ее заслуга. Народ любил ее. Конечно, он любил обеих сестер, но подвиги старшей всегда казались более значимыми.
- Госпожа! Скажите что-нибудь! Мы должны воспользоваться ситуацией!
- Мы... выберемся отсюда. Сейчас. Когда соединимся с войсками, разработаем план, - слова давались Нэлладэли тяжело, - Вперед.
Эльф быстро подобрал ключи, они тяжело звякнули в сырой тишине тюрьмы. Пара оборотов... Замок скрежетал так, будто готов был убить своим звуком всех пленников. Наконец, дверь со скрипом распахнулась, и эльфы неслышной походкой покинули темницу. Теперь они находились в общей зале, куда выходили еще несколько камер. Здесь их уже ждал мальчик. Нэлладэль поинтересовалась, как его зовут. Рой назвался.
Они шли странными переходами. Порой казалось, что стена наглухо закроет путь, но Рой уверенно вел эльфов вперед. Они обходили одно препятствие за другим и, наконец, спустлились в подземелье. Это был старый тоннель. Он шел под крепостной стеной и выходил на поверхность недалеко от города.
Когда эльфы оказались на поверхности, то увидели там своих лошадей. В свете луны их силуэты казались плоскими фигурками, будто вырезанными из тени. Нэлладэль не знала, как отблагодарить мальчика. Она предложила ему отправиться с ними к войскам, чтобы потом переправить в Лоссэн. И тут эльфийка заметила войска Арманиса. Они были совсем близко, так, что по спине Нэлладэли пробежал холодок. Не было времени думать, медлить было нельзя. Эльфы быстро оказались верхом. Конь убитого эльфа одиноко стоял, понурив голову. Эльфам больно было на это смотреть. В Керсенгарде остался один из них... Но времени не было. Нэлладэль скомандовала Рою сесть на лошадь, если он отправляется с ними. Эльфы тронулись. Кони неслись во весь опор, так быстро, что земля терялась под ногами. Иногда Нэлладэль останавливалась и недолго разговаривала с птицами, чтобы узнать расположение эльфийских войск.
Наконец, на одном из перекрестков они встретили разведчиков Лоссэна. Эльфы встретили владычицу и ее отряд с огромной радостью. Оказалось, что некоторые в Лоссэне уже начали терять надежду... Вскоре отряд Нэлладэли соединился с армией Лоссэна.
-
Над лесом спустилась ночь когда Волк вдруг изменил направление движения. Он как обычно был не слишком разговорчив.
- Почему мы движимся в другую сторону?- тихо спросил Ричард.
- Потому что в Керсенгарде нам делать теперь нечего...
- То есть?
Ответом было молчание.
- А куда мы теперь идём?- спросил было Ричард, но взглянув на лицо Волка понял, что вопросы лучше оставить при себе. Так они шли ещё несколько часов. Браун догадался что причиной смены направления было то что основные силы Арманиса подошли к стенам города и теперь соваться туда было крайне опасно...
- Стой!- услышал он окрик по-эльфийски. Ричард оглянулся и увидел нескольких эльфов охраняющих лагерь.
- Армия Лоссэна,- промелькнуло в голове. Он обернулся назад, но Волк как сквозь землю провалился,- Чёрт возьми где он когда так нужен...
- Человек! Разведчик Арманиса!- раздался окрик,- Прочесать лес он может быть не один!
Несколько эльфов схатили Брауна который и не сопротивлялся.
- Что с ним делать?
- Отведите к Нэлландэли... Он может рассказать много ценного.
Эльфы подхватили Ричарда и потащили через лагерь Армия Лоссэн расположилась в небольшой лощине очень удачно скрывшись от глаз Арманиса, разведчики которого рыскали в поисках в лесах вокруг Керсенгарда. Войско было приличное, но против армии Арсона вряд ли выдержало конкуренцию. Эльфы привели его к королеве.
- Этого человека мы поймали на подходах к лагерю...- доложил старший.
-
Рой с благодарностью смотрел на королеву эльфов. Возвращатся в замок он не собирался, но и идти с эльфами не хотел. Эльфы мало обращали на него внимания.
Легко выскользнул из лагеря он уходил все дальше и дальше в лес. Когда увидел высокого оленя идущего к нему.
- Ну что поехали?- спросил олень.
-Да. Но эльфы???? -Рою было тревожно.
Олень склонил прекрасную голову- ты поможешь им, когда придет время.
Рой сел на спину оленю. И они поехали прочь.
Солдаты Арманиса стоящие на посту увидели стройного мальчика сидящего на спине прекрасного оленя. Пока солдаты хлопали глазами видение исчезло, так же внезапно как появилось.
-
Рыжий Юрдас угрюмо смотрел на войска Арманиса. Да, крепость строилась на века и выдержала ни одну осаду. Да, они смогут отбить первую атаку, может и вторую... Но как быть с голодом? Это главное оружие осад. И ещё непрекращающиеся нападения. День за днём... изматывающие...
Король приказал трубить тревогу и раздавать оружие. Люди шли к пунктам раздачи мечей и луков угрюмые, злые, решительные... Много было женщин, много стариков и детей. Но и в их глазах горела ярость. Им некуда было отступать. Их загнали в угол. Не знает страха тот, которому нечего терять. А горожанам и беженцам в Керсенгарде терять было нечего...
Юрдас почувствовал боль в груди: он знал что половина из них сегодня падёт. Но также он знал, что преданнее и бесстрашнее этой армии желать было нельзя. Люди будут биться до конца, и умирая будут стараться утащить с собой хоть одного врага. Кто не знает ярость и бесстрашие волчицы, защищающей своих волчат и нору? Так здесь была целая армия таких волчиц, волчат и матёрых волков...
Неожиданно Юрдас понял, что не особенно нужен здесь со своими приказами. Люди и без него знали что делать. А на городских стенах большую пользу представляли старые вояки, котрые расставляли людей и объясняли новичкам как бить и куда. Народ приготовился к долгой осаде и кровопролитному бою...
Юрдас подуал, что какое-то время город может обойтись и без него. И бросился в покои Королевы. Там маленькую Вильгельмину обряжали в строгое чёрное платье. Ребёнок был сильно напуган. Юрдас разогнал служанок и схватил малышку на руки. В покоях маленькой королевы поднялся крик: прислуге был дан другой приказ. Но охрана Юрдаса прикрыла отход своего повелителя.
- Спрячьте Королеву, - донеслось до людей. - Она последняя надежда людей Керсенгарда...
-
Заслышав воинственные звуки,доносившиеся со стороны Керсенгарда,оставшегося позади,купец из Гильдии торговцев тканями мысленно возблагодарил девушку и ее трусливого посланника,который отдал ему бесчувственное тело Хельги с заданием довести ее до ставки Арманиса.Он получил подробные указания насчет того,куда нужно идти.Совесть особенно не мучила купца,так как за свою жизнь ему пришлось заключить немало сделок,как с покупателями так и со своей совестью.Мучило торговца другое - он не мог найти дороги,как не силилс ее отыскать.Разобрав однако рев войска:"За Арсон и нашего лорда!" совсем было отчаявшийся купец понуро двинулся на звук криков,молясь про себья выйти живым из этой истории и получить свою плату за предательство королевы.
- Стой,где стоишь! - раздался громогласный окрик...
Офицер из личной охраны Арманиса собственноручно привел пленника к своему лорду.
-
Холодный предутренний сумрак сменился светлым и теплым рассветом. На небе не было ни облачка, и солнце нежно осветило окрестности своими золотыми лучами. День предполагался быть ясным до самого вечера. Иногда из леса, который с нескольких сторон укрывал лагерь эльфов, слышалось пение птиц. Куда бы ни посмотреть - везде глаз находил первозданное спокойствие, красоту, даже какую-то утреннюю нежность. И лагерь Нэлладэли странным воинственным островком выделялся среди всего этого равновесия природы. Эльфы не спали. Тишина утра иногда прерывалась звуком затачиваемых мечей, клинки отбрасывали на солнце холодные и слишком яркие блики. Иногда лучники практиковались в стрельбе, и тогда к звукам скрежещущего металла добавлялся прозительный свист и глухой звук стрелы, вонзавшейся в деревянную цель. Однако, этот неестественный оркестр все равно не сравнился бы с людским, который, наверняка, был громче и менее мелодичен. В лагере чувствовалось напряжение. И не только потому, что недалеко от лагеря поймали человека, но и из-за того, что эльфы мало представляли Нэлладэль (тем более в последнее время совершавшую столько необдуманных поступков) в роли полководца.
Итак, человека привели к владычице. Эльфы, которые вели его, осторожно откинули ткань, закрывавшую вход в палатку. В полумраке помещения, если его можно было так назвать, которое освещалось несколькими факелами, осторожно поставленными таким образом, чтобы не подпалить палатку, над столом, наскоро составленном из бревен, склонились несколько эльфов, в числе которых была Нэлладэль. На столе были разложены карты. Когда эльфы и человек оказались в палатке, внимание тех, кто уже находился в ней, тотчас было приковано к человеку.
- Господин Браун... - только промолвила Нэлладэль. - Каким образом Вы здесь оказались?
-
Метке мрачно бродил по эльфийскому лагерю, не зная, куда девать себя. Когда они выходили из Лоссэна, жажда мести жгла сердце юного эльфа. Но теперь он видел, что утолить эту жажду не так легко. Не мог же он, в конце концов, броситься резать всех людей без разбора? Вся его сущность восставала против этого.
Великие мира сего совещались о чем-то, обсуждали какие-то планы... В этой большой войне не было места маленькому оруженосцу мертвого короля.
Метке присел в тени дерева. Единственное, чем он мог быть полезен - это стоять на часах... все равно заснуть бы ему не удалось. С этой мыслью Метке принялся наблюдать за звездами, и сам не заметил, как начал клевать носом...
-
Цитата из: Иниту on 04-03-2004, 12:09:49
брр! Люди, да как вы так все просто входите и выходите из осадного города?! Ни из него, ни в него никого не впускают и не выпускают! Ворота открылись всего лишь раз - для отряда Нэлладэли!
Офф-ответ (т.е. объяснения моих действий). ;) Арманиса перенесла через охрану ведьма. Купец (как будет объясняться ниже) прошел с помощью взятки.
Арманис поднял потемневшие глаза на вошедшего офицера:
- Что случилось?
- Захватили человека, мой лорд. Говорит, что купец. Двигался от Керсенгарда.
- Перебежчик?
- Не похож, - покачал головой офицер. – По виду – действительно купец, солидный человек, хорошо одет. При себе телега.
- Что в телеге?
Офицер вытянулся:
- Не успели обыскать, мой лорд!
- Идиоты, - прорычал Арманис. – Вдруг там отрава? Или еще что? Немедленно обыскать. А купца ко мне!
Пока вели пленника, лорд Арсона встал; заложив руки за спину, зашагал по небольшому пространству палатки. Что за сюрприз таит в себе неожиданное посещение? Он кожей чувствовал, что его ждет необычный, шокирующий сюрприз.
Купец – дородный, невысокий мужчина, седеющий и солидный, умело скрывал свой страх. За свою жизнь он явно не в первый раз бывал в необычных ситуациях; профессия купца сложная и опасная, приходится встречаться и с сильными мира сего, и с разбойниками, - так что лорд Арсона был не самым необычным зрелищем из тех, что приходилось видеть купцу. Но сейчас явно приходилось держать ухо востро: мало какой полководец в день сражения и штурма крепости будет настроен благодушно и миролюбиво. Поэтому купец поглядывал на лорда Арсона с осторожностью.
Арманис был хмур, нетороплив и точен в действиях, собран и готов к неприятностям. Его густые черные брови плотно сошлись в одну линию, а темные волосы собраны были под узкую повязку, которую он обычно надевал под шлем.
- Кто ты такой и что здесь делаешь? – спросил лорд отрывисто, глядя на купца исподлобья.
Купец прежде всего с достоинством поклонился.
- Приветствую благородного лорда… - начал было он, но Арманис нетерпеливо двинул рукой – скорей. – Я здесь не просто так. Непросто было выбраться из осажденного Керсенгарда, но вы понимаете… - купец хмыкнул, - некоторая сумма вполне способна сделать добрым даже городского стражника. Тем более что я не просто так торопился – у меня на то были причины.
- Да, ты горел желание присоединиться к моему войску, - презрительно хмыкнул Арманис.
Купец покачал головой. С каждой минутой он чувствовал себя уверенней, - лорд, кажется, не собирался злиться или гневаться, а, стало быть, речь заходила о нормальной, привычной сделке. Окинув палатку взглядом («Скромновато как-то для лорда, а?»), он засунул большие пальцы рук за пояс и взглянул на Арманиса, усевшегося на походную лежанку, застланную плащами:
- У меня к вам, пресветлый лорд, серьезное поручение…
- Мой лорд! Мой лорд! – раздался крик лейтенанта, ворвавшегося в палатку. Полог, откинутый торопливым движением, завернулся да так и остался наполовину откинутым.
Задыхающийся лейтенант остановился посередине палатки, обводя ее ошеломленным взглядом. С солнца он не видел ничего в полумраке; лишь через несколько секунд он нашел глазами Арманиса и торопливо поклонился:
- Мой лорд, мы обыскали багаж этого купца. Там… там такое… вы сами должны взглянуть на это!
- Сторожить этого, - кинул, нахмурясь, лорд, и широкими шагами вышел из палатки.
На улице его сразу же охватил шум, доносящийся от отдаленной атаки. Сейчас небольшой отряд войск Арсона штурмовал слабое место в крепостной стене Керсенгарда. Тянуло дымом от сгоревших зданий. Подтаскивали большое метательное оружие и две осадные лестницы. Все это делалось для отвлечения внимания от подкопа; однако осажденные, кажется, прекрасно поняли ход нападающих, и только для вида отбивались на стенах. Стоило бы послать туда еще десятка три солдат, чтобы немного подбодрить осажденных – пусть не скучают!…
Но не об этом думал лорд, идя за спешащим впереди лейтенантом. Его заинтриговало – что же могло находиться в телеге купца, который спешил к нему по важному поручению? Неужели арсонские шпионы прислали нечто настолько важное?… Ха, керсенгардскую корону, не иначе. Или же официальное отречение эльфийки (кто там у них сейчас правит?) от престола, и передача всех прав ему, Арманису Арсонскому…
Все эти мысли испарились тут же, как только он взглянул на содержимое телеги. Среди свертков ткани, аккуратно закутанная в плащ, лежала в глубоком обмороке Хельга, законная правительница Керсенгарда.
Арманис потер руки. В его голове зародился рискованный план. Откинув голову, он глубоко, до головокружения вдохнул дымный воздух и сжал зубы, чтобы не позволить себе ни смеха, ни тем более улыбки.
- Отнести королеву в мою палатку и немедленно – лекаря к ней! – властно распорядился он.
-
Находиться в осажденном городе Лейрии еще не приходилось.Она свободно чувствовала себя и в закрытых помещениях и пространствах - дворцовая жизнь чему угодно научит...Но здесь...Душный и сдавленный запах невыразимого ужаса и безысходности витал в Керсенгарде,заражая всех и вся липким страхом...Фэйлахэри не боялась,нет,напротив ей интересно было чем закончится эта осада,но осажденная крепость напомнила ей родной Эльреаль.Ностальгия легкой нотой горечи задела мысли баронессы. "Зачем я здесь? Почему я жива,а мои люди превратились в пепел? - убивалась девушка,сидя на пороге той же избушки,где давеча ведьма ухаживала за лордом Арсона. - Где правда и где ложь?Виновен ли Арманис в гибели Эльреаля,либо же это козни Хельги и или Владычицы Нэлладэли?Я совсем запуталась."
-
офф: Для Всех! Отныне никто не может проникнуть в Керсенгард. Ни с помощью взяток, ни подпольными ходами. Ибо подземелья залиты водой и засыпаны землёй, у всех выходов из них стоит стража. Возле ворот, помимо людей защищающих крепость, доверенные люди настоящего Короля. Если ведьма ещё раз кого-нибудь перенесёт туда-сюда - я её уничтожу ;)
Рыжый Юрдас чувствовал себя намного уверенней после сообщения доверенного человека, что его юная жена находится в безопасности. Вот теперь он мог рисковать и сопротивляться до конца, показать зубы понастоящему! Так, как и пристало северянину! Эти южане ещё узнают с кем связались! Он наведёт порядок железной рукой.
После усмирения животных из крепости, надо сказать жестокого и быстрого, Король приказал служить службу и просить Богов о милосердии к Керсенгарду, который чтил заветы предков и соблюдал законы чести.
Золотоглазая стояла за тонким деревом, сливаясь со стволом в одно целое. Она обнимала осину, и чувствововала немую поддержку дерева. Ей всегда был родным лес.
Ситхи неотрываясь смотрела на штурм Керсенгарда. Её не покидало удивление: как можно жить в этом каменном и тесном городе, рассаднике болезней и грязи? Как можно долго сносить этот плен подземелий? Ей не было ничего милее просторов и пьянящих запахов лесов. Но какая-то часть её сознания прекрасно понимала, что люди стали сильнее и равила теперь пишут они. И если эльфы не смогут приспособиться к новому витку истории, то их сметёт беспощадное время. А ситхи не из тех, кто сдаётся! Они всегда находили со всем живым контакт. Может они допустили какую-то ошибку по отношению к людям в самом начале? Иниту не знала ответа, и это изматывало её...
Но она знала точно, падёт эта крепость и Арсон восторжествует на всех этих землях... Это всего лишь вопрос времени.
-
Рой ехал все дальше и дальше в лес. Олень нес его неслышно и звуки боя уже не долетали до мальчика. Он был во власти леса и слушал о чем говрят животные.
-Куда мы едем?-спросил мальчик оленя- Домой был ответ.
-Но я не знаю где мой дом.
-Скоро ты все поймешь. Ты очень похож на свою мать, а это хорошо- олень вздохнул.-Ты напомнишь им об клятве которую они дали предкам Нэлладэль.
-
После некоторых раздумий Сегванис изменил решение. Конунг послал гонца с приказом войскам как можно скорее следовать на поле боя под командованием его брата.
Сам же Сегванис вместе со своим хеордверодом еще больше ускорил передвижение, загоняя лошадей, благо, имелись запасные. К вечеру они приблизились к позициям Арманиса. Остановившись на холме, конунг обозревал позиции войск противника. Онобратил внимание, что посты расставлены неравномерно, и со стороны леса наблюдалось постоянное движение вооруженных постовых, а вот холмы оставались без наблюдения. Конунг решил воспользоваться этим и пробиться к главным воротам города.
Отряд в двести человек был построен "свиньей" и двинулся, набирая скорость, к позициям Армасниса, сшибая все на своем пути.
Наспех вооруженные солдаты разбегались, или попадали под копыта всадников. Та суматоха и паника в лагере, которую создал небольшой отряд, невозможно было описать. Повсюду раздавались крики "Сегванис!", "Войска конунга!", что усиливало панику.
-
На стенах Керсенгарда услышали испуганные крики и звуки боя. Сначала люди испугались, но воины из свиты Юрдаса узнали боевые кличи своих соотечественников и стали вторить им. Слуги заспешили во дворец...
Но это было излишне, ибо Юрдас узнал голос боевого отцовского рога и радость затопила его сердце. Он бросился к воротам и смотрел с дикой яростью и восторгом, как конунг и его воины крушили потерявшего бдительность врага. Воинов было не так много, но Юрдас был уверен - то были лучшие. А впереди он увидел шлем Сегваниса.
Когда воины конунга пробились к воротам, те гостеприимно распахнулись перед ними. Воины Керсенгарда прикрывали северян, посылая ливни стрел с крепостных стен. Когда последний воин Сегваниса вошёл в Керсенгард, ворота с глухим ударом сомкнулись. И тут же дюжина крепких воинов затворила их затвор.
- Отец! - воскликнул Юрдас. Никогда он не был так рад собственному отцу. Да и правильно, он был самым младшим отпрыском конунга, а всю власть, почёт и власть получали самые старшие. Младшим доставалось лишь имя и сомнительная радость от принадлежности к семье конунга. Самое большее, на что ранее мог рассчитывать Юрдас, это на командывание каким-нибудь не слишком резвым драккаром вёсел на 50. Но теперь всё изменилось. Он встречал отца Королём! Как равный. И он мог гордиться собой, и знал, что отец гордился им.
Надежда возвращалась в Керсенгард...
Ситхи встрепенулась, отвлечённая от своих невесёлых мыслей пением труб. И содрагнулась... Ибо узнала этот серебряный голос севера, что победоносным эхом огласил дальние холмы. И хотя рог быстро умолк, в душе зидайя бушевал хор более мощный - хор древности, хор труб и воинственные кличи древних конунгов, которые в незапамятные времена разбили армию ситхи и изгнали тех с прибрежных северных земель...
-
Звуки труб, донесшиеся со стороны Керсенгарда, отвлекли Нэлладэль от Ричарда Брауна.
- Что там происходит?
Она приказала охранять человека, а сама с несколькими военачальниками выскользнула из палатки, и почти бегом осторожно взошла на холм, который скрывал войска Лоссэна, но давал хороший обзор Керсенгарда.
- Это конунг, владычица... Видимо, он пришел на помощь своему сыну, новому королю города людей.
