Форум Tolkien.SU
Архив => Архив => Тема начата: Кьортааль от 03/03/2006, 03:37:52
-
Господа и дамы, честно не знаю дублирую ли я какую-либо тему, если что пните.
Тихо скрипнула деревянная дверь. Снаружи поднимался ветер, игриво раскачивая вывеску с незамысловатой надписью "Таверна". Впрочем, это заведение не нуждалось в громком названии. Основатель её, в своё время, поступил довольно эксентрично. Таверна находилась на одной из обходных троп Междумирья. То ли он искал покоя, то ли и впрямь решил позаботится о путеществиниках, которых могло занести в такую глушь, это никто не знал. И вряд ли узнает. Основатель "Таверны" умер очень давно, и сейчас здесь хозяйничала его прапрапраправнучка по имени Зилах.
Сейчас она как раз заканчивала протирать столы. Магией, конечно, было бы проще, но так интереснее.
Зилах обвела взглядом своё владение. Пока что здесь было пусто, зайдет ли кто? Только Провидение и может ответить...
-
В дверях фыркнули. Замысловатейшим рикошетом с лёгким посвистом ветра на люстру вознеслось нечто видом своим более напоминающее оборотня-кошку, зафиксировавшую свой внешний вид в промежуточном состоянии превращения.
- Хозяйка, нельзя ли сметанки?
-
Из тёмного угла донеслось шуршание и в полумраке меээдленно материализовалась человеческая фигура. Она подняла голову, осмотрела место своего пребывания, чуть улыбнулась и скинула капюшон, открыв бледное женское лицо.
- Простите меня. Но через дверь заходить не интересно.
-
Зилах оторвалась от работы и посмотрела на гостей. Длинные черные волосы рассыпались по плечам, удерживаемые только тонким расшитым ремешком. Пронзительные синие глаза радостно засветились.
- Приветсвую вас, уважаемые, надеюсь здесь вы найдёте отдых и уют по своему вкусу. Сметанки безусловно можно, а гости зачастую появлялись здесь и куда более замысловатым способом. Вот только оплата у нас в "Таверне" немного своеобобразная. Я не беру денег, здесь они теряют смысл, я собираю истории о странствиях. Потому когда вы отдохнёте я буду рада послушать и ваши рассказы. А поскольку вкусы ваши я заню хуже, чем вы сами, то...
Девушка вынула из-под стойки табличку "Самообслуживание" и поставила её на видном месте.
- Вам достаточно горомко сказать чего вы хотите и заказ будет доставлен. Располавгайтесь.
Хозяйка приветливо улыбнулась и указала рукой на столы.
-
безумно напоминает "Отдых у камина" но там как-то пусто сейчас. :( попробую постучатся сюда
-
- Ну селф-сервис, так селф-сервис. Сметаны мне, сметаны!!! - произнесла сидевшая на люстре. Сметана произошла, только пришлось слезать. Кошкообразное сунуло палец в миску, слизнуло, прищурилось и мурлыкнуло, - Да... Недурна сметана... - огляделась и спросила, - А как я сюда попала?
-
Хозяйка посмотрела на старания волшебницы и чуть заметно улыбнулась.
- Не трудите себя, сейчас я зажгу огонь в очаге и станет теплее. Погода здесь меняется с поразительной скоростью. Возможно чашка грога тоже окажется кстати. Вот так.
Несколько пасов рукой, свободной от тряпки и на ближайшем к очагу столе появилась чаша. Над ней поднимался ароматный дым. После Зилах вытянула из подсвечника огарок и пошла к огромному камину. Огонь заполыхал почти сразу, словно обрадовашись прикосновению девушки. Она улыбнулась ему как старому знакомому и чуть заметно подмигнула.
После того как мелкие хлопоты были завершены, Зилах развернулась и посмотрела на unkraut.
- Ну, милейшая, скажу я вам... как вы сюда попали говорите... Кроме вас об этом вряд ли может кто-то знать, но если вам это неизвестно, можем попытатся разобратся. Начнем с простого известно ли вам что такое Междумирье?
-
На лице у нэки было непописуемое удивление. Она приняла позу, которая никому, кроме неё не показалась бы удобной, и произнесла:
- Нет. А как это?
