Норн запрокинул голову, вдохнул чистый, прохладный воздух. сделал еще пару глубоких вдохов, наверное, чтобы хоть как-то собраться. было видно, что он до сих пор нервничал. Затем послышалась его тихая речь:
- ... Мрак. И ничего кроме него. Сколько это продолжалось, наверное, теперь не скажет никто, даже я. Но ничто не продолжается вечно, и я вернулся из забытья. Очнувшись, я увидел еще несколько существ, подобных мне. И в этот момент я осознал, что не знаю вообще ничего. Единственное, что давало мне уверенность в том, что я еще существую – дикая головная боль. Потом я услышал чей-то зов: «Ханнесу! Играющий с Ветром!» Никто не откликался. Кричащий снова кого-то позвал, причем используя то же самое имя. По интонации я чувствовал, что зовут кого-то из присутствующих. Уж не меня ли? Я отозвался. Так я обрел свое имя.
Позвавший рассказал мне о том, что произошло. наш отряд участвовал в защите Асу'а. В какой-то момент мне крепко досталось дубиной по голове. Наверное, из-за этого я не мог вспомнить ничего. Защитники крепости пали. Отряд, в котором я сейчас находился, чуть ли не единственный, кто смог уйти из горящей крепости. Тогда же я спросил: «А куда теперь-то пойдете? Что дальше?» Взгляд Кипиру, так звали говорившего, тот час затуманился. В этот момент я понял, все мои соплеменники просто подавлены. Они даже не представляли, что им делать теперь. Просто не было смысла жить. Многие собирались вернуться в Наккигу. Некоторые еще не определились со своей дальнейшей судьбой.
Поскольку мне предстояло узнать еще очень многое, ведь память так и не восстановилась, я счел за лучшее вернуться туда, откуда мы все и вышли – на Пик Бурь…
Переход не занял много времени, но все-таки гнетущее чувство не оставляло меня. Просто невыносимо было видеть измученные неопределенностью лица моих товарищей. И, что самое страшное, я ничем не мог им помочь.
… Ощущение пустоты только усилилось, когда мы пришли к цели нашего перехода. Ощущение было таким, что ты вернулся в дом, который уже очень много лет стоит заброшенным. Вокруг тьма и тишина. Тогда я понял, что здесь уже делать нечего. Дом хикедайя был опустошен, оставаться здесь – значит жить в мире воспоминаний и призраков. Что-то гнало меня прочь от этого места.
Взяв свой меч и запахнувшись в плащ, я пошел навстречу этому миру. Кипиру остался в Наккиге….
… Некоторое время я просто бродил по просторам Светлого Арда. Пытался вспомнить, что же такого сделали норны, что теперь их просто избегали. Боялись. Снова одиночество, хорошо, что я уже успел к нему привыкнуть.
Иногда, по ночам, мне удавалось подобраться достаточно близко к людям, чтобы послушать, о чем они говорят. На то время это был единственный способ получить хоть какие-то сведения о том, что происходило. То, что я услышал, мне совсем не понравилось. История войны с Инелуки и Утук’ку просто поражала. Теперь стало ясно, что восстановить доверие людей к хикедайя, наверное, уже невозможно. Уж если они до сих пор недолюбливали ситхи, что уж говорить о нас…
Однажды ночью, когда я уже в который раз просто сидел около костра и любовался пламенем, до меня донесся звук шагов. Это не было похоже на шаги человека, слишком легки они были. Удивительно, но идущий приближался. Странно, люди ведь недоверчивы, тогда кто это может быть? На поляну вышла высокая фигура, закутанная в плащ серебристого цвета. Увидев меня пришедший моментально выхватил меч. Отблеск огня на клинке всего лишь на мгновение выхватил часть лица пришедшего, но этого момента мне было достаточно, чтобы понять – передо мной находился ситхи, один из тех, с кем воевал мой народ. И он же – мой родич.
После всех разговоров, которые мне удалось подслушать я уже давно сомневался в том, кто же был прав в бойне, которую учинили Инелуки и Утук’ку. Поэтому я решил не нападать первым, а заговорил:
- И ты намерен вот так сразу убить меня? Что ж, давай.
