Лес купался в лучах утреннего солнца. Ночная гроза поспешно ретировалась, отступив мир ослепительному светилу, и только запах павшего дождя, выдавал её недавнее неистовство. Гармония умиротворённости купала путников. Будто ледяная вода в знойный день, Лес орошал душу заблудшего, придавал покой умирающему, прозревал невидящего. Лес жил своей собственной жизнью и в самом его центре стоял громадный Муравейник. Это была гордость Леса, его сила, надежда, Муравейник поражал своими размерами, своей своеобразной красотой, но главное своими жителями. Тысячи и тысячи живых существ мелькали в порядке хаотичного потока – жизни. Каждый знает, что должен делать, каждый делает то, что должен делать, и не кто не выделяется, идеальная система, они не умеют чувствовать, зато умеют думать, жизнь для них это просто существование, они родились лишь для того, что бы умереть.
Один муравей отделился, он умел то, что не умели другие, он умел думать душой, он пытался познать мир, так как мог только он, он начал странствие…
Пройдя много больше, чем положено, Муравьишка достиг непонятно красного цвета нечто. Огонь! Он не когда не видел ни чего подобного, так же как и не видел и человека, который, будто загипнотизированный этим нечто, не моргая, смотрел на костёр. Муравьишке понравился огонь, языки пламени его, что руки манили к себе, обещая покой и счастье. Муравьишка не колеблясь ни минуты, помчался к костру, приятное тепло поглотило его чувства и тело. Хороший знак! Но в секунду всё изменилось, тепло больше не лелеяло маленькое тельце, оно обжигало, приносило невыносимые страдания и боль! боль сковывало движения, заглушала разум. Но муравьишка продолжал свой поход истины, он не знал, что его жестоко обманули, глаза его уже не видели лживые языки пламени, они давно вытекли, его ноги не могли больше идти, они не слушались его, он не чувствовал их, но в сознании больно пульсировала одна единственная мысль: “Оно обещало мне счастье, я наконец-то буду счастливым… навеки!!!”. Мысль помогла пережить последние минуты жизни, именно она делала его счастливым, по настоящему счастливым, но он не знал этого, да это знать и не надо, это надо чувствовать. Душа его уже давно испарилась, горстка пепла – всё, что осталось от тела, но мысль, холодная мысль о счастье ещё долго летало в хмурой бесполезности…
Он был чужим в своём обществе, ни кто не понимал его, ни кто не умел страдать, а он не знал что такое счастье, здесь в Муравейнике он не мог постичь его. Он ушёл в неизвестность, что бы найти умиротворение, а нашёл смерть. Последние минуты его жизни заглушали все страдания, и отчаяние не поселилось в его сердце, мне кажется, что он умер счастливым, а о чём ещё может мечтать существо всю жизнь проживший с теми, кто рождается лишь затем, чтобы умереть?
Как вы считаете, достойны ли все мучения такой кончине? Должен ли человек выделяться из толпы, или ему лучше прикрываться ей?