-
- Тааак...
Протянула Зилах. День обещал быть интересным.
- Понимаете ли, милейшая, по вашему кажется "сан" да? Так вот вот понимаете ли, есть Вселенная, то бишь невообразимое множество Миров, а Междумирье это что-то вроде прослойки. Умея бродить в Междумирье, можно попадать в разные Миры, но для этого неплохо было бы знать дорогу. Здесь же
Хозяйка обвела рукой зал.
- здесь одна из немногих неизменных точек в междумировом пространстве. Называется довольно незамысловато "Таверна", но как уж есть. Потому, на вопрос как вы сюда попали вам и отвечать. Возможно последнее время с вами случалось нечто необычное?
-
- Мдааа... Вначале было утро. Я гуляла. Потом пошёл дождь, и я заблудилась в лесу. Потом я нашла колечко, надела его и утонула в луже. То есть, я не утонула, я в неё плюхнула - я очень люблю плюхать - и попала в какой-то город... Потом я пошла по городу, город был без людей, целый, но мёртвый, потом пустыня с мозаичным полом, я ещё ей сказала, что я так не играю, потому что от её рисунка голова кружилась, что такое "сан?"
-
Нэка продолжала вспоминать:
- Потом я потеряла сознание, проснулась в каком-то склепе и от меня люди разбегались, я одного цапнула, а он как растает, я обиделась и плюнула, плевок в воздухе замёрз, а потом меня хотела съесть какая-то дрянь, на ящерицу похожая, а потом дядя, на Гэндальфа похож и на отца моего одновременно, а ещё на портрет бога в церкви, сказал, что рад, что я пришла на зов. Тётенька, куда я пришла и зачем? И откуда у меня хвост?
-
- Что ж, значит я всё же обозналась...
Скорее себе чем, окружающим произнесла Зилах.
- Не оттуда...
Голос снова стал четким.
- Похоже, что вас случайно затянуло в один из стихийно образовавшихся порталов. Портал - это дверь между мирами. Давайте мы с вами поступим следующим образом. Поскольку путешествовать вы не умеете, то лучше вам будет пока остатся здесь, а там либо найдёт провожатого до вашего дома, либо сами решите куда вам хочется. Ладно?
-
- Да никуда мне не хочется! Меня и здесь неплохо кормят! Тётенька, вы мне скажите, откуда у меня хвост, почему я по стенкам лазаю и про какой зов этот мрачный говорил???
-
Зилах застонала и оглянулась в поисках поддержки.
- Дорогие гости, похоже, я слишком непонятно говорю. Не могли бы вы попытатся ответить этому милому созданию на её вопросы, а я пока займусь хозяйством. Я была бы вам бесконечно признательна.
-
Волшебница взяла со стола чашку и налила в нее горячий грог,присела у камина.
- Спасибо. Вы хозяйка этой таверны,да?А я волшебница,зовут Лада. Оказалась здесь совершенно случайно,как и сие чудо,- девочка с улыбкой посмотрела на оборотня.
-
Дверь в таверну широко распахнулась.
На пороге появился новый посититель. У него были светлые волосы цвета пшеницы, голубые глаза и здоровеннный кусок железа по форме смахивающий на меч за спиной. Что и как он рубит этой оглоблей было не ясно, но задумиватьсо как то...
Тело оперлось на косяк.
- Ну что ребятня, гуляем?
-
- Очень приятно, Лада, моё имя Зилах и как вы правильно заметили я хозяйка этого скромного заведения. Хотя, правильнее было бы сказать хранительница, вряд ли "Таверна" счтитает, что у неё есть хозяин.
- Ну что, ребятня, гуляем?
Послышалось со стороны двери. Зилах немного дернулась. Обычно с подобных слов начиналось такое, что вспоминать утром было страшно, да и не всегда возможно.
Только этого после невесть как сюда попавшей кошки не хватало
Пронеслось в голове у девушки, но похоже парень у двери выглядел вполне добродушно, в отличии от большинства гуляк вспомнившихся Зилах. Она нашла в себе силы улыбнутся, правда улыбка вышла немного нервная.
- Доброго времени вам, путник. Располагайтесь и пусть отдых будет для вас приятен. Плата у меня простая - истории из жизней и странствий, думаю, что по карману всем.