- Все происходит слишком быстро... - прошептала Нэлладэль, а затем уже громче сказала:
- Мы не будем выступать сейчас. Это ничего не принесет, кроме лишних жертв. Тем более, люди в лице нового короля так и не обратились к нам за помощью... мало того, - она усмехнулась, - похоже эти слепцы даже не заметили того, что владычица Лоссэна выскользнула из их рук. Мы подождем. Если угроза нависнет над нашими владениями, мы, конечно, выступим против Арманиса, а пока... какой смысл? Вы сказали, несколько больших отрядов охраняют Лоссэн, границы и города укреплены. Отправьте еще отряд охранять дорогу. У нас остается еще достаточно сил... для последнего рывка. "Только мало кто вернется домой...", - это Нэлладэль подумала про себя, не следует правителю поднимать в войсках страх. Ей не было страшно до этого момента. Все казалось будто игрой, которая закончится сразу, как Нэлладэль захочет. Но почему-то именно теперь, когда она уже выбралась из Керсенгарда, была со своими воинами, сейчас, когда она наблюдала штурм города, именно в то мгновение, когда она осознала ту фразу, которая предательски промелькнула в голове, ей стало страшно. Нэлладэль не была воином. Боль, смерть, война... эти слова всегда были чужими. Доспехи сразу показались тяжелее, чем были на самом деле. За эти дни она так привыкла к ним, что уже почти не замечала. А теперь они вдруг легли новым грузом. Тотчас Нэлладэль вспомнила о доспехах сестры, которые остались в Керсенгарде.
- Скажи, до сих пор ли свежий цветок ириса приносят каждый день в тронный зал? - неожиданно спросила она у рядом стоящего эльфа, советника и придворного, не отрывая взгляд от крепости.
- Да, моя госпожа... - вежливо ответил тот, опустив глаза, и слегка поклонился.
- Хорошо...
- Госпожа... - неуверенно начал другой, осторожно подбирая слова. - Мы думаем... Совет думает, Вам лучше будет отправиться в Лоссэн. Вы отлично управляетесь с гражданскими делами, и...
- Нет. Я останусь.
- Все же будет лучше, если Вы уедете. Безопаснее для Вас.
- Я останусь! - Нэлладэль повысила голос, зло посмотрев на советника.
- Война опаснее, чем Вы думаете! - не выдержал тот. - Вы никогда не воевали! Ваша сестра была воином, Вы - нет.
- Каждый эльф может держать лук!
- Да, но не каждый сможет убивать. И уроки, что иногда проводила с Вами Эльданиэль... это слишком мало. Вы владете мечом и луком, но лишь настолько, чтобы отбить атаку клинком, а из лука попасть в неживую цель.
- Моей ненависти достаточно, чтобы убить человека!
Нэлладэль сказала это с таким чувством, с такими горящими глазами, что советник замялся.
- Это мое последнее слово, Тирнеллиус. Если мне суждено умереть, я не хочу, чтобы смерть застала меня дома, я не хочу видеть, как падет Лоссэн. Я хочу отдать жизнь за него, если это понадобится. Это мое право, моя обязанность, мое желание.
Нэлладэль развернулась и зашагала к лагерю, оставив советников в полном недоумении. По дороге Нэлладэль заметила Иниту. Кажется, происходящее вызывало в крылатой эльфийке не лучшие чувства.
- Конунги... - тихо сказал владычица Лоссэна, подойдя к Иниту. - Сегванис пришел на выручку своему сыну.
-
- Здравствуй, Нэландель,- на дороге стоял старый эльф или не эльф, у него были странные черты лица и выражение глаз. Особенно глаза – они были не эльфийские в них было что-то дикое, необузданное как у варваров. У него были глаза “свободного народа”,- Ты меня, наверное, не помнишь… Да, когда мы в последний раз виделись с твоим отцом ты была ещё ребёнком… Когда ж это было… Мы были друзьями, Лоссэ был мне как старший брат… Мы сражались в боях, легенды о которых давно исчезли в забвении. Об этом можно было бы рассказывать и рассказывать… И где всё теперь, Лоссэ умер, а я стал слишком стар – лето всегда сменяется осенью…
Зимний Волк замолчал.
- Я обещал твоему отцу что никогда не откажу тебе в помощи когда ты в ней будешь нуждаться. И теперь Иву ве Дренель к вашим услугам…
-
- О да, конунг! - с горечью воскликнула ситхи. - Сила севера... сокрушительная, ледяная, бездушная. Керсенгард оказался под варварами!
Зидайя лишь сцепила зубы.
- Я помню их... Они не позовут нас, будь уверена Нэлладэль! Они не позовут! Они презирают эльфов, считают их нежитью, нелюдями... Они будут грызться с Арсоном... до самого конца. Теперь будет схватка за территорию, тёплое место, как у зверей за самку. А нас будут трепать и те, и другие... Мы для них преграда, недоразумение. А наши леса и земли - цель! Может статься конунг заключит мир с Арманисом и поделит наши земли!
Иниту и сама не верила в то, что говорила. Но страх прошлого был слишком велик. Он затапливал сознание, лишал разума и воли. Золотоглазая опять чувствовала себя ребёнком, затаившемся в кустах жимолости и наблюдающим за тем, как сгорает её дом, как гибнут родные...
Она перевела пустой взгляд не непонятного незнакомца. Она не слышала его слов, она не видела его лица. Перед её глазами было бледное, мёртвое лицо матери, а в ушах стояли крики тех, кто умирал века назад...
-
- Ты говорила... конунги не пойдут на мир с Арманисом, - с ужасом прошептала Нэлладэль, - тогда... в темнице. Но... если Керсенгард не объединится с Лоссэном, что же нам делать? Наших сил не хватит, чтобы отразить атаку! Ведь тогда оба государства будут угрожать нам. Только чудо спасет нас... если время эльфов еще не закончилось. Иниту, я знаю, тебе тяжело, - Нэлладэль приобняла эльфийку за плечи. - Конунги... варвары! Все люди варвары! Но мы должны быть сильными. Сейчас нужно думать только о спасении Лоссэна. Я тоже часто вспоминаю отца и сестру, и... Но я не даю этим мыслям занять мою голову. Поэтому еще я хочу остаться здесь. Если не будет чего-то, что сможет настолько отвлечь меня... я убью себя, - на глаза Нэлладэли наворачивались слезы. - Особенно теперь, когда все зашло так далеко. А они! - она горько усмехнулась, - они хотят выслать меня в Лоссэн, в тыл. Я знаю... я боюсь, они смогут. Совет. Я боюсь заговора, Иниту, - последние слова эльфийка произнесла шепотом.
В этот момент к ним подошел эльф. Зимний Волк.
Нэлладэль на секунду потеряла дар речи, когда осознала слова Иву ве Дренеля. Затем, будто опомнившись, чуть склонила голову в знак уважения эльфу.
- Я... право не знаю, как благодарить Вас. Так значит это правда... все те истории, что рассказывал отец о лесном, свободном народе. Ваша помощь сейчас очень нужна нам. Падет Лоссэн - и эльфам не останется места на этой земле.
-
- К сожалению лесной народ не так велик, чтобы его стрелы взлетевшие в небо затмили солнце. Ни наших сил, ни отваги не хватит для открытой схватки с Арманисом,- ответил Волк и, как будто читая мысли Неландэль, добавил,- Конунги вряд ли пойдут на мир с Арманисом, но и мир с эльфами ничего им не даст... Старый Клён вождь народа Зимнего волка больше не имеет власти, теперь законная власть у народа Грифа...
-
- Народ Грифа? Я не понимаю... Как бы там ни было, я хочу поговорить с вашими правителями. Проводите меня, я Вас прошу...
Солнце высоко стояло над землей, на небе не было ни облачка, со стороны Керсенгарда то и дело доносились звуки осады. Но всем было ясно - это всего лишь призрачное подобие настоящего боя.
-
Ситхи не пошла за Нэлладэлью.
Она медленно приходила в себя. Присутствие этого странного незнакомца и эльфийки благотворно повлияли на неё. Но теперь её мучил жгучий стыд за то, что она поддалась панике и напугала Нэлладэль. Это было низко и недостойно её народа. Зидайя стояла прижавшись всем телом к деревцу и низко опустив голову. Она была благодарна этому Иву за то, что успокоил владыччицу и сказал ей то, что несомненно должна была бы сказать она сама. Конечно, ни на какое сотруднечество конунг с Арсоном не пойдёт. Для северян Арманис подлый захватчик. Но и к эльфам за помощью варвары не обратятся. А это нужно, просто необходимо! И не для людей, для Перворождённых. Всё-таки конунг умеет держать своё слово, и если мир будет установлен меж двумя народами и подписан пакт о взаимопомощи, у эльфов Лоссэна появится шанс выжить. Если нет... то их рано или поздно уничтожат вслед за Арсоном...
Иниту все эти названия чужих кланов ничего не говорили. Но она поняла, что Иву не настолько силён, чтобы стать крепким и надёжным союзником Лоссэну.
Ситхи закусила губу. Нэлладэль пытаются сослать... Ей не верят. это плохо... Кого же хотят поставить на место вождя эльфов?!
Иниту знала, что ни за кем другим ни она, ни её оставшиеся в живых эльфы не пойдут. Она присягала на верность Лоссэ и хранит верность его дочери. Но более никто не встанет над ней!
Эх, Скауголь, наверное Небо было благосклонно к тебе, раз позволило уйти так рано и не видеть все эти ужасы...
Иниту свистнула, подзывая к себе золотистого жеребца.
-
- Прежде всего у меня к вам одна просьба,- сказал Иву,- Со мной был человек, Браун, талантливый художник и храбрый солдат, я хотел бы чтобы его освободили... Вы хотите присутствовать на Совете Энгрота? Высшем совете лесного народа? Да в тебе живёт истинный дух Лоссэ...
-
- Так значит он не шпион? Что ж... - Нэлладэль задумалась. - Я вижу, Вы не обманываете меня, но... почему-то мне беспокойно. Все это настораживает. Однако, я хочу встретиться с вашими вождями. Какой бы ни была помощь, она нужна нам. Тем более, о военном искусстве свободного лесного народа до сих пор ходят легенды. Проводите меня.
Время перевалило за полдень, и солнце медленно, но верно начало клониться к горизонту. Конечно, сейчас день был в самом разгаре, но в воздухе стало спокойней, и сам свет был будто более желтым и менее прозрачным, чем с утра.
- Господин Иву ве Дренель, нам нужно поторопиться и постараться вернуться до того, как солнце скроется за горизонтом.
Эльфийка прошептала несколько слов, и вот уже ее вороной конь стоял перед ней, танцуя на месте. Нэлладэль быстро забралась на его спину и помогла взобраться Зимнему Волку.
- Иниту! - крикнула она ситхи, - Иниту, я вернусь сегодня! Я хочу, чтобы ты была в лагере главной, пока меня не будет... и если что-нибудь со мной случится. Нет... ничего не случится, Иниту. Нам нужно спешить, а ты же знаешь, что Совет не верит в старые сказания, им слишком долго придется объяснять. А я верю. Я вернусь до заката солнца.
Нэлладэль круто развернула коня, и они с Зимним Волком умчались в сторону Загадочных лесов. Вороной конь Нэлладэли быстро пронесся сквозь лагерь, чуть не сбив с ног нескольких эльфов. Эльфы только покачали головой вслед их владычице.
-
Иниту только печально покачала головой, услышав приказ Нэлладэли. Ну что она делает? Лишь даёт козыри в руках тех, кто хочет услать её в столицу... Мда, в хорошее же она попала положеньице.
-
Иву и Нэландель вступили в лесной город, который по словам Друида назывался Энгрот. Он представлял из себя несколько сотен крупных и мелких стрений обединённых в некие подобия архитектурных ансамблей, простирающихся от самых корней до макушек огромных массивных деревьев, достигавших десятков обхватов по окружности. Эти группы домиков соединялись друг с другом многочисленными переходами и лестницами, иногда сложной и причудливой формы. Всё это напоминало грозди винограда, обвивающего естественные природные припятствия попадающиеся на пути или что-то похожее на мангровую рощу.
Всадники спешились. И в сопровождении небольшого отряда эльфов, выступавшего то ли в роли конвоя, то ли эскорта, проследовали к центру города где в кроне огромного дерева располагался Высший Совет города. Солдаты эскорта, а также воины стоявшие на посту у Совета несколько отличались от эльфов Лоссэ - это были высокие юноши в длинных, спадающих до самой земли одеждах и расшитых замысловатыми узорами. На их головах красовался полный шлем с широкими полями, прикрывающими плечи, и маской, закрывающей лицо.
После короткого разговора Иву с одним из офицеров, они с Нэлландель прошли к лестнице ведущей в зал Высшего Совета.
- Вы тогда в лагере обрадовались что Браун не шпион,- вдруг произнёс Волк,- А он очень много о вас рассказывал... мне даже показалось что вы с ним знакомы?.. Я думаю что вы сможете договарится с Советом... Знайте я на вашей стороне, но Совет может только, либо принять моё мнение к сведению, либо не принять, ибо я не обладаю правом голоса, хотя и старше многих из них...
-
- Я очень благодарна Вам. Я уже говорила... - Нэлладэль также тихо отвечала Иву. Она выехала из лагеря в спешке, не успев даже захватить шлем к своим кажаным доспехам и оружие, кроме длинного эльфийского кинжала, который висел на поясе. Поселение лесных эльфов сильно удивило владычицу Лоссэна. Она все время пребывала в изумлении, разглядывая эти огромные деревья и дома, расположенные над землей. Вот где было счастье эльфийской души! Конечно, Нэлладэль надеялась на более благодушный прием, но выбирать не приходилось.
- А господин Браун... да, мы знакомы, - продолжала она, пока они шли. - Еще когда отец был жив... там.. на поле боя мы подобрали несколько людей. Один теперь мертв, другая исчезла и предала эльфийский народ, - эльфийка хмыкнула, - а Ричард Браун вновь встретился с эльфами Лоссэна. Интересно узнать, что он рассказывал? Ведь с таким же успехом он мог выдать наши тайны Арманису...
-
офф: Многоуважаемый Кириан Нарнийский! Осмелюсь обратить Ваше внимание на то, что лорд Арманис долго вынашивал планы и готовился к походу. А посему Ваши слова "посты расставлены неравномерно, и со стороны леса наблюдалось постоянное движение вооруженных постовых, а вот холмы оставались без наблюдения. ... Наспех вооруженные солдаты разбегались, или попадали под копыта всадников. Та суматоха и паника в лагере, которую создал небольшой отряд, невозможно было описать. Повсюду раздавались крики "Сегванис!", "Войска конунга!", что усиливало панику" могут быть продиктованы только невнимательным отношением к предыдущим постам. Многократно упоминается, что Арманис - опытный военачальник, много воевал, а потому подобные ошибки и уже тем более "наспех вооруженные солдаты" в лагере, ВЕДУЩЕМ войну, встретиться не могли. Будьте добры, подредактируйте пост. Ежели Вы хотите подчеркнуть храбрость Сегваниса, опишите его в бою; победа над слабым противником приносит мало чести.
- Не могу поверить в то, что вы говорите, - с трудом произнесла Хельга, сжимая раскалывающиеся виски. Ее тонкие белые пальцы едва заметно дрожали.
Арманис сочувственно взглянул на женщину:
- Я прекрасно понимаю вас, леди. Ваше положение, и то, как вы в нем оказались… Но здесь – клянусь – вы в безопасности, - он коротким жестом обвел свою тесную, но роскошную палатку.
Хельга подняла на него внезапно сузившиеся глаза:
- В безопасности? Здесь, говорите вы? В ваших руках? Да я была бы в большей безопасности в пасти дракона!…
Королева горько усмехнулась, роняя руки на колени. Ей показалось, что земля уходит из-под ног.
Арманис встал; экономными, несуетливыми движениями, полными достоинства и уважения, поправил плащ, сползший с плеча королевы; прошелся по палатке, скрестив руки на груди. Хельга искоса поглядывала на него – что же он скажет? Но он молчал, и лишь мерил пространство четкими военными шагами. Когда молчание стало, наконец, невыносимым, он повернулся к королеве:
- Леди, я не могу оправдаться перед вами. Скажу больше – я не стану этого делать.
Хельга удивленно приподняла бровь – этого она не ожидала. Арманис продолжал, с каждым словом говоря все более страстно и увлеченно:
- Послушайте меня, леди. Я отниму всего несколько минут вашей драгоценной жизни. Прежде всего – подумайте: пока вы были без сознания, полностью в моей власти – почему я не воспользовался этим? Почему не казнил вас, не отдал солдатам, не надругался, в конце концов? Почему я вызволил вас из рук разбойников, неизвестно каким образом выкравших вас из дворца, почему отдал в ваше распоряжение своего лекаря и палатку? Ответ прост, сударыня – я уважаю и ценю вас. А в вашем лице – и прекрасный Керсенгард. И как я мог бы причинить хоть какой-то вред целому Керсенгарду – в вашем лице?
- Ложь, отвратительная и гнусная ложь! – выкрикнула Хельга хрипло, сжав кулаки; в голосе ее клокотали слезы. – Всем известно, кто пошел на нас войной! Почему же вы здесь не побоялись оскорбить Керсенгард?!
Арманис скорбно покачал головой:
- Леди, леди… Вот как, значит, искажены мои слова и поступки… - внезапно отвернувшись, он торопливо прикрыл глаза рукой, словно сбрасывая с ресниц слезу. – Нет, я знаю, что должен – обязан – восстановить справедливость. Вспомните, моя леди, кем убит был друг вашего великого супруга. КТО сделал это. Арманис?
Хельга вспомнила лицо эльфа, обвиненного в убийстве, и судорога пролетела по ее тонкому, утомленному лицу.
- Я вижу, вы вспомнили, - с горечью улыбнулся лорд Арсона. – Вы мудрая женщина, Хельга Керсенгардская. Я знаю, вы прекрасно понимаете, кто именно явился причиной раздора.
- Но ваши войска…
- Войска! – вскрикнул Арманис, поднимая руки и призывая все силы небесные в свидетели своей неоспоримой правоты. - Клянусь вам, леди, что единственной целью моей было восстановление справедливости.
- Справедливости? Что же вы понимаете под этим благородным словом? – ядовито произнесла Хельга. Ярость и боль вновь закипали в ее душе.
Арманис остановился прямо перед ней; королева взглянула было на него на него снизу вверх, но лорд, не отрывая внимательнейшего взгляда темных, как омуты, глаз, от ее печальных очей, полных невыплаканных слез, медленно опустился перед ней на одно колено. Теперь она смотрела на него сверху вниз. Лицо его было серьезно и строго, и – черт возьми, Хельга могла бы поклясться в этом! – полно скорби.
- Справедливость, - так же медленно произнес он, - это вернуть людям то, что принадлежит им по праву. Восстановить попранное достоинство. Когда-то наши доблестные предки, чьими славными именами гордятся и ваш, и мой род, воевали здесь, на этих землях, за то, чтобы их детям было где жить. Мы сражались за свою свободу, за свое право жить. И мы получили это право. Мы основали свои королевства, и они процветали. Долгие годы мы жили в мире. Вы помните, королева, эти прекрасные годы? Вы помните послов из дальних княжеств и королевств, которые приезжали засвидетельствовать свое почтение, привезти вам богатые дары, признавая безраздельное владычество надо всем краем? О, вы помните эти благословенные годы!…
Глаза самого Арманиса затуманились, словно бы золотые видения прошлого предстали перед его глазами. Тихим, сдавленным от наплыва чувств голосом он продолжил:
- И вот этим годам пришел конец… Эльфы, эти нелюди, остались недовольными тем, что мы, смертные, отняли у них кусочек их бессмертия. Им показалось несправедливым, что мы владеем своей землей. О, все эти годы они притворялись добрыми соседями, но все-таки их натура прорвалась наружу! Они убили друга вашего бесценного супруга, короля Роберта, они убили самого короля, они убили надежду Керсенгарда – вашего сына! Они погубили множество ни в чем неповинных людей – они, жившие тысячи лет, отняли у нас наши краткие и невозвратимые годы!
Арманис перевел дух. Глаза его горели яростью и вдохновением. Хельга с изумлением смотрела на его светящееся лицо:
- У меня было лишь одно желание, леди. Я хотел помочь вам, Керсенгарду, отвоевать ваши же земли, и прогнать проклятых остроухих восвояси. Не моя вина, - выкрикнул он с горечью и надрывом, ударив себя кулаком в грудь, - не моя вина, что эльфы обманули вас, представив меня завоевателем и заставив вас воевать со мной!
Он вскочил, сжав кулаки так, что натянулась и побелела кожа:
- Люди должны помогать друг другу, леди. Только тогда мы оставим свое за собой!
- Что я могу оставить? – тихо произнесла Хельга, глядя в одну точку. – Я здесь. Сын мой убит. Муж мой убит. В чьих руках город – неизвестно… Там эльфы, целый отряд…
Хельга не могла поверить, что эльфы хотят уничтожения людей. Но яркий яд слов Арманиса не прошел мимо ее сознания. Ей хотелось только одного: уберечь Керсенгард.
Арманис положил твердые ладони ей на плечи:
- Леди, есть один выход. Он сложный… он потребует от вас всего вашего мужества. Но этот выход единственный.
Хельга подняла на него измученный взгляд, молча спрашивая: какой выход? Взгляд Арманиса был тверд:
- Необходимо объединить наши королевства, леди.
Через длинную, смертельно томительную паузу Хельга произнесла:
- Как?…
- Вы должны стать моей супругой, - произнес Арманис.
