Фм... собственно, мне вчера совсем запретили подключаться. но это ничего, я что набила за день, сразу сюда... Поэтому ещё раз сорри, если что не так...
Замок представлял собой венец из нескольких равновеликих башен, сходящихся к собственно центральному корпусу. Каждой башней полностью заправлял Дом правителя (обычно он же и Глава – старший в роду), входившего в Совет Правителей. Но теперь времена изменились, и Совет теперь впору было называть не Советом Правителей, а Советом Правителя – Кимэнна. Отсюда его безликое присутствие всюду…
Большой Обеденный Зал, в котором во время праздненств присутствовали не только правители, но и близкие им по крови члены Дома, располагался как раз в центральной части замка. Полусухие волосы Госпожи успели окончательно высохнуть к тому моменту, когда она наконец добралась до места. Двустворчатые деревянные двери распахнулись и пропустили эльфийку в чёрном и её служанку, а стражи остались снаружи – внутри и без них довольно было вооружённого народа.
Отец бросил на неё недоумённый и в то же время хмурый взгляд, но не встал, так как вёл разговор с Правителем Дома Людей (когда Правители собирались вместе, к их титулам прибавлялось ещё и указание расы). Эльфийка, приблизившись, произнесла положенное по этикету приветствие и опустилась справа от отца. Эйлин поймала едва заметный кивок и убежала на кухню за прибором для Госпожи. В это время Правитель наконец окончил свою беседу и повернулся к дочери.
- Вообще-то сегодня праздник, - произнёс он негромко ледяным тоном. – Праздник весны и нашей победы.
Темноволосая даже не повернула головы. Узкие ладони покойно застыли на коленях, укрытых чёрной тканью, подбородок гордо приподнят, как и полагается.
- Поэтому я здесь, правитель. Но этот праздник не уменьшит моей скорби по брату. Вообще-то Вам, - подчёркнуто вежливо склонила голову, - он был младшим сыном…
- Да, я потерял сына, - казалось, холоднее тона выбрать уже нельзя было, но правителю это удалось. – Но я не стану по твоему примеру предаваться скорби. Ибо народу нашему необходим дух победы, а не дух поражения.
- Дух скорби – это не дух поражения, это дух памяти.
- Значит, нам не нужна память! Кто вспомнит, сколько ещё сыновей и братьев мы потеряли во время этого похода?
Темноволосая резко, всем корпусом повернулась к нему, голос её снизился до шёпота и задрожал в ярости:
- А правда, кто вспомнит, сколько мы потеряли? И только ли мы?..
Золотоволосый Правитель побледнел, собрался было ответить… но взглянул за её плечо и только крепче сжал губы. Темноволосая оглянулась. За плечом стояла Эйлин и недоумённо, почти с мольбой смотрела на них. В руках её был поднос с приборами.
- Г-госпожа?... – робко спросила она.
- Да-да, Эйлин, можешь расставлять. И налей красного вина.
Служанка кивнула, опустив глаза, тихо и ловко расставила приборы на столе. И уже, отпущенная кивком Госпожи, отходя к стене, где слуги ждали своих хозяев, успела услышать обрывок тихо брошенного дочери правителем:
- …Ты вся в мать. Наверное, мне не стоило брать в жёны эльфийку севера. Ты и сейчас не можешь вести себя как пристало Высшим.
- Я знаю.
Отец и дочь надолго замолчали, уставившись каждый в свою тарелку и сделав вид, что заняты едой. Наконец нейтральным тоном темноволосая поинтересовалась:
- А где Амаррин? Разве ему не должно присутствовать здесь?
Она имела в виду своего старшего брата, Наследника их Дома.
Правитель ответил небрежно, как о неважном:
- Да, он был. Но в городе начались беспорядки, вроде бы как из-за сбежавших пленных, и это потребовало его присутствия… Не беспокойся, он скоро разберётся с этим.