-
- Мяу! - донеслось с потолка. После чего нэка спрыгнула и застенчиво потёрлась спиной о ноги прибывшего. Наверное, именно при взгляде на железяку она вспомнила, что ей всё-таки что-то было интересно... - Ой, дяденька! А почему у вас меч такой странной формы? И почему у меня вдруг вырос хвост? И почему...
Нэка опять пересказала свою историю. Только в этот раз подробностей стало больше.
-
пришедший ошарашено посмотрел на существо у своих ног. Не всякое бывало, но чтоб такое... и так быстро? Он попытался аккуратно переступить..
В-в-в-ух !!! Плоскость меча ( 2,5 м длинной 30 см шириной, весит - мама не горюй!!! A так меч как меч =) ) просвистел прямо перед носом у Зилах , едва не снеся что то из мебели.
Похоже предположение о тихом и добродушном характере парня было явно преждевременно. Интересно какой высоты здесь потолки? Потому как парень был тоже не маленький.
Парень попытался я развернуться удачнее ( теперь уж уворачиватся пришлось хвостатой) лицом к Зилах.
На вид ему лет двадцать, особой кровожадности , таинственности либо готичности во взоре тоже не наблюдается. Правда наблюдается взбаламошенность , сбитые , в царапинах костяшки крепких кулаков и весьма своеобразный стиль в одежде. Армейские берцы и комковые штаны слабо гармонировали с туникой в стиле "Конан на выезде" и перекинутым словно тряпка через плечо плащом. Доспеха на нем не наблюдалось. А зачем ?
Э ... э ... э У вас каждый раз такое? Хотя ладно, э , Зилах? Странно где то я это имя слышал... - Парень шумно чешет пятерней в затылке - правда помницца то был дракон. точнее драконицца...
-
- Дяденька!!! Не маши мечом! Объясни лучше!!! Ну хоть кто-нибудь! Чего я тут делаю и что, простите, за фигня происходит!!! - обиженно завопияла нэка, потирая ушибленный нос и зализывая дырку "здравствуй, кость" от местной занозы на левой руке.
-
Зилах спокойно отступила на полшага от пролетавшего меча и тяжело вздохнула. Хорошо хоть "Таверна" сама настраивалась на гостей и мебель тоже чинило автономное заклятье. Интересно, что хуже - пронеслось в голове у девушки - постоялец, разносящий трактир намеренно, или постоялец, делающий тоже самое случайно.
Зилах подняла голову и посмотрела парню в глаза. Приеё довольно небольшом росте голову приходилось именно поднимать.
- Уважаемый, могу ли на правах хозяйки попросилть вас оставить оружие у входа. Там есть стойка. И постарайтесь никого не убить. А что до имени, оно довольно распространённое. Вот вы вспомнили драконицу, а недавно одна леди перепутала меня с вампирессой. Но это не существенно.
Хозяйка сделав над собой усилие поверналсь к кошке.
- Здесь все отдыхают после дальних странствий, милая моя. Вы вот попали сюда случайно, и что стало причиной этого... недоразумения я судить не могу. И не буду.
немного подумав добавила Зилах
- Можешь считать, что ты попала в сказочный мир где даром кормят сметаной. Кстати, как выглядел твой мир... то есть то место где ты жила раньше?
-
Нэка села.
- ***********!!! - и произнесла нехорошее слово. Похлопала себя по губам и продолжила, - Что за место - я не помню. Помню, что там был баааальшой консервный банка, которую я помогала перетаскивать между баааааальшими блестящими штуками. На них иногда ещё и люди живут. И ещё помню, что сметану я терпеть не могла. И хвоста у меня не было... И когтей... И по стенкам я не бегала!.. Блин, и склерозом не страдала... Куда моя память делась???
-
Зилах нахмурилась.
- Поверь, если я узнаю ответ на этот вопрос, то в первую очередь скажи об этом тебе. А пока тебе прийдётся подождать, поскольку сейчас я тебе помочь не могу, а гости пока отмалчиваются.
-
Нєка огорчённо мяукнула и забилась в уголок поближе к камину.
-
Меч на стойке не поместился посему парень смущенно вогнал его в пол рядом. Картина живописна-я-я...
