Олди: фантастика позволяет обобщать
17 марта, 05:37 | Егор АРЕФЬЕВ
http://www.utro.ru/articles/2009/03/17/803602.shtmlХарьковские авторы Олег Ладыженский и Дмитрий Громов пишут под псевдонимом Генри Лайон Олди почти 20 лет. Корреспонденту "Yтра", встретившемуся с писателями, на время беседы передались их оптимизм и бодрость духа.
"Yтро": Вчера в Москве закрылась ярмарка "Книги России". Что скажете о состоянии книжного рынка?
Олег Ладыженский: Сложное состояние – слово "кризис" навязло уже всех в зубах. Кризис приводит к тому, что ряд проектов, не ориентированных на короткую прибыль, сворачивается. Не все издательства могут удержаться на плаву. Читатель, в свою очередь, экономит на покупке книг.
Дмитрий Громов: Начинают выходить более дешевые издания, ориентированные на менее обеспеченных людей. Дорогие подарочные издания продаются хуже. С другой стороны, все не так плохо: несмотря на то что закрывается ряд серий, которые были убыточны или выходили в ноль по прибыли, открываются новые серии и проекты. В частности, у нас на днях открылась новая авторская серия "Без маски". Значит, издатели уверены, что это принесет им прибыль, что книги найдут своего читателя.
О.Л.: Кроме того, издатель не боится даже сейчас вкладываться в серии интеллектуальные, неглупые, не рассчитанные на низкий уровень культуры потребителя. Выходят и художественные альбомы, и серьезные философские романы, и энциклопедические труды. Сколько мы этих кризисов пережили? И этот переживем!
"Y": А вам не кажется, что большинство выпускаемой литературы – это красиво изданный, переплетенный, раскрашенный, но не совсем качественный и зрелый продукт? Книжные стенды пестрят, но покупать ничего не хочется. И кризис тут ни при чем.
Д.Г.: Закон Старджона еще никто не отменял: 90% чего угодно – полная дрянь. Это относится и к книгам, и к фильмам, и к продуктам питания. Более того, с кризисом ситуация не изменилась. Действительно, продолжает выходить очень много массового чтива. Но при этом мы наблюдаем, что интеллектуальная литература имеет свою нишу и издается. И своих позиций она если не наращивает, то, как минимум, не особо их теряет.
О.Л.: Еще египетские писцы три или четыре тысячи лет назад жаловались на то, что молодежь развращена и читает всякую ерунду вместо того, чтобы читать правильные папирусы. Поэтому сидеть и плакать о том, что выходит большое количество литературы низкого пошиба, не совсем разумно. Когда было иначе? Надо радоваться тому, что есть настоящая литература.
"Y": В последнее время фантастика переживает бум интереса, начиная от кинематографа и заканчивая таким увлечением, как историческое фехтование. С чем, по-вашему, это связано?
О.Л.: Я бы добавил: если мы присмотримся, в так называемом "мейнстриме" две трети самых известных произведений – фантастика. Но многие стесняются это признать.
Д.Г.: Взять хоть Пелевина, хоть Крусанова, ряд книг Мамлеева, Липскерова, "Почерк Леонардо" Дины Рубиной и так далее...
О.Л.: А вообще, фантастика интересна потому, что это литература свободных людей. Принципиально иной взгляд на действительность. Повседневность под углом фантастики начинает играть новыми красками, поэтому зрителю, в частности, и интересны фантастические фильмы. Он видит историю нашего социума: например, под углом зрения писателей Стругацких и режиссера Бондарчука. "Обитаемый остров" – вроде бы, другая планета... однако, как пел Высоцкий, "да тут про нас про всех – какие, к черту, волки". Ролевые игры также дают возможность участникам посмотреть на себя самих с новой точки зрения. Литература позволяет осознать привычные, вечные проблемы под принципиально иным углом. Когда мы пишем, к примеру, книгу об Одиссее – мы понимаем, что этому Одиссею девятнадцать лет. Фантастика? Боги, герои, циклопы... Человек в девятнадцать лет ушел на войну, оставил маленького ребенка и шестнадцатилетнюю жену. А десантники, которые уходят воевать в горячие точки, – это не те же самые одиссеи? Эта война нужна им? Нет, но на Олимпе так решили...
