Вступление, почти лирическое. Девонька, если ты, паче чаяния, кроме себя и своих стихов, интересуешься и их разбором, не кидай больше пулеметную очередь из себя, любимой. У форума жестко определенный предельный размер мессаги, и то, что выходит за размер, при попытке записать, сбрасывается и восстановлению не подлежит. Я не бобик, по двадцать раз писать одно и то же. А сказать можно много, в основном вежливым матом.
Основное впечатление: способности, возможно, когда-то в будущем, имеющие возможность стать талантом. Но - без малейшего вкуса. Какое-то чувство, то щенячье, то (сильно иногда) нормальное, поданное просто ублюдочно корявым русским языком. Пока что вы выигрываете номинацию "Кандидат на главную сенсацию сайта Чинкуэды".
Первый, с позволения сказать, стих.
"Когда журчанья песню заведёт прибой,
Ничто не отвратит мою печаль"
Журчит - либо струя из крана, либо ручей, либо моча. Прибой струи не создает. Тем более "заведет" предполагает, что перед неким моментом этого звука не было. Писать прибой захотел?
Печаль ОТВРАТИТЬ невозможно. Она в принципе ни прямо не ходит, ни поворачивает. Она чувствуется.
Представьте себе "неотвратимую печаль". Кошмарно.
Баллада - жанр песен со вполне конкретным "кем-то" или "чем-то".
Братья и отец, такие же юные - это как?! Между ними что, как во французском анекдоте, не более 9 месяцев разницы? Что за нонсенс - отец, такой же юный, как и брат?
Второй опус.
Главная сенсация этого стиха - размер и рифма. Автор по-передовому решает, что до шестой строфы у него будет рифмовка ABAB, а потом до конца первые две строки нерифмованы вовсе, а вторые две - между собой зарифмованы. такое вот AABB для бедных. Последняя строфа - без рифмы вообще, если не считать слова "жизнь", зарифмованного со словом "жизнь". Убого.
А с таким размером я советую автору покушать шоколаду, сваренного по такому же революционному рецепту, как революционен размер в РИФМОВАННЫХ строках четвертой строфы.
Кроме милых скачков ритма и размера, очарователен подход к словам. Как у Кэрролла - что хочу, то мое слово и означает.
Чтоб вы знали, мисс. "Сжимать грудь" может только страстный, но неумелый и грубый любовник. Если там рана, то не Сжимают, а ЗАжимают, и не грудь, а рану. Сжать грудь можно только - правую или левую. "Тризна" - и после того, как Пушкин ошибочно его применил в 30-х годах уже позапрошлого века - все равно означает не "поминальный пир", а "игрища на могиле павшего героя. Прекрасно, например, тризна описана у Гомера в "Илиаде" (похороны Патрокла). А сами Олимпиады - тризна по герою Пелопсу, проводимые в Олимпии с VII века до н.э. А поминальный пир на древнерусском - страва. Представьте себе олимпиаду на могиле Феанора, и пусть вам будет весело как ему.
Третий опус.
Покой "привнести" невозможно. Привносят что-то не господствующее. Грусть - в радость, ностальгию - в праздник, и т.п. Покой в душе либо есть, либо нет. Нельзя быть немножко беременной.
"Связать" и "перевязать" - два разных глагола. Невозможно, чтобы и руки были крепко перевязаны, и чтоб душа была перевязана.
"Её туманный свет, что освещает степь..."
Я чего-то не понимаю. Откуда в Белерианде степь? Равнина, поросшая травой - еще не степь.
"А пред глазами прошлого лицо"
Прошлое - не мужик. Лицо бывает ИЗ прошлого. Снова неумение изложить мысль по-русски.
"Надежда, что мелькнула вдруг,
Покинула её,
Орудие проклятое нашло пристанище своё…
Пристанище своё нашло копьё…"
Нет слов, одни звуки, как в немецкой порнухе. Что это за проклятое орудие ищет убежища? "Пристанище" - это безопасное или комфортное место для ночлега, крыша над головой. Не по-русски абсолютно. Равно как и копье, это пристанище нашедшее. Иначе говоря, стояло копье на улице - поставили под крышу. Либо, уж миль пардон - это все аллегория поисков нефритовым жезлом убежища в яшмовой пещере. Вот это "проклятое орудие" только и норовит найти в этом убежище долгое пристанище. И ведь не я такой пошлый - это у вас так написано. Прямо по Шварцу - "молчите, принцесса, а то вы так невинны, что можете сказать такое..."
Четвертый опус.
Плачущий Феанор - это сильно. Как маяковский "плачущий большевик". Настолько, что этим словом замусорен конец первой строфы и начало второй - три раза за две строки. Вам место девать некуда?
А сестры, зима и судьба, и их сестры-стихии - просто очаровательная семейка. И, кстати, это зима сожгла корабли, которые почему-то названы "крылатыми"?
А строфу спустя оказывается еще одна сестра, теперь златокудрая.
А в целом - очаровательный плевок в душу Феанору, кстати. Феанор, пламенная душа, за обиду себе и своему семейству ввергший половину Валинора и весь Белерианд в безнадежную войну, который даже не умер как другие - просто сгорел от переполнявшего его огня - и вот он на смертном одре бессильно плачет, и говорит, что все это не он, что "не виноватая я, он сам пришел!", это все сестры злые - то ли зима, то ли судьба, то ли обе. Да он должен грызть зубами любое препятствие и любую внешнюю силу, которая хочет им управлять - а он вместо этого слезу роняет. Очаровательно.
В общем, вот мой совет. Забудьте стихотворчество на немного, сходите чужие стихи почитайте. Причем, не Ниенну, не тусовочного светоча с непроизносимым именем. Ахматову, Цветаеву, а еще лучше - Юнну Мориц. Вот кто умеет быть и нежной, и жесткой, и гремящей, и печальной. Почитайте мужчин-поэтов, и опять же не меланхоликов. Почитайте Слуцкого, Самойлова, да хоть Когана и Гудзенко. Сухарева почитайте, или Маяковского. И попробуйте понять, что форма стихотворения - не формализм. Это то, что формует содержание. Колокола отливают, наливая бронзу не в ладони, сложенные ковшиком. И не в корявую ямку в земле. Чувство - только половина лирики. Вторая половина - умение это чувство выразить словами, которые примет другой.
Тема: На растерзание ;) (Прочитано 1261 раз)