Посмотрел на хвостатое.
- Да... - пожал плечами- Ну ладно бывает.А пиво есть?
-
- Здесь всё есть...
Пробормотала Зилах. Машинально щелкнула пальцами и перед парнем появилась кружка, увенчаная белой пеной.
- Правда, простите не спросила, светлое или темное. Хотя если что, просто внятно скажите вон той табличке что вы хотите и оно появится.
Девушка указала на табличку "Самообслуживание"
-
- ***** (непечатно) - нэка задумчиво посмотрела на когти, - Да и слов таких я раньше не знала... О! Вспомнила!!! Я была... этим, ну как его... О! На-фи-га-то-ром. Вот. Сметаны мне, сметаны!
-
Зилах мысленно взмолилась всем Богам чьи имена она знала и даже тем чьих знать не могла. За свою достаточно длинную жизнь она безусловно успела натворить не только хорошее, но ничего из прегрешений, что бы тянуло на такую кару вспомнить не могла. Потому пробормотав под нос
- За что, Великие...
Она посмотрела на кару небесную в образе полукошки.
- На-фи-чем?!
голос звучал обреченно...
-
- На-фи-га-то-ром. Я и ещё одна девочка - мы называли её паникой - водили большую консервную банку между боооольшими горячими шариками. Вот типа этого, - и нэка показала в дверной проём, где начали зажигаться звёзды. - Так они издалека выглядят. Мня. Сметана вкусная...
-
Лада,до сего момента тихо сидевшая в кресле в углу зала с кружкой грога,расхохоталась,подавилась горячим напитком и закашлялась. Откашлявшись,она поставила кружку на стол и спросила у кошки:
-Может быть,наВигатором? Ты была у самых звезд?
-
- Конечно!!! Да! ТОчно! Как во сне... Эти... звёзды... Название. такое... Лучше не придумаешь!!! Навигатор!!! Точно. - нэка потянулась и лизнула сметану. - Здорово...
-
В дверь таверны ненавязчиво постучали. Не услышав призыва отправляться к демонам степной преисподнии, решили, что можно показаться на пороге.
А на пороге-то как раз показался невысокий и очень вежливого вида представитель желтой расы, его руки были сложены в приветствии, белые зубы ощерены у самой что ни наесть искренней улыбке. При этом от глаз оставались только щелочки с морщинками в уголках.
- Драствуйте, увасаэмые, в васем доме! – маленький человек поклонился. – разресыте ли зайти Чингизу Ахмабаеву, сыну Исенбека Ахмобаева, человека порядошного и многоувасаемого, до продлит Аллах блаженство его! – при этом от вскинул руки к небу.
Снова вежливо поклонился в ожидании разрешения войти.
-
Зилах посмотрела на вошедшего и кивнула.
- Конечно проходите, это место создано для отдыха и бесед. Если вы желаете еды и напитков вам досточно просто пожелать.
Она улыбнулась собственной фразе очень уж нелепо получилось.
-
- Благодарю покорнейсе, - произнес Чингиз, переступая порог. – Не сочтите за грубость, но сами понимаете, такие веси лучсе обговаривать до… А в какой валюте Вы плата брать? Я ведь бедный торговец арбузами, всего знать не могу, посему поведайте… - Мнется на пороге.
-
- Ой, дядя... - нэка, видимо считала себя обязаной высказать свою симпатию всем окружающим. Она подскочила к торговцу, мурлыкнув, потёрлась о его бедро и сказала, - Дяденька, вы заходите! Тут, чтобы что-то поесть нужно просто что-то рассказать! Историю какую-то или небылицу... Заходите!
-
- Историю или небылицу, говорис? – Чингиз улыбнулся еще шире. – Это мосно, их у меня много.
Чингиз просеменил к столу, уселся на стул и несколько опасливо сказал в потолок:
- Мне плова, хлеба и кумыса, есели не затруднит…
-
Заказ появился, именно появился на стойке после чего Зилах самолично принесла его гостю. В конце концов посетителей немного, почему бы и не уважить человека.
-
- Прмногоблагодарствую! – Чингиз слегка поклонился, привстав, обеими руками бережно взял у хозяйки заказ. – Что се Вы хотите услысать? Историю о любви, добрых богах, или золоте? Я много историй знаю! И за Васе гостеприимство расскасу Вам о чем поселаете!
