офф: Многоуважаемый Кириан Нарнийский! Осмелюсь обратить Ваше внимание на то, что лорд Арманис долго вынашивал планы и готовился к походу. А посему Ваши слова "посты расставлены неравномерно, и со стороны леса наблюдалось постоянное движение вооруженных постовых, а вот холмы оставались без наблюдения. ... Наспех вооруженные солдаты разбегались, или попадали под копыта всадников. Та суматоха и паника в лагере, которую создал небольшой отряд, невозможно было описать. Повсюду раздавались крики "Сегванис!", "Войска конунга!", что усиливало панику" могут быть продиктованы только невнимательным отношением к предыдущим постам. Многократно упоминается, что Арманис - опытный военачальник, много воевал, а потому подобные ошибки и уже тем более "наспех вооруженные солдаты" в лагере, ВЕДУЩЕМ войну, встретиться не могли. Будьте добры, подредактируйте пост. Ежели Вы хотите подчеркнуть храбрость Сегваниса, опишите его в бою; победа над слабым противником приносит мало чести.
- Не могу поверить в то, что вы говорите, - с трудом произнесла Хельга, сжимая раскалывающиеся виски. Ее тонкие белые пальцы едва заметно дрожали.
Арманис сочувственно взглянул на женщину:
- Я прекрасно понимаю вас, леди. Ваше положение, и то, как вы в нем оказались… Но здесь – клянусь – вы в безопасности, - он коротким жестом обвел свою тесную, но роскошную палатку.
Хельга подняла на него внезапно сузившиеся глаза:
- В безопасности? Здесь, говорите вы? В ваших руках? Да я была бы в большей безопасности в пасти дракона!…
Королева горько усмехнулась, роняя руки на колени. Ей показалось, что земля уходит из-под ног.
Арманис встал; экономными, несуетливыми движениями, полными достоинства и уважения, поправил плащ, сползший с плеча королевы; прошелся по палатке, скрестив руки на груди. Хельга искоса поглядывала на него – что же он скажет? Но он молчал, и лишь мерил пространство четкими военными шагами. Когда молчание стало, наконец, невыносимым, он повернулся к королеве:
- Леди, я не могу оправдаться перед вами. Скажу больше – я не стану этого делать.
Хельга удивленно приподняла бровь – этого она не ожидала. Арманис продолжал, с каждым словом говоря все более страстно и увлеченно:
- Послушайте меня, леди. Я отниму всего несколько минут вашей драгоценной жизни. Прежде всего – подумайте: пока вы были без сознания, полностью в моей власти – почему я не воспользовался этим? Почему не казнил вас, не отдал солдатам, не надругался, в конце концов? Почему я вызволил вас из рук разбойников, неизвестно каким образом выкравших вас из дворца, почему отдал в ваше распоряжение своего лекаря и палатку? Ответ прост, сударыня – я уважаю и ценю вас. А в вашем лице – и прекрасный Керсенгард. И как я мог бы причинить хоть какой-то вред целому Керсенгарду – в вашем лице?
- Ложь, отвратительная и гнусная ложь! – выкрикнула Хельга хрипло, сжав кулаки; в голосе ее клокотали слезы. – Всем известно, кто пошел на нас войной! Почему же вы здесь не побоялись оскорбить Керсенгард?!
Арманис скорбно покачал головой:
- Леди, леди… Вот как, значит, искажены мои слова и поступки… - внезапно отвернувшись, он торопливо прикрыл глаза рукой, словно сбрасывая с ресниц слезу. – Нет, я знаю, что должен – обязан – восстановить справедливость. Вспомните, моя леди, кем убит был друг вашего великого супруга. КТО сделал это. Арманис?
Хельга вспомнила лицо эльфа, обвиненного в убийстве, и судорога пролетела по ее тонкому, утомленному лицу.
- Я вижу, вы вспомнили, - с горечью улыбнулся лорд Арсона. – Вы мудрая женщина, Хельга Керсенгардская. Я знаю, вы прекрасно понимаете, кто именно явился причиной раздора.
- Но ваши войска…
- Войска! – вскрикнул Арманис, поднимая руки и призывая все силы небесные в свидетели своей неоспоримой правоты. - Клянусь вам, леди, что единственной целью моей было восстановление справедливости.
- Справедливости? Что же вы понимаете под этим благородным словом? – ядовито произнесла Хельга. Ярость и боль вновь закипали в ее душе.
Арманис остановился прямо перед ней; королева взглянула было на него на него снизу вверх, но лорд, не отрывая внимательнейшего взгляда темных, как омуты, глаз, от ее печальных очей, полных невыплаканных слез, медленно опустился перед ней на одно колено. Теперь она смотрела на него сверху вниз. Лицо его было серьезно и строго, и – черт возьми, Хельга могла бы поклясться в этом! – полно скорби.
