Я закончила свой первый роман - психологический триллер, действие которого происходит в Арде Толкина, в конце Войны Последнего Союза. В романе рассказывается о судьбе двух черных нумэнорцев, которые, сбежав из Барад-дура после падения Саурона, пытаются ускользнуть от войск Союза и выбраться из Мордора.
Роман можно читать на Самиздате (
http://samlib.ru/editors/t/taskaewa_s_j/index_1.shtml) и на Фикбуке (
https://ficbook.net/readfic/504928)
Скачать роман в формате .doc можно здесь:
http://my-files.ru/jwls9tА в формате .pdf - здесь:
http://my-files.ru/ag6ag4В формате .epub:
http://my-files.ru/2l5npmВ формате .mobi и .fb2:
https://lit-era.com/book/dvenadcat-zvezd-b8954 (дальше по ссылке "скачать").
В виде книги роман можно приобрести у меня (340 стр., мягкий ламинированный переплет, хорошая бумага и хорошая печать). Цена на данный момент - 260 руб.
А вот небольшой фрагмент из романа:
Ночью похолодало, и утро выдалось пасмурное.
После завтрака Долгузагар вышел на открытое место "сообразить погоду". Ветер посвежел и теперь дул из-за Гор Тени. Под его резкими порывами еще неубранные палатки раздувались, словно паруса, и хлопали пологами, а растяжки еле слышно гудели, как подвижные снасти перед штормом, едва не вырывая из земли колышки. Лошади у коновязи храпели и фыркали, трясли головами и закидывали их кверху, предвещая ненастье. И в самом деле: на западе над горами темной полосой клубились тучи. Пахло грозой.
Вернувшись в лагерь, морадан снял подкольчужник, оторвал болтавшийся на честном слове левый рукав и, поеживаясь от пронизывающего ветра, принялся заворачивать в прочную, но мягкую кожу свою драгоценную рукопись, чтобы защитить от непогоды.
Внезапный порыв вырвал у него один лист и швырнул в костер. Долгузагар успел выхватить бумагу из пластавшихся языков огня - страница лишь самую малость обгорела по кромке - и обнаружил, что это на самом деле два листа, слипшихся по краю. Обрадовавшись, что у него прибавилось бумаги, Долгузагар расклеил страницы - и увидел, что один лист исписан изнутри, и не им.
Морадан никогда не видел почерка Гвайласа, но не усомнился ни на мгновение. Многие слова и строки были перечеркнуты, над ними вписаны другие. Это был черновик или, скорее, прозаический подстрочник к стихотворному переводу: строки были короткие.
В глаза ему бросилось "Терпение! Недолго вам ждать, лишь выслушайте песню, что я спою внимательному слуху".
- Бар Долгузагар! - окликнул его Диргон. - Пора седлать!
- Сейчас, сейчас... - пробормотал комендант, не отрываясь от строк.
"И обратил к ним свои пылающие очи, и вокруг них сомкнулась тьма".
Черные чернила превратились в красные - или в кровь.
"Как сквозь завесу клубящегося дыма видели они те бездонные глаза, в которых тонуло их разумение..."
Внутри каждой алой линии что-то зачернело. Это были не красные чернила и не кровь, это был огонь.
"...И пел он песню колдовства, проникновенья..."
Буквы прожигали бумагу, она превращалась в пепел.
"...раскрытья, предательства, разоблаченья, измены..."
Откуда-то издалека до Долгузагара донеслось тревожное ржание.
"В ответ внезапно Фэлагунд запел песнь стойкости..."
Листок, целый и невредимый, вдруг вырвали у него из рук.
"...сопротивленья, сраженья..."
- Бар Долгузагар, что с вами!? - кричал Диргон ему на ухо.
Комендант поднял голову и увидел, как во рту Гватро исчезает клочок бумаги.
- Что ты наделала! - воскликнул он. - Это же работа Гвайласа!
Кобыла испуганно заржала и подпрыгнула на месте, как жеребенок.
- Бар Долгузагар, с вами все в порядке?! - тормошили его.
Он повернул голову.
- Да, Диргон, я просто зачитался, а Гватро...
- Она сама прибежала от коновязи! Вдруг заржала и бросилась к вам! А вы застыли, как
амбал с этим листком...