-
- О любви! О любви! - нэка подпрыгнула, сидя на попе, чихнула и уже потише и жалобно попросила, - Пожалуйста...
-
- О любви? – Чингиз добродушно крякнул. – Да, о любви. О любви, - задумчиво смотрел в потолок некоторое время, а потом откинулся на спинку стула, скрестил пальцы на арбузоподобном животе, и начал повествование.
- Недавно встретил я третьего своего правнука, сына моего второго внука, внука моего седьмого сына. Сел правнук мой, угрюмый, по старой степной дороге, той, сто нею есе Чингиз-сайтан бегал, кхе-кхе. Сел он, ведя под усдцы своего гнедого серебца, и тихо вздыхал. Заметив меня, поклонился низенько, здоровья поселал, и усе собирался идти дальсе, но я его остановил.
«Что случилось, говорю, что ты, невесда малолетний, старику коня своего не предлосись, что бы он на осле дальсе не трясся? Что не поведесь старика, куда тому взблагорассудится?» А правнук мой, Тардукай, невесдой вовсе не был, это я так, для порядка. Раскланялся, схватил меня под мышки и мигом на коня своего усадил. Взял моего ослка, Дсаниба, под усдцы, и посли мы с ним вместе куда мне надо было, тоесть туда, откуда он присел.
Я спрасиваю: «Тардукай, угрюмец малый, что стряслось, что ты старка беседой не развликаесь? Язык проглотил?»
Тардукай остановил коня и салобно так на меня смотрит… Знает, бабаченок, что я не злой совсем, и пользуется этим.
«Говори, правнучек, - смягчаюсь я, - говори, помогу чем смогу, знаесь ведь.»
А он снова салобно так вздыхает говорит: «Чингиз-ата, отец рода почтенный. Что стряслось, в том не поможесь, но поведать поведаю. Саята-ханум, любимая моя, не далее как два дня назад сказала, что друг я ей брат, а любимый ее Сайда-хан. С ним сизнь сить будет. – И вздохнул, горестно так… - Ухосу, - говорит, - к Илтан-бею на слусбу. Война на пороге. Славы ль принесу в колчане новом и стрел наконечников в сите моем, иль головой где лягу – да все равно не могу без нее, а войско оно войско. Минутки свободной не будет подумать о Саята-ханум. Сить дальсе надо. Братом ведь меня назвала, понадоблюсь ей мосет есе… Как… - тяско вздыхает. – Как брат.»
«Э, - говорю я. – Славного муса выростил мой внук. Аллах помогай тебе, Такрдукай. Иди, за славой. Забытье легче на войне искать, а не в чарке. Да только помни, мечты – они обманчивы. Глазами гляди, сердца, а не воспоминаний слусай.»
- Довел он меня до сатра брата моего, на том распросались. А встретил я Тардукая через пять лет. Но об этом после того, как я откусаю прекрасной снеди передо мной. – Чингиз принялся за еду, причмокивая губами и нахваливая ее.
-
- Так вот, - Чингиз бережно отер руки о фартук. Пригубил кумыса, похвалил. – На чем я остановился? А, да, да. Вспомнил. Так вот. Встретил я Тардукая через пять лет. До того я усе двасды на обрезании сыновей Саята-ханум и Сайда-хана был. Встретил, значит, Тардукая на рынке, он как раз арбузы приходил покупать. Веселый такой был, Тардукай, значит. Ну, я давай ворчать: «Что се ты, невесда малый, - а росту в Тардукае как во мне с тремя головами, если их к макуске присыть, - ко мне погостить не приходись? Славы, видать, целый колчан настясал, а старику буйволов усе нечем отстреливать! Поделился бы!»
Тардукай покраснел весь, да колчан свой новенький мигом мне протянул. Поклонивсысь, двумя руками… «Ладно, ладно, - сказал я, пряча добро под прилавок. – Говори, где сивесь, сколько детисек насыл, сколько подусек в сатре сена расстелила?»
А Тардукай снова краснеть принялся. Ох и глупого муса выростил внук мой!
