- Живой! - радостно выдохнула Айнессе, вытирая слезы.
Нежные руки светлой эльфийки обняли темного эльфа, накидывая на его плечи одеяло.
- Хороший мой... мы за тебя все глазки выплакали! Может быть, полежишь еще? Как ты себя чувствуешь?
- А знаешь, Рилае, - прошептала она, укрывая его одеялом и глядя ему в лицо с грустной улыбкой, - не все живут одной только ненавистью и местью. Если темные эльфы - враги светлых, это не значит, что светлые будут убивать каждого, кто родился в Андердарке. Знают ли дроу, что такое Любовь? Любовь с большой буквы? Мы слишком разные... именно поэтому я бы хотела поговорить с тобой. Мне всегда было интересно, чем же вы отличаетесь от нас? - она вздохнула. - Знаешь, когда любишь кого-то, хочется отдать все, что у тебя есть, чтобы ему было хорошо... - она слегка повернула голову и взглянула на предмет своей любви. Потом снова посмотрела на дроу, и слезы с новой силой заструились по ее лицу. Как ей хотелось приласкать его, утешить так же, как она делала это с Тинкве, когда у него бывало плохое настроение... Но она боялась. Тысячелетняя ненависть и отвращение к эльфам-изгоям тоже мешала ей. Да и ему вряд ли понравится такое обращение, ведь вряд ли дроу когда-нибудь испытывал ласку, даже в детстве... Если он, конечно, вообще поймет, что она делает. А то подумает невесть что...
А сам Тинкве? Что скажет он, увидев ее обнимающей другого? Подумает ли он, что она разлюбила его? Впрочем, в последнее время она и так замечала какой-то нехороший огонек в его глазах. И он даже не поцеловал ее, когда на той поляне она бросилась к нему, заливаясь слезами счастья...
Но как же она боялась, что Рилае умрет... Ведь он спас ее, как же она может позволить умереть ему? Теперь она вдруг разговорилась, как будто единственным, что удерживало его на этом свете, была ее болтовня.
Она протянула дрожащие пальцы и робко коснулась его волос. Задержав руку на мгновение, она погладила извечного врага своего рода по голове.
_______________________________________________________
Дверь приоткрылась, и улыбающаяся старушка заглянула в комнату.
- Ну-ка, деточки, мойте-ка руки и ступайте за стол. Ужин стынет. Умывальник перед крыльцом.
И тут она увидела дроу. Вскрикнув, старушка прикрыла дверь, но тут же открыла ее снова, вошла и закрыла за собой.
- Темный эльф! Я узнала тебя! - ее глаза на мгновение сверкнули и сделались решительными, как в молодости, но тут же сморщенное лицо приобрело прежнее добродушное выражение. - Вы уж старику моему не говорите. Сам-то он почти слепой, едва только силуэты видит, так что не заметит. А уж если узнает - сразу душить полезет. Ох, детки, сыночка-то нашего дроу зарезали... Больно любил он приключения. Вот и остались мы на старости лет одни. А ты, - она обращалась к дроу, - гляжу, ожил! А то смотреть больно было, как вот он, - бабулька кивнула на Финкела, - тебя принес... Плащик-то весь промок, в который он тебя завернул... Ручки как тряпочки болталися, головка свесилась... я уж думала, не жилец парнишка... Слава Богам! Ведь мы ж вашу компанию только из-за тебя в дом впустили! Гхм, знал бы мой старик, кто... - она вдруг хихикнула, потом спохватилась. - Ах да, что это я, старая, разболталась... Покушайте, покушайте, золотые мои! А потом поспите... Устали, бедные? Да и дождь на дворе, сейчас мы вас никуда не отпустим. Да и болезному вашему поспать не мешает.
