Автор: Valandil›
« : 18/04/2005, 09:18:44 »Нам объявили, что началась война
Для нас война началась достаточно спокойно. В этот день отменили все полеты. Пришел наш переводчик и сказал: "Началась война. Ирак нанес воздушный удар по Ирану. Сухопутные войска перешли границу", Воздушные рейды иракцев не остались без ответа, Начались налеты на нашу авиабазу. Хорошо помню первый авианалет. В воздухе раздался рев авиационных двигателей, Над базой пронеслись несколько "Фантомов", которые сбросили бомбы. Большого ущерба они не нанесли. У "Фантома" как у нашего МИГ-21, были ограничений по запасу топлива, и потому самолеты несли небольшую бомбовую нагрузку. Мы впервые почти на собственной шкуре узнали, что такое шариковые бомбы. После первого удара осмотрели воронки и по плотности разлета поражающих элементов прикинули, что в одного человека может попасть до сотни шариков. Аэродром обороняли допотопные советские пушки 30-х годов. Они открыли ответный огонь, когда "Фантомов" и след простыл. С этого дня визиты иранцев стали регулярными. Поскольку лишь часть самолетов находилась в бункерах и ангарах, то и дело над стоянками стали подниматься облака дыма. Бомбы легко разбивали "миги" и "элки", Самолет сгорал за полчаса. Особенно хорошо горели топливозаправщики. Увеличились потери среди персонала базы. Гибли не только солдаты, но и курсанты.
Хорошо что иранцы не бомбили жилой городок -у нас не было бомбоубежищ. Практически сразу мы без приказа сверху вырыли окопы, где и прятались во время налетов. С нами на базе жили специалисты из Чехословакии. После первой атаки они запросили свое посольство: "Что нам делать?" В посольстве ответили вопросом: "Что делают русские?" - "Роют окопы". - "Вот и вы занимайтесь тем же", Не обходилось без трагических курьезов. Иракские зенитчики слабо разбирались в типах самолетов и начали сбивать своих, тогда по местному телевидению началась серия передач, где рассказывалось о типах самолетов ВВС Ирана. Мы так привыкли к авианалетам, что со временем даже перестали прятаться в убежищах. Залезали на крышу дома и наблюдали, как иранцы атакуют базу. Пилоты Хомейни, не отличавшиеся мастерством, не перетруждали себя тактическими приемами.
Каждый раз, отбомбившись по базе, они летели на нефтеперерабатывающий завод, после чего дым от пожаров висел в воздухе много часов. За два с половиной года, которые я провел в Ираке не погиб ни один из наших: военных советников. А вот жертвы среди гражданских специалистов были.
"Аллах дал, Аллах взял"
Поначалу удивляло отношение местных жителей к смерти. Казалось, что гибель соотечественников их не очень беспокоит. Среди моих курсантов, к счастью, никто не погиб от бомбежек Они гибли в воздухе, в основном из-за своего хулиганства. Один раз из-за недисциплинированности курсанта столкнулись два "мига". А потом разбились еще три самолета. Были обстрелы и наших самолетов. Огонь велся с земли. Особенно это хорошо было видно ночью, когда к твоей машине с земли тянулся рой трассирующих пуль. В большинстве случаев оказывалось, что стреляли курды. По возвращении на базу мы докладывали обо всех инцидентах. Саддам Xycейн с мятежниками не церемонился: там высаживался десант спецназа, и от населенного пункта ничего не оставалось.
Подарок Хусейна
Через год после начала войны Хуссейн решил наградить большую группу советских военных специалистов. Он приехал в нашу часть, посмотрел, как мы служим, поговорил с нами. Его сопровождало много телохранителей. Через неделе в часть привезли денежную премию - тысячу динаров. По тогдашнему курсу на эти деньги можно было купить "Волгу". Но Политбюро приняло решение: деньги надлежит сдать государству. Нам оставили лишь 25%. Саддам подарил нам часы - хорошие, специального швейцарского заказа, со своим портретом. Руководство подумало и решило часы у нас не отбирать, хотя и подарки мы обязаны были сдать государству. Иракцы Хусейна любили. Он щедро одаривал своих подданных: кому холодильник, кому пистолет вручит. Не обижал и русских. Нам платили в два раза больше, чем получали военные советники в других арабских странах. Так что без "Волги" никто из нас не остался. Поехали в отпуск и купили машины.
