Автор: Lemminkainen›
« : 28/03/2011, 18:01:33 »– Здравствуй! – кричит мне с порога развязный молодой человек, которого я узнать не могу, но, как выясняется, он меня прекрасно знает. – Ты, оказывается, вот кто! А прикидывался таким скромником, вроде ученик у Ольги. Прости меня за то, что я не понимал! Я принимаю тебя и весь твой путь, все, что ты даешь, стань моим Учителем!
Тут он становится на колени, и многие пришедшие следуют его примеру. Я начинаю ничего не понимать, но мне кажется, понимание и не нужно. Просто надо принять все таким, как оно есть, и реализовывать сознанием всю эту сказку.
– Если мы будем держаться умом за веру в то, что страстно хотим, это будет, - вещаю я тоном демиурга, и Лена одобрительно кивает. Видимо, она все это и подстроила. – Мы должны основать общину на одном из островов в заливе. Это будет первый камень Храма Солнца.
Интересные ощущения сопровождают меня, когда я это говорю, будто моим голосом говорит кто-то невидимый. Даже сам голос изменился, стал проникновенным басом.
– А как я узнаю, кто от тьмы и кто от Света? – спрашивает въедливый очкарик, сидящий возле двери.
– Зло – это великий обман, - говорю я, и мысли несутся с необычной скоростью. – Зла – нет. И Люцифер это Знает. Но помимо Идеи зла существует Эссенция зла, идея бескорыстного служения злу, - это Сердце Тьмы, самое опасное из всего, что только может быть, потому что лишь оно представляет собой реальность и реальную Силу.
Глаза присутствующих загораются звездным светом, они уже готовы идти за мной хоть на край вселенной.
– Сейчас я призываю вас пропускать через себя и осветлять все астральные потоки города, эти грязные потоки. Ибо лишь избранным дано приносить себя в жертву общему благу. Идите, творите Любовь!
Люди, наэлектризованные, уходят, многие спрашивают, когда будет следующая встреча. Лена всех поспешно выпроваживает.
– Учитель, устал, ему нужно восстановиться.
Мы идем в соседнюю комнату. Там я делаю ей бесконтактный массаж, сжигая все потоки отрицательной энергии.
– Это было бы замечательно! - завопила Лена. – Если бы вы мне преподали то, что скрываете от других.
Внутренний голос сказал мне, что не надо бы говорить ей тайные знания. Но я усилил восприятие и увидел перед собой знаки Огня, знаки Новой Эры.
– Вот. – Пальцы сами начертили символ. - Тот, кому явлены эти знаки, или тот, кто представляет перед внутренним взором, будет спасен и принят в новый преображенный мир. (На бумаге появились необычные очень красивые символы). Тебе я доверяю многое, прими дар нового сознания.
– Спасибо, Учитель! Я лишь хотела тебе сказать, что у нас есть возможность взять помещение в аренду, совсем не дорого и в самом центре. Может, ты благословишь мне принимать в дар многие пожертвования, которые несут почитающие тебя люди? У нас будет казна общины, и это позволит нам предпринимать кое-какие действия.
– Молись и исполни.
Она целует мне руку и быстро куда-то собирается.
темный двойник здания
Я всегда буду идти по этим землям, смотреть на темные небеса и не знать причину и цель этого пути. Прохожу мимо осовременненых зданий на проспекте. Народ толчется возле выхода-входа в метро, будто это какой-то портал или барахолка времен. Вижу, как Лена договаривается с кем-то о строительстве. Неужели, вот этот подвальчик, в самом центре?Подхожу ближе, Лена мне радостно кричит:
– Удалось взять в собственность, представляете! Нужно было просто поговорить, с кем надо, - говорит она мне, отводя меня в сторону. – Скоро все здесь опутается лесами!
– Я говорил тебе, что надо сделать подземные выходы и подходы в хранилище?
– Все будет сделано, Учитель!
«Скоро здесь заработают лаборатории и тайные научные центры, - думаю я с восхищением. – Мы приблизим Эпоху Великих Свершений, мы сами потянем Дракона-Время за хвост»
Я обхожу замечательный квартал, где скоро будет построена Твердыня Новой Эпохи. Хочу сказать вон тем людям, веселым студентам, что я благословляю их студенчество! Да здравствует молодость и это время конца Железной Эпохи, когда человечество на миг вспомнит себя молодым!