Фантастика позволяет затертую тему осознать по-новому. И тогда мы понимаем, что она стоит в общеисторическом, общекультурном контексте. Микропроблема становится глобальной. Фантастика позволяет обобщать.
Д.Г.: Кроме того, сейчас настолько стремительно меняется уклад, темп жизни – под влиянием технических новшеств, социальных и экономических потрясений, смены формаций, изменения геополитики – что обыденное сознание за этими изменениями и прогрессом просто не успевает. А фантастика иногда дает ответы на возникающие вопросы. Потому что некоторые ситуации в фантастике рассматривались гораздо раньше, чем они случились в реальности. Кроме того, фантастика еще и ведет к ломке стереотипов. За счет чтения качественной фантастики некоторые – не все, конечно – стереотипы действительно разрушаются, и тогда измененное сознание гораздо адекватнее воспринимает окружающую действительность. В этом, может быть, и кроется причина популярности фантастики.
"Y": То есть фантастика постепенно вытесняет реализм?
О.Л.: Фантастика не может вступать в войну с реализмом – это не противоборствующие стороны; фантастика – это реализм под особым углом зрения.
"Y": Ваша литература очень неоднородна: постоянно меняются жанры, стили, приемы. Вы настаиваете на том, что книги должны быть "разными". Сейчас, имея весомый литературный багаж за плечами, вы не пришли к какой-то константе – может, стоит перестать экспериментировать и пора прорабатывать определенную концепцию?
О.Л.: Мы всегда старались писать по-разному, иначе нам становится скучно. Когда мы занимались театром, стремились ставить разные спектакли: комедию и трагедию, масштабное представление и камерное действие. Когда мы начинаем новую книгу, нам хочется попробовать новые приемы, новые методики, новый литературный язык, наконец. Безусловно, есть и наработанные приемы, от авторского почерка никуда не деться. Но, если не двигаться дальше, костенеешь и умираешь: тело живое, а творчески ты уже закончился. Поэтому мы не любим "тиражировать" свои работы – из романа делать сериал, штампуя книгу за книгой. Может, коммерчески это и было бы выгоднее, но нас это не интересует.
"Y": Вы давно и успешно занимаетесь карате. Коричневый пояс и черный с двумя полосками (второй дан) удается получить не каждому пришедшему в школу. Стиль Годзю-рю, которым вы занимаетесь, считается одним из самых жестких видов контактного карате. Почему вы выбрали именно этот "до" (путь) и что дают вам тренировки?
О.Л.: Перед Годзю-рю мы много чего перепробовали. Фехтование, стрельбу, дзюдо, другие школы карате. Здесь, в Годзю, мы нашли себя. Поняли, что мягкое всегда соседствует с жестким, а сила – со слабостью. Что человек – очень силен и очень уязвим. Что агрессия приводит в пропасть. Что рядом с нами на тренировке – молодые и энергичные люди, разменявшие седьмой десяток. Значит, нельзя отставать и жалеть себя. Это путь. По которому мы – хорошо ли, плохо ли – идем уже тридцать лет. Это часть нашей жизни. Без которой мы были бы совсем другими.
"Y": Не как фантастов, а как опытных людей хочется спросить вас: добро побеждает/победит зло?
Д.Г. и О.Л. (вместе): Всякое зло искренне полагает себя добром. В этом соль проблемы. Скажем так: в борьбе добра со злом главное – не борьба, а добро. Если это понимать, человечество выживет.
"Y": Вашему творческому союзу почти 20 лет, вы живете в соседних квартирах. Как вам удается не уставать друг от друга? Вы часто ругаетесь?
Д.Г. и О.Л. (вместе): Мы научились не ссориться. Как? Очень просто. Главное – сделать так, как лучше для будущей книги, а не выпятить собственные амбиции. Когда это становится нормой жизни – всегда рад другу, всегда с удовольствием видишь соавтора.
"Y": Не вопрос, а традиционная финальная концовка. В вашем романе "Маг в законе" для передачи Знания и Опыта от Учителя к ученику достаточно лишь Договора. Если бы наш читатель (ученик) положил перед вами незаполненный лист для циркуляра, что бы вы там написали?
Д.Г. и О.Л. (вместе): "Делай, что должен, и будь что будет".
