Одна из загадок Легенды Аданэли (см. комментарии к "
Атрабет Финрод ах Андрэт") заключается в том, что Три Рода Эдайн, среди которых должна была храниться эта легенда, в ней названы не первым народом, взбунтовавшимся против Моргота и бежавшим от него:
"
Тогда восстали иные средь нас, и в отчаянии сказали во всеуслышание:
- Теперь-то мы знаем, кто лгал нам, и кто хотел поглотить нас. То был не первый Голос. Это Повелитель, которого мы признали; он-то и есть Мрак. И не пришел он из него, как говорил нам, но живет в нем. Не станем более служить ему! Ибо он Враг нам. И тогда, боясь, что он услышит их и покарает нас всех, мы стали убивать их, если могли."
И если предки Трёх Родов были среди преследователей - кто же бежал первым?..
Какими должны был быть эти люди:
1. Они должны были остаться непримиримыми врагами Морготу, Саурону и оркам.
2. Вероятно, тёмные люди должны были продолжать с ними враждовать или даже бояться.
3. Как следствие - народ должен чуждаться других людей.
4. Всё это даёт нам вывод, что они должны были остаться немногочисленными - как по причине вражды, так и просто потому, что, будь их больше, этот народ был бы более известен в истории.
5. это были люди, первыми осознавшие, что следование пути Моргота и Саурона - стремление к быстрому получению знаний, от которого предостерегал людей голос - привело к падению; значит, этот народ мог отказаться от технологического развития вообще. Можно предполагать, что любой "развитый" народ людей считал бы их из-за этого дикими.
6. это не значит, что они не имели мудрости и знаний вовсе - хотя Машин у них быть не могло. Знания этих людей должны быть направлены к природе или искусствам.
7. Возможно, какие-то из искусств даже были "магическими" (хотя Толкин и называл магию для людей, не являющихся потомками Лутиэн, невозможной, в действительности всё не так просто).
8. Хотя людям они могли казаться дикарями, вряд ли их стали бы осуждать за это эльфы, которые сами ближе к природе, чем к Машине. Поскольку эти "дикари" всегда воевали с Врагом, им совершенно "нечего делить" с эльфами и такой войны быть практически не могло (кроме ситуаций вроде позднего Нарготронда, когда эльфы могли нападать даже на других эльфов).
Что ж, такой народ у Толкина есть.
"Властелин Колец", правда, рисует их лишь эпизодически - это дикари леса Друадан. Хотя они ни в чём не провинились, рохиррим (роханцы) гоняли их "как диких зверей". И ведь именно рохиррим - не потомки Эдайн, а
людей Тени, которые давно, но всё же были под властью Моргота...
Неизвестно, как именно это выглядело и насколько часто случалось, но Теоден даже не пытается оправдываться, что "друаданцев" гонял не он, а только союзники Саурона.
"Друэдайн" и есть древнее название "лесных дикарей"; хотя они не были в родстве с Тремя Родами, эльфы признавали их за эдайн, а во второй эпохе часть их поселилась в Нуменоре. С орками и Сауроном они враждовали всегда. Они были небольшого роста и довольно некрасивы, и если бы орки происходили из людей, то их можно было бы связать; в конце концов, друэдайн действительно - древнейший народ. Они действительно владели неким непонятным "волшебством", или, скорее, искусством. Они многое знали о природе, во всяком случае, по сравнению с другими людьми.
Я не буду пересказывать целиком содержание главы "
Друэдайн" из "Неоконченных Преданий", отмечу только ещё один факт: именно нуменорские друэдайн первыми заметили опасность гордыни королей для острова. Хотя их уход с острова затянулся до конца существования Нуменора, они полностью покинули его, когда прибыл Саурон; они уже могли быть уверены, что это приведёт к гибели Нуменора (хотя вряд ли они точно знали, как, но поняли, что "остров стал ненадёжен"; именно остров, а не государство) и совершенно не сомневались во враждебности к ним Саурона.
Необходимый комментарий: нет, даже если друэдайн были первым или даже "нулевым" благородным народом эдайн, они не были непадшими людьми. Как говорит легенда Аданэли, "
и они не избежали гнева Голоса; ибо они тоже строили Дом и падали ниц".
Относительная неиспорченность друэдайн не дала им никаких особых "привилегий" ни в самой их жизни, ни в истории.
Впрочем, они способны были не бояться смерти, не жаловаться, не терять ни здоровой иронии, ни самообладания в ситуации, когда не было известно, взойдёт ли для них ещё солнце - а это само по себе ценный дар, и не только для Арды.
