Дагобер де Жеводан
Когда королевский камергер мессир Матье де Три проезжал по утреннему лагерю, его тревожило множество различных мыслей. Пусть выше королевской воли не сыскать во французском государстве, но разве не его, одного из высших сановников, долг - давать в трудную минуту совет потомкам Капета и древних Робертинов? Почтенный Юг де Бувилль, занимавший кресло камергера при короле Филиппе, нечасто, должно быть, осмеливался обнаруживать собственное мнение перед Железным королем, но нынешний монарх - из другого теста, да и он, отпрыск баронов де Три, куда решительней родовитого Бувилля...
Теперь надо было ломать голову над многим - удачно ли будет сватовство к неаполитанской принцессе, как быстро сможет собраться конклав из непримиримых каноников и скоро ли будет избран новый папа, чья воля так необходима французской короне... где надлежит брать деньги государственной казне - мессир Мариньи в порыве гнева на графа Валуа опустошил ее подчистую, заплатив французским золотом за все долги и кредиты, которые только могли быть сделаны в предыдущее царствование... А впереди еще, быть может, новая фландрская кампания - и нехорошее предчувствие, что потери от покорения мятежных фламандцев могут вновь встать дороже, чем дань, которую заплатят покорившиеся города суконщиков, оружейников и ремесленников иных занятий...
Внимание камергера вскоре было привлечено шумом в южном конце луга, недалеко от берегов Уазы. Направив коня в ту сторону, он увидал, как несут тело. Это был бедно одетый кавалер, в котором вскоре признали мессира Рожера Импэра (или
Роджера Нечетного, на островной лад). Несшие его латники рассказали, что рыцарь был найден у южной коновязи с раной на спине, где, видно, узкий кинжал предательским ударом пробил кольчугу...
Глаза Роджера открылись в последний раз, и он успел прошептать, что душу свою вверяет Богу, а состояние свое - Мобюиссонской обители. Никакого иного свидетельства умирающий дать не сумел, так как в ту же минуту тихо скончался...
- Странная штука жизнь, - подумал камергер, садясь в седло, - даже в последней воле своей сей благочестивый рыцарь не погрешил против своего обычая: единственным состоянием его в миг отхода оказался тяжелый парижский ливр, должно быть, еще времен Людовика Святого...
Глаза молодого де Три посуровели, и он приказал приставам хоть перевернуть вверх дном шатры, лавки и галереи у ристалища, но найти и наказать негодяев, чьи кинжалы не гнушаются бить врасплох.
Роджер Нечётный -
мирный.
В игре:
Боккаччо — путешественник, кажется, родом из Флоренции;
Боэмунд IX — представитель славного рода и весельчак, возможно, потомок Боэмунда Тарентского;
Гуччо Бальони — молодой и весьма разбитной на галльский взгляд сиенец, потомок банкиров;
шевалье де Буерак — благородный человек во втором поколении и отчаянный авантюрист;
Жанна Валуа, графиня де Бомон — дочь великолепного Карла и жена доблестного Робера;
Марко Поло — краснобай из далекого города Венеции, мастер по торговым делам;
сестра Ивонн — монахиня в летах, из Сен-Маклу;
Спинелло Толомеи — финансист из Парижа, а когда-то сиенец, прибыл за кредитами;
Старик лодочник — лодочник, возит людей через Сену и Уазу;
Стелла Артуа — одна из последних внебрачных дочерей Робера II Артуа;
Фольк де Вилларе, на южный манер, — славный воин-госпитальер, герой Родоса;
Хуан — рыцарь откуда-то из Кастилии, ненавистник мавров и ценитель вин;
Эделина — первая юношеская любовь Его Величества, ведает постелями при дворе.
Нас покинули:
Анри Озанам — астролог,
мафия - брошен в подземелья в 1 день;
Роджер Нечётный — странствующий рыцарь,
мирный - заколот 1 ночью.
Священник,
врач,
комиссар,
маньяк,
3 тамплиера - мафиози.
УТРО
