Харгоншас, покончив с магом и обмотав лицо плащом, пробрался, наконец, к сраженному им противнику. Наклонившись над упавшим, он поглядел ему в лицо – и узнал! Это был Кириаф, один из воров, обучавший в свое время Харгоншаса искусству обнаруживать ловушки и следы пребывания людей в зданиях и на улицах. Конечно, он! С бездушными смертоносными механизмами он обращался с поистине ледяным спокойствием, но вот когда речь заходила о работе с людьми, и к делу примешивалась личная заинтересованность – не мог держать себя в руках. Вот и сейчас, следя за Харгоншасом, комкал салфетки и стрелял глазами, как кокетливая официантка...
Собственно, наемник получил ответ на главный вопрос – кто и, по-видимому, за что. Каким уж образом Кириаф спутался со стражей другого государства, как он оговорил Харгоншаса или подкупил стражей для расправы без суда и следствия – дело десятое. Забрать его с собой для объяснений – а именно за этим Харгоншас и направился через весь зал к парализованному ядом противнику – было теперь невозможно – слишком мало времени и слишком много других проблем.
Значит, решил Харгоншас, его все-таки винят в произошедшем с гильдией воров после убийства министра? Он не подозревал об этом – тогда было не до объяснений, надо было бежать подальше и побыстрее, а после Харгоншас не виделся с бывшими "коллегами" и не знал, кому удалось пережить разгром. И вот произошла досадная ошибка…
Наемник вынул кинжал и, засучив рукав мастера по ловушкам, нацарапал на его предплечье свой вензель. Рана на шее была неопасной, дротик уже из нее выпал. Очухается после действия яда, увидит рану – задумается, почему тот, кого он считает предателем и врагом, не убил его на месте… Харгоншас развернулся и, держа палаш наготове, направился сквозь дым к запасному выходу, перешагнув через труп командира стражи и ткнув по дороге в спину вставшего и нацелившегося было последовать за де Ульриком карлика.
Де Ульрик уже был в конюшне. Харгоншас кинулся к своим лошадям. Ураган, Мираж, Когг – все были на месте, чистые, довольные и накормленные.
- Командир, прошу, прикройте вход! Я скоро сменю вас! - крикнул Харгоншас, сбрасывая свою кожаную одежду. Следовало как можно скорее приготовить лошадей к бегству, но Харгоншас решил прежде всего самому одеться в свой ламеллярный панцирь катафракта, а потом надеть доспех и сбрую на Урагана, чтобы седлать других лошадей, имея в готовности тяжеловооруженного конного бойца. Другие могут легко задержать стражу в узкой двери, но кто знает, много ли времени понадобится врагам, чтобы догадаться воспользоваться широкими воротами конюшни, которые малыми силами не удержать? Харгоншас подбежал к воротам, запер их балкой и укрепил ее попавшимися под руки вилами и метлой, после чего вернулся к одеванию.
Он торопливо натянул поверх белья простеганный поддоспешник. Затем, в запомненной раз и навсегда последовательности, не позволяющей ничего упустить – наножники и боевые сапоги, перчатки и наручи, кирасу с юбкой и воротником, пояс и перевязи, наплечники с подмышечниками, цилиндроконический шлем с маской и закрытой пластинчатой бармицей. Весь доспех был покрыт тонкой черной кожей и выглядел мрачно и устрашающе. На перевязях повисли в ножнах палаш и хиршфангер, в гнездах на поясе заняли место чекан и мизерикордия. Теперь можно было вернуться к лошади – возиться с ней в доспехе было не так удобно, но Харгоншас предпочитал, чтобы без доспеха, в случае чего, застали Урагана, а не его. Харгоншасу было не привыкать – в армии короля Ашмоена, где ему, во время его странствий после разгрома воровской гильдии, довелось послужить катафрактом, учебные тревоги касались всех, в том числе и тяжелой кавалерии (к недовольству многих служивших в ней бывших рыцарей, привыкших собираться в бой неторопливо и когда им заблагорассудится). Приступая к снаряжению Урагана, Харгоншас кинул взгляд на дверь - как там де Ульрик, может ли сдержать противника один, где Фес и Морана?