Пришедший не пошевелился.
- Если мне суждено оставить этот мир сегодня ночью, то хоть назови себя, чтобы я знал, от чьей руки я паду.
Ситхи еще пару секунд смотрел на меня, а затем скрылся среди деревьев.
После этого я чувствовал, что за мной следили, просто наблюдали, что будет делать одинокий норн. А что мне еще оставалось делать? Просто жить, не мешая никому.
За все это время я не встретил никого из ситхи. Хотя то, что один все же вышел на меня, говорило о том, что я нахожусь достаточно близко от какого-то их города. Но я не предпринимал никаких попыток найти его, так как знал, что там меня могут встретить только копья, а то и что-либо похуже.
Так прошло еще некоторое время. И однажды, опять ночью на поляну снова пришел тот же высокий ситхи. Я же сделал вид, что не замечаю его, просто сидел и смотрел на костер, пытаясь понять, что же мне делать теперь. Тогда пришедший заговорил:
- Скажи, кто ты и как нашел дорогу в Анви’Яна?
Я не ответил. Ситхи подошел ближе, вид его был угрожающим:
- Ты находишься в моем доме, поэтому тебе лучше ответить.
После этого мне уже ничего не оставалось, кроме как ответить ситхи:
- Если это место действительно твой дом, то я уйду. А имя мое… Что тебе в нем? Ведь после Договора наши пути не пересекались, а Хейхолт окончательно разделил наши семьи, ведь так?
Ситхи удивился, по-видимому, он никак не ожидал такого ответа от хикедайя. Меч его опустился.
- Да, это так. И все же…
- И все же в тебе есть надежда, что Рожденные в Саду когда-нибудь прекратят враждовать, ведь так?
Ситхи нахмурился:
- Я этого не говорил.
- Но надеялся. И продолжаешь надеяться, ведь так? Скажу тебе честно, меня снедают те же чувства.
Все это время я не отрываясь глядел в огонь. Незачем было поднимать взгляд на зидайя, я видел все, что мне нужно было.
Ситхи был все так же насторожен:
- Но почему я должен верить тебе?
- Ты прав, не должен. Ни один из нас не должен ничего другому.
С этими словами я поднял с земли меч, накинул плащ и собрался уходить. Ситхи был прав, я находился на чужой земле. В этот момент справедливый окликнул меня:
- Подожди! Мне все же интересно, кто ты? Может мы и найдем общий язык.
Я медленно повернулся:
- Ханнесу, Играющий с Ветром, так меня называли.
Ситхи постоял на месте, видимо, продумывая то, что он услышал. Потом он подошел ко мне:
- Я рад, что ты назвал себя. Наверное, для Рожденных в Саду еще не все потеряно. Моя мать называла меня Куройи…
Я был поражен. Назвать свое имя в такой форме – знак доверия для ситхи. Тогда же я понял, что война начинает отходить в прошлое. Да, люди еще не скоро забудут последний год, если вообще когда-нибудь забудут. Но они ведь и многого не знали и не знают до сих пор. Что ж, пусть будет так. Для меня важным оказалось только одно – для ситхи и норнов еще не все потеряно.
… С тех пор прошло немало времени. За те годы, что я провел в Анви'Яна, потаенном месте, я узнал многое. Или все-таки вспомнил? Кто знает?
Норн неожиданно прервал свой рассказ. Глаза его были затуманены. Что он переживал, останется загадкой, наверное, уже навсегда. Вдруг он продолжил:
- Некоторое время назад я покинул это место. Почему-то меня гнало на север, возможно, даже в свой прошлый дом. Да, норны ушли из Наккиги, но ведь осталась сама гора... и то, что было в ней. Одни только названия Як Хайеру и Зал Дышашей Арфы. Чувство, что они снова ожили становится все сильнее. И это страшно, ведь силу этих мест знала разве что сама Утук'ку и ...
На этих словах хикедайя повернулся к Воплощенному:
- Ты там был, значит, что-то тебе должно быть известно...