- Что?! – Хельга вскочила, отталкивая его. – И это предлагаете мне вы? Вы, минуту назад напоминавший мне о муже?! Об этом святом человеке и благородном воине? Тело его еще не остыло, а вы…
Арманис успокаивающе протянул руку ладонью вперед:
- Леди, леди, успокойтесь. Я никоим образом не покушался на память этого прекрасного короля. Что вы – я и не мечтаю сравниться с Робертом в доблести или в благородстве. Уж тем более не питаю надежд затмить его в вашем сердце. Поверьте, леди, я не буду говорить вам о снедающей меня безумной любви или еще чем-то – мы с вами взрослые люди, правители, - голос его был обессиливающе мягок и словно обволакивал. – Я предлагаю вам единственный выход ПРЕКРАТИТЬ ВОЙНУ МЕЖДУ АРСОНОМ И КЕРСЕНГАРДОМ. Подумайте – какой смысл королю сражаться со своей королевой? Мы будем править вместе. Только править, леди! Я, чтя память короля Роберта, никогда не взойду на ваше ложе, - клянусь в этом как рыцарь. Но подумайте, какую выгоду это несет вам! Прекратится война, люди вернутся к мирному труду! Вместо опасного соседа у вас окажется верный союзник, и мое войско будет только хранить наши общие границы!
Широкими шагами он подошел к Хельге и осторожно, словно величайшее сокровище в мире, взял ее руку:
- Леди Хельга Керсенгардская… Вы – прекрасная женщина. Вы воительница, вы сражались на поле боя рядом с мужем и сыном, но я знаю, что это – лишь дань необходимости. Подумайте – у вас появится надежный союзник, друг и защитник. И Ккерсенгард не будет уже лакомым куском для завоевателей – всем будет известно, что вы под крепкой защитой. Сейчас на ваших плечах тяжкий груз. Позвольте же помочь вам и подставить свое плечо рядом. Разделить эту тяжесть. Поверьте, я смогу это сделать.
-
- Ну он многое говорил... Ничего о политике и войне... Говорил что когда кончится война обязательно возьмётся за какой-нибудь сюжет о прекрасной королеве Нэлландель...,- сказал Волк сделав небольшой реверанс, якобы цитируя слова автора высказывания,- В той битве в которой погиб твой отец, он был тяжело ранен... он преданный солдат...
Они поднялись по лестнице на самый верх. Там под огромным куполом из ветвей и листьев, которые плотно смыкались над головой, расположился полукруглый зал по периметру которого тянулись места представителей Высшего Совета. По середине полукруга находилась трибуна Старейшины Энгрота. Это был старый эльф практически ничто не выделяло его среди остальных членов Совета. Он взошёл на своё место в сопровождении двух воинов в полной тишине, в знак уважения остальных представителей. Его длинные седые волосы были сплетены сзади в косичку, а глаза... Глаза сразу показались Нэлландель странными. Они смотрели в никуда, но видели всё. Он не производил впечатление слепого, но казалось, утратив зрение, он приобрёл нечто большее...
-
Время подходило. Они поднимались по крутой лестнице наверх, и Нэлладэль чувствовала, как ее сердце билось все быстрее. Не из-за ступеней, конечно же. Эльфийка вспомнила те чувства, которые испытывала, когда сдавала какой-нибудь предмет своему преподавателю. Сейчас ей нужно сдать на "отлично", иначе то, зачем она приехала, будет зря.
Наконец, они вошли в полукруглый зал наверху, купол которого был сплетен из ветвей величественного дерева, на котором и располагалось помещение. Солнце причудливым узором легло на пол и лица эльфов. Трибуна выделялась широким столбом света; кажется, в куполе для этого была специальная конструкция. До сих пор лесные эльфы не промолвили и слова, и торжественность их вида, и их молчание все больше поражали Нэлладэль. Теперь, в этом великолепном зале, она пожалела, что не одета в одно из своих платьев, что было бы достойно владычицы Лоссэна. Немного смущенно эльфийка оглядела свои доспехи. Пожалуй, в этом месте она одна имела настолько воинственный вид, и если на лесных эльфах и были доспехи, то их было не видно под плащами. Нэлладэль же выглядела странным осколком войны в этом благодатном крае.
В этот момент в зал вошел статный эльф. По поведению остальных эльфов Нэлладэль поняла, что это и есть Старейшина Энгрот. Она, повинуясь мимолетному чувству, сделала вежливый поклон, выражая свою признательность Старейшине. Но сказать что-то не посмела. Здесь, а тем более теперь, в обществе этого величественного эльфа, владычица Лоссэна чувствовала себя ничтожно малой частичкой бытия, тогда как Энгроту было открыто гораздо большее. Не осмеливаясь прервать молчания, Нэлладэль ждала.
-
Хельга молчала... ком стоял в горле, слова как будто прилипали к гортани. Она почувствовала, как холодный пот ужаса и страха течёт предательскими ручейками по спине. Она кожей ощущала, как кровь отхлынула от лица, превратив его в безжизненную гипсовую маску.
Хельга всегда недолюбливала Арманиса, но сейчас она боялась его. Тем жутким животным страхом до коликов в животе. Мысли в голове метались. Её поймали! Её поймали в западню как несмышлёную девчонку!
Королева прекрасно отдавала себе отчёт в том, что её захватили не просто так, а именно по приказу Лорда. И понимала, что её будут использовать, передвигая железной волей как пешку по шахматной доске. Но теперь она убедилась в том, что Арманис не только отличный полководец, жёсткий правитель и хитрый дипломат, но ещё и хороший психолог. Он умело подсовывал ей под нос именно те факты, о которых Хельга так долго пыталась забыть. Он заставлял смешиваться её мысли, заставлял сердце давать перебои, заставлял срываться её и вести себя как обычная женщина. Но всё же горе потери самых близких людей, сделало Хельгу бесстрашнее. Терять ей кроме Керсенгарда было уже нечего. Она не цеплялась за жизнь, она ей скорее тяготилась. Но где это понять Арманису? Может он поймёт, но не сейчас...
Хельга медленно встала. Она не могла даже отвести взгляд: Лорд цепко держал её своими такими искренними глазами! Хельга стояла и молчала. Она понимала, что должна дать ответ, хоть что-то сказать, но не могла! Беда Арманиса была в том, что Хельга действительно любила своего мужа. Любила жертвенной и всепоглощающей любовью. Но также она любила и Керсенгард.
Он обращался с ней как с женщиной. Он видел перед собой, во-первых, жену. Но Хельгу изначально воспитывали как Королеву! В этом было её проклятье, и её сила... И ещё он не знал, не мог знать того, что учителем и наставником у маленькой Хельги был эльф... Нет, он не был из эльфов Лоссэна, он был из Лесных Эльфов! Но понимание Перворождённых и уважение этого народа он привил Хельге. И откуда было знать Лорду, что Хельга не верила в виновность того эльфа, которого обвинили в убийстве? Откуда ему было знать, что она была изначально против этой войны?
Королева молчала и смотрела на Арманиса. Он на коленях... Но это не могло обмануть её. Эта была видимость. Перед ней был хищник, опасней которого было трудно придумать. Королева понимала, что полностью в его власти: он всё равно использует её в своих целях, так или иначе. Значит, надо играть ту роль, которую для неё придумал сам Арманис. И тянуть время... Дать шанс Керсенгарду... дать шанс эльфам...
- Мне нужно подумать... - хрипло проговорила наконец Хельга отводя глаза...
-
Ричард, я надеюсь, не все войска Арманиса нападали на город? Был же лагерь. Или по-вашему в лагере все постоянно вооружены и ждут нападения? ИМХО, это не существенно.
- Сын мой,- произнес Сегванис,- нельзя терять ни минуты. За мной идут мои войска и единственный шанс снять осаду - это ударить по Арманису из городскими силами, когда на него нападут мои войска.
-
- Я знаю зачем вы пришли...- произнёс Старейшина,- Тяжёлые времена настали для наших земель...
- Я протестую,- раздался голос одного из членов Совета, молодого слегка худощавого эльфа с влатным взглядом,- Если Лоссэн рассорился с людьми то в чём здесь наша вина. Это их собственная проблема!
- Война затронула и нас Актор... Я чуствую смятение в душе королевы Хельги... Предчувтвие большой битвы...
- Я считаю что эту информацию стоит проверить...- неунимался всё тот же эльф и трибуна поддержала его одобрительным гулом.
- Ты Актор начнёшь шевелиться только когда войска Арманиса вступят в Энгрот... Причём ты будешь стелить перед ними ковровую дорожку!
Вдруг встрял в дискуссию восседавший где-то с краю гном. Его до сих пор не было видно, но теперь оказалось что эту трибуну занимают пять представителей от гномов.
- Думай что говоришь Дармел. Похоже Старейшина совершил большую ошибку предоставив вашей небольшой общине право голоса в Совете.
Старейшина поднял руку вверх в знак того что требует тишины.
- Я прошу не обсуждать сегодня мои решения. Они приняты и отмене не подлежат пока я на этом посту! А теперь я прошу Совет принять решение, собственно для этого мы сегодня и собрались... Заключительно слово я предоставляю королеве Нэлландель, но даже если Совет не примет решения о формировании армии, я своим личным приказом назначаю Иву ве Дренеля сына Старого Клёна командующим гвардией Совета на время войны, со всеми вытекающими отсюда полномочиями...- эти слова прозвучали твёрдо и по залу прошел недовольный ропот,- Пусть он один из нас всего лишь на половину, но я считаю его способным разобраться в ситуации...
Старейшина замолчал и сел на своё место.
-
Нэлладэль не переставала удивляться в этом странном месте. Только что все казалось столь величественным, невозмутимым, даже воздушным, как вдруг вся эта торжественность разрушилась. Начался спор. Некоторые члены совета искоса поглядывали на нее, Нэлладэль, смотрели осуждающим взглядом. Да, она та, что принесла беды в их дом. Хотя нет, почему же... Она всего лишь вестник приближающейся беды. И это уже их дело, внемлют ли они этой новости или же нет. Тут Нэлладэль заметила гномов. Гномы! Она не видела этих существ уже сотни лет! Она даже уже разуверилась в том, что они еще существуют на земле. Но, видимо, где-то рядом было их царство (хотя тот эльф и назвал это общиной), раз целых пять гномов имели голос в совете Энгрота. Наконец, Старейшина сказал последние слова, и передал слово Нэлладэль. Вот он, тот самый миг. Все вокруг замолчали, споры закончились. Что же скажет им эта королева попавшего в беду государства? Что за скажет эта вестница беды? В эту секунду Нэлладэль объял невообразимый ужас. Однако, он скоро отступил. Она должна была выступить так, чтобы ей поверили, чтобы поняли - им жизненно необходимо объединиться.
Владычица Лоссэна вежливо поблагодарила Старейшину Энгрота и выступила вперед, вышла почти в самый центр и встала в один из столбов желтого света так, чтобы видно было хотя бы ее лицо. Луч был вовсе не прямым, как над центральной трибуной, просто широкий луч света. Нэлладэль помолчала секунду, пока ее глаза привыкли к контрасту между светом луча и полумраком зала. Наконец, она заговорила:
- Приветствую вас, Совет величественно Энгрота! Приветствую тебя, мудрый Старейшина! Я королева Лоссэна, Нэлладэль, дочь... павшего в бою владыки Лоссэ. В нелегкое время я пришла в эту обитель. И всем сердцем я желала бы оказаться здесь при других обстоятельствах. Но, видно, так судьба решила, и теперь я здесь, чтобы просить у Энгрота помощи. На протяжении веков народ Лоссэна не знал о ваших землях. Лишь сказания еще хранят воспоминания о старой дружбе мудрых правителей. Но судьба свела меня с Иву ве Дренделем, и я благодарна ей. Но я все никак не перейду к главному. Надеюсь, благородный Совет простит мне эту неторопливость. Всем вам известно, что Лоссэн теперь нуждается в помощи. Арсон пошел войной против королевств, стравив их между собой. Отец до последнего держался, чтобы не начать войну с Керсенгардом. Но люди не унимались. И теперь настало страшное время. Керсенгард пока не идет на союз с Арсоном, но неровен час, это случится. И тогда у Лоссэна и вовсе не останется шансов. Мы все же надеемся отстоять последнюю обитель эльфов на большой земле. Падет Лоссэн - и эльфам не останется здесь места... Пройдут годы, и люди обнаружат ваши поселения. И тогда уже не будет Лоссэна, который поддержит вас, и Энгрот постигнет та же участь. Я не смогу убедить вас, если вы сами этого не поймете, я не буду умолять вас, потому что знаю, это бессмысленно, я не буду обманывать вас, потому что знаю, ложью правды не добиться. Да, Лоссэн в трудном положении, но пока мы держим позиции. Арсон и Керсенгард сейчас заняты друг другом, и на Лоссэн не было совершено нападений. Но если Арманис заладеет Керсенгардом, его силы двинутся на Лоссэн, и тогда нам будет трудно выстоять. Но шанс есть. И нам нужна ваша помощь. Если варвары предложат нам мир, то, возможно, мы примем его, и тогда поможем друг другу, эльфы и люди. Это спасет оба королевства. Но и тогда без вашей помощи нам не справиться. Я понимаю, что подвергаю ваш народ опасности, но я не хочу, о, как я не хочу, чтобы и вы когда-то почувствовали себя беспомощными перед армиями людей! Эльфов остается все меньше, только вместе мы сможем продержаться, выжить в этот век нарастающей силы людей. Я не знаю, как выразить свою признательность и благодарность Старейшине Энгроту за то, что обещал помочь нам. Лоссэн не забудет этого, - Нэлладэль повернулась к Энгроту и посмотрела ему в глаза. - Я надеюсь, Совет поймет создавшееся положение и примет верное решение. Я благодарна вам всем, что выслушали меня.
Нэлладэль слегка поклонилась и вышла из столба света, встав на свое прежнее место.
-
Далее совещание было закрытым и Иву, и Нэлландель попросили подождать окончательного решения снаружи. Ждать пришлось недолго но и эти минуты казались черезчур долгими. Вскоре двери отворились и к ним вышел сам Старейшина. Как обычно по его лицу нельзя было сделать предполажения о решении Совета. Он остановился напротив Нэлландель:
- К сожалению Совет не внял ни моим ни вашим просьбам, слишком уж тяжёлое это решение объявить о том что Энгрот находится в состоянии войны, но моё слово остаётся в силе - гвардия Совета в вашем распоряжении...
В это время позади в дверях возникла невысокая фигура гнома, которого похоже звали Дармел. Он ворча проследовал по направлению к дочери Лоссэ.
- Леди Нэлландель, достаточно одного вашего слова чтобы моя секира и мой щит, а также и моих товарищей, стали несокрушимым валом между вами и королём Арсона - до последней капли крови. Эти трусливые зайцы... От них вряд ли стоило ожидать чего-то большего!- воскликнул Дармел в сердцах и с силой всадил свою секиру в мраморный пол,- Клянусь Думайтоном!
-
Нэлладэль с трепетом встретила владыку Энгрота. Его слова с одной стороны разочаровали ее. Она все же надеялась, что лесной народ всеми силами выступит за Лоссэн. Однако, всего этого следовало ожидать. Она была все же очень рада, что Энгрот поддержал ее. Его гвардия много значила. А гном развеселил эльфийку. Она раньше совсем не так относилась к этим существам. Да, пожалуй, гном может многого стоить!
- Я очень-очень благодарна вам, - обратилась она к Энгроту и Дармелу, искренне улыбнувшись. - Лоссэн не забудет вас. Всегда в моем доме вас примут. Я так давно не видела гномов, - обратилась она к Дармелу, - наши народы всегда были не очень дружны, но я думаю, это неправильно. Теперь эльфы Лоссэна ваши друзья. А сейчас, думаю, пора собираться в дорогу. Солнце клонится к закату. Отсюда до лагеря недалеко, и нам нужно постараться как можно быстрее быть там.
-
Отряды довольно быстро приготовились к выступлению. К тому времени когда Нэлландель и Иву достигли окраин города, их уже ждали. Гвардия в полном боевом снаряжении с длинными, почти в рост эльфа, луками и эльфийскими мечами без перекрестья со слегка искривлённым клинком. Все они были похожи на братьев близнецов из-за их причудливых шлемов с маской какого-то прекрасного молодого юноши, закрывавшей полностью лицо. Вскоре подошёл отряд гномов в пол сотни воинов, закованных в стальной панцирь с кольчужной подстёжкой. Они напоминали собой маленьких броненосцев, которые сомкнув свои ряды и правда могли превратится в непробиваемую стену. У каждого в руках был щит с изображение молота оплетённого лазой и личное оружие: у кого это был топор, у кого молот, также встречались булавы, мортгенштерны и кистень.
Дармел тут же подошёл к Нэлландель.
- Все в сборе, леди. Теперь можно выступать...- и он с силой стукнул стальной перчаткой себя по нагруднику,- Пора... Время битвы пришло...
-
В лагере эльфов Лоссэна уже давно шли неодобрительные разговоры. Члены военного совета с жаром обсуждали новую выходку их владычицы:
- Это пора прекратить! Мы должны выслать Нэлладэль из лагеря и запереть в Лоссэне под предлогом гражданских дел! Ее сумасбродные поступки угрожают безопасности государства! Как могла правительница покинуть лагерь и уехать с незнакомцем в неизвестном направлении?! Тем более без охраны! Лесной народ - всего лишь сказки! А вот разведчики Арманиса рыскают повсюду. Нужно быть предельно осторожными, - голос статного эльфа гулко разносился под сводами палатки. Было видно, что этот военоначальник побывал не в одном бою, военная закалка была видна в каждом его движении и проявлялась сдержанностью и даже какой-то жесткостью. Однако, все равно он выглядел бы намного пластичней любого человека. Русые с проседью волосы эльфа струились по его плечам.
- Хватит! Не тебе, Эльмат, обсуждать, а тем более, осуждать владычицу Нэлладэль. Прикусил бы свой ядовитый язык, - другой эльф, моложе, что было видно даже по его глазам, резко встал со своего стула и начал с жаром защищать королеву. Его черные волосы были собраны сзади в красивый хвост, а голову перехватывал окованный серебром хайратник. Эльфа звали Даэвинг.
В свете закатного солнца, кровью разлишегося по земле, войско Нэлладэли вступило в лагерь. Эльфы Лоссэна были немало удивлены, увидев странно одетых воинов, и тем более гномов.
- Эй.. Нэлладэль вернулась... - слышался шепот.
- Кто это с ней? Уж не гномы ли? Да что же происходит?..
Нэлладэль на своем вороном выехала в центр лагеря и прокричала.
- Эльфы Лоссэна! Ваша королева обращается к вам! Наши соседи поддержали нас! Эти воины теперь будут биться с вами наравне за нашу общую свободу и независимость! Примите наших гостей должным образом.
Войска Энгрота и гномы расположились в лагере. Нэлладэль пошла в палатку командования. У входа ее ждали удивленные военноначальники.
-
Иниту усмехнулась. Она ни минуты не сомневалась в Нэлладэли. И теперь торжествовала их маленькую победу над недовольными. Пусть и эльфами...
Хороший знак - решила она.
- Конечно отец! - воскликнул юный Юрдас, тряхнув рыжими кудрями. - Я всегда слушался твоих советов, и как видишь, лишь преуспел благодаря им!
-
- Надеюсь, в лагере все было спокойно? - спросила Нэлладэль у эльфов, стоявших рядом с палаткой командования, а затем тайком подмигнула Иниту.
- Лесной народ? - с расстановкой спросил Эльмат после недолгого молчания.
- Да. Владыка Энгрот прислал сюда свою гвардию. Лучшие из лучших. И гномы предложили свою помощь, - Нэлладэль отвечала как ни в чем ни бывало, мило улыбаясь Эльмату и его приближенным. Эльмат был весьма озадачен таким поворотом дел, он и подумать не мог, что такое возможно. Ведь это всего лишь сказки. Однако, глаза говорили ему обратное.
Пока военоначальник думал, Даэ радостно поприветствовал королеву и расспросил о владениях лесного народа, а затем доложил обстановку:
- За день не произошло ничего необычного. Все так же вяло ведется осада Керсенгарда, Сегванис прорвался в город. Кажется мне, что-то недоброе затеял Арманис. Затаился, выжидает... уж нет ли у него какого-то козыря, леди... Разведчики держат в поле зрения его лагерь. Однако, и его разведка не дремлет. Несколько раз в округе замечали тени. Скорее всего, воины Арсона. Не знаю, владеют ли они информацией о нашем расположении. Надеюсь, что нет. Охрана расставлена, отряды высланы в Лоссэн, как вы и просили. И еще... - эльф замялся, - не слушайте никого. Вы отлично справляетесь, и то, что с Вами пришла гвардия лесного народа - доказательство этому.
Нэлладэль смутилась, отдала еще кое-какие распоряжения, затем подошла ближе к Иниту и продолжила разговор с ней:
- В этот раз все вышло удачно. Но кажется мне, ненадолго это затишье. Даэвинг прав, Арманис что-то замышляет. Не поверю, что отряды, которые ведут осаду - это все его силы. Конечно же нет. Только что он задумал?.. В любом случае, Лоссэну от этого не будет лучше. И еще... знаешь о ком я думаю последнее время? О Хельге. Если бы она была сейчас в Керсенгарде, была бы королевой, если бы наш союз состоялся, тогда все уже закончилось бы. А мы ведь не знаем, что с ней. Я хочу организовать поиски. Просто пусть разведчики собирают все информацию, которую смогут найти. И еще птицы... вряд ли они, конечно, знают ее в лицо. Большинство городских птиц так и осталось в городе, либо рядом с ним. Но у меня есть почтовая голубка. Из тех голубей, которые отправляли в Керсенгард еще когда отец был жив. Это вряд ли что-то принесет... но вдруг.
