Целитель зашвелился: не в первой ожоги, не в первой передряги и переломы...хотя когда он смог наконец себя ощущать полностью, то понял, что переломов не было, но эта темнота...
Эдрида открыла глаза и всё равно оставалась темнота: рука её невольно потянулась к посоху:
- Вот дрянь... - хрипящим, шепящим голосом произнесла сквозь жжение и боль Эдрида и сплюнула кровью.
Рядом с ней лежал весь перекоряченый Мэй: "надо бы помочь, -забыв о себе, по жизненной привычке забывать о себе всегда, когда нужна другому помощь, подумал целитель, - посох..." Целитель в лежачем положении, напрягаясь и корячась, морщась и сжимая глаза, пододвинул его \посох\ к себе:
- Мэй... - шепнул маг, - надо... - маг снова плюнул кровью, - надо... твои переломы... - прерываясь и тяжело дыша продолжал маг, - ...заживить..., и я это... сделаю... - маг глубоко и громко дышал, - я мо...могу...
Видно было, что Мэй хотел остановить Эдриду, но она была упряма в жизни и непокорна ни боли, ни судьбе.
Целитель взял посох, перекинул через себя на другую сторону - ближе к Мэю - приложил наболдашником к сломанной ноге:
- Счас... ...будет... - целитель резко выдохнул последнее слово, - больно!
Через весь посох к Мэю поползли голубые и серебряные струйки электричества, сплетённого с магической энергией: ногу захватило, словно в тески, ощущения были самые разнообразные: сжатия, ломки, выкручивая, будто её резали и кололи, импульс тока прошёл по всей длинне ноги по спирали, и наконец ледяное одубение ноги, длившееся несколько минут.
Мэй уже было решил, что пора ампутировать, как приятное тепло разлилось по всем жилам, мышцам, и кровь быстрыми ручьями побежала по всем венам - нога ожила, но муки Мэя на этом не закончились: с рёбрами всё обстояло гораздо легче и проще, как и с рукой. Вся процедура закончилась, и целитель со спокойной душой - долг некий был выполнен - отключился от мира сего; в нём более ничего не осталось, кроме боли, ран, пустоты.