Анариэль Р.
"Не больше, чем у Толкина. Я бы сказала, что сильно поменьше, даже с учетом разницы в объеме между ВК и моим романом."
Сравнение Голлума и чёрного мага не совсем корректно. Голлум - просто оборванец, который опасен только своими не очень большими физическими силами, ну и хранящимися в его голове сведениями. Ваш чёрный маг заставляет людей атаковать своих союзников.
Я категорически не согласна с такой оценкой. Вне зависимости от личной слабости черного мага или Голлума, в случае с Голлумом на кону не просто чьи-то отдельно взятые жизни, а то, будет ли Средиземье жить нормально или
тенн'Амбар-мэтта будет во власти Саурона.
Он приносил жертвы Саурону. Он опасен даже связанный. Его щадят даже после того, как он доказал, что путы не делают его безопасным. Кстати, почему его так неграмотно держали в плену? Связали бы ему глаза, замотали бы в тюк из ткани вроде той, из которой делали эльфийские шатры (если правильно помню, они блокировали его способности). И фиг бы он что сделал, наверное.
Вообще-то, у меня в романе черный маг несколько раз кастует молча
, так что пользы от кляпа и веревок немного (обычных, по крайней мере). Соответственно, единственные способы обезопаситься от черной магии на 100 процентов - либо убить мага (но убийство пленных - это к другой стороне), либо дать ему по башке, чтобы он потерял сознание (аналогично), либо усыпить чарами или лекарствами (последний вариант к нему действительно первый раз применили, ведь по нескольку дней после такого легкого сотряса без сознания не валяются).
Что до некоторой легкомысленности зеленолесских эльфов, то она неплохо подбивается цитатой о неразумном участии Орофэра в битве на Дагорладе, где он положил половину своего войска.
Нет, всякий раз войны Последнего Союза давали ему возможность действовать и даже не пытались вырвать этой змее зубы.
Если внимательно посмотреть, Азраиль выбирается из неприятностей отнюдь не благодаря черной магии. В случае с первым побегом маг бежит в первую очередь по той причине, что он обманул своего тюремщика-эльфа и выдал себя за куда более слабое и беззубое существо, чем на самом деле. В результате в конвое оказался всего один эльф, и тот еще мальчик. Так что первый раз Азраиль бежал не благодаря черной магии как таковой, а благодаря хитрости. Второй раз его освободил из плена Долгузагар. Так что меры предосторожности либо оказываются достаточными по факту, либо недостаточными по причине обмана. Потом Азраиль совершенно безопасно для окружающих, безо всякого кляпа и веревок вообще, путешествует в обществе трех тарэльдар...
Нет, Анариэль, когда я читал Толкина, у меня не было чувства неправдоподобия. Когда я читал Ваши "Двенадцать Звёзд", на некоторых моментах мой внутренний голос вопил: "Не верю!".
Естественно, что кредит доверия Толкин больше, чем мне.
Бильбо не убивает Голлума во время побега из пещер потому что тот уже не представлял для него опасности (у Бильбо было Кольцо и он знал путь на поверхность). Он смог пожалеть своего противника, но если бы у Голлума было Кольцо и Бильбо был бы загнан в угол, то жалость жалостью, но обороняться бы ему пришлось.
Разве у меня эльфы не обороняются, когда они сталкиваются с вооруженными черными нумэнорцами? Обороняются. Но тех, кто оказался в их власти (например, сдался сам - как Азраиль второй раз), не пытают, не мучают и не убивают. В наличие 3 тарэльдар черный маг уровня Азраиля не представляет опасности (они его просто замотали в кокон магии, как младенца в одеялко
.
"Вопрос о несовместимости с жизнью - это не вопрос объективной реальности, а вопрос субъективной точки зрения на реальность."
Несовместимость с жизнью - это внутренний факт вашего произведения.
Ну вы понимаете, что это ваше субъективное мнение, коль скоро не все читатели с ним согласны
Некоторые ваши персонажи гибли исключительно потому, что не понимали, что безопасность своя и товарищей важнее комфорта чёрного мага.
Нет. Из-за черной магии как таковой за весь роман не погиб вообще никто, был тяжело ранен только мальчик-эльф. Более того, благодаря тому, что патруль Гвайласа только связал мага, а не бил его по голове, Гвайлас остался в живых: если бы маг не отвлек Гвайласа, Долгузагар бы убил эльфа. Так что все как у Толкина: проявленное милосердие оказывается в какой-то мере спасительным и для тех, кто его проявил. Не говоря уже о том, что проявленное милосердие приводит к "спасению души" злодеев, которым оно оказано, и причинно-следственная связь тут прямая: злодеи видят, что можно по-другому, что можно не быть гадом и сволочью даже на войне, даже несмотря на то, что за это приходится платить.
Более того, на кону стоит не "комфорт черного мага", а собственное ощущение принадлежности к правильной стороне, которая по-человечески обращается с противником, а не мучает его. И эльфы и дунэдайн прекрасно осознают, что это риск. Но они готовы на него идти - это принципиальный момент. Это их символ веры, если хотите.
По этому поводу процитирую "Осанвэ-кэнту": "Если же напоследок заговорим мы о «недомыслии» Манвэ, о слабости и опрометчивости Валар, то станем судить с осторожностью. Поистине, станем мы, быть может, изумляться и печалиться, читая, как Мэлькор обманывал и морочил (как видится) остальных и что даже Манвэ временами кажется по сравнению с ним чуть ли не простаком: словно он добрый, но неразумный отец, который растит своенравного ребенка, будучи уверен, что тот со временем непременно исправится. Тогда как мы, наблюдая со стороны и зная о последствиях, ныне видим, что Мэлькор прекрасно знал, каким именно безвозвратным путем увлекали его гордыня и ненависть. Он мог читать разум Манвэ, ибо дверь была открыта; но его собственный разум лгал: пусть даже дверь казалась открытой, за ней стояли железные врата, запертые навечно.
Как бы могло случиться иначе?
Следовало ли Манвэ и Валар ответить на скрытность - увертками, на предательство - вероломством и ложью - на ложь? Если Мэлькор посягнул на их права, то стоило ли им посягать на его право? Можно ли победить ненависть ненавистью? Нет, Манвэ оказался мудрее; или же, будучи всегда открыт Эру, он всегда выполнял Его волю, а это больше, чем мудрость. Он всегда оставался открытым, ибо ему нечего было скрывать: ни единой мысли, что повредила бы хоть кому-то, если бы ее узнали и смогли понять. Поистине, Мэлькор всегда знал его волю, не спрашивая о том; и он знал, что Манвэ был связан приказаниями и предписаниями Эру и что, делая одно и воздерживаясь от другого, Манвэ всегда поступал согласно им, даже зная, что Мэлькор преступит их, если ему понадобится.
Так безжалостный всегда надеется на милость, а лжец прибегает к правде; ибо если в милости и правде отказано жестокому и лживому, их не за что чтить."
На сем стою
.