Нэлладэль пошла в палатку и вскоре вернулась с голубкой на руке и небольшим клочком бумаги и пером. На бумаге она быстро, но аккуратно написала:"Свобода. Честь. Правда." Эти слова часто звучали в письмах между Керсенгардом и Лоссэном. Хельга бы поняла. Нэлладэль привязала записку к лапке голубки, сказала ей несколько слов на эльфийском и отпустила. Темный силуэт белой голубки странной тенью промелькнул над лагерем на фоне бледной луны. Только теперь Нэлладэль почувствала, что ужасно устала за этот день. Доспехи давили на плечи, эльфийка села на траву и посмотрела на луну.
-
- Моя Владычица, - тихо заговорила Иниту. - Я примерно представляю, где отыщет голубка Королеву Керсенгарда. Никогда не думала, что буду винить себя в человеческой судьбе... но сейчас мне очень плохо. Ибо из-за моего несовершенства и глупости, а также ничем неоправданного молчания, многих бед удалось бы избежать. Ибо когда мне стало плохо из-за городского мальчика, который коснулся своим сознанием моего, после того как вспугнул убийцу... помните, там, в тронном зале? - очнувшись на улице возле жилых домов я видела Фейлахэри... Она была с мужчиной и явно переодетая. Но я узнала её, моя Владычица! Думается мне, неспроста она появилась тогда в Керсенгарде...
- Есть вести о Хельге? - тихо спросил Юрдас кормилицу.
Старая женщна лишь покачала головой. Она вся сгорбилась за последний месяц, хотя ранее несмотря на свой почтенный возраст осанкой и статью скорее напоминала сильную женщину, чем древнюю старуху. Да и одеваться она стала во всё чёрное, напоминая ожившего духа скорби. Юрдасу всегда было немного неуютно в её присутствии, как будто он был виновен в смерти Королевы Керсенгарда, и корону одел на голову обманом...
В руках он комкал записку от нянек Вильгельмины... то есть жены. Как странно называть женою ребёнка...
-
- И ты не ничего не сказала?! - Нэлладэль удивленно посмотрела на Иниту, затем опустила голову и долго разглядывала траву у себя под ногами. Трава теперь была совершенно другого цвета, чем днем, не зеленая, а скорее синяя, с бликами от луны. Эльфийка нерешительно и медленно сорвала травинку и смотрела теперь на нее. Наконец, она тихо заговорила, обращаясь будто к травинке в руке и не переводя с нее взгляд:
- Ты не виновата. Тогда виноваты мы все. Нужно было оставить Лейрию в Лоссэне. Никогда более эльфы не назовут ее Фэйлахэри. Тогда я помню начальник отряда встретил ее по пути, но она запутала его, и он ее отпустил. Так, ошибка за ошибкой, это человеческое создание привело эльфов к гибели. Это скорее судьба, Иниту, - Нэлладэль перевела взгяд на крылатую эльфийку. - Конечно, я теперь не накажу того начальника. Нам слишком нужны сейчас воины. Но факт остается фактом. У Лоссэна есть предатель. И этот предатель ответит по заслугам.
Нэлладэли было тяжело говорит о баронессе Эльреальской, ведь тогда отец спас ей жизнь, разрешив остаться в Лоссэне и вылечив. И вот как она отплатила.
-
В лагере эльфов поднялась суета.
-В лесу что-то происходит. Что-то не понятное. Что то движется из леса и направляется к нам....
Сидя на спине оленя Рой сосредоточился и обратился к прекрасной Ситхи - Вам нужна помощь???
-
- Прости, - опустила голову Иниту. - Да, есть предатель для нас. Но для своего народа она будет героем... Хотя, надо подождать голубку, может я ошибаюсь...
Но особой уверенности не было в голосе ситхи. А потом она тихо вскрикнула...
- Опять! Владычица... Опять этот человек пытается пробраться в мои мысли! Тот мальчик... Он здесь!
-
- Что же он хочет? - Нэлладэль испуганно посмотрела на Иниту.
офф:Авриэль, не хотелось бы, чтобы это прозвучало как-то грубо, я совершенно не хочу тебя обидеть, но участники этого треда все же считают, что тема более серьезная и приближенная к реальности, чем фантазии на тему восстающих животных... здесь тактика, расстановка сил, ходы... можно, конечно, поднять на уши весь лес, вызвать энтов... но это то, о чем я говорила в начале: не нужно супер-силы, супер-героев, а у твоего героя именно такая сила... тема просто становится неинтересной...
-
/офф: я разве говорила про энтов??? Ну и восставших животных не будет... Просто еще один лесной народ.... Люди/
В это время из лесу стали появляться странные люди ехали они на оленях. Вооруженные длинными луками и длинными мечами. Они были чем-то похожи на эльфов и на людей тоже....
-
Маленький эльф брел по лесу, задумчиво глядя на зеленую листву. "Вот это - настоящее", - думалось ему, - "это имеет значение... а вовсе не дрязги людей и мало чем отличающихся от них эльфов". Метке внезапно осознал то, что прежде было немыслимо...
Он шагал вперед без устали. Дальше, дальше от всех этих бессмысленных войн, развязанных из-за глупости... природа не воюет. Бывший оруженосец эльфийского владыки остановился и поднял голову. Светило солнце. Метке улыбнулся и сказал ему:
- Я больше не вернусь, солнце. Мне не место среди них...
Он оглянулся назад, как будто ожидал увидеть там оставленных товарищей и врагов. Но уже многие мили отделяли его от суеты...
Оффтоп: Простите... я старался. Видимо, моему герою действительно нет здесь места. Счастливой, красивой и удачной игры. Это приключение - одно из лучших.
-
Фэйлахэри сидела около хижины ведьмы тоскливо озираясь по сторонам.Отсюда было видно решетки королевских казематов и она все ждала,напрасно ждала,когда покажется кто-то из свиты Нэлладэли.Арманис проводил атаку за атакой и девушка не переставала удивляться напористости,с которой бывший сюзерен Лейрии вел войну за лакомый кусок земель. "Власть...Зачем она нужна? - подавленно думала про себя Лейрия, - после того,как выполню свою клятву перед эльфами,отрекусь от титула и останусь жить в Керсенгарде.Только где же они? Где те ,кто пришли из Лоссэна?Третий день я наблюдаю за окнами тюрьмы и никто не показался в них,а ведь именно там я слышала их голоса.И не пробраться к ним,видать,речь Хельги-Фэйлахэри была последней каплей в переполненной чаше человеческой ненависти к Бессмертным, - укорила себя Лейрия,Ну,ничего,главное прорваться к Нэлладэли,если меня прежде не унизают стрелами ее лучники...Видимо капитан отряда все же рассказал ей о моем побеге...Но ведь Клятва...клятва...клятва...как быть с ней? О небеса!Подскажите верный Путь."
"Не клянись ни небом, ни землёю, ни головою. Не клянись вовсе, никакою другою клятвою ,ибо проклятье падет на твою голову,если ты не сможешь ее выполнить при жизни.Ты смертна,а опасностей так много!Ты можешь увернуться от стрелы,ты можешь вынести удар мечом,ты можешь спастись от смертельного яда...но ты не можешь сказать,что твой дух не оставит тело от другой напасти...Ты дала клятву сильному народу...сильному и мудрому...и пусть та,которой ты поклялась помочь чего бы это ни стоило твоей душе,не знает об этом и назначила почести тем,кто лишит тебя жизни.Пусть ей не суждено узнать,что и люди могут быть верными,но клятва от этого не становится менее опасной... " - угрожающая нотка послышалась в тихом голосе ведьмы.Девушка обернулась и посмотрела вверх,на фигуру стоящую у дверей ветхой избы.Изрезанное глубокими морщинами лицо старухи негодующе смотрело на Лейрию.От удивления девушка даже не нашла ,что ответить кроме глупой фразы:
"А я не знала,что здесь кто-то живет..."
"Рада,что хоть один человек признал,что он чего-то не знает.Обычно все такие самоуверенные...Даже этот гордец,лорд,не мог сказать вслух,что не понимает что с ним происходит. "
"Арманис?" - поборов замешательство выдавила из себя Лейрия.
"Наверное вы зовете его Арманисом.Но это не имеет здесь никакого значения,ибо истинное его имя не дано узнать даже Духам Смерти,пришедшим за ним.Он хорошо держался...Воля...воля к победе его погубит.И...он может спастись...нет,не смирившись...смирение смертоносно для такого пламенного духа...но у него еще есть шанс.Есть шанс и эльфийской девы...это не ее война и горе ее народу,если они пойдут в бой...смерть алчно косит в бою эльфов,воздавая им за бессмертие,данное Небесами... "
"Что их ждет?Арманиса и Нэлладэль?"
"Э нет...выбирай...я смогу открыть Истину только об одном из них...выбирай..."
Смятение.И торжествующая улыбка старухи.Бешеное биение сердца.И мысли.Стремительные.В поисках проавильного Пути.Выбор.Зачем нужно выбирать между сердцем и долгом?
"Нэлладэль. " - твердо сказала девушка.
"Ха, - рассмеялась ведьма,- ты не перестаешь меня удивлять.Ну что ж,ты выбрала.Жизнь ее в Жизни,а погибель в Смерти.Но все не так просто как кажется.Найди ответ и ты может быть успеешь...И еще одно...не жди напрасно...их нет более в казематах..."
-
- Ваше высочество! - голос воина предательски сорвался.
Юрдас в замешательстве обернулся. В крепости уже превыкли к атакам Арманиса. А поддержка северных варваров вселила надежду и укрепила дух людей. Теперь они осыпали осадивших насмешками и ругательствами.
- Что случилось?
- Мой Король... - страж замялся, пряча глаза. Он сильно вспотел и кусал губы. - Эльфы....
- Что ещё? - грозно нахмурился юный правитель. - Что с пленниками случилось? Я приказал их охранять!
- Мой Король... их нет в темнице! - наконец выпалил воин, побелев при этом.
- Как нет? - опешил Юрдас. И почувствовал как слабеют колени. Неужели кто-то добрался до них и перебил? Король вытер выступивший на лбу пот и обессиленно опустился на скамью.
- Их нет в камере! Замок, решетка не тронуты... Никто из стражников ничто не услышал... Но эльфов нет в темнице! Они как будто испарились!!!
Юрдас медленно встал, тихо пробормотал.
- Конечно не улышали... Эльфа невозможно услышать, ежели он того не хочет... Но как?
- Подземелья! - раздался торжественный голос старой кормилицы. Казалось, даже небольшой горб исчез у старухи, так расправила она плечи. Кормилица даже не скрывала своей радости. Её глаза сияли как две звезды. И впервые Юрдас подумал, что в юности эта женщина была ослепительно красива... - Им кто-то помог бежать! Не пропали втуне годы дружбы двух народов. И нашёлся человек чести среди этого отребья!
Юрдас молча смотрел на кормилицу. А ведь она права... И впрямь нашёлся кто-то, кто посмел сделать то, на что у него самого, Короля Керсенгарда, не хватило смелости...
- Он спрашивает о помощи... - растерянно пробормотала ситхи, потирая тонкими пальцами виски, и глядя прямо в глаза Нэлладэли. - Он спрашивает, не нужна ли нам помощь...
-
офф: Авриэль, ок, ок :)
- О помощи? - переспросила Нэлладэль, вслушиваясь в звук своих слов. - Да... ответь, нам нужна помощь.
В этот момент Нэлладэль заметила странных существ... то ли эльфов, то ли людей, выходящих из леса. Эльфы Лоссэна замешкались, но держали незванных гостей на прицеле.
- Не стрелять! - крикнула Нэлладэль. Она встала и осторожно пошла навстречу новым существам.
-
Один из воинов направился прямо к Нэлладэль и поклонился- Я рад привествовать вас.... Мы лесные жители в незапамятные времена одна ветвь эльфского народа ушла в леса, там жили вольные охотники.. Наш народ жил изолированно и мы бы ни за что не вмешались если бы люди и эльфы не спасли внука нашего вождя....
А воины все прибывали легко соскакивая со своих рогатых скакунов они переговаривались на мелодичном языке, который как ни странно не был понятен эльфам хотя сходство с их наречиями прослеживалось...
-
Один из воинов направился прямо к Нэлладэль и поклонился- Я рад привествовать вас.... Мы лесные жители в незапамятные времена одна ветвь эльфского народа ушла в леса, там жили вольные охотники.. Наш народ жил изолированно и мы бы ни за что не вмешались если бы люди и эльфы не спасли внука нашего вождя....
А воины все прибывали легко соскакивая со своих рогатых скакунов они переговаривались на мелодичном языке, который как ни странно не был понятен эльфам хотя сходство с их наречиями прослеживалось...
-
- Он уже здесь, - устало улыбнулась золотоглазая. - Можешь ему сама сказать... Никогда не слышала об этом народе...
-
Арманис стоял на вершине холма, с которого открывался вид на Керсенгард. Кулаки лорда Арсона были сжаты, брови нахмурены так, что сошлись в единую линию. Ему не нравилось, как идут дела.
Керсенгард оказался более твердым орешком, чем думалось вначале. Жители – интересно, сколько там настоящих воинов? – защищали его отчаянно. Воины Сегваниса подошли очень вовремя, и оказали помощь весьма серьезную – сотни умелых стрелков, бывалые воины, северные мастера меча. Вспомнив их отчаянный вид в бою, Арманис скривился. Он считал себя достаточно утонченным человеком и потому презирал северян за грубость и примитивность. Но сейчас приходилось думать не об этом, а о серьезном противнике, стоявшем перед войсками Арсона. Не отрывая взгляда от зеленого холма, такого мирного и яркого в лучах солнца, покрытого маленькими и такими мирными – издалека – фигурками людей, он прикинул, сколько мог привести с собой воинов проклятый конунг. Получалась вполне внушительная цифра. Ну конечно, этот вонючий старикашка сразу накинулся на возможность оттяпать для сыночка хорошее приданое. Глаза и зубы сразу разгорелись! Арманис резко отбросил черные пряди низко обрезанной челки назад.
- Как Хельга? – спросил лорд, не глядя на офицера.
Тот не замедлил с ответом:
- Королева Керсенгарда находится в вашей палатке, милорд.
«Старая корова наверняка что-то замыслила, - пробормотал про себя Арманис. Прикусил губу, обветренную и жесткую. Думать о Хельге не хотелось, но приходилось. – Конечно, она не согласится; это было ясно с самого начала. Любовь до гроба, верность мужу и вся подобная ерунда. Хотя попробовать, конечно, стоило. – Арманис усмехнулся. Всякий, кто увидел бы эту его усмешку, наверняка отшатнулся бы в сторону. – Эта дура и не представляет, не в состоянии вообразить, что в этом случае я действительно хотел бы мира для ее разлюбезного Керсенгарда. С какой стати мне воевать с собственным владением? Но нет, мы гордые, мы свободолюбивые и все прочее. – Он сплюнул себе под ноги; попал на тонкую длинную былинку, которая тут же согнулась до земли. – Запуталась ситуация, да… Может быть, ее просто прирезать втихую, пока никто не знает, что королева здесь? – он опять усмехнулся; улыбка на этот раз была куда более приятная – комбинация Арманису понравилась. – «Королева Хельга Керсенгардская безвестно пропала при осаде крепости…» - мысленно процитировал он строки летописи и про себя добавил: - Скорее всего, причиной ее смерти был лорд Арсона Арманис». Чудесно.»
С этой мыслью он с силой провел рукой по лбу, стирая глупые мысли. Хельга еще нужна. Кто знает, как еще повернутся события.
Солнце немилосердно припекало; кожаный колет сильно нагрелся, стал мягок, и даже начал источать особый замок размякшей на солнце кожи. В такую погоду воины плохо сражаются. У них появляются мысли о прохладной речке… о кувшине вина… о бабе… Арманис с неудовольствием взглянул наверх, на бледное, выцветшее небо, голое и беспощадное, как приговор, зачитанный равнодушным голосом. Только на горизонте, ожидая вечера, клубилась какая-то сизая дымка, предвещая ночной дождь.
- Через полчаса доложить мне обстановку на передней линии, - проговорил он, все не поворачиваясь к офицеру.
Офицер – молоденький, стройный, сын знатных родителей, уже пять поколений верой и правдой служивших правителям Арсона, и по той же тропе направившей своего потомка – старательно выпрямился:
- Слушаюсь, милорд. Ваше приказание будет исполнено. Пригласить кого-то из военачальников?
Арманис наконец-то обернулся и смерил юношу тяжелым взглядом; потом медленно, словно это было невесть как трудно, поглядел ему в глаза. Круглые серо-голубоватые глаза юноши остекленели – то ли от страха, то ли от старательности.
- Офицер личной гвардии должен сам догадываться, кого приводить, - процедил наконец лорд. – Судя по обстоятельствам.
Офицер кинулся с холма, явно повторяя про себя эту мудрость. Арманис, глядя ему вслед, дал себе слово в будущем не брать в личную гвардию светлоглазых людей. Уж слишком у них откровенный взгляд. Все выдают. Глаза самого лорда были темней смолы, и всякий чужой взгляд тонул в них, в этой темной вязкости.
- Никого не пускать к королеве, - кинул он другому офицеру, еще стоявшему рядом. Тот был постарше, и глупых вопросов задать не стал. – Чтоб никаких контактов с миром. Чтобы собака не забежала, птица не пролетела… муравей не вполз!
-
Оставшись один, Арманис, давая волю своим чувствам, с силой ударил кулаком по ладони. Глухая боль вернула к реальности, но злость не исчезла. Глядя вдаль, на такой близкий и такой недоступный Керсенгард, он понял вдруг, что ему хочется бежать к Хельге, схватить ее за плечи и заорать прямо в лицо этой упрямой бабе, которая наверняка надеется на какое-то сказочно спасение: «Дура, прекрати войну, все равно ничего хорошего не будет! Поступи разумно хоть раз в жизни! Собери своих, приведи их под мою руку!»
Арманис видел, что с объединенным войском Керсенгарда и Сегваниса может и не справиться. Если же эльфы все-таки раскачаются, смогут перешагнуть через свою гордость (лорд опять сплюнул), то ясно, на чьей стороне окажется победа. Тратить свои войска понапрасну Арманис не хотел. Уж кто-кто, а он был очень разумным политиком. Даже в гуще кровавой битвы, даже в увлечении погони охоты и азарте поединка он всегда рассчитывал свои силы и силы противника с холодной математической точностью. Если против него выступят-таки совместные войска, лучше и разумней отойти в границы Арсона. Да, так и надо. А Хельгу можно пока оставить заложницей.
Арманис чертыхнулся, - и вдруг слова застряли у него в горле. Он почувствовал тонкие девичьи руки на своем поясе.
Одного стремительного взгляда вниз было достаточно для того, чтобы удостовериться – никого рядом нет. Тень, лежавшая перед лордом (солнце светило в спину) четко показывала: стоит один человек. А руки на поясе сжались сильней, потом раздалось хихиканье:
- Не трудись, ты не увидишь меня. Узнал?
- Кажется, узнал, - потемневшими губами прошептал лорд. – Это ведь ты, старуха, которая спасла меня?
Руки сцепились пальцами – женщина прижималась к лорду сзади. Она была невидима, и определить, какой возраст сейчас избрала ведьма для сове личины, было невозможно. Несмотря на жаркий день, Арманис почувствовал, что его пробирает дрожь; он уже не видел ни яркого солнца, ни Керсенгарда; даже теплый воздух перестал гладить его щеки. Лорд спросил первое, что пришло в голову:
- Откуда ты взялась? Крепость осаждена, из нее и крыса не выскользнет.
- А меня здесь и нет, - хихикнула ведьма. – Я-то у себя, маленький. Ты же не видишь меня здесь, да? Здесь только руки, да и те – невидимые? Значит, я вся – дома.
- Это волшебство?
- Это колдовство, - строго поправила она. – Здесь только мой голос… и руки. Мирись с этим.
- Зачем ты здесь? – голос лорда понемногу приобретал привычную звучность. Единственное, о чем он заботился – это как бы наблюдающие за ним гвардейцы охраны не удивились, как это он разговаривает с воздухом. Поэтому Арманис сел на взгорок, примяв ворох подсохшей от жары травы.
- Садись рядом, - сказал он тоном, не терпящим возражений.
- Ах, давненько меня не приглашали, - в голосе прозвучала издевка.
- Послушай, ведьма, я благодарен тебе спасение…
- Это убийца-то Арманис – и вдруг благодарен? – звонко расхохоталась невидимая ведьма. Место, где она села в траву, обозначилось несколькими примятыми травинками.
- Да, - махнул он рукой. – Но одного ты мне не объяснила. Ты говорила про то, что больше всего мне стоит бояться «березы золота, богини обручий, ольхи шелков». Ведь так?
- Ну, кажется, да, - хихикнула невидимка.
- Объясни мне, ведьма, кто это, - устало попросил лорд. Внезапно он почувствовал себя усталым немолодым человеком, попавшим в такую передрягу, в которой его собственное поведение уже не значит решительно ничего.
Арманис откинулся в душистую траву, длинные метелочки которой закачались над его лицом. Сквозь них виделось огромное, спокойное, молчащее – молчащее всю свою жизнь! – небо. Такое мирное, такое далекое от всех сложностей и войн, от эльфов и людей, от кого угодно, и даже… и даже от него, Арманиса. Впервые за многие годы своего земного существования он почувствовал себя просто человеком.
- Объяснить… - протянула ведьма.
