А мне, честно говоря, кисловато, снова хочется вспомнить чувство долга и баб.
Как, интересно сопрягается бастард и честь, если это такой бастард, что "дорога гербов" для него закрыта? Поинтересуйтесь геральдикой - вы откроете для себя, что у бастардов гербы есть, естиь лишь некоторые особенности, говорящие, что у предшественника в роду сын был не в законном браке.
А если он сделал нечто, из-за чего "дорога гербов" для него закрыта - какая, на фиг, честь? Более похоже на "за то, что вы, противные, меня отвергли, буду мстить, не считаясь с правилами игры. Это все честно - ведь я так решил". Опять же, если уж честь - при чем тут измена? если она ложная, зачем такой пафос, а если истинная - уберите "честь".
Опять же, как сопрягается
>Пусть умру я на плахе – таков закон
Бог единый – для Вас, для меня
и следующая строка -
Но подонок не сядет на этот трон…
Это он о себе?!
А если опять "Это писалось к моему роману, прочитав который вы бы все поняли - а так я вам ничего не скажу" - то умолкаю. Такое я не ем.
Далее. Если уж играть с черным цветом, бархатом и печалью - в кактус слово "окромя". Что, не лезло больше ничего?
и после долгого гимна смертнику и смерти за правое дело совершенным диссонансом - синее небо, крылья и "хочется жить". Понятно, чтио логически так и просится после долгих страстей в клочья некоторая рецессия через "но", "однако", "просто" - но надо ж по месту... А закрывать эту рецессию реверансом "ах простите, я слишком груб" - это даже не плевок в колодец. Это ниеннизмом по морде, екскьюз май френч. У плохо владеющих стилем эллерихаятцев бывает такая мешанина из желания показать героя одновременно тонким и страдающим, и суровым воином, и вообще грубияном и мачо. Уголовники с тонкой половой конституцией. Орк, живущий в последний раз. Девушка от сохи, сразившая трех насильников и после полутора часов кровавого мочилова на экране участвующая в любовной сцене а ля пятиклассники.