- Справедливость, - так же медленно произнес он, - это вернуть людям то, что принадлежит им по праву. Восстановить попранное достоинство. Когда-то наши доблестные предки, чьими славными именами гордятся и ваш, и мой род, воевали здесь, на этих землях, за то, чтобы их детям было где жить. Мы сражались за свою свободу, за свое право жить. И мы получили это право. Мы основали свои королевства, и они процветали. Долгие годы мы жили в мире. Вы помните, королева, эти прекрасные годы? Вы помните послов из дальних княжеств и королевств, которые приезжали засвидетельствовать свое почтение, привезти вам богатые дары, признавая безраздельное владычество надо всем краем? О, вы помните эти благословенные годы!…
Глаза самого Арманиса затуманились, словно бы золотые видения прошлого предстали перед его глазами. Тихим, сдавленным от наплыва чувств голосом он продолжил:
- И вот этим годам пришел конец… Эльфы, эти нелюди, остались недовольными тем, что мы, смертные, отняли у них кусочек их бессмертия. Им показалось несправедливым, что мы владеем своей землей. О, все эти годы они притворялись добрыми соседями, но все-таки их натура прорвалась наружу! Они убили друга вашего бесценного супруга, короля Роберта, они убили самого короля, они убили надежду Керсенгарда – вашего сына! Они погубили множество ни в чем неповинных людей – они, жившие тысячи лет, отняли у нас наши краткие и невозвратимые годы!
Арманис перевел дух. Глаза его горели яростью и вдохновением. Хельга с изумлением смотрела на его светящееся лицо:
- У меня было лишь одно желание, леди. Я хотел помочь вам, Керсенгарду, отвоевать ваши же земли, и прогнать проклятых остроухих восвояси. Не моя вина, - выкрикнул он с горечью и надрывом, ударив себя кулаком в грудь, - не моя вина, что эльфы обманули вас, представив меня завоевателем и заставив вас воевать со мной!
Он вскочил, сжав кулаки так, что натянулась и побелела кожа:
- Люди должны помогать друг другу, леди. Только тогда мы оставим свое за собой!
- Что я могу оставить? – тихо произнесла Хельга, глядя в одну точку. – Я здесь. Сын мой убит. Муж мой убит. В чьих руках город – неизвестно… Там эльфы, целый отряд…
Хельга не могла поверить, что эльфы хотят уничтожения людей. Но яркий яд слов Арманиса не прошел мимо ее сознания. Ей хотелось только одного: уберечь Керсенгард.
Арманис положил твердые ладони ей на плечи:
- Леди, есть один выход. Он сложный… он потребует от вас всего вашего мужества. Но этот выход единственный.
Хельга подняла на него измученный взгляд, молча спрашивая: какой выход? Взгляд Арманиса был тверд:
- Необходимо объединить наши королевства, леди.
Через длинную, смертельно томительную паузу Хельга произнесла:
- Как?…
- Вы должны стать моей супругой, - произнес Арманис.
- Что?! – Хельга вскочила, отталкивая его. – И это предлагаете мне вы? Вы, минуту назад напоминавший мне о муже?! Об этом святом человеке и благородном воине? Тело его еще не остыло, а вы…
Арманис успокаивающе протянул руку ладонью вперед:
- Леди, леди, успокойтесь. Я никоим образом не покушался на память этого прекрасного короля. Что вы – я и не мечтаю сравниться с Робертом в доблести или в благородстве. Уж тем более не питаю надежд затмить его в вашем сердце. Поверьте, леди, я не буду говорить вам о снедающей меня безумной любви или еще чем-то – мы с вами взрослые люди, правители, - голос его был обессиливающе мягок и словно обволакивал. – Я предлагаю вам единственный выход ПРЕКРАТИТЬ ВОЙНУ МЕЖДУ АРСОНОМ И КЕРСЕНГАРДОМ. Подумайте – какой смысл королю сражаться со своей королевой? Мы будем править вместе. Только править, леди! Я, чтя память короля Роберта, никогда не взойду на ваше ложе, - клянусь в этом как рыцарь. Но подумайте, какую выгоду это несет вам! Прекратится война, люди вернутся к мирному труду! Вместо опасного соседа у вас окажется верный союзник, и мое войско будет только хранить наши общие границы!
Широкими шагами он подошел к Хельге и осторожно, словно величайшее сокровище в мире, взял ее руку:
- Леди Хельга Керсенгардская… Вы – прекрасная женщина. Вы воительница, вы сражались на поле боя рядом с мужем и сыном, но я знаю, что это – лишь дань необходимости. Подумайте – у вас появится надежный союзник, друг и защитник. И Ккерсенгард не будет уже лакомым куском для завоевателей – всем будет известно, что вы под крепкой защитой. Сейчас на ваших плечах тяжкий груз. Позвольте же помочь вам и подставить свое плечо рядом. Разделить эту тяжесть. Поверьте, я смогу это сделать.
