После смерти Германариха остготами стал править отпрыск королевского рода Амалов Витимир, прозванный Винитарием - "победителем венедов". Во времена Германариха и Винитария остготы, вероятно, обитали вдоль левого, восточного берега нижнего Днепра, а на правом берегу жили славяне-анты во главе со своим королем Бусом.
(Иордан): "Про них (остроготов) известно, что по смерти короля их Германариха они, отделенные от везеготов и подчиненные власти гуннов, остались в той же стране, причем Амал Винитарий удержал все знаки господствования. Подражая доблести деда своего Вультульфа, он, хотя и был ниже Германариха по счастью и удачам, с горечью переносил подчинение гуннам. Понемногу освобождаясь из-под их власти и пробуя проявить свою силу, он двинул войско в пределы антов и, когда вступил туда, в первом сражении был побежден, но в дальнейшем стал действовать решительнее и распял короля их Божа (Буса) с сыновьями его и с семьюдесятью старейшинами для устрашения, чтобы трупы распятых удвоили страх покоренных.
Но с такой свободой повелевал он едва в течении одного года: этого положения не потерпел Баламбер, король гуннов; он призвал к себе Геземунда, сына великого Гуннимунда, который, помня о своей клятве и верности, подчинялся гуннам со значительной частью готов, и, возобновив с ним союз, повел войско на Винитария. Долго они бились; в первом и во втором сражениях победил Винитарий. Едва ли кто в силах припомнить побоище, подобное тому, которое устроил Винитарий в войске гуннов! Но в третьем сражении, когда оба противника приблизились один к другому, Баламбер, подкравшись к реке Эрак (нижний Днепр), пустил стрелу и, ранив Винитария в голову, убил его; затем он взял себе в жены племянницу его Вадамерку и с тех пор властвовал в мире над всем покоренным племенем готов, но однако так, что готским племенем управлял его собственный царек, хотя и соответственно решению гуннов. Вскоре после смерти Винитария стал править ими Гуннимунд, сын могущественнейшего короля Германариха."
Здесь, в причерноморских степях, схлестнулись в смертельной схватке Запад и Восток, ведя свой вечный спор о России. И если бы не гунны, выбившие германцев с берегов Черного моря, Дона и Днепра, то, возможно, эта необъятная страна от Балтики до Тихого океана называлась бы сегодня не Россией, а например, Великим Готландом; и мы с вами говорили бы сейчас на каком-нибудь германском наречии и жили бы в чистых и уютных фахверковых домиках с аккуратно подстриженными зелеными газонами.
А сама Россия (вернее "Антия"), возможно, так и осталась бы сравнительно небольшим восточноевропейским государством наподобие Польши, Чехии, Хорватии, Литвы, Украины или Белоруссии. Поэтому не будет большим преувеличением сказать, что русская нация самим своим возникновением обязана главным образом гуннам - народу, пришедшему в Европу через Урал из "диких степей Забайкалья". "Славное море - Священный Байкал" - это своеобразная сакральная прародина России, место, откуда она "пошла быть".
Именно гунны, а позднее и другие кочевники - авары, хазары, булгары, тюрки, манси-мадьяры, половцы-кыпчаки, печенеги, турки-сельджуки и монголо-татары, опустошительным смерчем налетавшие на Европу из таинственных и пугающих глубин Азии, надолго утвердили в сердцах западноевропейцев своеобразную историческую агорафобию - боязнь открытых пространств. Страх перед Великой Степью сковывал колонизаторские устремления практичных людей Запада, и их алчные взоры, обращенные на восход, в сторону необъятных просторов русских земель, ослеплял блеск острых сабель и стальных наконечников стрел азиатских кочевников. Трепет перед апокалиптическими "народами Гога и Магога" - гуннами и монголами на протяжении многих столетий оберегал Россию от иноземных захватчиков - ведь за спиной у молодой страны, словно старший брат, стоял древний и могучий Восток. И потому Россия избежала участи других народов, покоренных западными крестоносцами, конкистадорами и колонистами, выиграла время для того, чтобы создать великую державу, способную постоять за себя.