- Да, пожалуйста. Если тебе что-то нужно, я награжу тебя.
- Ой, перестань, малыш, - самым старческим голосом хихикнула ведьма. – Ну что бедной старушке может быть нужно от тебя-то? Золота, что ли, ты мне принесешь? Чтоб его соседи в полдня разворовали…
- Не уводи меня, - пробормотал лорд, не отрывая изумленных глаз от неба. – Береза золота, богиня обручий, ольха шелков – ведь это же женщина. Какой женщины мне стоит бояться? Хельги? Нэлладэли? Дочки хельгиной, что ли, соплячки этой пятилетней? Или баронесса Эльреальской, этой предательницы? Кого?
Долго время стояло то особое молчание жаркого летнего дня, которое имеет право быть нарушено лишь двумя вещами: стрекотом кузнечиков и пением жаворонка. Арманис, выговорив те слова, что долго мучили его своей размытостью, почувствовал необычайное спокойствие. Он начал ощущать странную радость от такой простой вещи – лежать на спине в летней спелой душистой траве и смотреть в бесконечное летнее небо.
- А ты не думал, что есть еще одна женщина? – вкрадчиво произнесли у него над ухом. Он вздрогнул. В небе над ним появилась тень лица – молодого, нежного девичьего лица. Видение было кратким – трава снова зашелестела, и ведьма вернулась на свое место.
- Может быть, я и есть береза золота, богиня обручий, ольха шелков? – произнесла она раздумчиво.
- Когда я был у тебя впервые, ты не была ко мне так сильно расположена, -пробурчал Арманис.
- Много воды утекло с тех пор, - хихикнула ведьма.
- Ладно, старуха, - нарочито грубо произнес лорд. – на мой вопрос ты не отвечаешь, но у меня дела. Я воюю.
- Замечательно, - пропела ведьма. – Вернусь, когда ты будешь посвободней, ладно, мальчик?
Она исчезла, а Арманис еще долго лежал на взгорке, грустным взглядом глядя в такое спокойное небо.
-
- Приветстсвую и я тебя, - Нэлладэль в ответ поклонилась воину и слегка улыбнулась. - Вы решили оказать нам помощь... Эльфы Лоссэна никогда не забудут этого. Вы сказали, что люди и эльфы спасли внука вождя вашего народа. Кто же он?
Тут Нэлладэль поняла, кажется, что внуком вождя был тот самый мальчик, который спас ее в Керсенгарде, затем помог бежать из темницы. Эльфийка быстро нашла его глазами среди воинов и оленей. Она посмотрела ему в глаза, широко улыбнулась и поклонилась, благодаря за помощь.
- Располагайтесь в лагере.
Солнце неохотно пробуждалось, медленно выползая из-за темно-синей кромки леса. Небо незаметно меняло окраску, смешивая на своей палитре самые необычные цвета. Оно менялось с почти черного ночного на нежно-желтое предутреннее, а затем бледно-голубое, чтобы затем перейти в дневную синеву. Ветер не мешал природе просыпаться, будто и вовсе не желая ее тревожить, и вокруг было бы совсем тихо, если бы не шум расширяющегося лагеря. Трава, еще не получившая обратно после ночи свой обычный дневной зеленый цвет, согнулась под тяжестью росы. Где-то вдалеке пела свою одинокую песню неизвестная птица.
Нэлладэль стояла на одном из холмов, чуть вдалеке от лагеря, наблюдая за восходом солнца, и думала. На этот раз мысли ее посещали все более радужные.
Вот оно, оказывается, как все повернулось. Из бедственного положение Лоссэна перешло в чуть ли не самое выгодное, вокруг творились настоящие чудеса: Нэлладэль не переставала удивляться тому, что во всего лишь одном районе жило столько разных народов, и не подозревающих о существовании друг друга. Все это было похоже на какую-то не очень хорошо составленную историю... но, эльфам Лоссэна было только на руку. Что ж, все это очень и очень улучшает дело. Люди, кажется, и вовсе забыли о существовании эльфов, занимаясь друг другом. Они сами решат все военные проблемы, а потом... Еще неизвестно, в чью пользу закончится эта война. Ну и, конечно же, Арманис. При мыслях о лорде Нэлладэль сильно сжала рукоять меча, висевшего в ножнах у нее на поясе, невиданная до того ухмылка посетила лицо эльфийки. Месть. Пожалуй, сейчас, в эти минуты, приближенные вряд ли узнали в Нэлладэли ту, кого они привыкли видеть. На лице владычицы Лоссэна блуждала странная решительная улыбка, глаза блестели неестественным блеском, будто она видела далеко от себя драгоценность, и в ту же секунду могла прикоснуться к ней. Нэлладэль медленно забрала волосы за уши, открыв острые эльфийские ушки, все еще пребывая в раздумьях. Последние дни сильно изменили эльфийку. Пожалуй, она все больше становилась настоящей воительницей, училась по-военному мыслить и пользоваться оружием, беря каждый день уроки фехтования и стрельбы из лука, а последние успехи, связанные с двумя лесными народами, расположили эльфов к королеве. Нэлладэль еще раз довольно улыбнулась, глубоко вдохнула утренний воздух и отправилась в лагерь.
-
- Мой лорд, мой лорд! – голос молодого офицера срывался от волнения.
Арманис хмуро взглянул на него: опять мальчишка нервничает? Вот наградили небеса таким остолопом, даром, что первый раз на войне… Нет, в следующий раз – никаких новичков, столько умелые, взрослые солдаты, которые все на свете повидали, не боятся крови, не верещат при виде трупа…
Все эти размышления пронеслись в голове лорда с такой скоростью, словно заранее были заготовлены. С такой же скоростью они и исчезли, как только лорд увидел побелевшее, искаженное лицо юноши. Рыцарь, чьи восемь поколений верой и правдой служили арсонским правителям, проявлял самую позорную трусость. Его лицо покрывали крупные капли пота, руки дрожали.
- Что еще? Увидел летучую мышь, или собака дорогу перебежала? – с насмешкой спросил лорд.
- Нет, милорд, - смог, наконец, справиться с собой юноша. Он выпрямился и взглянул в лицо Арманису. – На нас движется большое объединенное войско. Шпионы доносят, что там множества всяких народов…
- Множество народу, - машинально поправил лорд.
- Нет, - мотнул головой офицер, - именно народов. – В лесах замечены эльфы, гномы, какие-то лесные люди… множество сил движется сюда!
- Сбор. Труби сбор! – взревел Арманис, вскакивая и откидывая в сторону столик, на котором стоял недопитый кубок.
Он сделал несколько шагов по палатке. С тех пор, как в его собственной была поселена Хельга, находившаяся то ли в почетном плену, то ли на положении гостьи, сам Арманис переселился в палатку старшего командного состава. Сейчас он едва не сшибал нехитрые предметы военного быта.
Он ждал, он предчувствовал, что чем-нибудь таким это и закончится! Военное счастье изменило лорду Арманису, теперь он понял это точно – ясней некуда. Взгляд на приближающиеся силы, на пестрые полки и легионы только подтвердил это, уже сложившееся ощущение.
Арманис глубоко вдохнул свежий, прохладный после недавнего дождя воздух. Войска строились вокруг холма, на котором стоял он; все ждали его слов. Что он мог сказать им? Что война проиграна? Что им не уцелеть? Нет! Лорд сцепил зубы, чтобы никакая слабость не смогла одолеть его.
- Нас ждет бой! – крикнул он громко, надсаживая легкие. Зычный голос лорда прокатился в сыром воздухе, достигая ушей самого последнего пехотинца, стоящего в последнем ряду. – Судьба немилостива к нам! Но мы сможем взять ее в кулак! – он потряс сжатым кулаком, подняв его над головой; черные волосы лорда развевались на сыром ветру вечера. – Мы пойдем на них, на всех врагов! и мы сомнем их! Каждый утащит с собой не меньше десятка!
Воины ответили ревом.
Арманис перевел дыхание. Пусть битва. Пусть смерть. Люди Арсона не позволят убить себя, как овцы, как бараны. А первым им подаст пример их лорд.
Сжав зубы, Арманис отправился в палатку -снарядиться для последнего боя.
-
Городской ополчение было собрано. Сегванис критически осматривал усталое войско.
- Мы, конечно, погоды не сыграем, но Арманису будет крайне трудно одновременно вести бой на два фронта. Но не ожидается ли откуда-нибудь еще подкрепления?
-
Рой сидел рядом со своей палаткой и разные мысли недавали ему покоя... За такой короткий промежуток времени столько всего произошло. Найти свой народ деда... Дед был удивительным человеком, хотя назвать свой народ людьми было сложно... Этакая гремучая смесь эльфов и людей... Дед выделялся на их фоне странно золотыми волосами, ростом, молодым лицом и золотыми глазами... Как у Иниту, их сходство даже немного пугало Роя... Дед должен был поехать с еще одним отрядом. Рой вел отряд на оленях Дед вел отряд на волках или помесей волков и собак... А ведь Рой так и не узнал имя своего деда, его называли Вождем или Золотым Ветром... Почему ветром Рой не знал...
Когда Рой спросил про родителей дед надолго замолчал, потом крепко обнял мальчика и сказал, что родители ехали в Керсенгард и попали в засаду. Весь отряд перебили ....
-
Иниту держалась рядом со своим маленьким отрядом... превратившимся уже скорее в охрану. Ситхи. Кучка ситхи. Грозных воинов. Маленький отряд мстителей. 16 острых отточенных с голубыми и синими цветами на клинке смертей...
-
Внезапно звонко запел рог... Среди людей возникла легкая паника все забегали из леса выехал отряд на волко-собаках...Впереди на громадном животном абсолютно черного цвета ехал Вождь. Одетый в зеленовато-серую одежду, он выделялся осанкой и золотыми волосами.... Сложно было сказать сколько ему лет, лицо его было молодо, но глаза цвета золота были печальны и мудры... Легко соскочив со своего скакуна Вождь подошел к Рою мягко обнял за плечи...Они были очень похожи... Потом вождь окинул взглядом лагерь иииииии Взгляд золотых глаз споткнулся и застыл на отряде Ситхи....
-
В легере звонко запела труба правителей Лоссэна, что в данной ситуации означало приглашение членов Военного Совета, а также вождей и начальников союзных отрядов на Совет. Нэлладэль и несколько военноначальников уже расположились и ждали в палатке Совета.
-
Юрдас созвал верных и проверенных воинов. Теперь его окружало кольцо из отточенной стали. Он встал рядом с отцом. Он был горд и возбуждён. Теперь он будет биться не за то, чтобы завоевать себе славу, он будет биться за свой дом! А это много значит...
Хельга вздрогнула в палатке. Звук серебряных труб болью отозвался в её душе. Неужели опять смерти и плач? Злосчастный Керсенгард, отчего Судьба столь неблагословенна к тебе?
-
Рой с Вождем и еще несколькими воинами неспеша направились к палатке Нэлладэль. За ними шел олень Роя и черный волко-пес Вождя.
Поклонившись Нэлладэль все расселись, по своим местам и стали ждать начала Совета.
-
Ситхи нервничала. Она не понимала, зачем нужен этот совет. Он лишь отберёт у эльфов бесценное сокровище - время! Надо нападать!!! Пока ещё возможно. Пока эти злостные варвары сильны и полы решимости, пока Керсенгард не измучен до конца осадой! Когда закончатся эти витееватые речи и умасливания друг друга, восхваления и красивые слова?! Слова пока расходятся с делом. А дело в том, что эльфы пока ещё ничего не сделали ни для своих "союзников" ни для себя...
Иниту тихо выругалась и не пошла в палатку для совета. А сделала знак своим воинам и поехала ближе к линии боя. Она должна быть там, а не на советах!
-
Нэлладэль еще ждала Иниту. Она была единственной, кто не пришел на совет. Что-то больно кольнуло владычицу Лоссэна в сердце, а затем неприятное чувство поселилось там, не желая больше отпускать. Наконец, недовольно поведя бровью, эльфийка встала из-за стола и, пройдя полпалатки, заложив руки за спину и уствившись в пол, вдруг вскинула голову и заговорила:
- Мои союзники, родичи по крови и духу, мы собрались здесь на последний совет, на котором решим, как поступать дальше, - Нэлладэль осмотрела присутствующих. Владыки и начальники, советники, в общем, высшее командование, и все смотрели на нее, слушали. Про себя эльфийка довольно улыбнулась и продолжила:
- Мы сейчас находимся в выгодном положении: Керсенгард занят Арманисом, и силы Арсона не бесконечны. Мы же теперь сильны. Тем более, эльфийские войска всегда славились своим боевым искусством. В общем, думаю, больше не стоит медлить. Разведка донесла, что в стане Арманиса появилось движение, войска строятся. Боюсь, как бы разведчики Арманиса не прознали наше расположение. В любом случае, момент очень выгодный, думаю, нам нужно выступить... и если Керсенгард будет слишком ослаблен войной, выставить ему выгодные для нас условия. Если же нет, сохранить просто союзные отношения. Как бы там ни было, Арсон больше не проблема. Я считаю, нам нужно основные силы отправить в стан Арманиса, и как можно быстрее, застать его врасплох, часть - к Керсенгарду, остальных - на оборону Лоссэна. Время не играет нам на руку. Прошу вас всех подумать и высказывать свои мнения как можно быстрее.
Нэлладэль тем временем вновь села за стол, посмотрела на присутствующих и принялась изучать карту. Все ее движения были полны решимости, а в голосе появились властные нотки.
Прошло полчаса - Нэлладэль торопила совет- и было принято решение выступать как можно быстрее. Воины готовились к построению, начальники лесных эльфов и лесного народа собирали свои отряды. Нэлладэль ездила по лагерю верхом на своем вороном жеребце, который и без седли и уздечки беспрекословно слушался всадницу, при этом красиво округляя голову и подводя под корпус задние ноги. В руках Нэлладэль держала шлем, ее длинные русые волосы трепал поднявшийся ветер, в ножнах покоился меч (Нэлладэль взяла именно меч, хотя подданные долго уговаривали ее ограничиться луком). Несколько раз Нэлладэль всматривалась в окрестности, пытаясь найти глазами Иниту, но так ее и не увидела. Это начинало беспокоить владычицу Лоссэна.
-
Отряд возглавляемый Вождем на волко-псах ушел в лес, про них никто не знал и они встали в засаду. А несколько воинов на оленях пошли на рзведку, Рой пошел с ними. Легко как тени скользили воины сидящие на оленях впереди главных сил.
-
Трое ситхи растворившись, словно тени, в зелени леса, наблюдали за силами противника. Среди них была и Иниту.
Их золотые глаза напряжённо следили за перемещениями воинов Арманиса...
-
Цитата:
- Мы сейчас находимся в выгодном положении: Керсенгард занят Арманисом
Иэллэ,прости мою невнимательность,но отсюда поподробней.
-
Цитата из: Вайлд on 08-04-2004, 21:41:10
Цитата:
- Мы сейчас находимся в выгодном положении: Керсенгард занят Арманисом
Иэллэ,прости мою невнимательность,но отсюда поподробней.
Имелось в виду, что государства заняты войной друг с другом.
-
Все войско Арманиса было выстроено под Керсенгардом. Расстановка людей была умелой и продуманной – заняты или находились под наблюдением каждый взгорок и впадина. Не было ни одного участка, который не простреливался бы двумя-тремя лучниками; основная часть воинов была развернута на крепость, но отдельные отряды, равномерно расставленные через вычисленные промежутки, охраняли все подходы.
Арманис с усилием провел кулаком по лбу; боевая перчатка царапнула кожу, оставив на загорелом лбу белую длинную черту. Не обращая на это внимания, лорд еще раз окинул взглядом свои войска, замершие, словно в каком-то предчувствии трагического ритуала. Или это казалось лорду? Его солдаты – простые люди; у всех них есть семьи – и жены, и дети, и своя земля… если кто-то вернется, то снова станет землепашцем, и лишь очень небольшая часть так и не скинет доспехов, живя лишь войной. Не могут они чувствовать то же самое, что чувствует сейчас он, лорд Арманис, стоящий на вершине холма, откуда такой хороший обзор… В долине, предлежащей Керсенгарду, скопилась странная тьма, и неподвижные воины ждали сигнала своего лорда, чтобы пойти в бой. Косые лучи солнца скользили поверх этой долины, оставляя ее в сумраке.
Арманис понял, что смотрит в могилу. Здесь полягут все воины Арсона. Здесь через несколько часов не шевельнется ни одна рука, не вздохнет ни одна грудь, не стукнет ни одно сердце. И среди трупов будет лежать и он сам, лорд Арсона, - такой же недвижимый и холодный, как все они…
Лорд медленно закрыл глаза, с трудом двигая каменеющие веки. Картина не исчезла, но стала ярче и четче, словно приблизилась.
- Милорд, донесения с восточного фланга, - раздался за левым плечом голос старшего офицера.
Арманис спокойно повернулся. Он был лишь немного бледней обычного, но этого почти никто не заметил.
- Милорд, - слегка прерывающимся голосом доложил запыленные солдат – видно, что только соскочил с седла, - из леса выходят звери. Их оседлал лесной народ.
Арманис кивнул – размеренно и спокойно, словно знал этот народ давным-давно и ждал от него именно такого. Слегка прихмурившись, вгляделся вдаль, где располагался восточный фланг. Туда сейчас летели луч близящегося к вечеру солнца, золотили громаду леса, на опушке которого орлиное зрение могло бы углядеть шевеление непонятных – живых и опасных масс.
- Милорд, их много. Они вооружены совсем как люди.
- Войску Арсона не страшны дикари, - успокаивающе произнес лорд. – Вспомните, как мы разгромили таких же семь лет назад, в устье Энгельера.
- Милорд, - вступил разговор другой офицер, тревожно поглядывая на безмятежное лицо Арманиса, - эльфы под предводительством дочери Лоссэ собрались-таки с силами. Мои разведчики докладывают, что после некоторого разлада, у них все-таки наладилось взаимопонимание…
Лорд усмехнулся:
- Ну и что из этого? Вы боитесь эльфов, граф?
- Нет, милорд, конечно нет. Но эльфы…
- Сила? А мы что – слабость? – Арманис металлическим взглядом смерил офицера с ног до головы: - Отойдите и успокойтесь, граф Лонгреарский. Мы одолеем их.
- Милорд, у нас сил…
- Меньше? – улыбнулся Арманис, вновь глядя, не отрывая смоляного взора, на Керсенгард. – Ну и что? Не случалось ли нам побеждать при двойном перевесе противника?
Офицеры, приободренные, зашептались. Спокойствие лорда, поначалу несколько настораживавшее, теперь заразило и их, стало казаться самым естественным и единственно правильным поведением. А лучи солнца все скользили и скользили, не задевая войско Арманиса, не падая в долину, и улетая вдаль, к опушке леса…
-
Рой вернулся к своему отряду. Люди сидящие на оленях направили рогатых скакунов на холм, для лошадей это был сложный путь но не для лесных оленей. Легко перескакивая едва косаясь ногами отряд взобрался на холм.
Первоначально Роя хотели вообще не брать... Двенадцатилетний пацан ведущий отряд взрослых воинов смешно... Но Рой посмотрел так, что его взяли... С луком Рой умел обращаться не хуже любого из воинов... Правда меч не его оружее он предпочел два острых боевых ножа... Откуда взялось умение ими обращаться Рой не знал, но владел двумя ножами мастерски... Окинув взглядом предстоящее поле боя Рой заметил мелькающих в лесу воинов Деда на волко-собаках...
А еще Рой представил образ Иниту, эта эльфийка почему-то будила странные образы в памяти мальчика... Да и Дед когда ее увидел был поражен...- Будь осторожна ...
Эта мысль была послана ситхи и еще волна тепла, нежности и тревоги..
-
Ситхи уже не боялась чужих прикосновений к её сознанию. Она лишь кивнула невидимому собеседнику. Но её воины истолковали этот приказ по своему. И небольшой отряд суровых воинов с тысячилетним воинским опытом за плнчами рванулся ураганным вихрем вперёд; сверкнули на изумрудной глади долины солнечными зайчиками золотые скакуны зидайя...
Юрдас задумчиво глядел вниз со стены. Ему уже были доставлены новости о идущем подкреплении в лице эльфов и незнакомого народа. Но сейчас королю Керсенгарда было всё равно, кто именно ему помогает. Главное, отстоять крепость и свободу новообретённого народа, а там посмотрим...
- Он сумасшедший, этот Арманис? - удивился северянин. - Теперь мы почти в 2 раза превышаем его по силе... Эльфы непревзойдённые воины, воины моего отца суровы и безжалостны, жители Керсенгарда похожи на волчицу, защищающую своих щенков, на подходе основные силы моего отца! Он будет зажат в кольцо! Почему он не отступает?
Юный воин был удивлён. Но тут же сзади послышался шёпот кормилицы.
- Он фанатик, мальчик... Фанатик, загнанный в угол. Ему более ничего не остаётся, как принять этот бой. Он разбудил слишком великие силы, чтобы теперь остановить их. И если он отступит в Арсон - лишь оттянет время, но не отложит развязку...
- Но здесь прольются бесполезные реки крови! - Юрдас был ошеломлён. - Неужели для него смирить свою гордыню тяжелее, чем отступить?
Кормилица промолчала...
Хельга забилась раненой птицей в палатке, осознав, что грядёт битва. Безумие лёгкой поволокой затуманило её ясный взор.
- Мой Керсенгард! В огне! Всё в огне! Где мой муж? Где мой Повелитель? Почему он не выводит бесчисленное воинство из ворот крепости?! Где же сверкающие наконечники эльфийских копий?