Поразительно, но чем дальше я иду, тем меньше узнаю окружающий ландшафт, будто эти пять минут прогулки вокруг прилежащих зданий вылились в годы, и уже не найти тех людей и тех возможностей… Время опять останавливается, воздух становится тягучим, просто пытка продираться сквозь материальность. Приходится слушаться внутреннего голоса, чтобы попадать именно в те времена, которые мне нужны, и те параллельные миры-близнецы, развитие событий в которых приведет меня к моей Звезде. Со стороны это должно казаться странным: прыжки и непонятные траектории хипповатого юноши, но я-то знаю, что не все те, кого я сейчас вижу как людей, являются людьми. Только резонанс с пространством-временем помогает избежать смерти. Упираюсь в свинцово-серое здание с ужасающей энергетикой.
«А теперь иди и исполни, - слышу внутренним слухом голос Учителя. – Ты должен поразить Тьму в самое сердце. – Но как сделать это, Учитель? – Это ты должен понять сам»
Я иду по лабиринтам института медицины и потихоньку прихожу в ужас. Не то чтобы все эти палаты с экспериментальными больными есть что-то необычное, просто я физически ощущаю атмосферу инфернального мира. Он просачивается через крики больных, хищные взгляды персонала, гнилостные запахи помещения. Я выхожу на улицу и бреду наугад через гаражи. Трубы водопровода коварно блестят, когда я пробираюсь через них к избитой дорожке между гаражами. Дорожка ведет к высоким серым домам, где пахнет иным миром. Нелюди под видом порядочных граждан выходят на улицу, ища поживы. Хорошо, что я умею «становиться невидимым», это спасает от проницательных взглядов нежити. Внутренний голос говорит мне, что меня хотят взять в «органы». Государственные структуры, насквозь «паранормальные», хотят привлечь меня для госслужбы, куда допуск есть только посвященным. Надо пройти последний экзамен, распутать какие-то невидимые энергетические сети, появившись в нужных местах и выполнив нужные действия. Мне кажется, в качестве награды меня должна ждать госквартира, привилегии и та симпатичная врачиха в очках в жены, которая мелькнула по коридору, когда я пробирался через это страшное здание. Она будто бы тоже работает у них, так говорит мне мысленный голос. Она должна помочь мне влиться и стать моей женой.
Поверив во все это, я опрометью рвусь в то место, к которому тянет меня интуитивно: именно там я должен быть. Темп шага должен быть быстрый, я должен идти именно по той траектории, которая высвечивается перед моим мысленным взором, как бы причудлива людям она ни казалась. Вот кривая сделала оборот вокруг столба. Не задумываясь, повторяю ее траекторию. Потом она пересекла проезжую часть два раза. Приходится, рискуя попасть под машину, бегать туда-сюда. Наконец, она приводит меня в магазин, с виду – обычный, кондитерский. Но внутренний голос говорит мне, что это замаскированный Центр для сотрудников. То, чего не получит обычный человек, выдадут сотруднику, притом, абсолютно бесплатно, надо лишь показать карточку. А с виду это будут обычные продукты. Захожу в полуподвальное помещение; пахнет гигантскими оптовыми складами и ушедшей в подполье эпохой, которая на самом деле жива и еще как мощна.
– Дайте, пожалуйста, йогурт, - говорю я продавщице, показывая карточку. – Я в Системе.
– Ой, у нас такого нет. Давайте, я позвоню директору.
– Не надо. Вот деньги.
Понимаю, что все равно за это надо платить, хотя и символические деньги, судя по тому, сколько она дала мне сдачи. Но все равно, этот йогурт – целебный йогурт, его даже не всем можно пить. С наслаждением его выпиваю, задержавшись у входа, и спешу дальше, на Запад.
Иду мимо какого-то парка, проезжающие вдоль набережной машины сигналят мне как победителю, я знаю это. Прохожу мимо какого-то киоска и останавливаюсь. Главное сейчас удержаться в добре: так можно будет искупить того демона, которого я на себя взял. Его мощный дух хочет вытеснить мой, да и не отдать ли ему мое тело, ведь что значит моя личность, мой дух в сравнении с его духом, насколько больше он может сделать для мира! Да, я – это он, он – это я! Блатная компания, стоявшая возле остановки, разбегается, почувствовав мою силу. Темная сила, сила власти над материей, настолько велика во мне, что продавщица киоска отдает мне бутылку сока и продукты без всяких денег. Иду к низкому промышленному зданию вдоль дороги, тарабаню изо всей силы в дверь. Мне открывает сторож и какой-то ночной работник.
– Что надо?
– Ваш хозяин, Валерий Иванович, говорил вам, что придет человек? – Я никакого хозяина не знаю, но я вижу, как его зовут и знаю, что сказать; чертовски устал и хочется отдохнуть.
– Он не говорил, что вы придете…Ну, проходите.
– Позвони, - советует сторожу рабочий. – Позвони Валерию Ивановичу. Проклятый рабочий! Придется идти ночевать к этой Ольге.
