Волна какого-то странного возмущения поднялась в Тикки. «Он меня прогоняет? Сам? И это даже несмотря на то что я к нему искренне хорошо отношусь, хотя он и мертвяк! Ну уж нет! Черта с два он от меня отделается… теперь…»
Куда девалась та решительность, с которой девушка говорила себе, что покинет Кайвела в городе? Теперь это был скорее дух противоречия… и еще какие-то смутные ощущения, не поддающиеся определению… Она и сама не знала, но и не задумывалась об этом. Просто села на дощатый причал, свесив ноги так, что волны чуть не омывали ее обувку, достала лютню и запела что-то тоскливое… так девушка просидела около двух часов, мозоля глаза морякам и просто прохожим.
Наконец какой-то старый морской волк тронул ее за плечо и тихо предложил:
- Если хочется поиграть музыку, то, может, не просто так? У нас на палубе сегодня маленький праздник: десять лет моей старушке «Цыганочке», матросы уже празднуют вовсю… добавишь веселья?
- Если накормят, - ответила Тик.
За этот вечер она натерла на пальцах мозоли, которые болели потом неделю. Метко отвечая на похабные моряцкие шутки и уворачиваясь от пьяных рук, девушка таки умудрилась унять ворчание в желудке. По просьбе капитана Тик пыталась усмирять особо разгулявшихся моряков, и ей это поразительно удавалось. Ее постоянно просили петь, а то и требовали – и она вспомнила все песни, которые слышала в родном городишке от моряков, да еще и выучила несколько новых. Пьяные настойчиво просят играть любимые песни, пока бард не одуреет от бесконечного повторения, так что новое въелось в кровь девушки.
«Цыганская тень» отплывала на следующий день после обеда, как сообщил капитан, тот морской волк с проседью в висках, с которым Тик успела подружиться за время пребывания на палубе. «Извини, прокатиться не предлагаю, сама понимаешь – женщина на корабле… - чуть виновато сказал он и сунул Тикки в кулачок маленький кисет с монетами. – Ты милая девушка и играешь неплохо, удачи тебе в твоем пути. Если мы еще когда-нибудь встретимся, поставлю галлон эля по дружбе. Бывай».
Тикки очутилась на берегу, с небольшим количеством денег в руках и лютней, которая их принесла, в заплечном мешке. Неплохо, возрадовалась она, можно начинать быть бардом… бардовщицей… бардовкой… бардшей… бардюршей… бар… музыку, в общем, играть, да еще и зарабатывать на этом. Начало положено.
Вставало солнце. Час до отплытия. Ну держись, мир, я собираюсь тебя покорить! – подумала Тик навстречу утреннему бризу, обдувавшему ее лицо.
И кто-то предлагал ей остаться на берегу и идти по своим делам? Девушка вдруг с удивлением поняла, что успела привыкнуть к Кайвелу за те несколько дней, что провела рядом с ним. К тому же он уж очень напомнил ей братишку, а это не могло не оставить след нежности в ее сердце.
Оставалось ждать, когда на причале появится великий путешественник, хмыкнула мысленно Тик. Хорошо, что он знает, куда идти.
