Когда говорят о гении, то почти всегда подразумевают или божественный дар, или особенности крайних проявлений психики. Привычное для представления людей понятие о гении гласит, что это, скорее, не сам человек, а состояние его души. Нередко под гением понимают высочайшую степень одаренности, сверхталант. Однако тотчас же возникает новая проблема: что такое сверхталант, что такое сверходаренность? В целостном понятии о гении или о таланте есть сложное сплетение различных психических состояний личности. Создатель философской антропологии Макс Шеллер заметил, что изучение человека должно опираться на синтез философии, естественного научного подхода и религиозного. А поскольку творчество не исчерпывается одной из этих проблем – ни философской, религиозной, ни естественнонаучной, то и вопрос о том, что есть гений нужно рассматривать с этих трех позиций.
И все же, если гений – это состояние души, или другими словами, состояние психики личности, тогда перед нами стоит вопрос: какими характеристиками должна обладать личность, чтобы «пребывать» в этом особом состоянии души. В этом вопросе может быть скрыта часть тайны дара гениальности. Это подводная часть айсберга. А что же составляет его видимую часть? В надводной части этого айсберга полуоткрыт другой не менее сложный и важный вопрос: что есть гений и что есть талант?
Строго обозначить понятие «гениальность», как и определить его границы, чрезвычайно сложно или почти невозможно, поскольку существуют тысячи определений, данных самими гениями. Но как тогда провести тонкую грань между творениями, чтобы действительно понять, что это произведение принадлежит гениальному человеку, а это – талантливому.
По словам Ньютона, гений – это упорное терпение. По определениям д'Аламбера и Гельмгольца, гений – это постоянная сосредоточенность мысли на одном предмете. Шопенгауэр и Ницше считали гения полубогом, высшим существом. Гения нельзя объяснить ни средой, ни наследственностью. Ницше писал, что «великие люди, как и великие времена, подобны взрывчатому веществу, в котором накопилась ужасная сила; их появление всегда исторически и физиологически, задолго до них подготовляется, собирается и скопляется. Если напряжение толпы достигает слишком большой силы, то достаточно случайного толчка, чтобы вызвать на свет «гения», великую судьбу». С. Цвейг, размышляя о литературе, писал, что гениальность – это сочетание двух обычно противоборствующих стихий – совпадение устремлений личности с традицией ее эпохи. «Обычно взаимодействие традиционного и гениального подобно взаимодействию огня и воды, – продолжает Цвейг, – пожалуй, отличительный признак гения и состоит в том, что он олицетворяет дух нарождающейся традиции, враждует с традицией отживающей и, явившись родоначальником нового поколения, вызывает на кровавый бой отмирающее. Гений и его время подобны двум светилам, свет и тень от которых, правда, смешиваются, но чьи орбиты никогда не совпадают, хотя и пересекаются».
Бальзак отметил одно из самых удивительных качеств личности гения: «Гений походит на всех, но никто не походит на него».
Если бы удалось собрать все определения гения из сочинений самих гениев, то можно было бы получить бесконечно разнообразную мозаику образов гениальности. Эта сеть образов, пересекающихся между собой по смыслу и дополняющих друг друга, представила бы изумительную картину.