«Чего, говорю я, опять стряслось?, - а сам себе думаю, вот опять сейчас салобно смотреть начнет, говорть, что ничем не помогу.
«Ничего не стряслось, Чнгиз-ата, отец рода почтенный. Сыву я у Сайда-хана в доме, сестре помогаю…»
Ну тут я и закончить ему не дал. Как начал орать на него, арбузы об голову его глупую разбивать! Хоть вверх бросать прислось, пока он не пригнулся, да я ведь не совсем дряхлый есе. А на родного правнука товара не салко. Так вот, извосу я на него, значит, товар свой, да все горло рву: «Ах ты, сын сакала, бабака степной, буйвол облезлый! Чего творись-то, бабуин заморский, Идзанаги недоделанный! Зачем тебя мать молоком кормила, а отец мясом?! Чтоб ты у чусой сены в доме подуски латал!!! Скройся с глаз моих, гойская снедь, да не смей уходить, поколе не закончу с тобой! Чтобы мне черес месяц твоя сена прибесала спрасывать, как сына васего насвать, что ты ей два дня насад … э… подарил, что в утробе ее растет!!!» Рявкнул я на него есе пару рас, разбил об голову его глупую арбуз последний, подумал, что расорюсь скоро с ним, пнул его хоросенько в направлении шатра Чаян-хатун, и домой посел, колчан со стрелами забрав. Буйволов отстреливать. На свадьбу.
Руки Чингиза аж тряслись от злости, как вспомнил все. Хорошо хоть кумыс не расплескал. Пил жадно, большими глотками, потом попросил еще.
Бухнув кружкой об стол, продолжил:
- Ну, вобсем, история любви получлась сясливая. Приходит ко мне Тардукай через две недели, сам аж сияет. Говорит: «Просу благословеня на свадьбу с Чаян-хатун, Чингиз-ата, отец рода почтенный!» А я ему говорю: «Погодь, дай хоть на невесту твою посмотрю, - сам думаю, если уродина, дураком буду. Пнул ведь в направлении сатра, дасе девки не видев. А Тардукай говорит: «Я люблю ее!» А я ему: «Знаем мы, во что ты влюбляесся, - вису, злится, да вот только старсему перечть не смеет. Да прав я. – Вот поглясу я на нее, поговорю с ней, а там посмотрим.»
Но об этом поссе. Хозяюска, - чуть кланяется, привстав, - нельзя ли ессе у Вас отведать чудейснейшего Васего плова и кумыса?
-
- Благодарю. Да, так вот, - Чингиз сыто отрыгнул, поблагодарил хозяйку за прекрасное блюдо. – О чем это я? Ах, да, да. Чаян-хатун.
Ну… э… Присел я к ее сатру, с подарками. Отцу ее пояснил, что хочу на дочь его поглядеть, для правнука своего, он-то ведь ее не видел, не знает, - а сам думаю, ага, сайтан, не видел, во всей красе наверно усе видел. Но меня увасают, мне поверят. – А уж больно славною невестой Чаян-хатун слывет.» Отец мне ее на то: «Проходите, гость дорогой! Честь-то какая! С самими Ахмабаевыми породниться восмосность!»
Ну, чаем меня напоил, мясом накормил, а потом дочь пригласил. Я его попросил, чтоб нас одних оставил, без отца ей со мной, стариком, сподручней поговорить будет.
Так и сделали.
Сидит напротив меня Чаян-ханум, глаза опустив – увасает.
Я говорю: «Говорит мне мой правнук, Тардукай, что любит тебя, и сениться на тебе хочет, - говорю, а сам слусаю, правду ли в ответ говорить будет. Это я умею, саман, как ни как. – Как се познакомился он с тобой?»
Чаян-ханум улыбается, говорит весело: «Это я его на базаре увидела. Понравился он мне. Две недели его обхасивала, как коня какого спесивого. А он все мнется, да сомневается. – а сама улыбается, да сладко так, - ну, в конце концов, - и краснеет, краснеет, - девушка я не уродливая, - ага, был бы я, Чингиз Ахмабаев, помоложе, - вот откликнулся на мои чувства. Любит, говорит…» Ну, я ей поверил. Правду ведь сказала. Сама его окрутила. А с насым Тардукаем иначе нельзя.