– Мне срочно надо идти, - заявляю я им и отказываюсь от кружки чая, которую они мне предлагают. Иду через подворотни и чувствую неистовые страдания души, будто все зло в мире резонирует со мной, зависит от меня. Какие-то злобные псы за забором коттеджа, наверное, ротвейлеры, словно сошли с ума при моем приближении: они выли, рвались с цепи, жалобно скулили. Я крикнул им что-то, и их словно подбросило. Да, великий демон был добрее своих светлых братьев, как я теперь понимаю, когда он во мне. Он распялся ради материи, ради жизни, ради нас с вами, потому что от слишком большого Света материя растворяется, а для существования вселенной необходимы сгустки ТЬМЫ, темная материя, и Темные Силы являются олицетворением центробежных сил материи, и сейчас я один из таких Магнитов. Надо исправить судьбу страны, над которой надругались, судьбу моей милой родины. Ах, как я люблю тебя, земля моя!
Добродушно смотрю на тени, привязавшиеся за мной. Они оживают, и, когда я безгранично верю в то, что мне показалось, становится этим. Так я сотворяю фонарь, мост, дверь в дом, людей. Вот они – пошли – те, кто был когда-то тенями, здоровые, сильные и счастливые! Безграничная безумная вера и есть любовь божественная. Ведь, по сути, ничего и нет, есть лишь пустота, и все маги, целители так и творят, заставляя людей верить в то, что они говорят. Даже творцы религий изначально были никем, это вера людей создала их такими, какие они сейчас есть и все их миры. Но я ведь не разрушаю ничей мир, я творю свой, зачем они хотят мне помешать? Вон в той машине, в багажнике, лежит канистра с водой, а я страшно хочу пить. Попытаюсь открыть его силой мысли.
– Эй, ты что тут делаешь? – испуганно спрашивает хозяин, принимая меня за вора.
– Я просто хотел взять канистру с бензином, у меня кончился, извините. Вон стоит моя «Волга», за зданием, - вру я, чтобы отвязаться. – Можно я возьму бензина?
– Бензина нет, - говорит второй, видимо, его друг. – Сами ищем, у кого бы взять.
Опять не ожидая такого поворота событий, миролюбиво поворачиваю с набережной канала, щупая интуицией знакомую местность. Это не тот самый дом, где расположено издательство Ольги, наш подвальчик, я попал в другой, параллельный поток времени. Ура! Реальность изменилась, я чувствую это, сама материя стала полегче. Открываю ключом дверь, тихо вхожу, но мне на встречу как по готовности высовываются сонные лица.
Глеб смотрит мне в глаза, и его глаза словно горят белым свечением, они без зрачков.
– Иван, Ольга хочет показать помещение властям, они уже были здесь, - говорит он двусмысленным тоном, и я понимаю, что за мной началась охота.– Здесь одному человеку нужна помощь, они обещали ему помочь.
Глеб будто читает мои мысли, потому что, когда я думаю о том, что мне пора бежать, он утвердительно кивает головой.
– Ему нужна помощь, Ольга хочет ему помочь, - предупреждает он меня уже не двусмысленно. – Не позволяй кому-то отнять у тебя мечту, - говорит он заботливо, и, когда я мысленно освобождаюсь от психического канала, соединяющего меня с Ольгой, Глеб в восторге восклицает:– Самолет!
Неслышно в комнату, где я стою на пороге, входит Михаил. Они что-то шепчутся с Глебом, очевидно обо мне, потом уходят в кабинет Михаила. Я чувствую, будто предательство ожигает мне душу, но это ложь, они поступают так, как надо. Внутренний голос ведет со мной разрушающий диалог: «Она прагматична, как всякая женщина. - Но она Учитель, она святая, все то, что она делает, мне кажется таким милым, благородным! Влезла в тяжбу с Маргевым за написание худ. произведения на его основе… Зачем ей это?» Не могу переубедить этого ублюдка во мне, чтобы он не возводил на нее хулу, как я его ненавижу! Сомнение – это уже предательство.
Выбегаю в темный двор, ощущаю в себе такую психическую силу, что страшно. Вот какой-то предмет на моем пути. Удивительно, но он устранился, видимо, я обладаю телекинезом, надо быть осторожнее. Вижу на пути подвыпившего щупленького шныря, хочется повредить ему мозг силой мысли, но я усмиряю свою темную сторону.
– Можно закурить? – говорит шнырь, и в его лице я вижу проступающие черты иноматериальной сущности, вселившегося в него беса.
– Не курю.
Просто не знаю, как отделаться от этих бесов: они всюду, они в каждом встречном. У Великого Демона везде уши и глаза. Хорошо, что бесы видят через людей, людям-то я могу навешать. Стараюсь ничем не привлекать внимание, проходя мимо разных прохожих. Вот кто-то с собакой выходит из подъезда знакомого дома: это Ольга вышла прогулять своего пса. Прячусь в выступ крыльца другого подъезда, и Ольга проходит, меня не замечая.