Такие выкрики прерывались безудержными рыданиями и стенаниями...
-
-А вот и наши войска подоспели,- промолвил Сегванис, глядя с крепостной стены вдаль?- сын, ты поведешь городское ополчение в бой. Оправдай эту честь.
-
Войска эльфов уже были на подступах к Керсенгарду. Нэлладэлью был дан приказ остановиться. Арманис был зажат в кольцо, с другой стороны был город. Владычица Лоссэна приказала также быть осторожными и не тратить понапрасну силы: пусть люди бьються друг с другом - эльфы выступят в последний момент.
Сама Нэлладэль вела основную часть войск, которая и должна была первой обрушиться на войска Арсона. Эльфийка вызвалась вести свой народ, как Иэллэ вела тогда на огромное поле боя свой отряд... Она не слушала уговоров быть хотя бы не в первой линии. Нет. Нэлладэль хотела одного: она хотела посмотреть в глаза человеку, который развязал все это, хотела посмотреть в глаза тому, кто убил столько ее родных и любимых, столько эльфов, посмотреть в глаза Арманису, теперь, да... Этот меч для него. Эльфийка медленно вынула меч из ножен и провела рукой по холодному и гладному клинку, в котором четко отражались ее лицо и ее рука. Нэлладэль взмахнула мечом, сделала "мельницу" и, ощутив уверенность в руках, так же осторожно вложила меч обратно в ножны.
-
Эльфы остановились. Их драгоценные доспехи сверкали жидким золотом и лунным серебром. Яркие вспышки пробегали по наконечникам копий, солнечное сияние лизало полированные клинки мечей. Взвизгивали и храпели кони, нетерпеливо роющие стройными ногами землю. Взметался и опадал водопад их шёлковых грив. Мелодично звенели серебряные бубенци на их уздечках. Воины ситхи смеялись, обменивались шутками. Их золотые глаза блестели радостной яростью и нетерпением. Они горячили своих скакунов, целовали копья как своих невест...
Иниту нашла взглядом Нэлладэль. Впереди всех, словно лунный блик на тёмной глади озера. Словно яркая путеводная звезда в тёмную ночь. Она как маяк для кораблей в шторм, манила своим спокойствием и уверенностью. Зидайя прищурилась, когда заметила, что Владычица опробовала свой клинок. Уверенные, плавные и быстрые движения. Она будет опасным противником. И лёгкой мишенью...
Ситхи вспомнила Скауголя, его ясные и тёплые глаза... Брат! Сегодня мы встретимся с тобой, но вначале я возьму кровавую виру за тебя. И плевать мне на все законы моего народа.
- Я рад твоему доверию, отец, - Юрдас Рыжий низко поклонился Сегванису. Гордость переполняла его. - Но где же будешь ты?
-
-Рядом. В бою, со своими людьми.
-
Из лесу выкатилась первая волна воинов на волко-псах. Вождь вел свой отряд не далеко он видел Нэлладэль. Неужели он так изменился, что его не узнают ситхи...
Вождь стремительно мчался на своем черном волке, тогда когда они ушли, маленькая горстка ставшая чужой среди собственного народа. Он надеялся на возвращение, а потом дошла весть об уничтожении ситхи.... Они спешили но опаздали... Смыслом его жизни стала дочь, но и ее уберечь не смог да еще потерял внука... Внук-Рой удивительный ребенок ...Когда он приехал и сказал, что они должны помочь эльфам и людям, его не хотели слушать, но он убедил их... Нельзя жить в изоляции и отказываться от всего... От родства с людьми , с эльфами.. Они народ полукровок....
И вот именно они пришли на помощь эльфам и людям- изгнавших их...
Рой ехал впереди отряда открывшееся поле и и город в осаде. Рой почуствовал дрожь сегодня состоится бой в котором погибнут так много живых существ. Олень почуствовав дрожь мальчика слегка повернул голову и вопросительно посмотрел на него. Рой погладил его по шее- Все хорошо.... Много смерти впереди....
-
Юрдас собрал воинов и приказал открыть ворота.
- В бой! - прозвучал его приказ.
И тут же затрубили трубы...
-
* * *
«Все за победу. Все. Нет семьи – так и не успел взять за себя никого… а все равно сейчас прозакладывал бы и жену, и детей, - кого угодно – за победу. Она, только он нужна! Ничего больше! Не нужен Керсегард – на что он пригодится, разоренный, разбитый осадными машинами, опаленный пожарами? да на одно его восстановление уйдет масса времени и денег! Нет, нужна победа как таковая. Чтоб не торжествовали эльфы и всякая лесная нечисть, не заслоняли свет людям.»
Арманис был внешне совершенно спокоен – неподвижное суровое лицо, темные суженные от ветра глаза, даже длинные черные волосы лежат на плечах так, словно это тяжелый кольчужный воротник шлема, а не мягкие пряди волос. Но внутренне он кипел яростью и отчаянием. Никто не понимал, как близка гибель, один он чувствовал ее холодное прикосновение к лицу. Пускай они – и офицеры, и воины – думают, что победа возможна. Но именно потому, что она недостижима, Арманис так мечтал о ней.
- Сейчас, уже скоро - двигаемся на штурм, - сказал он громким, ясным голосом. – Войскам нельзя долго застаиваться на месте, уже темнеет.
- Тогда чего же ждет милорд?
- Пусть эти лесные подойдут поближе. Хватит принимать камни и смолу со стен. Надо сразиться с противником вживую, - Арманис повернул пальцы на рукоятке меча, словно хотел вывинтить ее из ножен. – Они наверняка планируют какой-то обходной маневр. Два отряда лучников и копейщиков на восточный фланг.
- Есть, милорд.
- Приведите моего коня. Не забудьте ему боевой налобник.
- Есть, милорд.
- И немедленно казните Хельгу. Ее отсеченную голову принесите мне немедленно после казни. Если она еще будет шевелить губами, я награжу принесшего.
-
Отряды эльфов и лесных народов бесшумно, незаметно, словно тени, сливаясь с ветвями и стволами деревьев, прячась за холмами, рассредотачивались и выстраивались так, как приказала Нэлладэль. Арманис был окружен. С другой стороны был Керсенгард. На дорогах - заставы.
"Он не уйдет", - процедила сквозь зубы владычица Лоссэна. Она все еще переезжала от одного отряда к другому на своем вороном скакуне.
- Владычица, Арманис строится, - светловолосый эльф подъехал к Нэлладэли на сером жеребце и резко остановился.
- Строиться! - приказала эльфийка. - Когда отряды будут готовы ты лично донесешь мне! - она сверкнула глазами на эльфа, и тот, чуть замявшись, быстро исчез из виду.
"Скоро, совсем скоро..." - Нэлладэль огладила коня по шее, вороной округлил шею и переступил ногами.
"Иниту! - вдруг будто вспомнила она. - Я должна поговорить с ней... с последней из выживших членов моей семьи. За долгие годы эльфийка ситхи стала моей сестрой. А из этого боя я могу не вернуться..." - Нэлладэль хмыкнула, она ясно сознавала, что Арманис куда более опытный и сильный воин, чем она. Прошло время, прежде, чем эльфийка смогла найти Иниту.
- Я пришла попрощаться... пусть будет так, мы можем больше не встретиться... сестра.
-
- Да, - нежно и тепло улыбнулась ей ситхи, подъехав так близко, как позволял разгорячившийся золотой хромой жеребец. - Даже более того, я знаю что не вернусь в мир живых из этой битвы...
Она склонила голову и задумчиво посмотрела на свои руки.
- Сегодня ко мне приходил Скауголь... Он сказал, что ждёт меня и скоро мы сможем быть вместе. Жаль, что пути после смерти ситхи и эльфов Лоссэна расходятся. Мне будет недоставать тебя... сестра...
Хельга напряглась, когда в палатку вошли двое воинов. Через колыхнувшийся полог она увидела, что на улице остались ещё четверо. Что-то странное было в их лицах, взглядах. Хельга почувствовала, как немеют руки. Она предчувствовала беду, но ещё не понимала в чём дело...
Она была не просто шикарно одета, Арманис не скупился на наряды и украшения, она была шикарно одета! Жемчужная корона лежала на её голове, тёмные волосы волнами падали на плечи и спускались до тонкой талии.
Один из воинов ей низко поклонился и взял под руку. У королевы не осталось сил чтобы сопротивляться. Она двигалась словно во сне, только враз пересохшие губы непослушно двинулись, и вырвалось слово:
- Что...
Более она не проронила не звука, пока её не привели на место. А там даже полный дурак всё бы понял. Хельга глупой женщиной не было. Она лишь закрыла глаза и вспомнила лицо матери. Ей показалось, что мама ей улыбается. И сразу стало спокойно. Королева улыбнулась. Боли она не почувствовала...
-
Рой оглядел отряд- сидящие на оленях воины выглядели спокойно. Но мальчик чуствовал страх и не уверенность. Еще мальчик видел как над полем собираются падальщики, их крики заставили его вздрогнуть. Что-то будет впереди....
Вот запел рог один, его серебристый зов подхватил другой... Ответил рог Керсенгарда....
-
Арманис равнодушно взглянул на голову Хельги. Спокойное выражение ее лица могло поразить всякого – но не его. По крайней мере, сейчас. Лорд Арсона осторожно прикоснулся к холодеющим губам королевы, таким твердо сжатым, словно она не хотела выдавать ему какую-то тайну. «Ничего, скоро мы увидимся… и поговорим обо всем.»
Ворота, которые не могли открыться столько времени перед всеми нападениями, которые выдержали натиск всех сил Арсона, с тугим, напряженным стоном открылись. Арманис увидел все силы Керсенгарда, собравшиеся за этими воротами. Да, их теперь было много. Конунг привел с собой отборнейших воинов. Их суровые, иссеченные холодными ветрами и оружием лица были видны даже отсюда, издалека. Твердость и решимость - вот что читалось в этих лицах, в этих светлых, как зимний лед глазах, в этих плотно сжатых губах под длинными светлыми усами, спускающимися на грудь, покрытую панцирем. И это были еще не все, кто встал на защиту крепости. Где-то в глубине стояли простые жители и уцелевшие воины – каждый по отдельности ничего из себя не представляет, но вместе, вместе…
Со стороны леса двигалось ненавистное воинство нечисти, нежити, ночных кошмаров. Животные, нечеловеческие создания. Эльфы – только движущихся деревьев, как в старых сказках не хватает… и в их лицах тоже не найти ни жалости, ни снисхождения.
Но Арсону не нужно ни то, ни другое!
Арманис с холодной усмешкой погладил рукоять. Он не боялся людей. Он никого не боялся.
- Думаешь, все обойдется? – раздался сзади, за левым плечом дребезжащий голосок.
Лорд словно ждал его. Почему-то ему казалось сейчас – появление этого голоса – самое привычное и естественное дело.
- Нет, не думаю, - сказал он негромко. – Все мы здесь поляжем.
- Вот как, - голос за левым плечом хихикнул. - Воин умеет соображать!
- Ты говоришь глупости, старуха. Не пытайся сбить меня.
- Старуха? – самый обольстительный девичий голос, который Арманису только доводилось слышать, звучал именно сейчас, у него за плечом. – С кем ты говоришь, лорд?…
- Не сбивай меня! – гневно прикрикнул Арманис. – Ты сидишь в своей халупе, а меня ждет… меня ждет бой, и будь я проклят, если погибну один из первых!
Ветер, неожиданно холодный, всколыхнул траву вокруг и бросил горсть слабой, легкой пыли в лица лорда и стоящих за ним офицеров. «Привет от эльфов», - сказал кто-то из них с досадой.
- Так ты не хочешь быстрой смерти? – подначивающим тоном спросила ведьма.
Войска визу, в долине, хлынули на поле. Засверкало яростное солнце на остриях копий, заблестели кончики стрел, свет разлился по плоскостям мечей – все эти орудия убийства заблистали ярко и празднично, приветствуя встречу с живой плотью, которую отдадут им на растерзание. Арманиса всегда радовал этот блеск – он обещал бой, во время которого забываешь обо всем на свете, бой, который несет ярость – и успокоение…
- Я погибну последним, - сказал он тихо. Глаза лорда, и без того темные, залиты были какой-то ночной, могильной чернотой. – Я увижу смерть всех моих людей. Я узнаю, как сражаются воины Арсона в последний миг своей жизни, когда им нечего терять.
- А если смерть твоя будет очень долгой? Если она будет невыносимо долгой?
- Ты думаешь этим напугать меня? – улыбнулся Арманис рассеянно. – К смерти я готов в любую минуту. Вся моя жизнь – это борьба со смертью. Я же знал, что она придет. И всегда видел ее вот такой – в бою…
Он глубоко, до головокружения вздохнул, почувствовав, как стискивают мускулы груди нагрудник и ремни, и обернулся к офицерам:
- Сигнал – к бою!
Хрипло взревели трубы, разрывая предвечерний воздух ужасающим смертным воем – вестником боли и гибели. Зазвенел металл. Арманис почувствовал, как поднимается настроение. Он удивился – с чего бы это? – но тут же понял: все кончено, последние минуты пройдут весело. Засмеявшись, взмахнул мечом:
- Вперед, Арсон!
Над ринувшимися в бой войсками колыхались на высоких, царапающих небо древках знамена – треугольники лазоревого цвета с тремя серебряными коронами. Этот же знак был выбит на нагруднике и шлеме лорда, на щитах его воинов – знамя Арсона, знамя людей пило холодеющий воздух, струясь в его темнеющих волнах.
- Иди, - прошептала невидимая ведьма. Голос ее был сейчас непонятен – старушечий или девичий; наполнявшие его слезы не позволяли различить, кто говорит в столбе колышущегося воздуха на холме.
Лорд Арманис треском врубился в строй воинов конунга. Тяжелый меч, легко удерживаемый рукой владыки Арсона, поражал с одного удара, - кто не рухнул, ловя отсеченную руку или зажимая невозвратимо широкую рану на груди, тот по крайней мере упал с лошади, под тяжелые копыта, под железные подковы, в растоптанную землю, уже смоченную первыми каплями крови.
-
Эльфийская армия ударила по войскам Арманиса с фланга, оттягивая часть сил на себя, чтобы порядки Конунгов могли удержать свои позиции. "Зимний волк" влетел в строй солдат Арманиса на острие атаки. Эльфы пытались одним стремительным броском оттеснить Арманиса с этого участка и соединившись с варварами сомкнуться в полукруг. Ричард Браун снова оказался в самой гуще сражения. Лава эльфийских воинов вынесла его вперёд и теперь вокруг всё смешалось в едином порыве схватки - здесь был оплот самого бога Войны. С обоих сторон, те кто оказывались в первых рядах тут же сминались, но на смену им приходили следующие, новые и новые... Здесь, пущенная не целясь в воздух, стрела, наверняка, нашла бы себе жертву.
-
Нэлладэль услышала первые звуки боя. Она резко повернулась в сторону Керсенгарда. Затем вновь посмотрела на Иниту, таким странным взглядом, которого никогда до этого не видела элфийка ситхи. Она смотрела не в глаза, в душу... в души... она видела душу Иниту, и свою видела в отражении ее глаз. Нэлладэль слегка улыбнулась, прощальной и отстраненной улыбкой, ветер трепал ее длинные русые волосы, то и дело закрывая лицо, вороной конь стоял спокойно.
- Пора...
Нэлладэль сорвалась с места, конь под ней заржал и понесся черной молнией в сторону основных эльфийских войск. Светловолосый эльф уже ехал навстечу владычице Лоссэна.
- Все готово, моя госпожа. Войска стоят на своих местах. Мы можем выступать, - эльф улыбнулся. Уже по нему было видно, что войска эльфов уверены в победе.
- Доложите об Арманисе.
- Началась битва под Керсенгардом, королева. Войска Арманиса бьются так, словно затравленные и загнанные в угол волки.
- От людей Керсенгарда нет вестей?
- Нет, госпожа.
- Что ж... Юрдас потом еще вспомнит об этом.
- Без нас Керсенгарду не выстоять, госпожа. Конунги сильны, но Арманис пока сильнее.
- Мы выступаем! Теперь самое время.
По рядам пронеслась весть о том, что эльфы присоединятся к битве у стен Керсенгарда. И войска поведет Нэлладэль. Легкий шепоток прошел по войскам.
Королева Лоссэна выехала вперед и поскала перед рядами эльфийских воинов. Все они были красивы, изящные доспехи украшены тонкими рунами, оружие сияет в солнечном свете, стрелы лежал одна к одной, ветер раздувает их длинные шелковистые волосы...
"Эльфы... мои эльфы... мой народ... Сколько же можно отдавать жизни? Сколько же можно жить рядом с людьми? Может быть правы были те, кто ушел?... Сейчас не время об этом думать... Сколько падет вас сегодня... сколько останется на этом поле боя? Среди вас, может быть, буду и я," - Нэлладэль прикрыла глаза, ее конь все еще несся вперед, ветер дул в лицо, и она слышала лишь стук копыт. Смерть... Впервые она подобралась ТАК близко. Теперь она совсем рядом, она здесь, она ждет владычицу Лоссэна. На мгновение Нэлладэль испугалась, но испуг тут же волной накрыла безысходность, жажда мести, воспоминания о близких и общее возбуждение при мысли о предстоящем бое.
Нэлладэль услышала сзади звук копыт. За ней кто-то гнался.
- Королева! Стойте! Стойте, Нэлладэль!
"Это Эльмат," - подумала она. Эльфийка не остановилась. Эльф с русыми с проседью волосами поравнялся с ней.
- Подумайте о Лоссэне! Кто будет править им! У Лоссэна не осталось правителей!
Нэлладэль не смотрела на него.
- Это смерть! Вы на смерть идете!
Где-то в горле эльфийки появились слезы, но она подавила их. В душе появилось сомнение. Но выбора больше не могло быть. Она пойдет до конца. Она найдет Арманиса. На приемах в Арсоне она видела его, но никогда не заостряла внимания на глазах. Теперь же она хотела увидеть его глаза, увидеть взгляд, душу человека, который устроил весь этот ад, из-за которого она сейчас идет на смерть. Он не проживет долго, и шанс может больше не представиться. Может и теперь она опоздала? Нет... Арманис опытный воин.
- Это смерть! Нэллаэль, Вы ведь меч даже в руках лишь недавно держите! Я... Я не позволю!
Эльф на рыжем коне пошел на перерез Нэлладэли, чтобы остановить ее лошадь. Вороной остановился, резко, так, что эльфийка чуть не вылетела вперед с его спины.
- Эльмат, хватит! Я прошу тебя лишь приносить каждый день цветок ириса в тронный зал к креслу Эльданиэль.
Нэлладэль тронула коня. Она отъехала чуть дальше, затем остановилась, повернулась к войскам и, посмотрев на них еще раз, провозгласила:
- Эльфы Лоссэна! Мы сегодня идем за победой!
Войска поддержали ее мелодичным ревом, если такое может быть. Но у эльфов получилось именно так.
- Во имя Лоссэ, вашего славного правителя! Во имя Эльданиэль! Во имя всех, кто погиб!
Нэлладэль подняла вверх меч, он холодно сверкнул на солнце. Войска взревели еще раз. Владычица надела красивый шлем, развернулась и поскакала на Керсенгард, увлекая за собой воинов.
На миг воины Лоссэна узрели Иэллэ.
Нэлладэль неслась вперед, рядом пролетали деревья, травы, цветы, а дальше все быстрее приближалась странная темнота, свирепая и живая. Клинки мечей сверкали то и дело на солнце, все ближе слышались звуки боя. Она не успела испугаться, когда конь грудью прошел сквозь воинов.
-
* * *
Арманис чувствовал удивительную легкость, носясь в сражении. Его уже дважды ранили. Вражья стрела – наверняка эльфы, проклятые нелюди! – скользнула по левому плечу, разорвав кожу; теперь кровь, тонкой и упорной струйкой сочась под рубаху, заставляла ткань тяжелеть и прилипать к телу. Второй раз чья-то палица ощутимо ударила по ноге, на время заставив забыть о ее существовании. Лишь через некоторое время вернулась чувствительность – вместе с болью; но все это ничуть не испортило настроения лорда.
С улыбкой рубил он врагов. Сперва ему попадались одни северяне, и их сноровка и сила раньше заставила бы лорда сосредоточиться. А теперь он с улыбкой отстранялся от чужих ударов и наносил свои. То ли Удача была на его стороне, то ли Месть хотела сделать неминуемую горечь поражения еще более жестокой – но, несмотря на то, что воины Арсона гибли медленно, но неуклонно, - лорд их упивался весельем битвы. С радостью рубил он, испытывая настоящее наслаждение тогда, когда под острие попадал эльф или лесной житель.
Светлая, брызгающая к небесам кровь заставляла Арманиса чуть ли не хохотать. Нет, он не потерял рассудок, как подумал Юрдас. Просто этому мальчишке неведома была радость потери. С каждым падающим арсонцем Арманис ощущал, как рвутся последние нити, привязывающие его к жизни.
