Наполненный нежной грустью взгляд обрамленных пепельными ресницами глаз цвета небесной лазури был подобен сиянию двух драгоценных камней чистейшей воды в лучах солнца. Эльф сел с трудом, и легкая улыбка озарила его бледное лицо. Он хотел что-то сказать, но вдруг на лице его появилось тревожное выражение, и он стал озираться вокруг, будто что-то ища. Не найдя, он повернул голову к Мелоди, и его глаза вспыхнули, как две только что рожденные голубые звезды. Этот эльф выглядел почти игрушечным, сошедшим с картинки из детской книжки со сказками, совсем хрупким и каким-то замученным. Казалось невозможным, что это чудесное существо, явившееся как будто из сказочного мира, - живое, разумное. А тем более одержимо каким-то демоном... или кем-то еще... Не хотелось верить, что только что он пытался убить. Совершенство черт лица эльфа вызывало восхищение, граничащее с восторгом. Ощущение при взгляде на него возникало такое же, как при взгляде на прекрасную картину или другое произведение искусства, выполненное гениальным мастером. Только одна черта его облика контрастировала с этим совершенством: пепельные волосы, хотя и шелковистые с виду, вместо того, чтобы спадать на плечи мягкими волнами или быть собранными в "конский хвост", были неаккуратно обрезаны на уровне мочек ушей, как будто в большой спешке. Это нарушало гармонию. В глазах этого великолепного существа светился ужас, смешанный с печалью и надеждой. Такое выражение казалось чужим, невозможным в этих глазах, неправильным, недопустимым! Эльф снова попытался что-то сказать, но изо рта не вырвалось ни звука. Видимо, он понял все по ее глазам.
Эльф медленно опустился на траву и устремил взгляд в небо. Он больше не улыбался, только дрожал от холода, не делая никаких попыток согреться. У эльфа был какой-то потерянный, беспомощный вид. И он так и не проронил ни слова.