– Здравствуйте! – говорит она с кем-то по сотовому. – Элизабет, извините, не смогу опубликовать Вашу книгу, компьютер сломался. Как у вас там дела?..
Ольга уходит, растворяясь в темноте улицы.
Они хотят поймать меня, это ясно. Ольга, Глеб, Галя – в них всех возобладала темная сторона, темные двойники. Может быть, это будет полезней для меня – попасть в тюрьму, помучиться, и тем самым они хотят добра для моей души, и в высшем милосердии соглашаются играть темную роль? Ведь это все роли, роли, роли, - то, что мы делаем, душа на самом деле у всех светлая.
Иду сквозь подворотни на проспект. Смотрю на бегущий люд, и светлое чувство на миг озаряет мою темную душу: вот то здание с зеркальными окнами, возносящееся под небеса, вот тот кусочек неба, не черный, а темно-синий, в отличие от остального небосклона, - ради них ведь стоит жить и сражаться с демонами за нашу красавицу-землю. Надо как-то спасать мою возлюбленную, за ними всеми идет охота, скоро случится что-то страшное.
– Рекламная акция! Возьмите, пожалуйста, - протягивает мне листовку верткий парнишка. – Новый Центр по развитию психологических способностей…
Я отмахиваюсь от этой присоски, которая нагло отвлекает меня от важной мысли. Люди словно движутся подсоединено невидимым проводам, как троллейбусы, и над каждым свой тоннель реальности, который уводит по спирали вверх или вниз.
Подхожу к вокзалу, сворачиваю с проспекта и иду вдоль канала, по набережной, чтобы попасть на перрон без билета через дырку в заборе. Я спешу на поезд: может, сумею уехать хотя бы за пределы этого страшного города. Надо еще успеть взять с собой мою возлюбленную. Выйду на следующей остановке, так ближе.
В электричке встречаю знакомое лицо, это тот патлатый «эльф», которого я видел на их собрании. Прислушиваюсь к его разговору по сотовому.
– Ты знаешь, Хоб, линникусовцы влетели не по-детски. Представляешь, у них нашли наркотики. Наверное, под видом преданных учению на остров просочились торчки. Ну, да, рай для торчков! – он рассмеялся.
Надо срочно спасать возлюбленную, я ведь предчувствовал, что что-то случится. Но ведь у меня другая миссия, и она сама бы благословила меня взять себя в руки и поступать без сантиментов. Эльф продолжает:
– Кстати, та симпотная Настя с собрания, помнишь ее? – слышу я продолжение разговора «эльфа» с телефоном и настораживаюсь, ведь это он говорит про мою возлюбленную. – Она залетела от того типа, который пришел из Темных Земель. Теперь будет сидеть в тюрьме беременная.
У меня замирает дыхание от такой информации. Но я сейчас неподъемен, чтобы идти в эту тюрьму и резать стражников. Выйду на следующей станции, чтобы подышать воздухом и набраться сил.
Темная свинцовая тоска охватывает меня, когда я выхожу из поезда. Сырой тяжелый воздух обещает многое, и темное небо со свешивающимися с него гроздями горящих звезд манит огромной перспективой, но от ощущения, что все это не для человека, тоска усиливается. Только сейчас вспоминаю, зачем я вообще был в городе. Я же должен был найти цитадель! Боже, как же одуряют всяческие отвлечения в виде друзей, врагов, новой жизни, нового мировоззрения… В ОС меня убьют. Иван просто плюнет мне в лицо, и будет прав. Боже мой! Так далеко никто еще не забирался, как я.
Вновь осторожничаю, озираюсь без всяких причин. Неожиданно – голос:
– У тебя есть закурить? Ты какой-то загруженный
Из куста выходит дряблый человек, не то чтобы старый, но до омерзения рыхлый.
– Я тебя сразу заприметил, ты еще из вагона не вышел. Я такой же алкоголик, как ты. Теперь будем всегда вместе, - он лыбится своим морщинистым гнилостно-мягким ртом.
Какой-то импульс насилия над собой мешает мне прогнать его и заставляет слушать его пьяную ахинею. В его мире нет для меня места, но я даже рассказываю то, чем болит моя душа:
– Эта киска, которую я люблю, притягивает меня чем-то загадочным, противоречивым…
– Ну, пей давай…
– Я испугался силы этого притяжения и сбежал, не пошел с ней на остров, а теперь она недосягаема…
Короче, я понял, что зря высказал мою боль, потому что собеседник просто органически не способен был меня понять. В моем мире не осталось ничего таинственного, загадочного, я умер для самого себя. Так я уничтожил самое приятное, мучительное и сокровенное в моей душе простым высказыванием этого всего вслух. Только слезы ночного ветра под пасмурным небом заставляют меня идти, энергия поступательного движения исчерпалась, и меня влечет куда-то лишь в силу моей пустотности.
