Tolkien.su

4. Вождь, но не король. От Митрима до Химринга

Выздоровев хотя бы до такой степени, что перестал напоминать труп, Майтимо отправляется в лагерь братьев. Он снова – предводитель и вождь. И вторым действием Майтимо на этом поприще становится поступок, который показывает, как Майтимо возмужал и вырос над собой прежним, что он понял, перенеся жесточайшие муки. Он передает корону Нолофинвэ.

В текстах существует две версии этого события. По «Серым Анналам», не было никакой передачи короны, были (как мы назвали бы это сейчас) «свободные выборы короля нолдор». Большая часть нолдор (полагаю, что речь шла о народе Нолофинвэ) выбрала королем Нолофинвэ. Майтимо же остается только согласиться с этим выбором – но, к его чести, он даже не пытается спорить с ним и говорит Нолофинвэ те же слова, что и в опубликованном «Сильмариллионе»: «Если бы даже не лежали меж нами обиды, владыка, все равно по праву выбор должен был пасть на тебя, старшего из дома Финвэ и не последнего из мудрых» (с). Также Майтимо «сдерживает братьев», которые не согласны с этим выбором.

В опубликованном «Сильмариллионе» это событие изложено по-другому, и Майтимо там выказывает большее благородство, чем в предыдущем варианте. Он «просит прощения за Араман» и передает Нолофинвэ корону с теми же словами, которые я привела выше. Не все его братья соглашаются с этим, но Майтимо «сдерживает» их. И с тех пор сыновья Феанаро звались «Обездоленными», из-за того, что утеряли Сильмарили и верховную власть и в Валиноре, и в Эндоре.

Почему Майтимо так поступил? Я думаю, по нескольким причинам: во-первых, он видел настроение нолдор народа Нолофинвэ и прекрасно понимал, что они не захотят видеть королем сына Феанаро, предавшего их в Арамане – а значит, обязательно будет раскол среди нолдор и они никогда не выступят единым фронтом против Моргота. Во-вторых, он понял, какую силу имеет Клятва – раз уж сыновья Феанаро не стали ее нарушать даже ради жизни старшего брата. Король, на котором висит такое Слово, может уничтожить свой народ, ведь судьбы короля и народа тесно взаимосвязаны. Кроме того, он, возможно, желал быть более свободным именно ради исполнения Клятвы, хотя бы даже у него тогда оказалось меньше сил в подчинении.

Но здесь стоит остановиться еще на двух интересных моментах.

Первый из них: увечье Майтимо. Он не просто отмечен шрамами (а их после плена, надо полагать, было немало), он стал калекой, причем потерял чрезвычайно важную часть тела – правую руку. Вспомним немного о реальной истории – у кельтов было такое понятие как «правда короля». И согласно этому понятию король должен был быть физически красив и не иметь увечий. Стало быть, ни один калека не мог даже и думать о королевском титуле. След подобного представления мы можем увидеть в раннем черновике Толкина – «Книге Утраченных Сказаний» - согласно этому тексту многие эльфы попросту не захотели иметь короля-калеку и именно поэтому Майтимо не мог стать королем эльфов. Но в поздних текстах эта причина исчезает, и нолдор уже могут пенять на слишком гневливый и суровый нрав сыновей Феанаро – но даже не упоминают об искалеченной руке Майтимо. Более того, эта утрата становится символом «возрождения» героя – «меч в его левой руке косил больше врагов, чем в правой», а кроме того, он «совершал чудеса храбрости, и орки бежали пред ним, ибо с тех пор, как его пытали в Тангородриме, дух его был подобен ослепительно белому пламени, и казался он возрожденным из мертвых». Таким образом, увечье не умалило, а возвеличило его, поэтому здесь уже нет мотива «увечный не может быть королем».

Второй момент касается возвращения из плена. Майтимо, по всей видимости, был первым из таких возвратившихся. И, похоже, никто из эльфов еще не боялся бывших пленников, только потом их стали остерегаться и не принимать обратно – ведь Моргот не так редко ломал пленных и заклятиями вынуждал их следовать своей воле, сеять зло везде, где они появлялись. Но даже если пленник не ломался, на нем все равно лежала «печать Ангбанда», он становился «злосчастным», приносил «злую удачу» тем, с кем жил рядом. Яркий пример тому – Гвиндор. Он не сломался в плену, он бежал сам – но стал «злосчастным» и привел в Нарготронд Турина, который и погубил город.

На Майтимо лежат три «искажения»: Клятва, увечье и плен в Ангбанде.

«Искаженный лорд»* не может быть королем.

*Цитата из песни Фирнвен «Пепельный вальс».

После передачи короны происходит известный совет в Митриме, на котором Ангарато передает принцам нолдор повеление Тингола: селиться лишь в Хитлуме, Дортонионе или восточных землях, а Тингола считать владыкой Белерианда. Верховный король Нолофинвэ молчит, но вполне оправившийся Майтимо язвительно отвечает: «Король лишь тот, кто может удержать свое, иначе он носит лишь пустой титул. Тингол дарует нам те земли, до которых не может дотянуться. Воистину, правил бы он лишь в Дориате, если бы не пришли нолдор. Потому пусть и далее правит в Дориате и радуется, что соседями у него – дети Финвэ, а не орки Моргота, коих мы нашли здесь. В остальном же мы будем делать то, что пожелаем» (с).

Ответ довольно язвительный и сразу видно, что Майтимо – сын не только мудрой Нэрданели, но и гордого Феанаро, и сейчас кровь отца в нем взяла верх. Но следует отметить первую фразу: ведь и Феанаро, и его сыновья (которые были в Форменосе во время визита Мелькора и Унголиант) не смогли «удержать свое» - Сильмарили. Следовательно, можно считать, что они уже утратили на него право? И пусть (забегая вперед) радуются, что Сильмарилем владеет сын Берена и Лутиэн, а не Моргот? Майтимо, кажется, не понимает самоиронии собственных слов.

Однако дальше он вновь ведет себя как умный и сдержанный вождь. Он упрекает Карнистира, который вступает в конфликт с Ангарато, упомянув презрительно его происхождение не только от «принцев нолдор». Он вновь сдерживает гнев братьев и подчиняется велению Тингола – уходит в восточные земли. Там, по мнению нолдор, был самый опасный рубеж, и именно там хотели держать оборону Майтимо и его братья – дабы отомстить Морготу за все и исполнить Клятву.

Впереди – долгая война с Врагом.