Они шли по лесу уже несколько часов. Близились сумерки, и лес чернел с каждой минутой. Давно пропал слабый отсвет позади и стих шум ветра в камыше; древние дубы и вязы плотно смыкали свои узловатые руки над головами двух молчаливых путников. Бледное сияние Итиля едва пробивалось сквозь эту крышу. Холодный туман, тот же, что и на болоте, стлался между поросшими мхом стволами деревьев. В окружающем пейзаже преобладали три цвета: черный, темно-зеленый и бледный, болезненный, изжелта-белый цвет луны, тумана и каких-то странных ночных цветов, единственных, росших на этом участке леса. Птицы не пели вокруг них, и только осторожные черные белки внимательно смотрели на странных гостей с верхушек деревьев. Девушка шла, не глядя по сторонам, и было видно, что она угнетена воспоминанием о прошлой жизни. То и дело она ожесточенно моргала ресницами, словно пытаясь отогнать назойливые образы, о которых хотела бы забыть. Как только показалась небольшая полянка, девушка остановилась и сказала спутнику:
- Скоро ночь. Мы идем довольно долго, а предстоит пройти еще очень много. Хоть у нас и нет времени расслабляться, небольшой отдых мы заслужили. Этот невероятный день подходит к концу, а ночью идти мы не будем. Это опасно, да и бессмысленно – ведь ты все еще ранен, хотя мое лечение, похоже, пошло тебе на пользу. Тебе нужно если не перекусить, то хотя бы выпить горячего отвара, который я намереваюсь сейчас организовать. За водой пойду я, это не займет больше десяти минут. Оставайся здесь, попробуй развести костер – но не слишком яркий - и не вздумай никуда убегать, - утром мне повезло, но я не уверена, что на этот раз кому-то другому не повезет больше – голос ее звучал зловеще. В тот же момент девушка исчезла среди ветвей, оставив спутника, сидя под старым дубом, обдумывать положение.
