Кайвел остановился на опушке и сорвал полевую ромашку. Улыбаясь, он обернулся к Тикки.
- Тик, это тебе! - протянул маленький цветочек девушке, потом, видя ее удивление, вложил ей в руку. - Любит - не любит, плюнет - поцелует... Знаешь такую гадалку?
И Кайвел засмеялся, подняв голову к небу и подставляя бледное лицо лучам солнца.
- Как ты думаешь, правда, что ромашки - это проросшие солнечные лучи?
Зомби посмотрел на Тикки своими почти черными глазами, которые были похожи на две ледяные бездны.
- Я пою и улыбаюсь, потому что отчаянно стараюсь чувствовать себя живым. - улыбка сошла с лица Кайвела. - Но теперь я понял... да, даже ты заметила... стало быть, это слишком бросается в глаза - значит, наигрываю...
Кайвел снова отвернулся и зашагал вперед, в поле, стремясь преодолеть жизнерадостную цветущую опушку побыстрее. Он больше не пел, и лицо его снова стало будто высеченным из мрамора.
Впереди расстилалось широкое травяное поле... Оно тянулось, насколько хватало глаз.
