Четвертые сутки Фионон жил на берегу реки.
Уже давно его самочувствие обрело свой нормальный ход, и теперь можно было заняться изучением новой местности. Оказалось, что они и гоблином прошли через завесу в том месте, где река делает резкий поворот и оставляет под самым краем перламутрового полотна тонкую линию сухой поверхности. На этой самой поверхности никого разумного и, более того, даже крупного дикого существа найти не удалось.
В кустарнике и камышах в изобилии водились пернатые, на мелководье – лягушки и рыбы с большими глазами, которые по утрам выползали погреться на солнце. Как показала практика (к большому стыду Фионона первым это заметил гоблин Зокс) рыбы оказались недурны на вкус.
Брать жаренную рыбу Зокс наотрез отказывался. По его убеждению пламя – это уходящий из дерева дух, который увлекает за собой дух рыбы, а есть рыбу без духа он считал недостойным мужчины (оказалось, что есть падаль у гоблинов – чисто женская «привилегия»). Зокс ловил пучеглазых рыбешек на рассвете и смачно чавкал ими в кустах.
Фионона же заботила идея либо дальнейшего продвижения, либо возвращения. Проверив объем бреши в завесе эльф убедился, что она тянется по всей длине отмели и достигает трех человеческих ростов. Но его тянуло на тот берег, а подходящего транспорта не было.
Не то, чтобы Фионон боялся воды, но, не зная, что в этой речке водится, даже входить в нее не решался. Правильность его суждений показала одна счастливая случайность:
Ранним утром четвертого дня эльфа разбудил подозрительный шум воды неподалеку. Осмотревшись вокруг и не заметив гоблина, он решил, что Зокс на что-то охотится в воде и снова уснул… Через несколько мгновений послышался гоблинский крик. Потом это были уже несколько гоблинских голосов, злобно орущих и визжащих. Фионон схватил лук и стрелы и быстро побежал на звук. Протиснувшись сквозь заросли высокого осота, он увидел, что его Зокс треплет зубами за пятку другого гоблина помельче, но с множеством побрякушек в ушах и черепком на шее. Из прилегающих кустов на поляну уже выбегали другие гоблины гораздо более воинственного вида. С нескрываемой радостью Фионон отметил, что даже воины у местных на голову ниже Зокса. «Вот разъелся, гаденыш, на моих яблоках» - подумал эльф, уже доставая стрелу и натягивая тятиву. Наконечник стрелы заискрился и гоблины, выбежавшие на поляну, попятились… Может они и не знали к чему ведет такой искрение, но испытать на себе не спешили.
Теперь, оглянувшись, можно было сказать, что Фионон за три дня не распознал в зарослях местное гоблинское святилище. Трава на полянке была старательно уложена по часовой стрелке и посреди круга возвышался тотем с огромными ушами у языком. Зокс же, наверное, это место нашел, поскольку перед тотемов лежали несколько рыбьих тушек.
Гоблин поменьше, чью пятку уже выплюнул Зокс, был шаманом. Скорее всего, он пришел сюда провести ритуал и застал пришельца, который уже посчитал это место своей собственностью.
Увидев, что обоим пришла подмога, дерущиеся остепенились. Шаман медленно пятился назад, прикрывая ладонью окровавленный нос. Зокс сжимал оскаленными зубами медное колечко, из этого носа вырванное.
Фионон туже натянул тетиву и прицелился одного из гоблинов. Тот с криком ринулся обратно в кусты. Не разобрав, что произошло, его примеру последовали и все остальные. Зокс тоже ринулся следом.
Догнать стайку удалось у самой воды, где гоблины погружались на небольшие импровизированные лодки. Все, конечно, хотели попасть на ближайшую от чего первые суденышка оказались переполнены я последняя лодка вообще пуста. Когда наконец компания отчалила, один гоблин все продолжал пытаться вылезти на лодку, держась за корму руками и поднимая ногами столпы брызг. Где-то ближе к середине реки, встревоженная этими звуками, из глубины появилась большая усатая пасть и утащила гоблина в пучину. Последняя лодка так и осталась стоять на берегу пустой…
Теперь можно было переправляться….
