Раздался громкий натужный скрип, словно кто-то старался открыть нечто, уже лет двести не открывавшееся. Айине в удивлении начала оглядываться. Вообще-то ей казалось, что на сегодня необычностей более чем достаточно, но раз уж они начали происходить… ничего с ними не поделаешь, оставалось только ждать, пока они сами закончатся.
Скрип становился все невыносимей и пронзительней. Дети в углу дивана замерли, боясь шевельнуться. Кошка насторожила уши, змея подняла свою красивую голову; даже ворон, покружив по комнате, уселся на подоконник. Наконец все поняли, что звуки исходят из массивного шкафа старинной работы, сделанного явно из дуба. Дверца вышеназванного шкафа колыхалась, толкаемая изнутри. Она дрожала, будто справляясь с нечеловеческими усилиями, прикладываемыми к ней изнутри.
«Интересно, кто же из него появится?»
Эта мысль, похоже, одинаково интересовала всех.
И в тот самый момент, когда Айине подумала: «Наверное, у того, кто там сидит, не хватает сил открыть», - в тот самый момент дверца не выдержала неравной борьбы. Она распахнулась, и прямо на середину комнаты, к ногам Айине вывалился престранный субъект.
- Ах, извиняюсь, мадам, я так неловок, - без тени смущения быстро проговорил он. Голос у субъекта был приятный, музыкальный, но слегка расстроенный – не грустный, а скорее напоминал ненастроенный музыкальный инструмент. Что-то в нем слегка дребезжало.
- Вы кто? – спросила девушка, оглядывая своего гостя, - если можно, конечно, назвать гостем человека, который вывалился из твоего собственного шкафа.
- Ах, не спрашивайте, мадам, не спрашивайте…
- Ну во-первых, мадемуазель, это как минимум, - строго поправил ворон.
- Что? – повернулся как на пружинах, субъект в сторону птицы. – Что я слышу? Лорд? Какими судьбами?!
Он сделал несколько непонятных движений, которые, очевидно, должны были изображать вежливые поклоны – для все присутствующих, включая кошку, змею и детей. Затем вновь повернулся к Айине:
- О, мадемуазель… сударыня… миледи! Вы позволите мне так вас называть? Ну конечно позволите, в чем вопрос! Ваша доброта известна всем… ну, почти всем! Если не миру, то половине его точно! – он размахнул руками, словно обозначая эту половину мира. – Так вот, мадемуазель, я безмерно рад повидать вас снова!
Проговорив эту тираду своим музыкальным ломающимся голосом, незнакомец вновь поклонился и легким движением упал в ближайшее кресло.
Только здесь все присутствующие могли его хорошенько рассмотреть. Это был молодой человек с длинными светлыми волосами, заплетенными у висков в тонкие косички, а в остальном рассыпанных по плечам. Лицо у него было длинное, остренькое, невыносимо хитрое. Надет на незнакомце был легкий летний камзол из светлого шелка, на шее накручен шелковый же шейный платок, поверх которого три раза небрежно перекинут белоснежный шелковый шарф. На ногах – изящные остроносые туфли. Словом, весь молодой человек, небрежно полирующий какое-то колечко на безымянном пальце левой руки, был изящен, шелков – и запылен. Даже запаутинен.
- Э-э-э… Послушайте, - проговорила Айине, осторожно приближаясь к незнакомцу, - как вас там?
- Не стоит утруждать себя, миледи! – воскликнул он, мгновенно подлетая вверх, словно его подбросили. – Только скажите, что вам угодно – и это тут же будет исполнено! Прикажите же, скорее!
- Прежде всего мне было бы угодно, - начала закипать Айине, невольно повторяя выражения незнакомца, - узнать как вас, сударь, зовут!
Незнакомец мигом сорвал с головы шляпу – любой и каждый мог бы поклясться, что за секунду до того на его голове не находилось никакой шляпы! – и, поклонившись так низко, что концы его светлых волос промели на полу две дорожки, провозгласил, выпрямляясь:
- Увы!
Айине и ворон переглянулись.
- Увы, мадемуазель… нет, миледи как-то привычнее, - заметил он в сторону, - сейчас еще не время раскрыть вам эту тайну. Впрочем, вы наверняка и сами знаете, как меня именовать. Не так ли, лорд?
Обратив свой последний вопрос к ворону, молодой человек внезапно и без всякого предупреждения выпрыгнул в окно.
- Ой! – вскрикнули мальчик с девочкой, до того сидевшие тихо, как мышки, на своем диване.
- Ничего страшного судари мои, - как ни в чем не бывало произнес все тот же молодой человек, входя через дверь!
Выглядел он вполне нормально, а в руках его было давешнее блюдце с яблоками. Взяв одно из них, незнакомец смачно его откусил:
- Отравленное, - прокомментировал он рассеянно. – Яд отличный. Никому не рекомендую. Особенно вам, судари мои. Слышите? – обратился он к детям.
- Слышим, - пропищала девочка.
То ли она испугалась всего происходящего, то ли сказал так нарочно – но ее голосок действительно напомнил голос куклы-пищалки.
- Восхитительно! – вскричал молодой незнакомец. – Сударыня, вашу руку!
Выхватив из воздуха небольшой букет цветов, он торжественно вручил его девочке.
- Вы из цирка? – наконец спросила Айине.