Есть одна у летчика мечта
Мне, летчику-инструктору первого класса, летавшему на самолетах МИГ-21 и МИГ-23, а также на чехословацком учебно-тренировочном Л-39 нравилось служить в Ираке еще потому, что там за нами не было жесткого контроля. В отличие от Советского Союза, мы могли делать в воздухе все, что захотим. Удивляло отношение иракцев к самолетам. Когда я впервые увидел иракский истребитель, просто обомлел: такое впечатление, что за машиной никто не ухаживал. Он был весь в подтеках масла. Но удивительно, за все время ни разу не было отказов техники. А в Союзе, наоборот, самолеты вроде бы в идеальном состоянии, а отказы один за другим.
Индийцы, югославы и другие
Кроме советских, иракцы приглашали индийских, чехословацких военных советников, Со всеми у нас были хорошие отношения. Один из индусов, с которыми мы служили, в скором времени стал первым в своей стране летчиком-космонавтом. Усилению интернациональной дружбы способствовало отсутствие в Ираке сухого закона. Несмотря на исламские традиции, местные арабы не брезговали ни водкой, ни виски, но особенно налегали на пиво, которое во много раз по качеству превосходило отечественное "Жигулевское". А в разгар бомбардировок в Ирак приехали специалисты из Югославии. Они построили хорошие бомбоубежища.
Война счет любит
Очень веселила иракская пропаганда. Ежедневно она сообщала о десятках подбитых иранских самолетов. Наш переводчик для себя стал записывать данные о вражеских потерях. Через пару месяцев оказалось, что "соколы Саддама" уничтожили весь парк ВВС Ирана уже три или четыре раза. А иранцы все продолжали летать. Точно такие же сводки поступали и из Тегерана.
Юрий Константинов пробыл в Ираке два с половиной года. За ближневосточную командировку получил орден Красной Звезды. И всякий раз эта награда напоминает ему о безжалостном иракском солнце, о реве самолетов и о войне, закончившейся более десяти лет назад.
Виталий Моисеев
Для нас война началась достаточно спокойно. В этот день отменили все полеты. Пришел наш переводчик и сказал: "Началась война. Ирак нанес воздушный удар по Ирану. Сухопутные войска перешли границу", Воздушные рейды иракцев не остались без ответа, Начались налеты на нашу авиабазу. Хорошо помню первый авианалет. В воздухе раздался рев авиационных двигателей, Над базой пронеслись несколько "Фантомов", которые сбросили бомбы. Большого ущерба они не нанесли. У "Фантома" как у нашего МИГ-21, были ограничений по запасу топлива, и потому самолеты несли небольшую бомбовую нагрузку. Мы впервые почти на собственной шкуре узнали, что такое шариковые бомбы. После первого удара осмотрели воронки и по плотности разлета поражающих элементов прикинули, что в одного человека может попасть до сотни шариков. Аэродром обороняли допотопные советские пушки 30-х годов. Они открыли ответный огонь, когда "Фантомов" и след простыл. С этого дня визиты иранцев стали регулярными. Поскольку лишь часть самолетов находилась в бункерах и ангарах, то и дело над стоянками стали подниматься облака дыма. Бомбы легко разбивали "миги" и "элки", Самолет сгорал за полчаса. Особенно хорошо горели топливозаправщики. Увеличились потери среди персонала базы. Гибли не только солдаты, но и курсанты.
Хорошо что иранцы не бомбили жилой городок -у нас не было бомбоубежищ. Практически сразу мы без приказа сверху вырыли окопы, где и прятались во время налетов. С нами на базе жили специалисты из Чехословакии. После первой атаки они запросили свое посольство: "Что нам делать?" В посольстве ответили вопросом: "Что делают русские?" - "Роют окопы". - "Вот и вы занимайтесь тем же", Не обходилось без трагических курьезов. Иракские зенитчики слабо разбирались в типах самолетов и начали сбивать своих, тогда по местному телевидению началась серия передач, где рассказывалось о типах самолетов ВВС Ирана. Мы так привыкли к авианалетам, что со временем даже перестали прятаться в убежищах. Залезали на крышу дома и наблюдали, как иранцы атакуют базу. Пилоты Хомейни, не отличавшиеся мастерством, не перетруждали себя тактическими приемами.
