Арманис стоял на вершине холма, с которого открывался вид на Керсенгард. Кулаки лорда Арсона были сжаты, брови нахмурены так, что сошлись в единую линию. Ему не нравилось, как идут дела.
Керсенгард оказался более твердым орешком, чем думалось вначале. Жители – интересно, сколько там настоящих воинов? – защищали его отчаянно. Воины Сегваниса подошли очень вовремя, и оказали помощь весьма серьезную – сотни умелых стрелков, бывалые воины, северные мастера меча. Вспомнив их отчаянный вид в бою, Арманис скривился. Он считал себя достаточно утонченным человеком и потому презирал северян за грубость и примитивность. Но сейчас приходилось думать не об этом, а о серьезном противнике, стоявшем перед войсками Арсона. Не отрывая взгляда от зеленого холма, такого мирного и яркого в лучах солнца, покрытого маленькими и такими мирными – издалека – фигурками людей, он прикинул, сколько мог привести с собой воинов проклятый конунг. Получалась вполне внушительная цифра. Ну конечно, этот вонючий старикашка сразу накинулся на возможность оттяпать для сыночка хорошее приданое. Глаза и зубы сразу разгорелись! Арманис резко отбросил черные пряди низко обрезанной челки назад.
- Как Хельга? – спросил лорд, не глядя на офицера.
Тот не замедлил с ответом:
- Королева Керсенгарда находится в вашей палатке, милорд.
«Старая корова наверняка что-то замыслила, - пробормотал про себя Арманис. Прикусил губу, обветренную и жесткую. Думать о Хельге не хотелось, но приходилось. – Конечно, она не согласится; это было ясно с самого начала. Любовь до гроба, верность мужу и вся подобная ерунда. Хотя попробовать, конечно, стоило. – Арманис усмехнулся. Всякий, кто увидел бы эту его усмешку, наверняка отшатнулся бы в сторону. – Эта дура и не представляет, не в состоянии вообразить, что в этом случае я действительно хотел бы мира для ее разлюбезного Керсенгарда. С какой стати мне воевать с собственным владением? Но нет, мы гордые, мы свободолюбивые и все прочее. – Он сплюнул себе под ноги; попал на тонкую длинную былинку, которая тут же согнулась до земли. – Запуталась ситуация, да… Может быть, ее просто прирезать втихую, пока никто не знает, что королева здесь? – он опять усмехнулся; улыбка на этот раз была куда более приятная – комбинация Арманису понравилась. – «Королева Хельга Керсенгардская безвестно пропала при осаде крепости…» - мысленно процитировал он строки летописи и про себя добавил: - Скорее всего, причиной ее смерти был лорд Арсона Арманис». Чудесно.»
С этой мыслью он с силой провел рукой по лбу, стирая глупые мысли. Хельга еще нужна. Кто знает, как еще повернутся события.
Солнце немилосердно припекало; кожаный колет сильно нагрелся, стал мягок, и даже начал источать особый замок размякшей на солнце кожи. В такую погоду воины плохо сражаются. У них появляются мысли о прохладной речке… о кувшине вина… о бабе… Арманис с неудовольствием взглянул наверх, на бледное, выцветшее небо, голое и беспощадное, как приговор, зачитанный равнодушным голосом. Только на горизонте, ожидая вечера, клубилась какая-то сизая дымка, предвещая ночной дождь.
- Через полчаса доложить мне обстановку на передней линии, - проговорил он, все не поворачиваясь к офицеру.
Офицер – молоденький, стройный, сын знатных родителей, уже пять поколений верой и правдой служивших правителям Арсона, и по той же тропе направившей своего потомка – старательно выпрямился:
- Слушаюсь, милорд. Ваше приказание будет исполнено. Пригласить кого-то из военачальников?
Арманис наконец-то обернулся и смерил юношу тяжелым взглядом; потом медленно, словно это было невесть как трудно, поглядел ему в глаза. Круглые серо-голубоватые глаза юноши остекленели – то ли от страха, то ли от старательности.
- Офицер личной гвардии должен сам догадываться, кого приводить, - процедил наконец лорд. – Судя по обстоятельствам.
Офицер кинулся с холма, явно повторяя про себя эту мудрость. Арманис, глядя ему вслед, дал себе слово в будущем не брать в личную гвардию светлоглазых людей. Уж слишком у них откровенный взгляд. Все выдают. Глаза самого лорда были темней смолы, и всякий чужой взгляд тонул в них, в этой темной вязкости.
- Никого не пускать к королеве, - кинул он другому офицеру, еще стоявшему рядом. Тот был постарше, и глупых вопросов задать не стал. – Чтоб никаких контактов с миром. Чтобы собака не забежала, птица не пролетела… муравей не вполз!