Пока он был лордом, пока в его власти был Арсон, Арманис обязан был заботиться о своей силе, о безопасности лордства. Он не принадлежал себе. И жизнь, и смерть его были достоянием его людей, как и их жизни и смерти – его заботой. Совершая любой поступок, он понимал, что это обязательно отразится на судьбах страны. Все с оглядкой, все – ради Арсона. Даже если бы он женился – это было бы не для себя, а для страны… О, он прекрасно понимал взаимосвязанность правителя, страны и подданных. Но теперь! Теперь кто он такой? Правитель без подданных, полководец без войска! Жизнь его становилась подвластна только ему самому, Арманису! С какой же радостью он распоряжался теперь этой жизнью, безрассудно, по-мальчишески бросаясь в опаснейшие места – вовсе не надеясь, что одним своим подвигом хоть как-то изменит ситуацию – а просто потому, что САМ распоряжался собой!…
* * *
Сражение кипело вовсю, - арсонцы, несмотря на ужасающие потери, не сдавались и не отступали. Как одержимые, они рвались вперед, стремясь уничтожить как можно больше врагов... Скрипела прорубленная броня, скрежетало облитое кровью железо, звенела эльфийская сталь, булькала в рассеченном горле жизнь, уходя в небеса с лопающимися кровавыми пузырями… Храпели кони, чьи налитые красным гневом глаза были полны ужаса, боли и злобы, кричали люди, побеждая и погибая…
Арманис опустил меч. Кругом не осталось живых. Он оказался в стороне от боя, окруженные небольшой кучкой врагов; кусты отделяли его от основной части боя. Он вздохнул – воздух пропитался горячим, сладким запахом крови. Доспехи лорда были изрублены, эмалевый лазоревый щит с тремя серебряными коронами, изображенный на нагруднике, осыпался разноцветной пылью под копыта коней и давным-давно смешался с черным ее месивом.
Кругом валялись убитые. Разрубленные тела, затоптанные конем северяне, эльфы и лесные жители не вызывали у лорда никаких чувств. Изуродованные кровавой смертью лица не пугали и не взывали к жалости. Не было в лорде и радости. Равнодушно, спокойно смотрел он на нелепо валяющиеся тела и блестящую от крови землю. Задумчиво он начал распускать завязки шлема, чтобы вытереть пот, струящийся по усталой голове, в которой все оставшиеся минуты будут греметь неумолчные звуки боя. Руки лорда двигались спокойно, отстраненно – почти безразлично.
Конь тревожно всхрапнул, - с молоком матери всосанные привычки сработали, Арманис инстинктивно пригнулся, и над плечом свистнула стрела. Промахнувшись, она вонзилась в ногу мертвого, и было удивительно видеть, как лежащий на земле человек не вздрогнул и не вскрикнул от укуса стрелы.
Это все вернуло лорда к действительности. У него есть цель. Эта проклятая… да нет… не проклятая… просто – эта эльфийка. Ее хорошо было бы убить. Эта самая… как же ее там? Нэладэль? Наладэль? Нэлладэль, вот как. Наверняка она мечтает убить его. Что ж, надо сойтись с ней. Если, конечно, ее воины храбро не пристрелят его в спину.
Лорд Арсона еще раз вдохнул теплый липкий воздух, швырнул бесполезный шлем на землю, подтолкнул коня и вновь ринулся в бой – искать русоволосую Нэлладэль, чей длинный светлый меч сверкал в гуще битвы.
-
Удар. Нэлладэль не успела ничего понять, когда ее конь резко замедлил свой ход, врезавшись в бьющихся воинов. В первый миг в их глазах было удивление, затем же оно сменилось каким-то странным и страшным выражением, которое до того не было знакомо эльфийке. С этого момента начался ад. Вокруг был настоящий смертоностный круговорот. Вырваться из него уже было нельзя... почти невозможно. На Нэлладэль обрушились тяжелые звуки: удары железа, крики людей, а потом и эльфов, от которых она каждый раз вздрагивала все сильнее, а глаза ее наполнялись болью. Вокруг все двигалось, вокруг убивали друг друга. Зачем? Зачем она здесь???! Эльфийка куда-то двигала коня, голова ее уже кружилась, она никогда до этого не была в бою. Вдруг рядом сверкнуло лезвие меча. Оно прошло очень близко, Нэлладэль будто в замедленном движении видела, как ее рука отразилась на его лезвии. Лязг металла, и эльфийский меч отстранил смерть. Русоволосый эльф легко и изящно уже в следующую секунду перерезал горло человеку.
- Леди, - держитесь нас, - выкрикнул он. Эльмат и Даэвинг, двое придворных военных, стояли рядом с ней на своих лошадях. Она уже не могла сопротивляться. В окружении своих Нэлладэль, наконец, пришла в себя, ее рука обрела уверенность. Убивать оказлось сложнее, чем она думала, и первого человека, который пал от ее светлого клинка, навсегда запечатлела память эльфийки.
-
Сегванис искал владыку Арсона на этом сражении, дабы скрестить с ним клинки, однако, находясь постоянно вблизи от Арманиса, конунг никак не мог его застать. И, наконец, Сегванис увидел свою цель. ОН перехватил поудобнее секиру и, издав боевой клич предков, ринулся на Арсонца.
-
Иниту приказала своим воинам остановиться. Вокруг них простиралось красное поле... красное от пролитой крови... Оно было неровным из-за лежащих тел. Ив высь взметнулись лезвия пик, что не выпустила человечья ли, эльфийская ли рука... В ясном небе, средь перистых белоснежных облаков, кружилди вороны, оглашая округу своим карканьем, возвещая этот мир о смерти. Падальщики собрались снять богатый урожай этим днём. Уже жужжали мухи, привлекаемые запахом пота и крови. Жаркое солнце, что разливало свой золотой свет над полем боя стало причиной появления сладковатого запаха тления.
Золотой хромой конь то и дело вскидывал голову, прижимая уши, и всхрапывал. Ему не нравились запахи, что удушающим куполом накрыли эти некогда зелёные поля. Жеребец попытался лягнуть черноволосого ситхи, который имел несчастье подойти слишком ближе. Иниту дёрнула за повод, и конь коротко взвизгнув, успокоился, но скалиться не перестал. Эльф чудом увернувшись от крепких конских копыт, оказался одним плавным движением рядом с темноволосой ситхи. Их золотые кошачьи глаза встретились.
- Далее мы не воюем, - тихо сказал он, словно прошелестел ветерок.
- Да. Дальше у нас нет дел здесь. Мы выплатили кровавую виру полностью, - кивнула Иниту. - Зидайя могут уйти. Так говорят звёзды..
И впрямь, в ясном небе, где господствовало солнце, были видны звёзды... Только никому сейчас не было дела до этого знамения. Черноволосый эльф постоял, а потом тихо спросил.
- Ты не уйдёшь с нами?
- Нет. Я останусь здесь.
- Нет, - возразил черноволосый. - Ты останешься с нами, как и Скауголь, как и все остальные... в наших сердцах.
- Да, наверное, - согласилась ситхи. - А мы в свою очередь будем вас ждать там. Но, надеюсь, вы ещё задержитесь в этих землях?
Черноволосый кивнул. Потом они просто посмотрели друг другу в глаза. Слов прощания не было. Просто статный ситхи с волосами цвета ночи встал во главе маленького отряда ситхи и поскакал на север, уводя за себя послудних зидайя.
Иниту проводила их взглядом, и поскакала к тому место, где всё ещё шёл бой... она спешила на встречу с судьбой.
-
Звуки смерти увлекали участников боя в адский круговорот... звуки лязгающих мечей, крики, ржание испуганных до безумия лошадей... Война оказалась намного более грязным и страшным делом, чем казалось Нэлладэли до этого. Она мужественно сражалась, она убивала, видя, как падают от ее меча живые... Ее рука устала, а конь ступал по окровавленной земле. Она почувствовала сильный толчок в спину и удар о сырую землю. Грязная, жесткая, холодная трава впилась в руки, шлем укатился в сторону. Волосы, словно долго томившиеся в металлической тюрьме, почувствовав свободу, вырвались навстречу ветру, и он тотчас растрепал их. Нэлладэль быстро вскочила на ноги. Перед ней стоял один из воинов Арманиса. Он отбросил в сторону копье, которым сбил эльфийку, покрепче сжал меч и яростно замахнулся. Промах. Нэлладэль успела увернуться от смертоносного оружия. Она не ожидала такой силы и скорости. Второй удар настиг сразу и внезапно. Она лишь подалась назад... но недостаточно. Меч легко прошелся по прекрасному лицу и рассек кожу, оставляя неглубокий кровавый косой след на брови и щеке. Кровь теплой струйкой потекла по нежной коже. От неожиданности Нэлладэль следующим ходом сделала выпад вперед, пронзив воина мечом. Эльфийка свистнула коня, вскочила на него и, не разбирая дороги и расчищая себе мечом путь, с трудом вырвалась за пределы поля основного боя. Ей нужен был отдых. Глаза ее до сих пор были широко раскрыты от удивления. Эльфийка сняла изящную перчатку и осторожно провела рукой по щеке и дотронулась до брови. На пальцах остался кровавый след. В следующий момент она увидела Арманиса и конунга. Арманис... вот мы и встретились.
-
Бой все не утихал, хотя, казалось, силы давным-давно должны были истощиться. Арманис рубился без устали, поднимая и опуская меч в живые тела. Радость отнятия чьей-то жизни – это единственное, что он еще чувствовал.
Рядом с ним случайно оказались несколько его воинов – прибились в гуще боя, как комок водяной травы прибивается к плывущей коряге. Почувствовав спину защищенной, Арманис с удвоенной силой принялся за дело. Он был рожден и выращен для власти, и меч – продолжение руки властелина – никогда не изменял ему. Железо Арсона со свистом рассекало воздух, со звоном сталкивалось с доспехами или с шелестом резало одежду и с мягким, радостным всхлипом входило во врага, уводя с собою кровь и жизнь.
Сладкий, липкий запах – «как же так? Ведь кровь соленая…» - глупая, случайная мысль – и солнце, густой, как патока свет.
Где же ты, Нэлладэль?
Хрипит конь – ему вспороли грудь. Арманис соскочил раньше, чем животное упало; сдернул одного из убитых, свесившегося с седла, похлопал по морде обезумевшего от запаха крови коня – к счастью, конь был не эльфийский, те в руки не дадутся – и вновь оказался в седле.
Нэлладэль, где ты?
Упали справа двое воинов – старые верные соратники, не одна битва выиграна с вами. Что будет с Арсоном, когда все мужчины полягут здесь, упадут в эту жирную землю, которая на протяжении десятилетий должна доиться кровью?..
Где ты, Нэлладэль?! где ты, эльфийка?!
Он заметил ее невдалеке, - изрубленный куст загораживал место, где она билась. Волосы рассыпались из-под упавшего шлема, она отбивалась от воина. Сердце Арманиса впервые испуганно вздрогнуло: он испугался, что Нэлладэль погибнет раньше, чем он до нее доберется. Но воин упал, и лорд, облегченно глотнув воздуха, пришпорил коня – туда, к ней, к этим льющимся волосам, к этому светлому мечу.
Он не видел конунга, не видел никого на свете - только эти волосы и меч.
-
На пути короля Арсона возникли несколько гномов, пять или шесть сразу сложно было разобрать в беспорядке битвы. Они преградили путь к Нэлланжель. В Арманиса полетел тяжёлый молот, брошениый одним из них, двое других с длинными алебардами держались от него на порядочном расстоянии, неподпуская ближе, ещё трое спешили на помощь откуда-то сзади. Среди них был огромный гном, даже по меркам нормального человека с огромным топором в руках, которым он размахивал как игрушкой. Они полукругом обступили Арманиса - всадник был серьёзным противником, а тем более сам король Арсона.
- Магга камара! Арманис! Давно я хотел встретиться с тобой на поле битвы,- прорычал огромный гном,- Чтобы руны нанесённые нанесённые на мой топор самим Думайтоном обогрились твоей кровью!
-
А Нэлладэль стояла, не шевелясь, она так и застыла, когда увидела короля Арсона. Так, пожалуй, в немой радости останавливаются влюбленные, когда видят друг друга после долгой разлуки... Но не это чувство так долго томилось в сердце эльфийки. Не поэтому она так жадала, мечтала о встрече.
Она позабыла обо всем! Она позабыла о себе, о народе, о Лоссэнэ! Она лишь резким толчком послала коня вперед, он встал было на дыбы, не желая возвращаться в бой, но Нэлладэль приказала еще раз. Длинные ее волосы взвились в солнечном свете, длинный меч сверкнул. Нэлладэль скакала к Арманису. Галоп... раз-два-три... раз-два-три... словно вальс... Как красиво вокруг. Она только что это заметила. А под ногами коня проносилась земля, и трава, и трупы. Нэлладэль ворвалась в полукруг гномов, с разбегу ее конь оттолкнул коня Арманиса на несколько метров.
- Вот мы и встретились! - вскрикнула она на эльфийском. - Владыка Арсона! Вот мы и встретились!
-
...Арманис увидел Нэлладэль. Только это существо и было видно его глазам, ослепшим от крови и радости освобождения. Он не видел гномов; автоматически увернувшись от летящего молота, он, вонзив шпоры в бока коня – к счастью, попался не измученный, видно, из подкрепления – легко перелетел через опустивших пики гномов. Им не захотелось, чтобы вес конской туши вместе с человеческим телом в доспехах обрушились на них, и они вынуждены были увернуться. Четверо оставшихся в живых воинов лорда Арсона завязали бой с гномами, - а сам он поскакал навстречу березе золота, богине обручий, ольхе шелков.
…
Ветер стих и солнце замерло в небе, когда встретились на поле боя лорд Арсона черноволосый Арманис и правительница эльфов прекрасная Нэлладэль. Бой кипел в нескольких метрах от них, но вокруг этих двоих было тихо, как во сне. Замерло солнце, и перестало вращаться небо; сам воздух загустел и прекратил вечный свой бег - мертвая тишина, в которой каждое движение было медленным и плавным.
Арманис, медленно ступая, двинулся по нескончаемому кругу, обходя прекрасную Нэлладэль:
- Так вот ты какая… стала, - прошептал он, глядя восхищенным взором на эльфийку.
Каждый ее жест, каждый взгляд чаровал его. Не отрываясь, глядел он на нее – так ни один юноша не смотрит на возлюбленную. Капля крови, ползущая по белой щеке, заставила Арманиса пошатнуться. Чувства переполняли его – он ненавидел эльфийку до головокружения – и в то же время голова была ясной как никогда. Сил не было, чтобы сжать рукоять меча, - но каждое движение было точным и сильным.
Нэлладэль обходила его молча; не сводила с него глаз; видно было, что ожидала любого подвоха. Сияющие глаза девушки полны были боли и гнева. Арманис усмехнулся - молча, про себя – и протянул руку:
- Вот ты и здесь, Нэлладэль, - сказал он так тихо, что только в этой смертоносной тишине можно было расслышать его.
-
- Здесь... - эхом отозвалась эльфийка. Она сильнее сжала свой светлый меч и также протянула руку.
Вот он. Арманис. Великий владыка Арсона. Нэлладэль не верила своим глазам: как долго мечтала она об этой встрече! Они все еще двигались в необъяснимом медленном танце, проходя еще и еще раз по какому-то таинственному кругу, наблюдая друг за другом. "Но почему он медлит?" - вдруг подумала Нэлладэль. С каждой секундой страх поднимался внутри нее, тот самый, с которым она тогда так смело рассталась, объезжая отряды своих воинов. Она, безусловно, могла надеяться только на удачу, и хорошо понимала это. И вместе с тем, противоречивые чувства наполняли ее, затмевая то и дело страх. Воздух дурманил, в нем появилось что-то, что сводило с ума. Ноги, не останавливаясь, ступали по мягкой земле. А она видела только его...
-
Арманис ощущал странное, непонятное, никогда в жизни не испытываемое волнение. Вот она, эльфийка… так близко, - та самая, что он так долго ненавидел. Весь их род, живущий вечно, живущий прекрасно; которым не приходится барахтаться в грязи человеческой жизни. Эльфы были его головной болью, его ненавистью, его мучением. И вот она рядом. Это совсем не то, как было, когда встречались посланцы Лоссэ с представителями человеческих королевств, - о, тогда все было так изысканно, дипломатично и уважительно… отвращение брало. Но сейчас эльфийка была одна… наедине с ним… Арманис знал, чувствовал – им никто не помешает. Никто не вмешается в это сражение.
- Ты потеряла всех своих людей… эльфов? – спросил он неожиданно.
-
Нэлладэль замедлила шаг, почти остановилась от удивления.
- Какое это имеет значение для тебя, Арманис? Простите... владыка Арсонский! - она усмехнулась. - Я потеряла больше! Тебе не понять. Твоих людей - тысячи на этой земле. А эльфов осталось слишком мало... И с каждым погибшим эльфом не сравнится и сотня погибших людей. Я потеряла больше! Отца! - она сделала шаг вперед, в глазах ее отразилась боль. - Сестру! Любимого... о, я уже не помню, как светились его глаза... война, как сизый смертоносный дым, застлала все. Тебе не понять! Я приезжала в Лоссэн, а там все меньше звонких голосов встречало меня! Все меньше ясных глаз... Зачем это все? - глаза ее будто стали прозрачнее от подступивших слез. - Смерть... боль... Но что же я спрашиваю? Ты пришел убить меня! Так делай же свое дело! - последний выкрик громко прозвучал в тишине, что окутала маленький круг, по которому уже столько времени ходили эльфийка и человек. Изящная фигурка Нэлладэли в удивительной красоты эльфийских доспехах, уверенно державшей свой меч, странно смотрелась на фоне поля боя и мужественного, статного Арманиса. Вся смерть, что ее окружала, казалась просто дряхлой старухой, которая так никогда и не сможет утащить эльфийку в свои владения.
-
Арманис медленно, с трудом, словно губы замерзли на сильном ветру – улыбнулся. Улыбка была не злобная и не торжествующая, - она была никакая, просто движение лица.
- Эльфы… - произнес он спокойно. – Мне не понять. Да, конечно. Ты потеряла сестру и отца. Я тоже потерял отца. Тебе этого не понять.
Он выхватил меч – и с силой воткнул его в землю.
- Не думай, - сказал он насмешливо, поймав удивленный взгляд эльфийки, - я не отказываюсь от боя. Уж этого ты от меня не дождешься. Но несколько слов сказать я успею – даже если твои лучники пустят мне в сердце десяток стрел. Так слушай ты, эльфийская принцесса… ах нет, теперь - правительница! – он склонился в издевательском поклоне. – Ты, если победишь сейчас, будешь жить вечно. Для тебя века, дни, тысячелетия – едины. Ты видела все – и осталась юной. А мне – тридцать пять, и впереди только старость… Тебе не понять, каково это – ощущать, как каждый день, каждое утро – солнечное или дождливое, проведенное в седле или в постели с женщиной – уносит от тебя жизнь. Жизнь! Мы существуем на свете пять-шесть десятков лет, и за эти мгновения должны, можем, хотим узнать все то же самое, что и вы. Понимаешь?
Он кинул взгляд на прекрасную эльфийку. Лицо Нэлладэль было серьезно, брови прихмурены. «Слушает, - подумал с мимолетной признательностью лорд. И тут же со злобой вспыхнула мысль: - Но не слышит! Убитые для нее важнее всех людей на свете!»
Он переступил по влажной земле; под каблуком скрипнул наконечник стрелы, вонзившийся в черное тело поля.
- Ты не понимаешь, - с горечью произнес он. – И не поймешь. Ты говоришь мне, что твои эльфы погибли. А мои люди – они что, живы? Арсон погиб, даже если вы не победите. Кто вернется обратно? Кучка инвалидов. Остальные – здесь, - он обвел рукой поле, где, в предвечернем мареве и магической тишине, сражались оставшиеся в живых. – Кто похоронит их, кто будет ими править? Я уже умер, - взгляд Нэладэли сверкнул непонятным чувством – то ли радость, то ли удивление, но Арманис не обратил внимание. Его черные глаза сверкали, словно от злых мужских слез. – Мне не уйти отсюда, и ты это знаешь. И я знал! Знал, когда отправлялся на бой. Так кто будет править Арсоном? Он тоже погиб. Любой завоюет его – разоренный, без правителя.
Арманис отвернулся, устало махнув рукой.
- Давай сражаться, - без всякого выражения произнес он, как за лопату, берясь за меч. Не глядя на противницу, перехватил рукоять поудобнее. – Я готов.
-
- Не надо, Арманис! Ой не надо! - не унималась Нэлладэль. Этот разговор стал ей намного интереснее битвы. - Кто вернется править Арсоном, говоришь? А кто начал все это, а? Неужели не ты? - в голосе прозвучала издевка. - За что боролись... как говориться... Ты хочешь битвы? Я ненавижу тебя, Арманис! Всей душой! Ты сломал жизнь мою и моего народа! - эльфийка не выдержала, она резким движением перехватила меч и побежала на Арманиса. На миг что-то дрогнуло в ее сердце. Арманис показался прекрасным мужем в свете заходящего солнца... Однако, Нэлладэль с яростью уже в следующий миг опрокинула на него свой меч. Конечно, Арманис успел подставить свой. Раздался лязг металла...
-
Конь всхрапнул и поджал травмированную ногу. От пота и грязи он из золотистого стал бурым. Несмотря на распирающую его злость, он стоял спокойно, как будто понимая всю важность происходящего. Да так, наверное, оно и было...
Иниту молча наблюдала за поединком своей Владычицы и Арманиса. Без сомнения это был тот самый мужчина, которого она видела в городе, рядом с Фэйлахэри. Эльфка склонила голову набок, похлопав верного боевого товарища по могучей гибкой шее. В её взгляде была какая-то затаённая отстранённость. Золотые глаза смотрели неотрываясь на металлический танец света клинков воителей.