Тут он становится на колени, и многие пришедшие следуют его примеру. Я начинаю ничего не понимать, но мне кажется, понимание и не нужно. Просто надо принять все таким, как оно есть, и реализовывать сознанием всю эту сказку.
– Если мы будем держаться умом за веру в то, что страстно хотим, это будет, - вещаю я тоном демиурга, и Лена одобрительно кивает. Видимо, она все это и подстроила. – Мы должны основать общину на одном из островов в заливе. Это будет первый камень Храма Солнца.
Интересные ощущения сопровождают меня, когда я это говорю, будто моим голосом говорит кто-то невидимый. Даже сам голос изменился, стал проникновенным басом.
– А как я узнаю, кто от тьмы и кто от Света? – спрашивает въедливый очкарик, сидящий возле двери.
– Зло – это великий обман, - говорю я, и мысли несутся с необычной скоростью. – Зла – нет. И Люцифер это Знает. Но помимо Идеи зла существует Эссенция зла, идея бескорыстного служения злу, - это Сердце Тьмы, самое опасное из всего, что только может быть, потому что лишь оно представляет собой реальность и реальную Силу.
Глаза присутствующих загораются звездным светом, они уже готовы идти за мной хоть на край вселенной.
– Сейчас я призываю вас пропускать через себя и осветлять все астральные потоки города, эти грязные потоки. Ибо лишь избранным дано приносить себя в жертву общему благу. Идите, творите Любовь!
Люди, наэлектризованные, уходят, многие спрашивают, когда будет следующая встреча. Лена всех поспешно выпроваживает.
– Учитель, устал, ему нужно восстановиться.
Мы идем в соседнюю комнату. Там я делаю ей бесконтактный массаж, сжигая все потоки отрицательной энергии.
– Это было бы замечательно! - завопила Лена. – Если бы вы мне преподали то, что скрываете от других.
Внутренний голос сказал мне, что не надо бы говорить ей тайные знания. Но я усилил восприятие и увидел перед собой знаки Огня, знаки Новой Эры.
– Вот. – Пальцы сами начертили символ. - Тот, кому явлены эти знаки, или тот, кто представляет перед внутренним взором, будет спасен и принят в новый преображенный мир. (На бумаге появились необычные очень красивые символы). Тебе я доверяю многое, прими дар нового сознания.
– Спасибо, Учитель! Я лишь хотела тебе сказать, что у нас есть возможность взять помещение в аренду, совсем не дорого и в самом центре. Может, ты благословишь мне принимать в дар многие пожертвования, которые несут почитающие тебя люди? У нас будет казна общины, и это позволит нам предпринимать кое-какие действия.
– Молись и исполни.
Она целует мне руку и быстро куда-то собирается.
темный двойник здания
Я всегда буду идти по этим землям, смотреть на темные небеса и не знать причину и цель этого пути. Прохожу мимо осовременненых зданий на проспекте. Народ толчется возле выхода-входа в метро, будто это какой-то портал или барахолка времен. Вижу, как Лена договаривается с кем-то о строительстве. Неужели, вот этот подвальчик, в самом центре?Подхожу ближе, Лена мне радостно кричит:
– Удалось взять в собственность, представляете! Нужно было просто поговорить, с кем надо, - говорит она мне, отводя меня в сторону. – Скоро все здесь опутается лесами!
– Я говорил тебе, что надо сделать подземные выходы и подходы в хранилище?
– Все будет сделано, Учитель!
«Скоро здесь заработают лаборатории и тайные научные центры, - думаю я с восхищением. – Мы приблизим Эпоху Великих Свершений, мы сами потянем Дракона-Время за хвост»
Я обхожу замечательный квартал, где скоро будет построена Твердыня Новой Эпохи. Хочу сказать вон тем людям, веселым студентам, что я благословляю их студенчество! Да здравствует молодость и это время конца Железной Эпохи, когда человечество на миг вспомнит себя молодым!
Поразительно, но чем дальше я иду, тем меньше узнаю окружающий ландшафт, будто эти пять минут прогулки вокруг прилежащих зданий вылились в годы, и уже не найти тех людей и тех возможностей… Время опять останавливается, воздух становится тягучим, просто пытка продираться сквозь материальность. Приходится слушаться внутреннего голоса, чтобы попадать именно в те времена, которые мне нужны, и те параллельные миры-близнецы, развитие событий в которых приведет меня к моей Звезде. Со стороны это должно казаться странным: прыжки и непонятные траектории хипповатого юноши, но я-то знаю, что не все те, кого я сейчас вижу как людей, являются людьми. Только резонанс с пространством-временем помогает избежать смерти. Упираюсь в свинцово-серое здание с ужасающей энергетикой.
