Примеров магии много в ранних вариантах различных сказаний. Особенно связанной с наделением вещи определенными свойствами посредством перечисления известных объектов с желаемыми характеристиками.
Например, в The Lay of the Children of Hurin, из 3 тома HOME.
1) Белег и меч
Then sought his sword, and songs of magic
o'er its eager edge with Elfin voice
there Beleg murmured, while bluely glimmered
the lamp of Flinding neath the laced thorns.
There wondrous wove he words of sharpness,
and the names of knives and Gnomish blades
he uttered o'er it: even Ogbar's spear
and the glaive of Gaurin whose gleaming stroke
did rive the rocks of Rodrim's hall;
the sword of Saithnar, and the silver blades
of the enchanted children of chains forged
in their deep dungeon; the dirk of Nargil,
the knife of the North in Nogrod smithied;
the sweeping sickle of the slashing tempest,
the lambent lightning's leaping falchion
even Celeg Aithorn that shall cleave the world.
Then whistling whirled he the whetted sword-blade
and three times three it threshed the gloom,
till flame was kindled flickering strangely
like licking firelight in the lamp's glimmer
blue and baleful at the blade's edges.
2) Пример магии гномов. Речь идет о шлеме Дракона из Дорломина
'Tis Telchar's work of worth untold,
its wearer warded from wound or magic,
from glaive guarded or gleaming axe
[Это [шлем Дракона Дорломина]бесценная работа Телхара. Кто носит этот шлем, защищен от ран или магии, обережён от меча или сверкающего топора...]
В данном случае шлем защищает от магии, из чего можно сделать вывод, что и сам он наделен магическими свойствами.
3) Следующее, наверное, по определению Мёнина, надо отнести к волшебству.
Светильники, которые делали пленные Нолдор в Ангбанде.
yet lights and lamps of living radiance,
many and magical, they made for him.
No dark could dim them the deeps wandering;
whose lode they lit was lost seldom
in groundless grot, or gulfs far under.
[И создавали для него [Моргота] много магических светильников и ламп с ярким светом. Никакой мрак не мог затмить их при странствиях в глубинах. И те, чей путь они освещали, редко пропадали в бездонных пещерах или глубоких пучинах...]
Плюс так называемая несравненная магическая работа Нолдор по металлу.
Unmatched their magic in metal-working
4) А вот с магией Тинувиэль сложнее. Из 2 тома HOME, The Tale of Tinuviel. С одной стороны, есть недвусмысленный намек, что магия ей не чужда вследствие того, что она дочь Gwendeling (Мелиан то бишь).
Now Tinuviel daughter of Gwendeling was not ignorant of magics
[Тинувиэль, дочери Gwendeling, не была чужда магия]
С другой стороны, по механизму эта магия ничем не отличается от действий Белега в случае с мечом.
Now Tinuviel took the wine and water when she was alone, and
singing a very magical song the while, she mingled them together,
and as they lay in the bowl of gold she sang a song of growth, and as
they lay in the bowl of silver she sang another song, and the names
of all the tallest and longest things upon Earth were set in that
song; the beards of the Indravangs, the tail of Karkaras, the body
of Glorund, the bole of Hirilorn, and the sword of Nan she
named, nor did she forget the chain Angainu that Aule and Tulkas
made or the neck of Gilim the giant, and last and longest of all she
spake of the hair of Uinen the lady of the sea that is spread through
all the waters. Then did she lave her head with the mingled water
and wine, and as she did so she sang a third song, a song of
uttermost sleep, and the hair of Tinuviel which was dark and finer
than the most delicate threads of twilight began suddenly to grow
very fast indeed
[Итак, оставшись в одиночестве, Тинувиэль взяла вино и воду и, напевая магическую песню, смешала их вместе. И наливая их в золотой сосуд, она пела песню для роста, а наливая их в серебряный сосуд, пела другую песню, и в песне той звучали имена всех самых высоких и длинных вещей на Земле: бороды Indravangs, хвост Karkaras, туловище Glorund, ствол Hirilorn и меч Nan она назвала и не забыла про цепь Angainu, которую сделали Аулэ и Тулкас, про шею великана Gilim, и последним назвала она самое длинное из всего, волосы Уинен, госпожи моря, простирающиеся по всем водам. Затем омыла она свою голову перемешанными водой и вином, и когда она делала это, то пела третью песню, песнь величайшего сна. И темные волосы Тинувиэль, которые были нежнее самых тонких лучей сумерек, неожиданно стали очень быстро удлиняться...]
P.S. Приблизительный перевод (вольный и отчасти глуповатый) дам в течение дня.