Каждый раз, отбомбившись по базе, они летели на нефтеперерабатывающий завод, после чего дым от пожаров висел в воздухе много часов. За два с половиной года, которые я провел в Ираке не погиб ни один из наших: военных советников. А вот жертвы среди гражданских специалистов были.
"Аллах дал, Аллах взял"
Поначалу удивляло отношение местных жителей к смерти. Казалось, что гибель соотечественников их не очень беспокоит. Среди моих курсантов, к счастью, никто не погиб от бомбежек Они гибли в воздухе, в основном из-за своего хулиганства. Один раз из-за недисциплинированности курсанта столкнулись два "мига". А потом разбились еще три самолета. Были обстрелы и наших самолетов. Огонь велся с земли. Особенно это хорошо было видно ночью, когда к твоей машине с земли тянулся рой трассирующих пуль. В большинстве случаев оказывалось, что стреляли курды. По возвращении на базу мы докладывали обо всех инцидентах. Саддам Xycейн с мятежниками не церемонился: там высаживался десант спецназа, и от населенного пункта ничего не оставалось.
Подарок Хусейна
Через год после начала войны Хуссейн решил наградить большую группу советских военных специалистов. Он приехал в нашу часть, посмотрел, как мы служим, поговорил с нами. Его сопровождало много телохранителей. Через неделе в часть привезли денежную премию - тысячу динаров. По тогдашнему курсу на эти деньги можно было купить "Волгу". Но Политбюро приняло решение: деньги надлежит сдать государству. Нам оставили лишь 25%. Саддам подарил нам часы - хорошие, специального швейцарского заказа, со своим портретом. Руководство подумало и решило часы у нас не отбирать, хотя и подарки мы обязаны были сдать государству. Иракцы Хусейна любили. Он щедро одаривал своих подданных: кому холодильник, кому пистолет вручит. Не обижал и русских. Нам платили в два раза больше, чем получали военные советники в других арабских странах. Так что без "Волги" никто из нас не остался. Поехали в отпуск и купили машины.
Есть одна у летчика мечта
Мне, летчику-инструктору первого класса, летавшему на самолетах МИГ-21 и МИГ-23, а также на чехословацком учебно-тренировочном Л-39 нравилось служить в Ираке еще потому, что там за нами не было жесткого контроля. В отличие от Советского Союза, мы могли делать в воздухе все, что захотим. Удивляло отношение иракцев к самолетам. Когда я впервые увидел иракский истребитель, просто обомлел: такое впечатление, что за машиной никто не ухаживал. Он был весь в подтеках масла. Но удивительно, за все время ни разу не было отказов техники. А в Союзе, наоборот, самолеты вроде бы в идеальном состоянии, а отказы один за другим.
Индийцы, югославы и другие
Кроме советских, иракцы приглашали индийских, чехословацких военных советников, Со всеми у нас были хорошие отношения. Один из индусов, с которыми мы служили, в скором времени стал первым в своей стране летчиком-космонавтом. Усилению интернациональной дружбы способствовало отсутствие в Ираке сухого закона. Несмотря на исламские традиции, местные арабы не брезговали ни водкой, ни виски, но особенно налегали на пиво, которое во много раз по качеству превосходило отечественное "Жигулевское". А в разгар бомбардировок в Ирак приехали специалисты из Югославии. Они построили хорошие бомбоубежища.
Война счет любит
Очень веселила иракская пропаганда. Ежедневно она сообщала о десятках подбитых иранских самолетов. Наш переводчик для себя стал записывать данные о вражеских потерях. Через пару месяцев оказалось, что "соколы Саддама" уничтожили весь парк ВВС Ирана уже три или четыре раза. А иранцы все продолжали летать. Точно такие же сводки поступали и из Тегерана.
Юрий Константинов пробыл в Ираке два с половиной года. За ближневосточную командировку получил орден Красной Звезды. И всякий раз эта награда напоминает ему о безжалостном иракском солнце, о реве самолетов и о войне, закончившейся более десяти лет назад.
Виталий Моисеев