«А теперь иди и исполни, - слышу внутренним слухом голос Учителя. – Ты должен поразить Тьму в самое сердце. – Но как сделать это, Учитель? – Это ты должен понять сам»
Я иду по лабиринтам института медицины и потихоньку прихожу в ужас. Не то чтобы все эти палаты с экспериментальными больными есть что-то необычное, просто я физически ощущаю атмосферу инфернального мира. Он просачивается через крики больных, хищные взгляды персонала, гнилостные запахи помещения. Я выхожу на улицу и бреду наугад через гаражи. Трубы водопровода коварно блестят, когда я пробираюсь через них к избитой дорожке между гаражами. Дорожка ведет к высоким серым домам, где пахнет иным миром. Нелюди под видом порядочных граждан выходят на улицу, ища поживы. Хорошо, что я умею «становиться невидимым», это спасает от проницательных взглядов нежити. Внутренний голос говорит мне, что меня хотят взять в «органы». Государственные структуры, насквозь «паранормальные», хотят привлечь меня для госслужбы, куда допуск есть только посвященным. Надо пройти последний экзамен, распутать какие-то невидимые энергетические сети, появившись в нужных местах и выполнив нужные действия. Мне кажется, в качестве награды меня должна ждать госквартира, привилегии и та симпатичная врачиха в очках в жены, которая мелькнула по коридору, когда я пробирался через это страшное здание. Она будто бы тоже работает у них, так говорит мне мысленный голос. Она должна помочь мне влиться и стать моей женой.
Поверив во все это, я опрометью рвусь в то место, к которому тянет меня интуитивно: именно там я должен быть. Темп шага должен быть быстрый, я должен идти именно по той траектории, которая высвечивается перед моим мысленным взором, как бы причудлива людям она ни казалась. Вот кривая сделала оборот вокруг столба. Не задумываясь, повторяю ее траекторию. Потом она пересекла проезжую часть два раза. Приходится, рискуя попасть под машину, бегать туда-сюда. Наконец, она приводит меня в магазин, с виду – обычный, кондитерский. Но внутренний голос говорит мне, что это замаскированный Центр для сотрудников. То, чего не получит обычный человек, выдадут сотруднику, притом, абсолютно бесплатно, надо лишь показать карточку. А с виду это будут обычные продукты. Захожу в полуподвальное помещение; пахнет гигантскими оптовыми складами и ушедшей в подполье эпохой, которая на самом деле жива и еще как мощна.
– Дайте, пожалуйста, йогурт, - говорю я продавщице, показывая карточку. – Я в Системе.
– Ой, у нас такого нет. Давайте, я позвоню директору.
– Не надо. Вот деньги.
Понимаю, что все равно за это надо платить, хотя и символические деньги, судя по тому, сколько она дала мне сдачи. Но все равно, этот йогурт – целебный йогурт, его даже не всем можно пить. С наслаждением его выпиваю, задержавшись у входа, и спешу дальше, на Запад.
Иду мимо какого-то парка, проезжающие вдоль набережной машины сигналят мне как победителю, я знаю это. Прохожу мимо какого-то киоска и останавливаюсь. Главное сейчас удержаться в добре: так можно будет искупить того демона, которого я на себя взял. Его мощный дух хочет вытеснить мой, да и не отдать ли ему мое тело, ведь что значит моя личность, мой дух в сравнении с его духом, насколько больше он может сделать для мира! Да, я – это он, он – это я! Блатная компания, стоявшая возле остановки, разбегается, почувствовав мою силу. Темная сила, сила власти над материей, настолько велика во мне, что продавщица киоска отдает мне бутылку сока и продукты без всяких денег. Иду к низкому промышленному зданию вдоль дороги, тарабаню изо всей силы в дверь. Мне открывает сторож и какой-то ночной работник.
– Что надо?
– Ваш хозяин, Валерий Иванович, говорил вам, что придет человек? – Я никакого хозяина не знаю, но я вижу, как его зовут и знаю, что сказать; чертовски устал и хочется отдохнуть.
– Он не говорил, что вы придете…Ну, проходите.
– Позвони, - советует сторожу рабочий. – Позвони Валерию Ивановичу. Проклятый рабочий! Придется идти ночевать к этой Ольге.