"...тайн сохраненных, мощи башни..."
Морадан встряхнулся.
- Я зачитался. Мы уже едем?
- Да, а вы...
Не слушая Диргона, Долгузагар поспешно завернул оставшиеся листы в кожаный лоскут, убрал сверток за голенище и принялся надевать подкольчужник. Руки у него дрожали.
Гватро подбежала к нему и толкнула мордой в плечо, закладывая уши.
- Ничего, зимрамит, все хорошо, все хорошо, - пробормотал Долгузагар.
Но когда морадан прикоснулся к гриве кобылы, его ужалила бело-голубая искра.
Несмотря на плащ, найденный в седельных сумах Гвайласа, Долгузагар, в располосованном подкольчужнике и рубахе без рукава, оказался легкой добычей пронизывающего ветра. Скоро комендант почувствовал, что у него холодеют руки, как если бы дело было зимней ночью, когда лужи сковал ледок.
Но гораздо хуже было другое: стоило ему отвлечься мыслями от происходящего вокруг, как перед его внутренним взором всплывал листок, исписанный почерком эльфа.
"...несломленной верности, свободы и бегства..."
Гватро громко заржала и взбрыкнула, едва не выбросив всадника из седла.
Возможно, дело было в удивительной зрительной памяти Долгузагара, памяти настоящего разведчика: еще ребенком, играя в "забаву Хара", когда на блюдо бросают пригоршню безделушек, драгоценных камней, разномастных монеток и игральных костей, он лучше многих взрослых мог описать, что находится под платком, которым накрывали блюдо через шестьдесят ударов сердца.
И теперь он видел, просто видел эти исчирканные, набегавшие одна на другую строчки. Он не хотел читать дальше, но не мог остановиться.
"...тенет, что порваны, порушенных ловушек..."
Гватро вскинулась и пошла боком. Охтары удивленно смотрели на нее: кобылу, такую мирную и покладистую, сегодня словно подменили. Впрочем, другие кони тоже вели себя беспокойно, испуганно косясь на низкие тяжелые тучи.
"...темниц отпертых, порванной цепи..."
Нет, думал Долгузагар, дело не в памяти. Дело в том, что это черновик, что за наспех подобранными словами лишь угадываются ритм, рифмы, образы: яркие, страшные, прекрасные.
"Все волшебство Эльфинесса вложил Фэлагунд в свои слова".
Ах, Гвайлас, если бы ты успел вложить волшебство Эльфинесса в эти слова, они не превратились бы в пепел под взглядом Ока!
"...и услышали они сквозь мрак, как дышит море у дальних берегов, у жемчужных песков Эльфийского дома..."
Резкий порыв ветра, дувшего из-за Гор Тени, вдруг донес до бывшего коменданта соленый запах моря.
Надо попробовать, решился Долгузагар. Если у него получится сплести эти строки, пока небо не обрушилось потопом, пока не разразилась гроза...
Мысленно Долгузагар вернулся к началу черновика, и
Тху рассмеялся.
Мрак сгустился, обрушилась тьма на Валинор. Это было как кошмар, который повторяется раз за разом, как навязчивая мелодия, которая, прицепившись, не дает покоя, как огромные зубчатые стальные колеса, которые невозможно остановить: они сломают любую палку, лом, меч. Долгузагару казалось, что он слышит зубодробительный скрежет, - или это рокотал надвигающийся гром? И постепенно то, что крутилось в его разуме, соткалось в призрачные фигуры. Долгузагар видел золотоволосого эльфа, видел лицо Гвайласа, и от этого становилось еще страшнее: опасность как будто грозила самому зеленолесцу. Только на груди зеленой гвайласовской туники все четче и четче проступал незнакомый герб: факел и арфа в геральдическом ромбе. А за спиной у него - лица его друзей, погибших в ту ночь у дороги.
Алая кровь струилась у воды, где нолдор убивали Пеновсадников, и похищали их белые корабли, и уводили их из освещенной светильниками гавани.
Стонал ветер, выл волк и каркал ворон, лед скрежетал в проливах моря. Тоскливо пленники вздыхали в Ангбанде. Гром громыхал, огонь пылал, клубился дым, раздался крик...
И рухнул на пол Фэлагунд.