Ситхи подняла лицо к чистому, залитому солнцу небу и запела. Но песнь её была похожа на вой одинокого волка, столько боли, отчаяния и скорби было в нём. Но меж всего этого трепетала еле заметная магическая нить, что вплетала в песнь искушённая в силе зидайя, забытая дочь Восхода...
-
Арманис ожидал нападения, но прыжок эльфийки все-таки застал его врасплох, - столь стремительны были движения Нэлладэли. Странное видение посетило его, когда он, автоматически (приученные многолетними упражнениями мышцы среагировали мгновенно, меч столкнулся с мечом) отразил удар. Он увидел прекрасное лицо, прекрасную девушку. Странное видение посетило их обоих. Ему захотелось бросить меч и заключить Нэлладэль в объятия, схватить ее за плечи, затрясти, - так, чтобы она выронила меч, забыла про бой, чувствовала только его сильные руки. Ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы избавиться от этого – такие мысли в бою опасны, они расслабляют. Встряхнув головой – черные волосы взметнулись над плечом – он сдвинул брови и сосредоточился на сражении.
Он отбивал нападения девушки с легкостью, но постепенно бой затянул его. Выпады Нэлладэли становились все яростней, меч блистал серебряной дрожащей полосой, по которой, как странная кровь, лился и брызгал на землю закатный, густой оранжевый свет; Арманис удивился такому владению оружием – он знал, что эльфийка была весьма мирной, в отличие от погибшей сестры. Но ловкость и быстрота девушки натолкнулись на умение и силу бывалого воина. Шансы были примерно равны.
Арманис, уворачиваясь от стремительного винта, глотнул густого молчаливого воздуха и неожиданно для себя заговорил, выталкивая слова м краткие промежутки между взмахами меча:
- Сколько тебе лет, эльфийка? Я надеюсь… ты прожила долгую жизнь… чтобы так ненавидеть… меня? Это все равно… что я ненавидел бы комара… Да, знаю… я убил твою родню. Знаю. Но я умру… а ты будешь жить еще тысячи лет. Зачем тебе твоя жизнь?
Он нанес сильный, сокрушающий удар прямо по блистающей полосе тонкого эльфийского меча.
-
Сегванис с удолетворением наблюдал за поединком вождей врагов его народа. Он рассчитывал на то, что Сегванис победит, победит быстро и с нетерпением ждал этого момента.
-
Видение посетило и Нэлладэль. Лицо прекрасной девушки. Она хитро улыбалась. Затем видение исчезло. Перед эльфийкой вновь был Арманис. "Зачем? - мелькнула мысль. - Зачем..." Но Нэлладэль тут же отогнала эти мысли.
- Я прожила достаточно! Арманис... чтобы увидеть, как тысячи раз солнце вставало... и... снова... заходило! (она с силой нанесла удар). Тебе не понять! У тебя... у тебя не было стольких... погибших... родных...
Рука Нэлладэли устала, они бились уже довольно долго. Эльфийка с трудом сдерживала удары.
Наконец, меч, с силой выбитый из рук Нэлладэли, тяжело упал на землю.
Она, растерянная, стояла теперь безоружная, с немым удивлением и страхом глядя на Арманиса. Их силы не были равны, не могли бы быть просто...
- Ты спросил, зачем мне моя жизнь... - сказала она, наконец, тяжело дыша. - Нет в ней больше смысла. И если был бы, то не было бы меня здесь, сейчас, рядом с тобой, на этом поле, поле боя, что унесет тысячи жизней!
-
Арманис странно, тягуче улыбнулся. Улыбка была такой осторожной, что казалось - у него разбиты губы, вот они и двигаются так осторожно. Черные глаза лорда Арсона были беспросветно темны.
- Ты думаешь, я сейчас наброшусь на тебя? - хмыкнул он. - Ты думаешь, я не вижу вот их, - он кивнул на виднеющихся неподалеку ситхи, - вот его, - он бросил пренебрежительный взгляд в сторону Сегваниса. - Или ты хочешь сделать вид, что они дадут сделать мне хотя бы одно движение сейчас?
Он с размаху швырнул меч, который, глухо загутев, ушел в утоптанную землю на половину лезвия. Откинул со лба слипшиеся от боя волосы:
- Я не убиваю безоружных девушек, - мимоходом, странным укором совести вспомнилось измученное и спокойное лицо Хельги. "Нет, она была соперница по власти. А эта..." - Нет, и не надейся, что я сейчас сражу тебя, и о тебе будут слагать песни - "храбрая Нэлладэль, погибшая от руки негодяя".
Он взглянул в растерянное, испуганное, затуманенное боем лицо эльфийки. Руки девушки дрожали, она сделала движение, - то ли нагнуться за мечом, то ли еще что. Арманис сделал два шага ей навстречу; земля прогибалась под металлическими подковами его сапог.
- Если бы я родился другим... совсем другим... - с неожиданной горечью вдруг сказал он, - кто знает, что было бы. Может быть, эльфы и люди должны были бы жить в мире и согласии. Странно... какие только глупые мысли не приходят перед смертью. Возможно, - он подошел к Нэлладэли, протянул руку к ее лицу. Она отшатнулась; он усмехнулся. Рядом свистнула стрела. - А, твои молодцы не спят. Они жаждут моей крови. Что ж, берите ее. Все равно мое существование закончено.
Он отвернулся, прикрыл рукой усталые глаза, которые не хотели больше смотреть на этот мир. Арманис стыдился самого себя. Совсем недавно он, не задумываясь, срубил бы голову этой самонадеянной прекрасной эльфийке, которая только и знала, что твердить ему о погибших эльфах, и ни на мгновение не задумывалась – сколько здесь погибло людей, людей, имевших такое же право жить! И вот сейчас, вдруг, неожиданно он не мог заставить себя взять меч и сделать то, к чему призывал его долг.
«Но почему же ты медлишь? – раздался вдруг в его мозгу мягкий, нежный, прекрасный голос. – Ведь ты знаешь, как много беды принесла она тебе и Арсону. Арсон погиб, милый Арманис… Убей ее. Погибли твои люди, ты сам – мужчина в цвете лет, погибаешь, не оставив после себя наследника! Убей ее! Вот она перед тобой, возьми же верный меч!…»
- Замолчи! – глухо закричал Арманис, хватаясь за голову, сдавливая ее так, что вечерний густой воздух покраснел перед его глазами. – Уйди!
Он повернулся к Нэлладэли, и та поразилась, каким лихорадочным, болезненным возбуждением горят его глаза:
- Ни ты, ни кто другой, не дождетесь от меня этого!
«Ах, вот как? – раздался насмешливый голос в голове. – Она так дорога тебе?! Ты не можешь поднять на нее меч? Тогда помни, что я умею не только отдавать, но и отбирать. Ты останешься таким, каким пришел ко мне… Берегись…»
Арманис пошатнулся. Кровавые пятна поплыли перед его глазами. Он вновь был болен и изранен, - как несколько дней назад.
- Я погибну... но в бою, - прохрипел он, пошатнулся и схватилсяза меч.
-
Нэлладэль тут же хотела поднять меч. Но что-то силой удержало ее на месте. Она и не понимала, что именно.
Иниту? Она разве здесь? Сегванис? Значит, они не одни... А какое это теперь имеет значение? Какое значение имеет этот бой? Что с ней? Опомнись, Нэлладэль! Она забыла про войну... все смешалось в мыслях и воспоминаниях, потом вдруг будто стерлось из памяти, а будущее ушло слишком далеко. Эльфийка жила лишь настоящим. Сейчас. Здесь. С ним.
Она так и осталась стоять на месте, когда Арманис вдруг схватил свой меч. Ее хрупкая фигурка выглядела одинокой на этой поляне, длинные волосы красивыми волнами развевал слабый ветерок. По щеке вдруг покатилась слеза, она с трудом перебралась через царапину, оставленную мечом неизвестного арсонского воина, затем, оставляя за собой широкую мокрую дорожку, быстро поползла вниз и яркой каплей сорвалась с лица эльфийки, потерявшись где-то в воздухе. На миг поляну осветило солнце. Оно скромно выглянуло из-за туч, будто желая посмотреть, закончен ли бой между государствами? Но, получив отрицательный ответ, вновь закрылось тучами и облаками.
"Чего ты медлишь? - поднялся вдруг голос внутри эльфийки. Он заставлял путаться мысли, прислушиваться к нему душу. Он будто сам шел из глубины ее души. - Чего ты ждешь? Что же ты делаешь?! Он убьет тебя сейчас, глупая! - Нэлладэль вдруг увидела за голосом лицо той самой девушки, что посетила ее в видении. - Возьми меч и сражайся! За свой народ! Сколько эльфов погубил он, Арманис! А ты стоишь теперь, не в силах даже двинуться с места! Ты слишком долго ждала этого, эльфийка!"
Нэлладэль вдруг тряхнула головой, будто отгоняя странные мысли, и ловко подхватила свой светлый меч.
"Нет..." - вдруг прошептала она и горько усмехнулась, рука сама опустилась, и меч коснулся земли.
-
Иниту устало прикрыла враз поблёкшие глаза. Ведьма была сильна, очень сильна. Ситхи знала о силе людских колдунов, но никогда ранее она не сталкивалась с ними, слышала лишь о них от более знающих и опытных воинов. Девушка неожиданно поняла, что у неё больше нет сил сидеть верхом, всё кружилось и плыло перед глазами. Золотой туман... Ситхи слабо улыбнулась, откинула голову назад. И последний взгляд её был обращён к небу, там где живёт солнце.
Хрупкое тело зидайя начало тихо и неотвратимо сползать со спины коня. Жеребец, почувствовав неладное, осторожно опустился на колени и лёг на землю, пытаясь смягчить удар падения и превозмогая боль в ноге. Тихо заржал, как будто звал на помощь.
Говорят, что ситхи уходят на восток, растворяясь в золотом мареве восхода. Дети Восхода... И сейчас солнце выглянуло из-за туч, освещая свою заблудившуюся в этом суровом мире дочь, как будто указывая ей путь лучами, призывая к себе. И в зыбкой пустоте протянулась верная рука, дрогнула робкая улыбка. Она снова с ним... Больше их никто не разлучит со Скауголем. Я вернулась, брат!
-
Словно вихрь прошел перед глазами правителя Арсона. Густая тишина была разорвана вихрем боя, криками, стонами и лязгом, грохотавшими совсем рядом. Арманис выронил из рук меч. Ему не хватало дыхания, он готов был пробить собственную грудь, лишь бы вдохнуть этого густого, желто-красного, пропитанного стынущей кровью воздуха.
Он рывком поднял голову и увидел Нэлладэль. Она стояла неподвижно - только волосы, взметываемые ветром, взлетали над ее плечами - словно она утонула, и вода колыхала эти длинные пряди. Солнце светило сзади слабыми, тающими лучами, и в этом свете Нэлладэль предстала Арманису Арсонскому, как вечерняя звезда.
Смерть уже глядела ему в лицо, холодила руки и голову своими уверенными касаниями. Но Арманис все-таки смог подойти к эльфийке и посмотреть ей в глаза. Отчаянный, полный странно смешанных гнева и бессилия, ненависти и горя, отрешенности и решимости взгляд девушки упал в его черные, беспросветные глаза.
- Твой отец, твои друзья и сестра... множество людей и эльфов... и от моей руки тоже... Ты никогда не поняла бы меня, даже... даже если бы у нас была впереди целая жизнь.
Прекрасной лицо Нэлладэли светлело, отдаляясь в ночь, в смерть, в холод. Ловя последние отсветы, Арманис скривил губы в усмешке:
- Надеюсь, мы никогда больше не встретимся, - хрипло прошептал он - или ему показалось, что он сказал эти слова?
Не успела эльфийка сказать и слова, как лорд Арсона, длинно вздрогнув, упал лицом вниз. В его спине торчали три длинных, толстых светлых стрелы. В этот же момент упала с коня Иниту.
Протяжный, полный отчаяния, злобы и тоски вопль пронесся над полем боя. Вопль этот был настолько силен и ужасен, что оружие выпадало из рук, стрелы, летящие в чужую грудь, падали на землю, лопалась земля, показывая в длинных трещинах черное свое, рыхлое нутро. Воины переглядывались, словно не понимая, как они очутились здесь и что делают; словно после помутнения сознания все разом вернулись в ужаснувшую действительность. Вопль давно стих, а всем казалось, что еще дрожат в небе режущие переливы этого чудовищного голоса.
-
Рыжий Юрдас провёл рукой по лбу. Странно, его рука крупно дрожала, а пальцы не слушались. Он отнял её от холодного лба, ладонь была мокрой... Юный Правитель попытался поудобнее перехватить меч, но клинок с протестующим гудением выскользнул из ранее цепких пальцев, задел натруженную ладонь и оставил на ней длинный ровный надрез, как бы сказав: всё, хозяин, моё время истекло!
Северянен растерянно оглянулся. По его спине бегали мурашки, он боялся, но он был Правителем и Королём, и его народ стоял рядом. Такой же растерянный как и он сам, напуганный и ждущий от него защиты. Юрдас понял, что вот он - момент истины! Сейчас решится, быть ему вождём или так и остаться младшим сыном прославленного конунга.
Он облизал враз пересохшие губы и пересилив себя, гордо расправил плечи, дерзко вскинул голову. Заставив голос предательски не дрожать, подозвал одного из воинов:
- Найди моего отца. И мы отступаем.
Воин склонил голову в знак повиновения и бросился исполнять приказ. Запели трубы, послышались хриплые крики командиров: воины Керсенгарда и конунга отступали. Но Юрдас не мог заставить себя покинуть это заколдованное место. почему-то его взгляд всё время возвращался на то место, чистое в лучах солнца и открытое всем ветрам, где пал Лорд Арсона и где стояла прекрасная девушка. Эльфийка... Юрдас задумчиво смотрел на неё. И взгляд его в эту минуту раз и навсегда покинула смешливая ребячесть. Он многое понял.
Но не в его силах было изменить то, что произошло и он не мог повернуть вспять время. Юрдас низко поклонился Нэлладэли. Его взгляд нашёл золотого коня, что верно стоял понурив голову над телом ещё одного воина... тоже девы. Он не знал её, но видел при дворе, когда Нэлладэль приехала на переговоры с Хельгой. Что-то кольнуло его внутри при упоминании этого имени. Что-то подсказывало новому Королю, что Хельга мертва. И это знание тяжёлым бременем легло ему на плечи.
Юрдас вздохнул, развернул боевого коня, и погнал его вслед своему отступающему к городу войску. Ещё много проблем придётся решить ему, прежде чем он сможет назвать себя истинным Королём...
-
ну как, закрываем тему?
-
Все стихло.
И вновь...
...Сырая земля. Земля, пропитанная водой и кровью. На километры простирается эта мертвая равнина. Тусклое солнце скорбит по погибшим. Ему все равно, кто был прав, а кто виноват. Оно скорбит, нежно освещая каждое тело...
На небе теперь где-то высококо парят несколько темно-золотистых тучек. Они спокойно зависают над полем боя, а затем вновь продолжают свой путь, так и не решившись нарушить это безмолвие смерти дождем.
И вновь эльфы, и люди, и гномы, и лесной народ ходят по полю боя, забирая тела своих, настороженно глядя друг на друга... но бой уже давно закончен.
Он закончился в тот миг, когда пролетел над полем последний крик, когда отрезвил он головы воюющих.
Нэлладэль все так же стояла над телом Арманиса, не решаясь сделать и движения, время будто перестало существовать для нее. В тот миг столько всего пронеслось в голове и сердце эльфийки, столько чувств, столько мыслей... И теперь она осознавала то, что произошло.
Она жива. Она стоит здесь, на поле боя, владычица свого народа и великого Лоссэна, союзного теперь многим другим государствам. Перед ней лежит тело Арманиса, владыки Арсонского, того, чьей смерти она желала так долго. Он умер не от ее руки. И это лучше. Нэлладэль осторожно, не решаясь, нагнулась к телу Арманиса. Он мертв, в этом не было сомнений. Эльфийка провела рукой по черным волосам владыки Арсона. "Ты был хорошим воином... Но смерть настигла тебя. Я тоже надеюсь, что мы никогда больше не встретимся". Нэлладэль встала во весь рост, тряхнула головой, оглянулась, будто проснувшись от долгого сна, и увидела коня Иниту неподалеку. Верный золотой жеребец стоял над телом своей хозяйки, понурив голову и поджав ногу. "Иниту... " - прошептала Нэлладэль. Она медленно подошла к ситхи. Но глаза эльфийки остались сухими, в них больше не было слез. Только вечная, глубокая грусть. "Иниту..." - прошептала она еле слышно еще раз, коснувшись тонкими пальцами лица золотоглазой эльфийки, отразившем в себе прекрасную вечность. Черные крылья недвижно покоились на земле... "Спи спокойно, сестра..."
Видела Нэлладэль и рыжего Юрдаса, что низко поклонился ей. Она лишь кивнула ему в ответ. Люди... а осталось ли место эльфам здесь? Пока да. А что будет дальше?
На этот вопрос может дать ответ лишь время.
-
Браво нам всем, а самое главное тому, кто всё это затеял ;)
Иэллэ - памятник при жизни ;D
Это одна из немногих тем, которые интересные и доведены до конца без смены героев и как надо!
Народ - выражаю вам глубокую признательность и восхищение!
Потом убью этот пост, но не сейчас, когда чувства переполняют меня 8)
-
Цитата из: Иниту on 01-06-2004, 19:08:42
Браво нам всем, а самое главное тому, кто всё это затеял ;)
Иэллэ - памятник при жизни ;D
Это одна из немногих тем, которые интересные и доведены до конца без смены героев и как надо!
Народ - выражаю вам глубокую признательность и восхищение!
Потом убью этот пост, но не сейчас, когда чувства переполняют меня 8)
Спасибо, Иниту, за добрые слова :).
Я действительно рада, что тема удалась :).
Спасибо всем, кто участвовал.
Потом тоже удалю пост.
Спасибо за красивую игру!
-
ПОСТСКРИПТУМ
Медленно, очень медленно разъезжались уцелевшие с Поля Боя. Сгущающийся вечер начал затягивать землю милосердной темнотой, прикрывая мутнеющие глаза убитых покрывалом ночи. Холод, - дальний брат того холода, что пришел к лежащим на земле - начинал посвистывать резко и зло, заставляя тех, кто еще жив, стонать громче - чтобы не забыли, чтобы нашли и подобрали. Земля, насытившаяся произошедшим, уже не могла пить кровь, и та, бесполезная, густела, не в силах уйти в черноту почвы.
Двое керсенгардцев ехали по полю, высматривая - нет ли кого-нибудь, кто еще шевелится? Раненых увозили, оказывали им помощь… пока не поздно.
Едущие увидели медленно движущуюся фигуру - сгорбленная старуха тащила кого-то по земле.
- Эй, матушка, помощь не нужна? - окликнул один из них старуху.
Та остановилась:
- Нет, нет. Сама дотащу. Ему уж помощь не нужна, - скорбно покачала она головой.
- Муж? - спросил другой керсенгардец, глядя на темный сверток - убитый завернут был в плащ.
- Сын, - вздохнула старуха.
- Ну, боги тебе в помощь, - ответил первый и объездчики тронули коней. Сегодня они уже видели столько боли и горя, что еще одна мать, потерявшая сына, не могла ничего прибавить к окоченению их замерших душ.
Старуха посмотрела им вслед длинным, пристальным взглядом яростно блестящих молодых глаз. Потом наклонилась поправила край плаща, из-под которого выпала сведенная судорогой смерти рука в расшитом рукаве. Вышивка, еле заметная в сумраке, являла собой знаки лорда Арсонского.
* * *
…Между рек и лесов, между гор и равнин,
там, где в прошлом теряется взгляд,
два народа сходились один на один
много сотен столетий назад.
Кто посеял когда-то меж ними вражду,
Кто обрушил лавину с горы -
Летописцы уже никогда не найдут
Правил этой забытой игры.
Там, на поле туманном, сошлись, как враги
Те, кто в мире незыблемом жил.
Тетиву рвали стрелы у луков тугих,
Кровь текла из разрубленных жил.
Бились эльфы за братьев убитых своих,
Мстила дева за гибель отца,
Бились люди отрядов Арсона лихих,
Бился конунг с врагом до конца.
Пали сотни с обеих враждебных сторон,
Смолкли сотни пробитых сердец,
И земля проглотила и крики, и стон, -
Даже самый искусный певец
Никогда не опишет отчаянный бой,
Тот, какого не вынесет взгляд,
Тот, где кровь стала рыхлой, тяжелой землей,
Темной кровью где стала земля.
Победителей не было в этом бою, -
Опустели потом города.
Сотни храбрых здесь жизнь загубили свою,
Не вернулись домой никогда.
…Много лет пролетело, потерян им счет -
все земля тяжела и мертва,
лишь по полю ручей горьководный течет
и багровой родится трава.
Офф: стихотворение не мое, написано по моей просьбе одной знакомой, которой были сообщены основные сюжетные линии и реалии темы.
А вообще - мы действительно молодцы! ;) Тема не завяла на середине, все доведено до конца и расставлены все точки над "i". Иэллэ - респект, глубокий поклон. Это литературная вражда останется самым ярким воспоминанием в моей литературной жизни.
Эту часть поста тоже потом потру... чтобы постскрипум не отделался от основного текста! ;)
-
Ричард, стихотворение великолепное :).
Ваша знакомая постаралась на славу.
Спасибо и Вам за прекрасную игру!
-
Спасибо Иниту, Иэллэ, Ричарду. Прекрасная получилась история.
Всегда бы так...