– Мне срочно надо идти, - заявляю я им и отказываюсь от кружки чая, которую они мне предлагают. Иду через подворотни и чувствую неистовые страдания души, будто все зло в мире резонирует со мной, зависит от меня. Какие-то злобные псы за забором коттеджа, наверное, ротвейлеры, словно сошли с ума при моем приближении: они выли, рвались с цепи, жалобно скулили. Я крикнул им что-то, и их словно подбросило. Да, великий демон был добрее своих светлых братьев, как я теперь понимаю, когда он во мне. Он распялся ради материи, ради жизни, ради нас с вами, потому что от слишком большого Света материя растворяется, а для существования вселенной необходимы сгустки ТЬМЫ, темная материя, и Темные Силы являются олицетворением центробежных сил материи, и сейчас я один из таких Магнитов. Надо исправить судьбу страны, над которой надругались, судьбу моей милой родины. Ах, как я люблю тебя, земля моя!
Добродушно смотрю на тени, привязавшиеся за мной. Они оживают, и, когда я безгранично верю в то, что мне показалось, становится этим. Так я сотворяю фонарь, мост, дверь в дом, людей. Вот они – пошли – те, кто был когда-то тенями, здоровые, сильные и счастливые! Безграничная безумная вера и есть любовь божественная. Ведь, по сути, ничего и нет, есть лишь пустота, и все маги, целители так и творят, заставляя людей верить в то, что они говорят. Даже творцы религий изначально были никем, это вера людей создала их такими, какие они сейчас есть и все их миры. Но я ведь не разрушаю ничей мир, я творю свой, зачем они хотят мне помешать? Вон в той машине, в багажнике, лежит канистра с водой, а я страшно хочу пить. Попытаюсь открыть его силой мысли.
– Эй, ты что тут делаешь? – испуганно спрашивает хозяин, принимая меня за вора.
– Я просто хотел взять канистру с бензином, у меня кончился, извините. Вон стоит моя «Волга», за зданием, - вру я, чтобы отвязаться. – Можно я возьму бензина?
– Бензина нет, - говорит второй, видимо, его друг. – Сами ищем, у кого бы взять.
Опять не ожидая такого поворота событий, миролюбиво поворачиваю с набережной канала, щупая интуицией знакомую местность. Это не тот самый дом, где расположено издательство Ольги, наш подвальчик, я попал в другой, параллельный поток времени. Ура! Реальность изменилась, я чувствую это, сама материя стала полегче. Открываю ключом дверь, тихо вхожу, но мне на встречу как по готовности высовываются сонные лица.
Глеб смотрит мне в глаза, и его глаза словно горят белым свечением, они без зрачков.
– Иван, Ольга хочет показать помещение властям, они уже были здесь, - говорит он двусмысленным тоном, и я понимаю, что за мной началась охота.– Здесь одному человеку нужна помощь, они обещали ему помочь.
Глеб будто читает мои мысли, потому что, когда я думаю о том, что мне пора бежать, он утвердительно кивает головой.
– Ему нужна помощь, Ольга хочет ему помочь, - предупреждает он меня уже не двусмысленно. – Не позволяй кому-то отнять у тебя мечту, - говорит он заботливо, и, когда я мысленно освобождаюсь от психического канала, соединяющего меня с Ольгой, Глеб в восторге восклицает:– Самолет!
Неслышно в комнату, где я стою на пороге, входит Михаил. Они что-то шепчутся с Глебом, очевидно обо мне, потом уходят в кабинет Михаила. Я чувствую, будто предательство ожигает мне душу, но это ложь, они поступают так, как надо. Внутренний голос ведет со мной разрушающий диалог: «Она прагматична, как всякая женщина. - Но она Учитель, она святая, все то, что она делает, мне кажется таким милым, благородным! Влезла в тяжбу с Маргевым за написание худ. произведения на его основе… Зачем ей это?» Не могу переубедить этого ублюдка во мне, чтобы он не возводил на нее хулу, как я его ненавижу! Сомнение – это уже предательство.
Выбегаю в темный двор, ощущаю в себе такую психическую силу, что страшно. Вот какой-то предмет на моем пути. Удивительно, но он устранился, видимо, я обладаю телекинезом, надо быть осторожнее. Вижу на пути подвыпившего щупленького шныря, хочется повредить ему мозг силой мысли, но я усмиряю свою темную сторону.
– Можно закурить? – говорит шнырь, и в его лице я вижу проступающие черты иноматериальной сущности, вселившегося в него беса.
– Не курю.
Просто не знаю, как отделаться от этих бесов: они всюду, они в каждом встречном. У Великого Демона везде уши и глаза. Хорошо, что бесы видят через людей, людям-то я могу навешать. Стараюсь ничем не привлекать внимание, проходя мимо разных прохожих. Вот кто-то с собакой выходит из подъезда знакомого дома: это Ольга вышла прогулять своего пса. Прячусь в выступ крыльца другого подъезда, и Ольга проходит, меня не замечая.
– Здравствуйте! – говорит она с кем-то по сотовому. – Элизабет, извините, не смогу опубликовать Вашу книгу, компьютер сломался. Как у вас там дела?..