Говорю: «Умная ты, Чаян-ханум, и, чего таить, красивая. Только зря ты ему сразу в чай айтан-травы не подмесала… - она, я вису, ас вспыхнула, мол как мосно, а я продолсаю: - Не как мосно, а так нусно. А то целых две недели с ним мучилась. Ну да ладно. Зато верней будет. Он-то думает, что сам тебя насел и завоевал!..»
Долго мы вместе смеялись. Хоросая девчонка, эта Чаян-ханум. Быть свадьбе.
«Быть свадьбе! – говорю я Тардукаю. – Уговорил я Чаян-ханум за тебя пойти.» Тардукай так обрадовался, что есье три сотни добрых стрел мне принес.
А через две недели после свадьбы, прибегает ко мне Чаян-ханум, спрасивает: «Чингиз-ата, отец рода, как мне сына назвать?»
Но это усе другая история.
-
- А начинается другая история с того, что победа Чаян-ханум не стала победой Тардукая. И через два месяца после свадьбы, он снова начал грустить о Саята-ханум. Да так грустить, что зачастил к ней в дом, игрался с ее детисками. Сене и слова плохого не сказал, и вел себя, вроде, по-преснему. Да вот только не учел одного: Чаян-хатун сенсина ведь. А сенсины, они сусества чудесные, все чувствуют. И Чаян-хатун почувствовала, что отдаляется любимый. – Чингиз тяжко вздохнул. – Я ей предлагал саярат-травы заварить, чтоб иллюзии Тардукая развеять, а я был уверен, что иллюзии все это, любовь его к Саята-ханум. Иллюзии. Не нусен он Саята-ханум, в тягость он ей. Да только не отпускает его, не говорит пойти прочь. А знает ведь, что долсна… Сказал я все это Чаян-хатун, а она отвечает: «Нет. Не стану я чаровать. Если нусна я Тардукаю, опомнится, очнется. Увидит осыбку свою. Если се не увидит, не нусен мне такой. Мусчина, который с собой совладать не мосет, не будет со мной.» Грустно мне стало. Очень грустно. Любит его Чаян-хатун, ох любит… Да что я мог сделать. Чаровать начну – увидит, увасать перестанет.
Забрал я Чаян-хатун к себе в сатер, она мне, старцу, по хозяйству помогала.
Через семь месяцев родился у нее сын, да такой красавец! Тайпей-каем назвали. Тардукай радовался, хотел сына видеть. Но я его прогнал. «Иди, - говорю, - Тардукай, к Саята-ханум, подуски стопай. А сену не обисай. А лучсе, - говорю, правнук ведь, кровь моя, - иди на Алтын-гору, к Саюр реке, да принеси мне кувсын воды. А те три года, которые у тебя путь займет, думай. Найди себя и свой путь. Потому как если сам не будесь знать, кто ты, никто тебе не скасет. А узнаесь себя, увидись свое отрасение в глазах Саята-ханум. И тогда будесь знать, любись ли ее. А о Чаян-хатун я позабочусь.»
Усел Тардукай. Сду вот усе два года, праправнука рассю.
И не знаю я, ох, не знаю, что будет.
Хозяйка, устал я, позволись ли у тебя переночевать? Устал я…
Чингиз заказывал кумыс за кумысом, и грустно напивался в дальнем углу таверны, куда переместился, закончив рассказ.
-
- Какая романтичная история... - протянула нэка, вылизывая мисочку со сметанкой... - Мне бы так...
-
Мягко постучав в дверь и не услышав ответа, в трактир вошла высокая девушка с мокрыми от дождя, длинными русыми волосами... Она вымокла до нитки и, пожалуй, только защитный эльфийский плащ спас ее от простуды. Лицо ее было задумчиво и грустно, и все же, войдя, она вежливо улыбнулась и поклонилась всем присутствующим:
- Приветствую вас, добрые обитатели этого благословенного места. Позволите ли Вы мне укрыться от дождя в вашей таверне? - спросила она у хозяйки.
-
- Это таверна, Уважаемая, здесь всегда можно отдохнуть и поесть. А что до оплаты я устала объяснять пусть скажут те гости, которые сидят тут немного дольше.
Зилах улыбнулась и принялась протирать и без того сверкающий стакан.