Случайно попала мне в лапы книга - А.Е.Рекемчук «Пир в Одессе после холеры», Москва, «МИК», 2003г., и обнаружил я в ней нечто, имеющее отношение к тутошней теме.
Почему мне кажется важным то, что пишет о Солженицыне Рекимчук? Это - профессиональный писатель, современник Солженицына, причем разделявший в достаточной мере тогдашние диссидентские настроения.
При первом знакомстве произведения Солженицына на «запретную тему» вызвали у Рекемчука восторг – не литературными достоинствами, конечно, а простотой и откровенностью языка. Ну и, конечно, прежде всего смелостью выбора темы. Организованную советскими инстанциями кампанию «не читал, но осуждаю» Рекемчук описывает, не жалея сарказма. Но даже в тот момент неофициальная оценка писательских кругов однозначна:
«Все понимали, что премия венчает не творческие заслуги писателя, а недвусмысленно поощряет его жестко обозначившееся противостояние советскому режиму и коммунистической идеологии, делает его знаковой фигурой в развернувшейся «холодной войне»». (с.13)
Но уже «Архипелаг» вызвал разочарование: не только паразитированием на уже освоенной «жареной» теме, но и непорядочным, мягко говоря, отношением к товарищам по перу и по несчастью.
«издевается он над несчастными собратьями по перу, угодившими, как и он, в ежовские застенки, в бериевские лагеря, а потом осмелившимися - подобно ему, а порой и прежде него – написать об этом: над Алдан-Семеновым, Борисом Дьяковым, Галиной Серебряковой, Львом Разгоном, Шелестом, Тодоровским…»
В послеперестроечные годы Солженицын становится вовсе неадекватным, как впадающая в климакс бывшая кинозвезда. Но нападки на «собратьев по перу», включая даже вроде бы соратников, становятся для него привычными гораздо ранее.
Галича, и того Солженицын клеймит, призывая покаяться и «отречься от своих проказённых пьес и фильмов». Имеются в виду, вероятно, пьесы «Вас вызывает Таймыр», «Матросская тишина», фильмы «Верные друзья», «На семи ветрах», песни «Затрубили трубачи тревогу» и др. – заслуженно любимые миллионами советских людей, многими – до сих пор. Наивно-искренние, романтичные, оптимистичные… Да, лишенные навязчивых идей обличительства, лишенные озлобленности – той, что отнюдь не украшает песни Галича более позднего.
Комментарий З_Ё: Ах, какой страшный грех! Боюсь, что скорее Солженицыным движет зависть к Галичу – который слишком заметно превзошел «нобелевского лауреата» талантом, признанием и популярностью. И в «просоветский» период своего творчества, и в антисоветский – а это Солженицыну пережить уже гораздо тяжелее.
«Особенную ярость Солженицына вызывают те писатели, которые добились успеха и признания в советские годы, когда он сам был еще безвестен – когда лишь слал читательские письма Володе Солоухину.»
«Михаил Шолохов, автор «Тихого Дона», тоже нобелевский лауреат, ошельмованный им завистливо, сладострастно, изобретательно».
(Кстати – о нобелевских лауреатах… Кто-нибудь считает, что Шолохов как писатель слабее Солженицына, а не наоборот? Докажите, плиз. Только без мытрандыровской демагогии насчет «служения\противостояния Кровавому Режиму» – речь-то у нас о
литературных достоинствах лауреатов
литературной премии… З.Ё.)
О лит. достоинствах Солженицына, оказавшегося уже "в авторитете", Рекемчук только в одном месте вскользь бросает:
"ему по вкусу эти изыски, эти
взвеи словесного метеоризма, столь похожие на его собственные потуги в области "языкового расширения" (с. 340, курсив А.Р.)
Повесть «Кавалеры меняют дам» посвящена Ю. Нагибину – поэтому там Рекемчук, лишь мимоходом отметив вышеупомянутые «подвиги» Солженицына, подробнее останавливается на его статье «Двоенье Юрия Нагибина», полную нападок на покойного писателя. «Первое, что огорчает при ее прочтении: автор из рук вон плохо знает предмет, о котором взялся судить. Он недостаточно начитан, поверхностен, скоропалителен в выводах, гневлив, что, впрочем, всегда было опознавательным тавром его сочинений. Иногда он и знает правду, однако увертывается от нее, притворяется, будто ему и невдомек, жульничает по мелочам».
Не буду повторять примеры этого жульничества – их хватит не на одну экранную страницу. Особо желающие могут отыскать саму книгу (ее данные я уже привел) и почитать. К данному моменту там относятся стр. с 334 по 343.
За что же «нобелевский лауреат» так обрушивается на давно уже покойного собрата по перу? А вот угадайте с трех раз. Мне, З.Ёжику, кажется – банальная зависть. Нагибин, хотя даже в номинанты нобелевки не попал, лауреата слишком явно превосходит – и талантом, и порядочностью, и популярен до сих пор куда как поболее, даже после смерти – а Солженицын хотя вроде бы жив, но как писатель сдох давно, лишь его труп до сих пор изрядно воняет.
Там же приводится еще один пример вранья и жульничества Солженицына. В 60-е гг. ходила по рукам в списках рукопись «Евреи в СССР и в будущей России», на титуле автор – А. Солженицын. Якобы этот антисемитский манифест был выкраден из бумаг Солженицына, а позже издан неким А. Сидорченко под одной обложкой с его собственным сочинением того же направления. Когда «нобелевскому лауреату» был задан прямой вопрос об авторстве сего «трактата», тот возмутился: «Это хулиганская выходка психически больного человека. В свою пакостную желтую книжицу он рядом с собственными «окололитературными» упражнениями влепил опус под моим именем…» (эксклюзивное интервью для «Московских новостей»).
Комментарий Рекемчука: «Отметим между строк ту легкость, с которой Александр Исаевич раздает направо и налево диагнозы о психической болезни: и Сидорченко у него «психически больной человек», и у Нагибина он нашел «психическую болезнь»…»
Комментарий Зёжика: что-то слышится родное… Вот и Мытрандыр у нас так же диагнозами бросаться любит. Еще одна область его многосторонней недоразвитости
Однако в труде Солженицына «Двести лет вместе» (где никакой душевнобольной хулиган в соавторстве не значится) без труда обнаруживаются целые куски из опуса «Евреи в СССР…» . От этого «произведения» Солженицын не отрекался, да и захотел бы – трудненько это оказалось бы…
о "международном признании" "нобелвского лауреата" Рекемчук, побывав в Штатах, замечает следующее: (С.85):
"...пропасть отчуждения, которая разверзлась между Солженицыным и обществом.
Еще недавно Генрих Бёлль восторгался: «Он разоблачил не только ту систему, которая сделала его изгнанником, но и ту, куда он был изгнан»
Он поссорился и с Бёллем.
Он успел и здесь поссориться со всеми.
Ему следовало возвращаться восвояси, покуда
там еще принимали его всерьез. Покуда там еще отдавали под его «узлы» и «ветви» годовые комплекты литературных журналов. Покуда там еще был интерес к ранее запретным книгам. (…)
Покуда
там еще были готовы сочувственно внимать его поучениям – как нам обустроить Россию и как нам приструнить евреев.
Здесь же никто не хотел обустраивать Америку по его рецептам.
От него лишь отвернулись в досаде.» (курсив А.Р.)
Ну что, хватит? Вот такая, значца, честь и совесть нашей эпохи, мытрандодыров идеал
.