Ольга уходит, растворяясь в темноте улицы.
Они хотят поймать меня, это ясно. Ольга, Глеб, Галя – в них всех возобладала темная сторона, темные двойники. Может быть, это будет полезней для меня – попасть в тюрьму, помучиться, и тем самым они хотят добра для моей души, и в высшем милосердии соглашаются играть темную роль? Ведь это все роли, роли, роли, - то, что мы делаем, душа на самом деле у всех светлая.
Иду сквозь подворотни на проспект. Смотрю на бегущий люд, и светлое чувство на миг озаряет мою темную душу: вот то здание с зеркальными окнами, возносящееся под небеса, вот тот кусочек неба, не черный, а темно-синий, в отличие от остального небосклона, - ради них ведь стоит жить и сражаться с демонами за нашу красавицу-землю. Надо как-то спасать мою возлюбленную, за ними всеми идет охота, скоро случится что-то страшное.
– Рекламная акция! Возьмите, пожалуйста, - протягивает мне листовку верткий парнишка. – Новый Центр по развитию психологических способностей…
Я отмахиваюсь от этой присоски, которая нагло отвлекает меня от важной мысли. Люди словно движутся подсоединено невидимым проводам, как троллейбусы, и над каждым свой тоннель реальности, который уводит по спирали вверх или вниз.
Подхожу к вокзалу, сворачиваю с проспекта и иду вдоль канала, по набережной, чтобы попасть на перрон без билета через дырку в заборе. Я спешу на поезд: может, сумею уехать хотя бы за пределы этого страшного города. Надо еще успеть взять с собой мою возлюбленную. Выйду на следующей остановке, так ближе.
В электричке встречаю знакомое лицо, это тот патлатый «эльф», которого я видел на их собрании. Прислушиваюсь к его разговору по сотовому.
– Ты знаешь, Хоб, линникусовцы влетели не по-детски. Представляешь, у них нашли наркотики. Наверное, под видом преданных учению на остров просочились торчки. Ну, да, рай для торчков! – он рассмеялся.
Надо срочно спасать возлюбленную, я ведь предчувствовал, что что-то случится. Но ведь у меня другая миссия, и она сама бы благословила меня взять себя в руки и поступать без сантиментов. Эльф продолжает:
– Кстати, та симпотная Настя с собрания, помнишь ее? – слышу я продолжение разговора «эльфа» с телефоном и настораживаюсь, ведь это он говорит про мою возлюбленную. – Она залетела от того типа, который пришел из Темных Земель. Теперь будет сидеть в тюрьме беременная.
У меня замирает дыхание от такой информации. Но я сейчас неподъемен, чтобы идти в эту тюрьму и резать стражников. Выйду на следующей станции, чтобы подышать воздухом и набраться сил.
Темная свинцовая тоска охватывает меня, когда я выхожу из поезда. Сырой тяжелый воздух обещает многое, и темное небо со свешивающимися с него гроздями горящих звезд манит огромной перспективой, но от ощущения, что все это не для человека, тоска усиливается. Только сейчас вспоминаю, зачем я вообще был в городе. Я же должен был найти цитадель! Боже, как же одуряют всяческие отвлечения в виде друзей, врагов, новой жизни, нового мировоззрения… В ОС меня убьют. Иван просто плюнет мне в лицо, и будет прав. Боже мой! Так далеко никто еще не забирался, как я.
Вновь осторожничаю, озираюсь без всяких причин. Неожиданно – голос:
– У тебя есть закурить? Ты какой-то загруженный
Из куста выходит дряблый человек, не то чтобы старый, но до омерзения рыхлый.
– Я тебя сразу заприметил, ты еще из вагона не вышел. Я такой же алкоголик, как ты. Теперь будем всегда вместе, - он лыбится своим морщинистым гнилостно-мягким ртом.
Какой-то импульс насилия над собой мешает мне прогнать его и заставляет слушать его пьяную ахинею. В его мире нет для меня места, но я даже рассказываю то, чем болит моя душа:
– Эта киска, которую я люблю, притягивает меня чем-то загадочным, противоречивым…
– Ну, пей давай…
– Я испугался силы этого притяжения и сбежал, не пошел с ней на остров, а теперь она недосягаема…
Короче, я понял, что зря высказал мою боль, потому что собеседник просто органически не способен был меня понять. В моем мире не осталось ничего таинственного, загадочного, я умер для самого себя. Так я уничтожил самое приятное, мучительное и сокровенное в моей душе простым высказыванием этого всего вслух. Только слезы ночного ветра под пасмурным небом заставляют меня идти, энергия поступательного движения исчерпалась, и меня влечет куда-то лишь в силу моей пустотности.