Из мемуаров Клары фон Брауншвейгцен
Да. Прошло уже столько лет, и я все больше и больше убеждаюсь, что резидент - идиот. Так затянуть с отправкой шпиона - недопустимо. Когда они сначала ждали до последнего момента, все надеясь, сразу скажу, непонятно на что, а после схватились за голову, что последняя прачка уже знает то, что им неизвестно - сказать прямо, забавно было наблюдать. Дело уже было почти проиграно, когда вдруг начальник вспомнил про мою кандидатуру. Я уже, честно говоря, забыла про свое поспешно высказанное желание защитить интересы государства, и потому была неприятно изумлена. Теперь я понимаю, что начальник, видимо, решил погубить мою карьеру неудачной миссией. В принципе, мне в тот момент было все равно, согласилась бы я или отказалась, ситуация была заведомо проигрышной. Но тогда я решила, что в случае, если я соглашусь, у меня хотя бы будет шанс выполнить задание и утереть всем нос.
И вот, приехав в город, найдя там резидента, который должен был, по обещанию начальника, дать мне документы, прикрытие, деньги - я не нашла ничего. Резидент смотрел на меня своими невинными глазами, тоскливо разводя руки. Надо было бы плюнуть на это все и уехать обратно, накатав рапорт. Моя совесть и карьера были бы чисты. Но я вспомнила, что на меня надеется Родина, и осталась на свой страх и риск.
Где-то около двух недель я зарабатывала себе на жизнь на рынке, маскируясь под старую цыганку-гадалку. Мда, по маскировке мне в свое время не было равных. Никто даже не подозревал, кто скрывается под обликом цыганки Роксаны.
Так вот, спустя некоторое время я прослышала, что в доме бургомистра будет даваться бал. Я встретилась со своим резидентом, просив представить меня, или хотя бы обеспечить мне легенду. Но опять никакого содействия от начальства. Я упустила по их вине замечательный шанс разведать, что именно представляет из себя разрабатываемое оружие.
Мне оставалось только выжидать. Однажды я увидела, как к бургомистровой дочери, одетой как служанке, приставал какой-то молодой дворянин. У меня сразу появился план по проникновению в дом бургомистра. Для этого всего-то надо было спасти его дочь. Разумеется, мне пришлось вести себя как старой больной женщине. Правда, я не рассчитывала, что он потащит девушку в подворотню, и уже была готова метнуть в него кинжал, как меня спас от этого внезапно появившийся молодой офицер. Так что в применении оружия не стало надобности и я и дальше могла продолжать играть роль беспомощной старухи.
Короче говоря, мне удалось устроиться в услужение к дочери бургомистра. Правда, не совсем так, как я рассчитывала. Я хотела, конечно, попасть в прислуги, поскольку прислуге открыто больше возможностей узнать, чем занимаются ее хозяева, но мне тогда важно было попасть в дом, а там я бы нашла, что делать.
Бургомистр не прявил к моей персоне никакого влияния, казалось, был даже рад, что у дочери появилась компаньонка. Причем он даже не поинтересовался моими документами или рекомендациями, которых у меня, кстати, и не было. По этому видно было, что всеми домашними делами ведает его дочь.
Мы по-настоящему сошлись с Элизабет характерами за эти три недели, что я провела в их доме. Она была не капризной воспитанницей, а я не строгой воспитательницей, так что мы оставались довольны друг другом. Под конец я даже испытывала угрызения совести по поводу своего злоупотребления доверчивостью девушки, но интересы моего народа стояли выше моих собственных.
Я не перестаю удивляться, сколько же у этого народа праздников. Буквально через полторы недели после того, как состоялся тот знаменательный бал, бугромистр с дочерью снова собрались идти куда-то отмечать очередную дату. Я, разумеется, отговорилась болезнью и осталась дома. Видимо, это быо общенациональный праздник, поскольку вся прислуга куда-то исчезла. Я давно заприметила небольшую дверь в труднодоступной части дома, и, поскольку ничего более подозрительного не было, решила проверить ее. Открыв ее заблаговременно приготовленным ключом, я вступила в темный коридор, оканчивавшийся лестницей. Неоднократно мысленно поблагодарив себя за то, что не взяла с собой фонаря, я добралась, наконец, до небольшой комнаты, пыльной, заваленной книгами и чертежами. Я подскочила к письменному столу, принявшись рыться в схемах и описаниях, отыскивая нужное мне. К сожалению, мои розыски прервал скрип двери. Я успела бросить бумаги на стол и отпрыгнуть подальше, так что с поличным, конечно, поймана не была. Вошедшая молодая гномская женщина оглядела меня с головы до ног. Я принципиально не хотела начинать разговор, несколько минут прошли в молчании.
Затем она спросила меня:
- Что вы делаете здесь?
- Извините, - соврала я, - я просто заблудилась в этом крыле и случайно попала в эту комнату.
Гнома еще раз посмотрела на меня, и заметно было, что она совершенно мне не поверила, поскольку как я могла попасть случайно в комнату через запертую дверь? Но доказать ничего не могла. Нам ничего не оставалась, как взаимно раскланяться, и я отправилась восвояси.
Да, побольше бы нам таких разведчиц.
Я притаилась и стала выжидать. Поспешность могла погубить все. Но, к сожалению, меня погубила не поспешность, а совсем наоборот.
Замок на двери сменили, и мне пришлось подбирать возможность, чтобы сделать новые ключи. К сожалению, мне не удалось довести до конца свой замысел. Меня вызвал для разговора бургомистр.
Он предложил мне сесть, и заявил:
- Я знаю, что вы шпионка. В ваших же интересах рассказать мне все.
Разумеется, я уставилась на него так, как будто он несправедливо обвинял меня. Он усмехнулся и бросил мне через стол вскрытый пакет со словами:
- Читайте.
Взглянув на первую же бумагу, я обомлела. Они нашли резидента, и тот сдал всю свою агентурную сеть. В том числе и меня. Стало очень обидно, тем не менее я пролистала все документы, находившиеся в пакете. Начальство открещивалось от меня, и, хотя этого и следовало ожидать, сильно хотелось сдать их всех в отместку. Но я сдержалась, взяв себя в руки.
- Я знаю, - продолжал бургомистр, - что вы мне ничего не скажете. Мне и не надо вашего признания, тем более что я знаю, что вы не успели ничего разведать. Поэтому я просто уволю вас. Придумайте подходящую причину, чтобы объяснить все Элизабет. Я не скажу ей, что вы - шпионка, дочь привязалась к вам.
- Благодарю вас, господин бургомистр, - ответила я, - позвольте, я пойду собираться.
Нет, все-таки я уверена, что гнома ничего не сказала. Подлецы! Ничего, они еще получат по засугам.
На другое утро мы прощались с Элизабет.
- Элизабет, у меня большая радость, - сказала я, - я нашла свою семью. Хотя я всей душой привязалась к вам, я должна уехать. Но не плачьте, Элизабет, - поспешно сказала я, - я буду вам писать, а, может быть, мы еще встретимся.
Бургомистр с дочерью провожали меня с балкона. Я улыбнулась, помахала платком и скрылась в тумане. Ни о каком "крайнем средстве", как говорил мне мой начальник, не могло быть и речи. Я направлялась домой, чтобы разоблачить негодяев, подставивших меня и дело Родины. Но я и не догадывалась, что ждет меня дальше...
