- Тогда не стоит больше тратить на это время. Никаких оговорок. Доказательством искренности была бы его отрубленная голова, что нарушает оба условия, не так ли? - Харгоншас кивнул на Элмора, который уже начал шевелиться и явно просыпался. - Но раз так, забирай его целиком, ныряй и возвращайся к вашим слюнтяям. Что же до моих дальнейших планов, я не делюсь ими с врагами. То, что тебе надо знать - я постараюсь выйти наружу побыстрее, но не хочу, чтобы кто-то спешил за мной. Не спешите приближаться, если увидите далекие отблески моего факела на стенах - если я кого-то увижу, стреляю без предупреждения. Впрочем, не все ваши сюда приплыли - может, вы еще захотите побродить тут, я скучать по вас не буду. Плыви же! - Элмор уже совершенно опомнился и попытался привстать.
Харгоншас подхватил мешок с факелами и загодя снятый с эльфа арбалет. Держа лук с бронебойной стрелой наготове - пластинчатый доспех самурая был не чета спасшей де Ульрика латной кирасе - отступил спиной вперед к проходу. Укрылся за выступом стены, запалил факел, вставил его в шлем, и, пятясь, скрылся за поворотом коридора. Там, все еще настороженный, привел все снаряжение в порядок, надежно все закрепив, достал свою карту и задом наперед зашагал обратно к выходу из пещеры.
Призрачные звуки и голоса не пугали его - слишком он был занят. Ходьба спиной вперед оказалась трудным делом. Непривычное тело протестовало, отзываясь навязчивым ощущением падения на спину, тяжестью в затылке. Порой – особенно на поворотах - Харгоншас натыкался на стены, хотя спотыкаться перестал достаточно быстро. Однако вскоре все более-менее наладилось. Наемник перевесил свой заплечный мешок на живот, а назад вытянул древко взятого наперевес копья и теперь нащупывал себе путь, как заправский слепой своей палкой. Кроме того, так он шел практически полуприставным шагом, пригнувшись - а такое передвижение, хоть вперед, хоть назад, было куда привычнее для опытного фехтовальщика. Время от времени Харгоншас менял ведущий бок. Наконец он обнаглел так, что длинные прямые участки по своему кроку проскакивал чуть ли не обратными выпадами, что хоть и стоило ему нескольких падений, после которых приходилось проверять, все ли на месте, но развлекло в одиночестве лабиринта. Однако после того, как наемник чуть не скатился кубарем с довольно длинного спуска, он стал осторожнее. Но и освоившись со своим странным способом перемещения, Харгоншас не уделял особого внимания призрачным шумам. Во-первых, следовало постоянно высматривать опасность оттуда, где остался отряд Лайрин – то есть перед лицом Харгоншаса, но сзади по направлению движения; во-вторых - сличать путь по карте; кроме того, наемник продумывал и отшлифовывал план дальнейших действий… Да и сама ходьба задом наперед его скорее смешила, чем вселяла трепет перед неизвестными опасностями лабиринта – это напоминало Харгоншасу какой-нибудь дурацкий придворный ритуал.
И вот путь был позади. Голоса смолкли – не переместились вперед, а просто исчезли. Наверное, будь лабиринт немного одушевлен – он был бы разочарован столь мало впечатлительным гостем… Или поражен его самообладанием – как знать? Харгоншас стоял в той самой камере, надписи на стенах которой заинтересовали Лайрин и Элмора, откуда начался их путь. Он потушил факел, с наслаждением обернулся, прошел к первой пещере и увидел среди абсолютно черного окаймления стен ночное небо. Некоторое время наемник просто сидел, привыкая к темноте – ночной, знакомой темноте, а не абсолютному, непроглядному без факела мраку пещеры, - и прижавшись к стене, ощущая затылком не надвигающуюся шаг за шагом пустоту, а твердую, надежную поверхность. Голова кружилась и побаливала. Наемник подкрался к краю зева пещеры, не глядя на огонь, зажег и швырнул наружу факел, чтобы, с одной стороны оповестить ждущую Морану, с другой – остаться в темноте и сохранить ночное зрение… Факел прочертил в ночном воздухе огненную дугу и упал в мокрую от росы траву. Напряженное ожидание, оружие наготове, обмен окликами… Наконец, он смог нормально поздороваться с единственной оставшейся напарницей и стал быстро пересказывать ей случившееся, попутно собираясь в дорогу. Но сначала Харгоншас развел в пещере у выхода небольшой костер – так любой, выходивший наружу, оказывался освещен, а сам не мог разглядеть ничего в темноте вовне пещеры. Уставшая Морана позевывала и клевала носом – Харгоншас был благодарен не заснувшей на посту напарнице.
